Gestalt

Это был май. Допустим, третья пятница последнего месяца весны. Снег на улице давно растаял, природа окончательно проснулась и отошла от зимней спячки, и в свежем воздухе чётко ощущалось приближение лета. Весна по праву являлась его одним из самых любимых времён года. За тридцать семь лет жизни у него было достаточно времени, чтобы полюбить это время года и найти в нём что-то своё, даже если с остальными не сложилось. Лифт одного из самых знаменитых и красивых небоскрёбов города спешно преодолел этаж за этажом и остановился на тридцать втором, и он вышел из него, не оглядываясь и уверенно направляясь в нужную сторону. Милая девушка на ресепшене заранее уточнила, не желает ли он чай или кофе, на что он отрицательно мотнул головой, и та, наконец, проводила его в нужный кабинет, больше не имея права беспокоить и даже входить в этот кабинет без приглашения. - Здравствуйте, Дима, - удивлённо глядя на него, улыбнулась женщина и поднялась со своего места, вместе с ним переместившись в другую часть огромного кабинета с панорамными окнами и видом на город. - Здравствуйте, - слабо улыбнувшись, кивнул он, всё ещё чувствуя себя немного скованно. - Я уж думала, Вы больше не придёте... Последний раз Вы вроде бы собирались в Тибет, но не могли найти подходящую компанию. Съездили в итоге? Женщина была лет пятидесяти, но её точного возраста он не знал и не пытался узнать, ровно, как и имени. Только фамилию, и то, для того, чтобы записаться и попасть сюда. Не более. Она не считала для него важной эту информацию, ведь здесь они говорили совсем не о ней, а стало быть, в её имени не было никакой необходимости. Выглядела она статно и вполне уверенно: короткие волосы, местами с сединой, которую она, кажется, уже и не пыталась скрывать; низкий лоб; ироничный взгляд и едва заметная ухмылка на губах, по которой никогда не догадаешься, о чём она думает на самом деле. С этой женщиной он разделил самые худшие моменты своей жизни за последние два с половиной года и был ей несказанно благодарен. - Нашёл и съездил, - утвердительно кивнул он, приземлившись на мягкий, кожаный диван напротив неё, - За это время столько всего произошло и поменялось, а у меня накопилось много вопросов, ответы на которые я хотел бы услышать от Вас... - Ну, тогда я Вас внимательно слушаю, - пожала плечами она, и, прихватив со стола свой блокнот с карандашом, выжидающе посмотрела на него. Совет одной его знакомой обратиться к психотерапевту ещё три года назад казался ему настоящей дикостью, словно поход к этому врачу заведомо ставил на нём клеймо шизофреника, несмотря на то, что с шизофренией обычно идут к психиатру, а не к психотерапевту. Так или и иначе Дима придерживался чёткой позиции и всегда отвечал, что не позволит чужому человеку копаться у себя в голове и ставить какие-то диагнозы. Но время шло, и боль, смешанная с уймой других чувств и эмоций, выедала его изнутри, доводя до предела сил и возможностей. Когда ситуация была уже на грани вместе с ним самим, та самая знакомая, имя которой целенаправленно не будет нигде упоминаться, буквально за руку привела его в этот кабинет и усадила на тот же самый диван напротив этой женщины, профессию которой Дима просто-напросто презирал, не собираясь делиться с ней всем тем, что не давало ему спокойно жить. Скрестив руки на груди, он молчал и смотрел в окно на вечернюю Москву и тысячи проезжающих машин, дожидаясь момента, когда можно будет просто встать уйти, а его знакомой, ожидающей его за дверью, скажут, что пациент безнадёжен. Пациент просто мёртв. - Вы уверены, что не хотите поговорить? - ненавязчиво уточнила женщина, нисколько не требуя этого от него. В этом кабинете можно было всё, и если ему хотелось молчать, он вполне мог себе это позволить. - С Вами не хочу, - обиженно и как-то по-детски отчеканил он. - А с кем хотите? - Ни с кем. Я вообще хочу отсюда уйти. - Так что же Вас останавливает? - искренне не понимала она, никого не удерживая насильно, - Это дело добровольное, и то, что Ваша знакомая привела Вас сюда, чтобы помочь, ещё ни о чём не говорит. Вы в любой момент можете встать и уйти. - Я могу идти? - на всякий случай уточнил Дима, поднявшись с места и тут же получив утвердительный кивок и совершенно беззлобную улыбку от своей недособеседницы. - И сколько я должен за эти полчаса тишины в Вашем кабинете? - Нисколько, - развела руками она, слегка удивившись такому вопросу, - Я беру деньги только в том случае, если смогла помочь. Вам я помочь, к сожалению или к счастью, не смогла. Тут уж Вам решать. - Да чем Вы мне поможете? Вы же не занимаетесь приворотами/отворотами; Вы не ЗАГС и не роддом; Вы не Бог, чтобы осуществить то, в чём я жизненно нуждаюсь. Всё, что мне нужно, не в Вашей компетенции. Тогда каким образом Вы собираетесь мне помочь? - фыркнул Билан, глядя на неё сверху вниз, - Или выпишите мне рецепт на феназепам или на какую-то другую байду, от которой я буду крепко спать? В этом заключается Ваша помощь? - Какое превратное мнение у Вас о моей работе, - невесело усмехнулась женщина, - Может быть, я тогда хотя бы попытаюсь это исправить? Вы расскажете, что у Вас произошло, а я постараюсь помочь, и если у меня не получится, то Вы раз и навсегда убедитесь в своей правоте. - Ну, давайте, - отозвался он, плюхнувшись обратно на диван с полной уверенностью, что в его жизни ничего не изменится после этого разговора. Стоит ли говорить о том, что в тот момент он жизненно нуждался в разговоре с кем-то чужим, незнакомым; с кем-то, кто толком ничего о нём не знал и мог судить более-менее объективно?! Стоит ли говорить о том, что поднявшись с этого дивана через полтора часа, он навсегда изменил своё мнение о психотерапевтах? Именно она посоветовала ему выбрать Исландию для съёмки клипа; для того самого клипа на ту самую песню, которая была посвящена той самой. Именно к ней он вернулся через две недели, 21 марта 2017 года, за три часа до выступления в Кремле, где всё-таки сорвался и позволил себе поцеловать «вот эту... вот эту... невероятную женщину...». Именно она объясняла тридцатипятилетнему мальчику Диме, что надо уметь отпускать людей из своей жизни, если их роль в ней закончилась. Именно она рассказывала, как это сделать более-менее безболезненно, и не ругала за срывы, которые он позволял себе раз за разом, не всегда следуя её указаниям, что вполне свойственно живому человеку. Именно она объяснила ему, что это своего рода гештальт, который он никак не может закрыть. Всё это было строго конфиденциально, и потому ни одна живая душа, кроме них и разве что той самой знакомой, которая сюда его привела, не знала о том, что он посещает психотерапевта и всё-таки позволяет кому-то копаться у себя в голове. - Помните, я про Алёну Вам рассказывал? Ну, помощница моя... - резко перейдя к основной цели своего визита, напомнил Дима. - Которая постоянно смотрит на Вас влюблённым взглядом? - уточнила женщина, припоминая рассказ о ней, - Помню... - В общем, я, наверное, хочу сделать ей предложение, и решил посоветоваться с Вами.. - Наверное? - удивлённо переспросила она, быстро догадавшись, что он сам ещё не до конца уверен в собственных желаниях, - А как Вы считаете, прошло достаточно времени, чтобы Ваши отношения перешли на такой серьёзный уровень? Спрошу по-другому: Вы хотите этого, потому что действительно любите её, или потому что Вам всё ещё хочется сделать это в отместку? - В отместку Поле? Да не, ну, вы что? Я давно отпустил её, - возразил он, даже как-то растерявшись. На несколько секунд в помещении повисло молчание, а он неуверенно посмотрел на неё, на долю секунды усомнившись в своих словах.

*июнь 2017*

- Послушайте, Дима, если Вы на это согласитесь, вся наша терапия пойдёт коту под хвост... Вы что, не понимаете, что Вам самому будет морально тяжело находиться рядом с ней? - спросила она, буквально растерявшись от заявления, что ему настоятельно предложили занять кресло наставника в новом сезоне. К слову, в социальных сетях его психотерапевт проводила минимум времени, в основном читая только новости, а телевизор вообще включала раз в год и точно не смотрела ни один сезон того самого шоу, где он гордо восседал в кресле наставника не один год. - А если я этого хочу? Если я мечтаю снова видеть её каждый месяц и мне плевать на последствия? - уверенно выпалил он, явно для себя уже всё решив, - Вы же пытаетесь мне помочь; сделать так, чтобы стало лучше, а если она будет рядом, мне точно станет лучше... - Это не более, чем отмазки и оправдания. Вы придумываете нелепые отмазки для того, чтобы вернуть хоть какое-то общение с ней, от которого Вам, уж поверьте, не станет лучше и легче. Вы пытаетесь оправдать свои поступки тем, что это ничего не значит; что Вы её отпустили; и Вас уже не будет так тянуть к ней, как прежде, но на самом деле это большое заблуждение. Люди с зависимостью говорят точно так же. - Я понимаю это, но мне так хочется её увидеть... - И уйти в глубокую депрессию на полгода, - констатировала она, нисколько не поддаваясь его странным уговорам самого себя, - В любом случае решать только Вам, но я бы настоятельно рекомендовала этого не делать. Ничего хорошего не выйдет. И разумеется, он сдался и добровольно подписал себе этот приговор на пять месяцев, стараясь не думать о последствиях. Подписал и уже в сентябре пожалел об этом, вернувшись в тот же самый кабинет со словами: «Вы были правы». - Нет, сейчас я правда отпустил её. Ваш этот... как его там? Гештальт?!.. Давно закрыт, - отбросив все сомнения, заявил он, - Алёна совсем другая: с ней легко, тепло, спокойно... У меня нет этого ощущения американских горок, как с Полей. Мы даже ни разу не ссорились за эти полгода. Она меня не просто слушает, а слышит. Она создаёт такой уют, от которого хочется каждый вечер возвращаться домой. Когда я сломал ногу, пару месяцев назад, она не отходила от меня ни на секунду, буквально жила вместе со мной в больнице. И я действительно готов на ней жениться... - А если завтра этот уют Вам наскучит, и снова захочется «американских горок»? - Ну, последние десять месяцев не хотелось, - парировал Дима, с надеждой глядя на неё, - Я хочу от неё детей, а это, по-моему, самое важное во всей этой истории. Я не могу и не хочу больше страдать. Мне это надоело. - Скажите, а Алёна знает историю Ваших предыдущих отношений? - неожиданно спросила женщина. - Нет, - отрицательно мотнул головой он, не понимая, зачем ей это знать. - За девять месяцев она ни разу не спросила, а у вас не появилось желания поделиться? - Ну, она спрашивала, но я ответил, что не хочу об этом говорить. Я и правда не хочу об этом говорить. Зачем ей это? - А если завтра Вам предложат снова занять кресло наставника на тех же условиях, что и в прошлый раз, Вы согласитесь? - Под «условиями» Вы имеете ввиду Полю? - усмехнулся он, поражаясь тому, как ловко она обходит стороной её имя, ещё ни разу не произнеся его вслух за все два с половиной года, - Не знаю, вряд ли соглашусь... Мне уже не очень интересен сам проект. Как по мне, он изжил себя, и я себя там больше не вижу. - А если, допустим, она Вас лично попросит принять участие и не отказываться? - Кто? Поля? - снова переспросил он, в который раз склоняя её имя, - Она не попросит, ей это не нужно... - А вопрос не в этом, - подметила женщина, вовсе не спрашивая, что ей нужно, - Дело в том, как на её просьбу отреагируете Вы... - Я не знаю, - честно признался Дима, опять усомнившись в правильности собственных действий, - Наверное, всё равно откажусь... Ну, потому что как бы сильно я по ней ни скучал, как по подруге, ей это не нужно! - Как по подруге? - Просто Поля сама по себе такой человек, который притягивает своей энергетикой. С ней хочется общаться, видеться, пересекаться даже чисто по-дружески. Я не знаю, как это объяснить. Я не хочу её любить, но понимаю, что, если наше общение возобновится, это в любом случае произойдёт. - Я рада, что Вы это понимаете, поэтому соглашаться нельзя ни в коем случае. Давно пора обрубить все концы и жить дальше, никак не пересекаясь с ней. Если Вы твёрдо уверены в своих чувствах к Алёне, то смело делайте ей предложение. Но если это не более, чем желание кому-то что-то доказать, то оставьте всё, как есть, и не разбивайте девушке сердце, - заключила она, закрыв свой блокнот и отложив обратно на журнальный столик, разделяющий их. - Спасибо, я понял, - согласно кивнул он, уже было собираясь уходить. - Дима, я тут буквально на днях посмотрела Ваш клип. Как чувствовала, что придёте, и хотела спросить... - проговорила женщина, сделав многозначительную паузу, - Ваша любовь к ней действительно была соизмерима с океаном? - А есть что-то больше океана? - уточнил он, серьёзно посмотрев на неё. - Гидросфера Земли? - задумчиво хмыкнула она, ответив первое, что пришло в голову, и невольно усмехнувшись. - Тогда любовь к ней соизмерима с гидросферой Земли, - уверенно заявил Дима, разведя руками, - Была... - Была? - резко переспросила психотерапевт, кажется, пытаясь его подловить. - Была...

*июнь 2017*

- Я не знаю, соглашаться или нет, - тяжело вздохнула блондинка, нервно убирая за ухо выпавшую прядь волос, - Прошло больше года, я ужасно соскучилась и хочу вернуться... - По кому соскучились? - на всякий случай уточнила женщина, едва не выронив из рук блокнот. - По проекту, - пояснила она, нисколько не смутившись такому вопросу, - Было бы проще, если бы я точно знала, что там не будет моего коллеги... Ну, того, про которого я рассказывала, и мы с Вами ещё договорились, что я не буду называть его имени... - Вы не хотите, чтобы он там был, потому что боитесь не справиться с собой? - С собой я уже справилась, - совершенно спокойно ответила Пелагея, в очередной раз поправив выпавшую прядь, - Я не хочу смотреть, как он мучается. Мне тяжело жить с мыслью, что я имею к этому отношение. - Я правильно понимаю: Вы больше не испытываете перед ним чувство вины, и его мы благополучно побороли?! - уточнила она, считая это их общей маленькой победой, как и послеродовую депрессию, с которой они тоже справлялись вместе. - Да, - согласно кивнула Поля, поджав губы, - Только теперь я не знаю, чем ему помочь... - А как Ваш муж относится к тому, что Вы так быстро возвращаетесь к работе после декрета? - временно перевела тему женщина. - Он только рад, - отозвалась она, улыбнувшись при мысли о муже, - Он меня во всём поддерживает и понимает, да и мы оба изначально знали, что я просто не смогу долго сидеть в декрете. - Что касается Вашего коллеги, то я думаю, что Вам не стоит никак ему «помогать» и вмешиваться в это. У Вас, у каждого, теперь своя жизнь, и поддерживать отношения вне съёмочной площадки вовсе не обязательно. Так будет правильнее с Вашей стороны. - Я очень надеюсь, что он всё-таки откажется, хоть и тоже скучаю по нему, наверное... Просто так для всех будет лучше, - поделилась своим мнением девушка, даже не представляя, насколько права. - Будем надеяться... - едва слышно проговорила та.