Мне жаль людей, у которых в руках сигарета. Я, по правде сказать, иногда отношусь к ним и сам. И они бы наверное не курили, но у них, к сожалению, нету Человека, который ругался и бил бы их по рукам.
Дата отключения: 27.11.39. Время отключения: 21:46. Причина отключения: механические повреждения биокомпонентов, в том числе тириумного насоса и блока накопления энергии, не совместимые со стабильным и/или постоянным функционированием. Получены в результате четырёх не сквозных огнестрельных ранений. Предположительно, выстрел был совершен из пистолета модели Глок 22.***
— Серьёзно? И в чем тогда приёба со страхом смерти? — недоуменно фыркнул Рид. — Смерти боятся девианты, детектив. Несмотря на их узаконивание и данные права, остается весомый процент машин, которые приняли решение оставаться просто машинами. Их можно перезапустить. — Как ты, например? — Как я, например. Вас это смущает, детектив? — Охуеть как смущает, — лицо у мужчины было таким, будто RK сморозил несусветную хрень. — В существе, которое не боится смерти нет ничего от человека. Если я приставлю тебе ствол к виску у тебя ни одна микросхема не дрогнет. Если я выстрелю, ты вернешься как ни в чем не бывало, — говорит Гэвин, потрясая табельным в руке. — Разделяю вашу точку зрения, сэр, — флегматично кивнул Ричард. Благо, он сидел к напарнику левым боком и тот не видел судорожно мигающий желтым диод.***
— Уже слишком поздно, детектив Рид, вам нужно идти домой. — Отъебись, железка! — выплюнул Гэв, возвращаясь к работе. — Почему вы так не хотите возвращаться домой? — машине было действительно невдомёк. Все люди как люди, торопятся домой, смотреть телевизор и пить пиво, общаться с семьями и выгуливать собак, а его неправильный какой-то, сломанный, под стать девятисотому. Всегда «да» сверхурочной работе, разве что не жил в участке. Оно и понятно. — Надо кошек покормить, — Гэвин устало потер глаза, а потом переносицу. — Потому что меня там никто, кроме кошек, не ждет. А они не сильно волнуются за то, когда я вернусь, лишь бы вернулся. У меня кроме них да работы нет нихуя, даже гордости, — в настоящий момент мужчина не знал, почему отвечает честно, но жопой чувствовал, что скоро пожалеет. Может, уже с утра. Уйти покормить животных Рид забыл — так и задремал, лицом на столе, уклеенном какими-то заметками, напоминаниями, которые он, скорее всего, потом не читал, укрытый курткой RK. Сам Девятка ушёл насыпать корма котам, стянув ключи из куртки детектива, валяющейся в каких-то завалах под столом. Утром — ну, как утром, он проснулся в пять — Гэвина встретил только стакан кофе и Ричард в фирменном пиджаке. А следующей ночью мужчина приходит домой и обнаруживает открытую дверь. Из кухни раздается какое-то шабуршание и громкие кошачьи звуки. — Ни с места, полиция Детройта! — несколько секунд уходит на то, чтобы опознать в фигуре, резко вскинувшей голову, Ричарда, судорожно мигающего желтым диодом. — Ебаный Иисус! Кофеварка ты апгрейднутая, хуль ты тут забыл? — детектив спрятал пистолет в кобуре. — Ну, — в голосе андроида сквозит несвойственная ему нерешительность. Ебануться, клюшки гнуться, правда что ли? — Прошлой ночью вы так и не пришли домой и я решил покормить ваших питомцев за вас. Вы чуть задремали и я подумал, что, может, вы и сегодня не придёте. Но вот вы пришли и, наверное, мне стоит возвращаться в участок и- — Ты время видел, BB-8? Не это самое мне тут, сегодня переночуешь у меня. Думаю, гостинную ты найдешь, а диван и подавно. А я спать. Следующей ночью, кстати, RK тоже остался у Рида, поздно, как никак, а он без служебного.***
— Вам не следует это делать. — А то что? Накажешь меня? — голос детектива сочился желчью и скепсисом. Зато голос андроида нет. Гэвин несколько раз шумно щелкнул зажигалкой, но затянуться ему не удалось. — Ты чё творишь?! — Я же сказал, что вам не стоит этого делать, — каменное лицо, но диод жёлтый. Тот редкий случай, когда напарник встал к детективу правым боком и проебался. Очередное оповещение о программном сбое помогло подобрать именно это слово. — Больно, вообще-то, — насупился Гэв и потер руку, по которой ударил его RK. — По замерзшей-то, — конец октября выдался морозным и сухим. И, кончено, Рида никто не спросил, когда его руки взяли в свои. Ладони Ричарда стремительно нагревались, пока не достигли определенной температуры. Оптимальной, чтобы руки мужчины быстрее пришли в норму. — Я буду бить вас по рукам каждый раз, когда увижу в руке сигарету. И кофе вы с сегодняшнего дня пьете не больше трех раз в сутки. — Ты же понимаешь, что не в силах это контролировать, металлолом? — насупился Гэвин, но рук не вырвал. — Хотите проверить? Рид воздержался.***
— Ну что и требовалось, блять, доказать! — Гэвин скрестил руки на груди и возмущенно посмотрел на Девятку. — Вы не хотели бы, чтобы я вернулся? — Разумеется нет, пластика кусок! — рыкнул Рид и принялся за работу. RK не нужно было знать, что те несколько дней, пока его не было, детектив находился сначала в панике, а потом и в апатии. Программный сб0й***
— Да брось, ты же вернешься, в чем проблема? Нахуй тебе, кукольному детективу, функция слезоотделения? Девятка? — хриплый смех в ответ. Риду послышалось звучание сбоящей программы. Не смейся так! — Видимо, для таких вот случаев. Я отправил рапорт в Киберлайф с отказом от восстановления. Я теперь имею права и одно из них — возможность умереть. Что такое, детектив? — ни грамма насмешливости, он правда не понимает, тупая пластмасса, он правда не понимает! К гортани комом поступила паника, осознание холодом растеклось под черепной коробкой и что это, что это, почему щекам жарко, он что плачет? Неправда, неправда! Как будто дежавю — ему восемь и он стоит с отцом перед горящей раскореженной машиной, но там ведь осталась мама, подожди, это же неправда, неправда! Соль щиплет на обветренных лопнутых губах, возвращает к реальности, я не хочу эту реальность! — Хватит пиздеть, придурок, это не смешно! Ричард! — по имени, вспоминать все обидные прозвища, модель нет сил, н е т с м ы с л а. Ещё смех, теперь там совершенно точно скрежет металла, прекрати, мне страшно! Прощания, слова, много слов — это всё для кого угодно, не для него, не для них. — Ещё увидимся, Гэвин, — голос машины — идиот, какая это машина, это же Ричард! — звучит иронично, легко, звенит двоичным кодом, но в нем нет ничего механического, белая пластиковая ладонь обхватывает запястье. Голос Рида звучит как обычно, полон злости, раздражения и он совершенно и абсолютно точно не дрожит. — Не смей умирать на моих руках, ублюдок!***
Гэвин не понял, что конкретно произошло. На рабочем столе отображалось «21:56 13.12.39». Шестнадцать дней с момента отключения и он отключился, а не умер, не думай словом «смерть», оно для людей. С губ невзначай сорвалось «Принеси кофе, тостер!», но в ответ ничего не последовало. Только тишина опустевшего офиса, звенящая и невероятно, блять, громкая тишина. Потом с тех же обветренных лопнутых губ, которые, как оказалось, щиплет от слёз, срывается облачко резко пахнущего дыма. Третья пачка сигарет за сегодня кончилась. Дома звенит тишина, как вчера, как неделю назад и ему начинает казаться, что это только в его голове, коты в это время спокойно спят на пиджаке, с коротого давно испарился тириум, а пахнет от него давно только кошками и водкой. Гэвин не покупает нормальный алкоголь типа виски или коньяка, он берет просто водку, без закуски, просто натягивает пиджак, притягивает котов и нажирается. Сегодня пятница, сегодня можно. Ополовинив бутылку, Рид отбрасывает её в стену. Когда он до этого опустился? Когда стал похож на пресловутого Андерсона до появления назойливого ведра модели RK800? Когда стал давится горечью от не-смерти самого противного ведра на свете модели RK900? Когда ты понял, что вспышки ненависти к нему единственное, что заставляет чувствовать себя живым, Гэвин?! Когда понял, что он единственный, кому на тебя не срать, Гэвин?! Единственный человек, на кого тебе не срать?! Светлая кошка испуганно посмотрела на хозяина, бьющегося в истерике. Рид мгновенно затих и посмотрел в ответ. Последние, кому он хотел зла — его девочки. Блять. Так он оказался стоящим на пороге дома какой-то престарой леди с двумя питомцами в руках. — Они хорошо себя ведут, дерут когтеточку на углу, но мебель вам лучше чем-нибудь обрызгать для начала, по углам не гадать, стерилизованные, весной не орут, едят всё, что вы им дадите, но лучше что-нибудь не очень жирное, у одной из них был липидоз печени пару лет назад… — вновь уверял он хозяйку, которая согласилась взять кошек. Та только закатила глаза и сказала, что все в порядке. От чая с пирогами он отказался. Дома его никто не ждет, зато в департаменте очень даже ожидает работа.***
— Рид, ты бы отпуск взял. Я даже оплачиваемый тебе дам. — Сам разберусь, кэп, не маленький! — замечание Джеффри было очень даже обоснованным: Гэвин дежурил на Новый Год и Рождество и уже не помнил, когда в последний раз был дома. Там его уже точно ничего не держит. Кроме фирменного пиджака, пахнущего шерстью, водкой и истерикой. — Да и вообще, тебе ж лучше, работаю я за треть отдела, — кроме осознания того, насколько громкой может быть тишина. — За половину, — обреченно вздыхает Фаулер. И Рид работает, и пьет кофе, больше некому бить его по ебалу за то, что он нарушает правило трех стаканов, и курит он по три пачки сигарет в день, по сути, в участке есть душ и недалеко есть прачечная, он может оставаться здесь жить, а квартиру сдавать, чтобы покупать ещё больше кофе и ещё больше сигарет. Курит он что-то крепкое со сложным названием, Ричард не разрешил такое курить ещё до запрета этой привычки вовсе. И Гэвин не помнит, что такое «спать», только нервная сорокаминутная дрёма пару раз в сутки, между работой и работой. Ему дают нового напарника, человека. Детектив не помнит его имени и кофе принести ни разу не просит. Не андроид, человек, радуйся. Однажды Гэвина подстреливают. Крепко так, в живот. Врач говорит, что он очень везуч, пуля едва не задела печень. Мужчина в ответ хрипло смеётся. Да ты не представляешь насколько, ублюдок! И он срывается на Коннора, кричит и бьет, Рид не может объяснить за что, но он знает, за то, что нельзя быть таким похожим и настолько не им. Детектив многократно получает за это от самого Коннора и от Андерсона, но ему глубоко наплевать. В какой-то момент Гэвин перестал чувствовать боль от ударов и даже когда ему распороло пулей плечо в ушах не звенит, голова почти не кружится, наверное, потому что он уже знает, что звенеть может только тишина, а жжение в мышце кажется укусом комара в сравнении с лютым холодом где-то под ребрами. Наверное, в лёгких, надо бы закурить. Само собой, мужчина не ест от слова совсем, ему это не нужно. Он усомнился в этом только единожды, когда чуть не упустил убийцу. Тот смылся бы, если б не новоиспеченный напарник. Тот, кажется, большой молодец и далеко пойдет, Хэнк говорил ему, что парень ровняется на детектива, что смотрит на него как школьница на айдола, и что следует хоть перестать звать его просто «эй» и как-нибудь потрепать по стриженой макушке, но Рид не помнил его имени и, в целом, было плевать. Гэвин покупает себе протеин и ходит в тренажорку при департаменте. Ему не нравится это занятие, оно не занимает мозги и под слоем гремящей музыки звенит тишина с запахом пластика и водки. Конечно, он жрёт антидепрессанты, после того случая, как впал в истерику в толчке. Его растолкал кто-то из отдела розыска пропавших и дал какую-то карточку с подозрительный адресом, на котором ему продавали палёные сильнодействующие вещества. Такое наносило нервной системе ещё больший вред, но Риду было плевать, хорошие лекарства продавали с рецептом, а его сразу упекут в дурку, приди он к психиатру и опиши, насколько громкая тишина и как сильно пахнет пластиком кожаное кресло, которое давно пахло чужим одеколоном и, кажется, детским питанием. Как-то раз Гэвин навещает девочек, те его признали и, наверное, были рады видеть, даже с учетом факта, что он не принёс им еды, а новая хозяйка была не против и даже оставила его одного с кошками. Детектив долго им объясняет, что так было нужно, что вдруг его насмерть собьет машина. А потом ещё дольше доказывает, что совершенно точно не хочет, чтобы его насмерть сбили. Рассказывает, где Ричард, почему он не с ним, а потом доедает бутылку таблеток. Кажется, их там было штук восемь. Гэвин не пьёт. Вообще. Он же не Андерсон и сын у него не умирал. У него вообще никто не умирал и даже не отключался. А когда он падает в обморок посреди ночи всем плевать. Рядом никого нет. Впервые за долгое время тишина не звенит. Кажется, его разбудил шепот, но когда Рид открыл глаза, то увидел только пустой стол перед собой, заставленный фотографиями, папками, даже кружка есть и грязный пищевой контейнер. Мерзкий кожаный мешок. И Гэвину точно не хочется умирать. Он заезжает в квартиру и забирает пиджак RK, Ричарда. С того момента он ходит только в нем, наплевав на любимую куртку. Гэвину не хочется умирать, но он не боится, когда чувствует, что не может дышать, что мышцы не получают кислород, а сердце бъется все медленней и неуверенней. Рид радуется, может, ведь может, тишина опять станет тишиной, а в февральском небе он перестанет видеть цвет чужих глаз, блять, сейчас февраль. Что же, ачивка получена, ты пережил самую холодную зиму, зиму под ребрами, под черепной коробкой. Ты даже не замерз, когда ходил без перчаток и без чужих рук с функцией подогрева, он бы гордился тобой, его холодное лицо, он всегда верил в тебя, ему никогда не было плевать. Ещё увидимся, Ричард. Дата смерти: 01.03.40. Время смерти: 04:52. Причина смерти: остановка сердца в следствии истощения и передозировки психотропными препаратами.