Морена-Мара

      Наташа не любит встречаться с кем-либо один на один. Это заставляет Джонса топать ножкой и размахивать букетами ярко-пошлых роз, Гилберта смеяться, а Ивана задавать вопросы. Шумные сборища она тоже не выносит, а в полном одиночестве её начинают пожирать собственные мысли, обрывки фраз брошенных невпопад и фраз, которые когда-то стоило сказать.        Остаётся только гулять. Рано утром или поздно вечером, когда людей не так много, а морозный воздух щиплет нос или летний ветер обдаёт плечи прохладой, не позволяя долго стоять на одном месте, а обжигающе-холодный стаканчик кофе со льдом возвращает к реальности и не даёт долго смотреть на прохожих. Видеть за ними толпу полупрозрачных, голубоватых теней.        Призраки были с ней столько, сколько Наташа себя помнит и когда-то она даже гордилась этой способностью. Будто бы она — Морена и должна проводить души умерших в Навь, вот только они не уходят, а возвращаются в снах, и пристально смотрят на неё, зовут за собой. В вечность.        Беларусь не знает кем призраки приходятся хозяину. Может родителями, друзьями или возлюбленными. Может — им самим из прошлого, умершим.        Наташа, конечно, знает что взросление — естественный процесс, но видя за кем-то толпу грустных, обиженных, потерянных детей она не знает, как к этому относиться. Нормально, когда твои детские мечты сменяются реалистичными представлениями о мире, но ненормально, когда жизнь теряет краски и смысл, а в тебе что-то со звоном разбивается и склеить это никак невозможно. И уж точно ненормально, когда такое происходит несколько раз. И Марой быть не хочется, провожать души не получается, даровать бессмертие тоже. Блузка с вышитыми волнами сжигается, как чучело на Масленицу и у кулона в форме чёрного лебедя с хрустом отламывается крыло.        С таким же хрустом крылья ломаются у Наташи когда она видит, как Ваня постоянно оглядывается и одёргивает полы пальто, будто бы их кто-то тянет. Наташа знает, что за ним ходит стайка миниатюрных копий, с такой же грустью в глазах, но без издевательски-доброй улыбки. Знает, но молчит. Можно ли даровать бессмертие стране? Захочет ли кто-нибудь из них, и так обречённых на долгую жизнь, прокручиваться через мясорубку истории снова и снова, ещё и ещё? Наташа вот не хочет.        Но история всё так же прокручивает тебя через одни и те же события, покрывая тебя шрамами, не убивает желание сделать жизнь своего народа лучше, но оставляет силы только на существование.        Даже за таким совершеннолетним ребёнком, как Альфред Наташа видит призрак мальчика с букетом лесных фиалок. Когда он на их свиданиях замечает пристальный взгляд Наташи, он очень тщательно выискивает недостатки своей внешности в зеркальном отражении. Появление зеркала взывает у неё дрожь. Наташа зеркала не любит и боится, знает что она мертва, как и все страны. И бессмертия она уж точно не заслужила.