И после смерти мне не обрести покой

Если вы — мальчик-который-выжил и вы умерли, не расстраивайтесь, вы умерли не с концами, вы же — мальчик-который-выжил, кто ж вам даст спокойно умереть, по крайней мере, так сразу? Именно с этой простой истиной и предстояло, вскоре ознакомиться Гарри Поттеру, а пока он видел что-то типа света в конце туннеля. В параллельной вселенной находящейся под углом девяносто градусов к канону происходили такие события… — Вы уверены, что она не очнётся? – спросил обеспокоенный женский голос. — Леди Поттер, я уже который раз вам повторяю, мы удивлены как после такого удара она вообще умудрилась выжить, а то, что она пока в коме для неё же лучше! Магия мисс Поттер восстанавливает нормальное функционирование тела, а это должно происходить в бессознательном состоянии… — устало отвечает доктор, эта женщина уже три месяца не оставляет его в покое. Она уже успела стать его ночным кошмаром. Он уже не удивится, если богарт начнёт становиться ею. — А то, что я чувствую, что она медленно угасает, вас не волнует? – не сдавалась Леди Поттер. — Я уже говорил, что это нереально!.. – в лоб ответил ей лекарь. — Да что вы вообще понимаете в магии!? Если я чувствую, значит, оно так! То, что вы проходили обучение до начала правления его превосходительства, не может оправдать вашу халатность! – вконец, вспылила Лили. Леди Поттер была, практически на последней точке кипения. Её глаза сверкали и разве, что не метали молнии. — Ну, и забирайте дочку домой, раз я — некомпетентен! – раздражение целителя тоже достигло предела. Его уже какой месяц мучают, не обязан же он это терпеть! Ох, уж эти чистокровные! Чувствуют они! Вы сначала объясните, как вы чувствуете, а потом уже обвиняйте остальных, что они не могут так же! — А вот и заберу, мистер!.. Вечером того же дня Лилия Поттер вся на нервах вернулась в поместье. Дочь из Мунго она решила всё же забрать, попутно разругавшись с главврачом вдрызг. — Дорогой, забери Яшмайн из Мунго! Джеймс стоял у окна их спальни и наблюдал за заходом солнца, но как только он услышал голос жены, всё его внимание обратилось к ней. — Она очнулась? Яшмайн Поттер пребывала в коме уже три месяца. Лекари Мунго лишь разводили руками. А альтернатива больнице не была найдена. Девочка впала в кому, после падения с пятидесяти метров. Если бы отец её вовремя не подхватил магией, она бы и вовсе разбилась. В квиддич Яшмайн играть умела и любила. Но в данном случае сглазили её метлу. Виновник был найден и огрёб по полной программе, но обеспокоенным родителям это мало помогло. — Нет, но лекари Мунго ничего не делают! – крайне раздражённо сказала Лили. — Не ново… — пробормотал Джеймс, — Хорошо, заберу. На следующий день в Поттер-меноре состоялось нечто сродни собранию. Присутствовали лишь близкие и друзья семьи. — Что же делать? Что вообще можно сделать? Я чувствую, как она медленно умирает… — Лилия вот уже три месяца, буквально, не отходила от постели Яшмайн. Леди Поттер сидела в кресле, уткнувшись головой в плечо Джеймса, и нервно качала ногой. Она уже несколько раз порывалась идти мстить тому идиоту, благодаря которому её дочь оказалась без сознания. Но муж её вовремя останавливал, ссылаясь на то, что есть проблемы поважнее. Сам он примостился на подлокотнике кресла жены и тоже был не в лучшем состоянии. — Знаете, есть у меня одна идея, — вдруг подала голос Белла, — Только с её осуществлением могут возникнуть проблемы… — Ты уж говори, не томи! – отчаянно попросила Лили. — Есть один ритуал, который может поспособствовать скорейшему выздоровлению Яшмайн. Вот только проводить его должен самый сильный маг общины, — неуверенно начала Лейнстранж, — Я, конечно, могу попробовать уговорить милорда… но не знаю, получится ли… Белла не любила давать ложную надежду, и поэтому сразу указала на маловероятность такого события. Ведь у Вольдеморта сейчас, и так было множество проблем. Да, война выиграна, но оппозицию в лице Дамблдора и Ордена Феникса никто не отменял. Да и с приходом к власти Тёмного Лорда началась Холодная война с Францией. Но в то же время вышел неожиданный союз с… вы не поверите, с Русью. Это во многом облегчало переговоры, да и всю внешнюю политику, в магическом мире у Московии был огромный авторитет, всё же страна, избежавшая святой инквизиции, всё же страна, в которой не было гонения ведьм. Но ведь Франция тоже занимает не последние место в Магическом Мире. — Но попробовать-то можно! – в глазах Лили загорелась надежда. Вольдеморта уговорить получилось. О потерях в столь нелёгком деле мы повествовать, разумеется, не будем. Тёмный Лорд сидел посреди ритуальной комнаты. Перед ним в середине пентаграммы лежала Яшмайн. Вольдеморт согласился на это не столько ради девочки, сколько ради практики: ритуалы, созданные ещё до нашей эры, он ни разу не проводил. И ему было интересно, получится ли? А если нет – то, что из этого выйдет. Для начала надо было обмочить полынь в кипарисовом масле, а потом её поджечь, разложив траву на вершины звезды. После необходимо нанести руну жизни на лоб Яшмайн, а руну смерти на тыльные стороны ладони. Когда все приготовления будут закончены, надо зачитать длиннющее заклинание-стихотворение на кельтском. Вот здесь-то всё и пошло не так… Трактат, из которого было взято заклинание, не раз переписывался и переписывался от руки. Не мудрено сделать ошибку. Собственно, была утеряна одна-единственная буква, но смысл слова резко поменялся… Магия — наука тонкая, дилетантства не терпит. Один неверный звук, одно ударение не в том месте, одна слишком длительная пауза и всё, исход ритуала предсказать нереально. *** Всё тело ломило. Голова раскалывалась. Было чувство тошноты. Одним словом, человеку хреново. Гарри Поттер делает усилие и открывает глаза, потом резко приподнимается на локти. Спина отзывается болью, воздух давит на грудную клетку, трудно дышать. Ощущения преотвратные, он и не догадывался, что это всё может болеть сразу. Перед глазами всё ещё плывет, реальность не хочет складываться в чёткую картину. Когда хоть как-то проясняется, становится понятно – он не дома. Незнакомая комната, кровать под балдахином нежно-салатового цвета. В помещении витает запах полевого клевера. Гарри опять ложится на кровать, лучше не становится, а в таком состоянии хоть в чём-то разбираться будет весьма проблематично. И он впадает в забытье – о, сладкий сон. Перед глазами мелькают смутно знакомые видения. Он помнит эти события, но не помнит, как он в них участвовал, они все для него будто прочитанная книга: ты знаешь сюжет и будто это происходило и с тобой, но в то же время отчётливо понимаешь, что это всего лишь игра воображения. В следующий раз он проснулся, когда за окном стемнело. — Яшмайн, я так волновалась, что ты больше не проснёшься! – раздался знакомый, и в то же время не знакомый, женский голос прямо над его ухом. «Яшмайн? Это же она не ко мне? – подумал Поттер, осматриваясь. В комнате, кроме него и женщины, никого не было. Да и её внешность была до безумия знакома. Длинные рыжие кудри, собранные в тугую косу, переброшенную через плечо, спускались к животу. Ещё одной яркой чертой женщины являлись глаза невероятно зелёного цвета, сравнимого разве что с изумрудом, такие же, как у него самого. Мама! А это, значит, он умер и попал в рай. — Мама! – это было первое слово, произнесённое Поттером в этой реальности, и оно его испугало. Его голос был мало того, что детским, так ещё и девичьим. От шока и потрясения Поттер заорал. «Ну, вот и после смерти мне не обрести покой!» — подумалось ему. Ор прекратился лишь тогда, когда сел голос, а мать начала его успокаивать. — Яшмайн, всё хорошо, всё хорошо, — приговаривала Лили, гладя, как она думала дочь, по голове. — Да, мамочка, да, — охрипшим голосом и, не веря своим словам, отозвался Гарри. — Доченька, как ты себя чувствуешь? – озабоченно спрашивает Лили. — Спасибо – плохо. А как ещё можно себя чувствовать в подобной ситуации? Ему сто пятьдесят лет! А он в теле десятилетней… девчонки! Это – маразм, галёники, наркотические вещества… и всё что ещё может привести к такому эффекту. Гарри не отрываясь, смотрит в одну точку, ему страшно, он даже близко не представляет, что делать. Лили состояние дочери списывает на последствия комы. Она гладит её по голове, шепчет ласковые слова, старается успокоить. А на душе Лилии так тепло, так хорошо и радостно. Её дочь очнулась! Что может быть лучше? Гарри закашлялся… Всё это хорошо, то есть совсем наоборот, но естественные потребности ещё никто не отменял. А у Поттера пересохло в горле и невероятно сильно хотелось пить. — Мам, воды можно? — Ах, да, конечно, — Лили хлопает в ладоши и посреди комнаты с громким хлопком появляется домовой эльф, — Воды принеси. Уже через несколько секунд эльф появляется снова со стаканом воды. — Молодая госпожа, — эльф кланяется и преподносит Поттеру стакан воды. Ошарашенный Гарри её залпом выпивает. Чем дальше в лес, тем третий вылез! Он ещё и госпожа. Что бы на это сказала основательница профсоюза домовых эльфов, то бишь Гермиона Уизли? Ладно, лучше не думать об этом, и без того плохо. Сейчас надо разбираться с более насущными проблемами типа: где он и как дальше быть? А вообще… есть универсальный способ под названьем: «амнезия». Допустим, во сне стукнулся о спинку кровати. Чего в жизни не бывает? Ой, блин! Он же ещё и девочка, а это предвещает, что во много раз больше проблем всплывет. Другой род в речи и так далее… — Мам, я плохо помню, что вообще было, практически, не помню, кто я… отрывочные воспоминания есть, но картина не вяжется, — хрипит Гарри. Так, кстати, голос больше похож на мужской, что, несомненно, радует. — Яшмайн, это, наверное, последствия удара, вряд ли амнезия будет долгой, — отвечает мать, — Ладно, ты подожди, я сообщу семье радостную новость. Лили встаёт с кровати и уходит, оставляя Гарри наедине со своими мыслями. Коих много… Хотелось завыть и помереть. Второе даже больше первого. Что он даже умереть спокойно не может, без эксцессов? Он чёрт знает где!.. Нет, что мать жива, это хорошо, никто не спорит, но то, что он девочка, это ни в какие ворота не лезет! Может, это… отравиться? Хотя, ладно, шанс на вторую жизнь даётся не каждому. И надо использовать его с умом. Главное примириться сейчас к новой роли – роли десятилетней девочки. Ужас-то какой! — Джеймс, Джеймс, Яшмайн очнулась! – Лили врывается в гостиную. Джеймс просматривает отчёт по работе. Однако, эти слова враз заставляют его поднять голову. Этой замечательной новости он ждёт уже долго. И вот наступил тот самый момент! — Дорогая, это прекрасно! — Я пойду, сообщу Риннону и Гермионе! Дети нашлись в библиотеке. Жажда знаний Гермионы поражала, но самое замечательное в этом было то, эта жажда передавалась окружающим. А то сына явно было бы не вытащить с квиддичной площадки. А так Гермиона его, можно сказать, вдохновляла на подвиг и труд. Девочка изучала всё, что попадало ей под руку. И чем-то напоминала Лили её в этом же возрасте. У приёмной матери Гермиона переняла много черт. Возможно, поэтому Лили относилась к ней, как к своему ребёнку. Ведь в таком вопросе не важно, кто биологический родитель, важно, кто воспитал. Риннон же, напротив, хоть и являлся кровным сыном Лили, от неё унаследовал мало. Интересами он был очень похож на отца в этом возрасте. Игры, квиддич… Сказав детям о том, что Яшмайн очнулась, Леди Поттер вернулась к дочери. В её спальне уже был Джеймс. Гарри недоверчиво наблюдал за родителями. Конечно, что после смерти никому неизвестно, но чтоб так!? — Яшмайн, милая как ты себя чувствуешь? – спросил Джеймс. — Папочка, кроме того, что я амнезию заработал…а мне тебе сказать нечего, — запинаясь в роде, ответил Гарри. — Яшмайн, Яшмайн, ты очнулась! – в комнату вбежал мальчик, — Я так волновался! У него были чёрные кудряшки на голове и карие, такие же, как у Джеймса глаза. Из этого всего Гарри заключил, что он его брат. Мозги соображали вяло и отказывались понимать действительность, потому как следующую фразу «брата» он не понял: — Сюда даже император приходил! Тебя лечил! Когда Гарри пытался понять, какой собственно император приходил его лечить, в комнату вошла та, кого Поттер уж точно не ожидал тут увидеть. В комнату вошла… Гермиона Грейнджер. Правда, на саму себя она была не очень похожа. Длинные каштановые волосы красиво убраны. Одета она была в лёгкое хлопковое платье нежно-сиреневого цвета, подпоясанное голубой лентой. — Яшма, я так рада!