Хроники Хищных Городов - история одного сибирского города

Сердито звякнув, эта дрянная палка наконец-то отлетела от инжектора. Партизаны, млин... А мы потом разгребай! Рядом со мной один чумазый мужик уже затянулся сигаретой, в предвкушении премии за ударную работу. - Ребят, все! Закончили! - заорал я. - Запускайте! Механизм пришёл в движение. Все быстрее и быстрее закрутились лопасти, и энергия начала вырабатываться. Мы вышли на воздух. Мужики оживлённо гоготали, обсуждая, кто же мог это сделать. Я же направился наверх, к Собору и Ратуше. Хотелось увидеть небо. Наш город - это один большой завод. Так было До, так и осталось После. Теперь наш Омск - гигантский мегаполис на колёсах, перемещающийся, что бы выжить. Да только у нас было преимущество - СГТ, система генерации топлива, ну, или нефти, если угодно. Мы могли путешествовать неограниченно долго, невзирая на потери топлива. Так же Омск был главой Сибирского Альянса, в который входили так же Барнаул, Тула(вот уж не знаю, как её сюда занесло) и Томск. Но все эти города были просто малышами по сравнению с Омском. Омск - один из немногих оставшихся на ходу хищных городов. Остальные либо пали у Щит-Стены, либо были пожраны столицами. На послезавтра запланирован привал - надо обменяться накопленным товарами и топливом с города спутниками. Да-да, эта четверка все время ездит за Омском! Хотя им так безопаснее, а нам удобнее. Вот я и на площадке. Рядом со мной возвышается Телевышка - одна из "достопримечательностей" Омска. Кстати, Собор - это не только место для молитв, но и генератор силового поля. Оно накрывает весь Омск, защищая от снарядов, пуль и многого другого. Вот я и дома. - Кать, я дома! - крикнул я, снимая обувь. Раздевшись, я пошёл спать. Проснулся я утром, от того, что кто то настойчиво теребил меня за плечо. - Толян, Толян! Толян, ек твою ж, вставай! - говорили мне. - А? Чего? Какого хера меня будите? Смена кончилась... - сонно бормотал я. - Какая смена, придурок? Москва за нами! - рявкнули мне под ухо. - Как?! Какого?! - я вскочил, ломанулся в прихожую, оделся, и побежал на положенное мне место - одну из пушек на задней части Омска. Бегом минуты три. Залетев в рубку управления, уселся на положенное мне месте - наводчик. Мой товарищ, Николай, который меня разбудил, кстати, тоже тут. Пока мы бежали, он рассказал мне, что произошло - я спал больше суток, и когда мы торговались, на нас вышла Москва. По размерам мы с ней несопоставимы - меньше раза в два. А вот по оружию - весьма. Наши орудия могут перемолоть в труху и соперника покрупнее. Сирены заливались воем. Город набрал порядучную скорость. Сев в кресло, я дернул за рычаг. Пшикнуло, и мне в руку влез пульт управления огнём, а рядом с лицом открылась бронезаслонка. Теперь я видел нашу бывшую столицу. Она не приближалась, но и не отставала. Включилось внутреннее радио, так что бы слышали все - Внимание, переложить пушки на девяносто градусов влево, если это возможно. Огонь по команде. Николай и Семен начали вращать поворотный механизм. Со скрипом пушка развернулась влево. - Держитесь! - заорало радио. Город резко накренился. И снова Москва была мне видна. Мы шли ей на перерез. - Огонь! - вякнуло радио, но его голос утоп в совместном залпе пары тысяч орудий всех калибров. Даже три наших "Ямато" - гигантских пушки, внутри дула которых могло вместиться пятиэтажное строение, бахнули со своих стволов. - Хааа! Получили, суки?! Неповадно будет! - услышал я голос Семена. - Заряжай, торомоз! - рыкнул на него Николай. Москва снова исчезла из поля зрения. Радио надрывалось тысячей голосов, желающих Москве скорее сгинуть. И тут город тряхнуло. Наши выстрелы не оказались безнаказаны. Повертев головой, я заметил, что бронезаслонку вырвалось с мясом взрывной волной. Но мы были живы. И снова Москва в поле видимости. Показав незримым канонирам средний палец, я начал наводить орудие на цель. - Поворот вниз на тридцать градусов! - сказалось радио. Я, вращая механизм, опустил орудие. Теперь понятно - по ходовой целили. - Огонь! И снова гром, грохот, и взрывы вдалеке. Москву будто перекосило, она даже вздрогнула. - ЕЕЕЕЕСТЬ!!! - вопил Семен. - ЖРИИИТЕЕЕ!!! - при этом досылая снаряд. - Поднять орудия на сорок пять градусов! - крикнул радио. Не успел я передохнуть, после того, как поднял пушку, послышалось - Ого... Договорить не успели - тряхнуло, и внутренности моей пушки залило дымом. Только дым сошёл, я увидел пробоину в броне. В ответ я крикнул - Колян, поверни на десять градусов! - как только приказание было выполнено, с воплем - ловите по кумполам! - дал залп. Целился я в Кремль, но попал прямиком в, боезапас вроде, одной пушки, так что её оторвало от основы, и, горя ярким пламенем, эта пушка свалилась на грешную землю. - We are, we are! We are made from broken parts! We are, we are! We are broken from the start! And our hearts, our hearts, they are beating in the dark! Cause we are, we are, we are made from broken parts! - запел Семен. Сначала тихо и мелодичность, но потом все громче и громче, переходя на крик и срываясь на вопль. На третий куплет голос Семена охрип, но он продолжал петь. - Что с ним? Колян?! Ау?! - Аррх, сука, не ори мля! Контузило! Обоих! У Семы крыша поехала, поёт все время! А у меня в ушах колокольный, мля, перезвон! - в ответ крикнул Колян. И тут же заржал. - Слышь, Анатоль, нам тут подарочек прислали! Кевларовый, обтекаемый! - Ты крути давай по команде! - прервал я реготание Коляна. Да только команды не последовало. Над Собором уже реяло защитное поле, и наш город быстро уходил от поврежденной Москвы. Потом приказали разойтись. А мне лично - явиться в Ратушу. Я, какой был - чумазый, как чёрт, лохматый, со злыми глазами и завалился в Ратушу. Встретил меня мой знакомый - Ваня-гувернер. - Ну только разводного ключа не хватает! - расхохотался он. - А так чистый партизан. - Отвянь. Меня зачем вызвали? - А, это... Давай за мной. - он махнул рукой. Пройдя пару этажей, один другого краше, Ваня постучался в огромную золоченую дверь. Дверь открылась. - Калмыкин Анатолий! - крикнул он всем собравшимся здесь. А это были какие-то джнетельманы в безупречный костюмах и церковные чины. - Встань на колено! Говори "По вашему приказу прибыл!" - прошипел он мне на ухо. - По вашему приказу прибыл! - громко сказал я, встав на одно колено. - Да, Анатолий. Мы видим тебя. Теперь отвечай нам - ты сбил то орудие? - спросил один из товарищей в костюмах. - Да, это был я. - Что побудило тебя сделать это, нарушив приказ "Без команды не стрелять"? - Они ранили моих друзей. Я решил отомстить. - А теперь отвествуй нам, Анатолий, не лгал ли ты в повествовании своём? - спросил один из церковников. - Нет, преподобный. Мои помыслы чисты, а душа не осквернена ложью. - Хорошо. Тогда от лица Ратуши и Собора награждаем тебя орденом "За доблесть" первой степени, с соответствующим денежным поощрением. У тебя есть кредитка? - Да. Номер три-один-восемь-два-семь. Премного благодарен. Разрешите идти? - Да. Иди. - Эх, везучий ты, Толян! Такую сумму зашибить! Жену порадуешь! Моя-то только и делает, что по магазинам шляется! - трещал Ваня, пока мы шли обратно. - Не-а, не порадую. Эта мадам давно меня невзлюбила. - буркнул я. - А с чего? - поднял брови Ваня. - С того, что промзоновский. - И что решил? Ну, давно это началось? - Через год, после того, как поженились. - Нда, не повезло тебе, Толян... - три года в браке... - Аааа, разведемся завтра, съедет от меня к своему новому ухажеру. Которому я, е-хе-хе, морду сломал. - я криво ухмыльнулся. - А это когда успел? - ещё сильнее удивился Иван. - Да когда? Пришёл с работы, устал, и слышу, как в комнате что-то делается. Заглядываю - а там этот шиш с моей женой кувыркается. Ну, я подошёл, этого за шкирмон, вытащил, втащил, как следует, да из дома и выставил. В чем был. Зато от жены потом чуть сковородой по черепу не получил. Ну, все, вроде. - подытожил я. - И она к нему переезжает? - переспосил Ваня. - Мне дело какое? Назад попросится - не пущу. - И то ли фартовый ты, то ли тупой, что везёт так, не пойму... - комично развёл в стороны руки Иван. - Слушай, заткнитсь, а? Приду домой, посплю, потом гулять пойдём, чесслово. - попросил я. - А кто с нами будет? - Да наши - Колян, Василь, Макар. - Ага, ну тогда жду. Во сколько и когда? - Завтра, в семь вечера встречаемся. - ответил я. - Заметано! Жду приглашения! - обрадованно сказал Ваня. Дело в том, что мы обучались вместе, да судьба нас разметала ой как сильно. Он вот "при дворе", а я в утробе города. Он небось и не помнит, что такое застрявший штырь в коленвале, а мне с таким чуть ли не каждый день разбираться приходится. Ну ничего. Мужик неплохой. Зайдя домой на автомате крикнул - Кать, я дома! - и тут увидел записку. "Уехала, документы сдала, гудбай. Катерина" О как. Значит свалила уже эта леди к своему очкастику. Раздевщись и доплетясь до кровати, я бухнулся спать. Проснулся я от того, что в моей квартире кто-то громко возился. Достав из-под кровати разводной ключ, медленно пошёл на кухню, из которой слышались звуки возни. Открыв дверь, я увидел тёмный силуэт, и, нераздумывая, швырнул в него ключом. Тень метнулась к окну, выпрыгнула из него, так и ничего не сказав. Я подобрал ключ, подошёл к окну, выглянул вниз, закрыл его. Снова завалился спать. Проснувшись, пошёл, посмотрел на часы и рванул к назначенному месту встречи - бар "Восемьдесят". Там умели делать самые несуразные напитки - чистый спирт, который не убивает, настойку из ржавчины и тому подобное. Впрочем, это можно считать и публичным домом - шлюхи крутились тут вокруг да около. Ох, лишь бы спьяну не нанять... - Ля, ты где был? - спросил Василь - низкорослый чертяка, работающий где-то в аппаратном центре. По характеру был порныра и кознеплет, на роже которого часто проскальзывала хитрожопая улыбка. Хлипкий, казалось, чихнешь - улетит. И на носу - огромные круглые очки. - О! Мы тебя заздались уе! - вторит ему Макар. Это чудо тоже работает механиком, только в другой бригаде. Высоченный, сильный, как зверь, и беззубый - арматура высадила. Впрочем, он прилежно копил на вставные зубы. - Где поподал, геой? - Где-где... Дома! Слышь, Колян, как там Семен? - Да в больничке, с медсестрой общается... эх, свезло! Мне только таблетос дали и отпустили с миром. - ответил Колян. После пятой рюмки стало теплее, но не веселее. Хотя Василя вон уже развозить начинает, отвык от водки-то! Вскоре этот мелкий скатился куда-то под стол, а мы, высаживпя пробку уже из третьей бутылки, начинали ржать как кони. Где-то после пятой развезло. Держался только Макар - с его комплекцией ему ещё пить и пить... мы же втроём - Ваня, Колян и я ражли, отчаянно пытались сохранить равновесие, когда шли в толчок, а когда не получалось - с громогласным хохотом растягивались на полу. Тогда подходил наш "эвакуатор" в лице Макара. Очухался Василь - и ну по второму кругу. Макар теперь осторожно касался рюмки, будто боясь травануться. - Ты это, че не пьешь, э? - заплетающимся голосом спрашивал Ваня. - Дол'ен 'е ас к'о-'о домой ла'во'ить... - и тут уже он возвопил - А! - и достал из кармана то, на что копил - вставную челюсть. - так лучше... Мне же вас по домам распихивать придётся, придурки! - Да лано! Ссаммии даайдйом! - взвизгнул Василь. И тут снова, потеряв равновновесие, шлепнулся под стол. - Ага, ссами. - передразнил его Макар, вытаскивая его за шкирку. - Ты вон сидеть нормально не можешь, не то что идти. - А ну павтари! Тто, што я меньше, не знайчит, что я тебя, каланча копАная, не одолею! Ввыходи на чесный бой! Ваня благополучно дрых в салате, который мы заказали ещё в начале нашей попойки, Макар пытался успокоить раскочегарившегося карлика, а Колян с философским состраданием пялился на рюмку. Я один ещё, кроме Макара, сохранял трезвость мысли, когда сказал: - Фсе, Макар, тази их по домам! - А ты? - А, мне не далеко! Па стенке дайду! - Ну как скажешь... - взяв под руки Коляна, Ваню закинув на плечо, а бушевавшего Василя заткнув под мышку, поплелся домой, и этих по домам распихивать. И тут я понял, что переоценил свои силы. Ноги были ватными, а любое изменение положения тела приводило к дичайшему головокружению. С трудом доплетясь до двери, я плюхнулся около неё. - Эй, эй, вы как? - спрашивала меня девушка, тряся меня за плечо. - Наамаанааа. - ответил я, попытавшись встать. Но, только подойдя к двери, открыв её, я снова растянулся на полу. - Да вы себя убьете! Давайте я вам помогу! - воскликнула девушка, подбегая ко мне и просовывая свою голову мне под руку. - Так легче? - Аа. Ну, пошли, раз так хочешь. Тебя как звать-то? - на свежем воздухе я понемногу трезвел. - Настя. А тебя? - Толян. - Это от Анатолия? - Да... А она ничего так, хорошенькая... Так, что мне в голову лезет? Примерно на половине пути идти стало легче, ноги перестали казаться ватными, а головокружение было в пределах нормы. Теперь я слегка придерживался за плечо Насти, что бы не потерять равновесие - ещё раз я на полу растягиваться не хочу. Зайдя в квартиру, я хотел было сказать "Пока", но тут увидел выставленный передо мной пистолет. - Это ты работал в той бригаде? Ты стержень из инжектора вытащил?! - змеиным голосом прошипела она. - Так, так, успокойся! Мне не нужна лишняя дырка в голове, а тебе проблемы! - я слегка зашёл за дверь, что бы она не видела, что я достают разводник. - Тут проблемы только у тебя! Отвечай! - рыкнула она. Нда, не люблю я женщин бить... Особенно миниатюрных. С своих метр шестидесяти пяти против моих метр восемьдесят она смотрелась весьма комично... Резко перебросив ключ в правую руку, я взмахнул им, выбивая пистолет из её ручек. А затем, схватив её за локоть, вцепился ей в шею. Душить я её не собирался, а вот обезвредить как-то надо было. Слегка сдав её шею, я наблюдал за реакцией. Лишившись своего козыря, она выглядела беспомощно, не понимая, что делать. - Ну давай... убей меня... - просипела она. - И все-таки бабы - сволочи! Не, ну даже не знакомы толком... - А ты что... маньяк? Насильник? - Мимо! Простой рабочий. - ответил я. Через полчаса уговоров и двух неудачных попыток нападения со спины, она сидела у меня и пила чай. И не ту зеленую херобору, которую нам толкают южане! Натуральный, доморощенный, золотисто-желтого цвета. На трубах ращу. - Ты не понимаешь всего положения! Вас используют, беспощадно эксплуатируя! - она все пыталась доказать мне, что партизаны - благородные рыцари в белых доспехах, сражающиеся против многочисленных сил тьмы. - Ага... знаю. Если бы нас не эксплуатировали, то этого всего - я обвел руками всю квартиру. - не было бы! Нас либо бы пожрали другие города, либо мы вообще бы скопытились от радиации, фотонного излучения и мутантов! И кто же вами руководит? Да такой же чиновник, просто решивший собрать побольше податей! Вот сколько ты платишь на пожертвование? - Триста квирков в месяц... - Ты не знаешь историю настоящего партизанского движения? - Нет... - Так слушай. Давно, когда города стояли на месте, а земля не фонила, как реактор, была война. Страшная. Людей она пожирала сотнями, тысячами и десятками тысяч. И страна-агрессор вторглась в защищавшуюся страну. А на захваченных территориях появились партизаны - воины-тени, непрестанно разрушающие инфраструктуру врага, делавшие так, что враги начинали бояться каждой желёзки, видя в ней бомбу. Они уходили в леса, подполье, что бы оттуда продолжать свою деятельность. Они отдавали на это дело все - честь, жизнь, оружие... и они били врага! Страшно! А вы чем заняты? Вы просто всаживаете палки в инжекторы, свинчиваете шестерни, устраиваете потопы... не сильные... Ну разве это партизанщина? И против кого? Против своих же! - То есть ты хочешь сказать... - Что вы куклы в чьей-то игре! Знаешь, я многое понимаю, и вижу, что ты недавно пережила такое... - я оттянул ворот её кофты. Там был шрам в виде укуса. Её глаза наполнились слезами. - А мы верили... Надеялись, что сможем все переменить! Ты даже не знаешь, что я пережила! Да у меня все тело в таком! - Так, успокойся! - Да, прости... - теперь она хоть не причитала в голос. Но вот в её глазах появился страх. Вцепившись мне в руку, она затараторила - Он сказал мне! Он мне говорил! Синод! Ратуша! Новосибирск! - По порядку! По порядку млин! - я заинтересовался. - У Ратуши с Синодом давно разлад. Ратуша стремится е соединению с Новосибирском, а Синод против! То есть мы должны сохранить свою самобытность! А Ратуша против! Они хотят продать технологию генерации топлива им! А заодно и весь Омск впридачу! Я не успела донести это до наших! Надо! - она выскочила, но я рывком усадил её обратно. - Ты понимаешь, что с тобой будет, дура? Тебя же просто убьют! И это лучший расклад. Худший - опять попадешь к тому гаду. Скажут, что ты придумала... клевета. - И что мне делать? - А ничего! Поживешь у меня, а потом завяжешь с партизанством. - А Омск? - Ты уверена? Ты точно это слышала? - Да! - Хмм, тогда у нас проблемы... - я взял трубку висящего на стене телефона. - Алло, Макар? Собирай наших? Не сейчас, как протрезвеют! Не получится сразу, привозит как есть, откачаем! Набуя? Проблемы! - выслушав в ответ что-то типа "и какого тебя клюнуло" , я повернулся к Насте. - Похоже, партизаны собираются...