Карты, виски, две семьи

- Что за?! – раздался голос в полумраке. Парень очнулся в незнакомой спальне, привязанным к кровати. Последнее, что Хаято помнил: они с Бьякураном сидят в большой просторной комнате возле бассейна и, распивая виски, о чем-то разговаривают. А вот о чем именно они разговаривали, он не помнил: это от него ускользало. Алкоголь до сих пор дурманил его голову. Гокудера попытался встать, но ему помешали цепи, сковавшие его руки и ноги. Он начал озираться. У окна стоял человек… Услышав звяканье цепей, человек повернулся, это был босс семьи Мельфиоре. - О, Гокудера-кун, ты уже очнулся? – Джессо подошел к кровати и прильнул к губам подрывника. В голове Гокудеры промелькнули последние воспоминания: под действием пьянящего напитка он приблизился к мельфиоровцу и их губы соприкоснулись. От нахлынувших чувств пепельноволосый потерял сознание. Все нутро сначала воспротивилось такому повороту событий. Хаято не хотел этого, но его тело говорило совсем о другом. Весь организм отозвался приятной дрожью, по телу пробежали мурашки. И чувства, поборов сознание, завладели им. Подрывник ответил на поцелуй. Сначала робко, это напоминало первый поцелуй, такой же невинный и непорочный, постепенно входя во вкус, он становился развратней, требовательней, языки сплетались, ласкали друг друга. Оторвавшись от губ своего гостя, Бьяку провел языком по шее и прошептал на ухо: - Ты сегодня только мой, Гокудера-кун, эта ночь - только наша, – прикусил мочку уха и провел рукой по оголенному торсу подрывника. Начал оглаживать оголенные участки тела, постепенно спускаясь ниже, провел ладонью по груди, обвел пупок, спустился ниже и запустил руку в штаны Хаято. Там было тесно и жарко, желание давало о себе знать, от прикосновений Джессо плоть напряглась еще сильнее, доставляя дискомфорт. Сев сверху на подрывника, блондин начал покрывать все тело поцелуями. Места, которых касался Бьякуран своими губами, пылали. Каждая клеточка тела пылала, страсть переполняла тело. Умелые прикосновения приносили ни с чем несравнимое удовольствие. Поцелуи становились все ниже и приятнее, а возбуждение нарастало с каждой секундой. Остатки одежды полетели куда-то в сторону. Лунный свет освящал две нагие фигуры, сплетающиеся друг с другом, стоны становились все громче и громче. Желание нарастало. Джессо наклонился над возбужденной плотью и игриво лизнул головку, тело Хаято отозвалось дрожью и новыми стонами. Дразняще облизнув губы, Бьякуран взял член целиком в рот и начал посасывать, каждое движение доставляло массу удовольствия обоим, постепенно наращивая темп. То углубляя плоть во рту, то просто проводя языком от основания до головки. Хаято никогда не испытывал таких чувств: тело пылало, страсть и желание взяли верх над разумом. К этим ощущениям добавилось еще одно чувство, но оно было не очень приятным, - чувство дискомфорта в заднем проходе причиняло Гокудере боль. Это послужило контрастом, от которого было еще приятней. Постепенно Бьякуран добавил еще один палец и третий, растягивая партнера, чтоб причинить ему меньше боли в его первый раз. Крик боли разнесся по комнате. Джессо вошел в подрывника. На глаза невольно навернулись слезы, боль пронзала все тело. - Успокойся, – прошептал на ухо Бьякуран. – Просто расслабься. Доверившись его словам, Гокудера расслабился. Первые толчки отдавались болью. Боль сменилась новыми приятными ощущениями, Бьяку нашел нужную точку и теперь крики боли сменились стонами. Хаято насаживался сам на член, двигался в такт движениям партнера. Толчки становились грубее, быстрее. Тела сплетались в полумраке, даря незабываемые ощущения, которые не забудутся никогда. Напряжение нарастало, наслаждение достигало своего пика. Они были одним целым. Последние пару резких толчков, последние стоны сорвавшиеся с губ, и парни кончили одновременно.