И после смерти мне не обрести покой

Под конец столь напряженного дня у Яшмы стала кружиться голова, и она только тогда вспомнила, что ещё будучи во Флориде накладывала заклятие, которое работало и по сей час. Наверное, как раз из-за того, что его действие Яшмайн забыла прекратить, она и чувствовала себя такой разбитой. Само заклятие, если им пользоваться недолго, особой нагрузки не несло, но вот его поддержка продолжительный срок вполне могла иметь последствия в виде головокружения. Сняв чары Поттер, ощутила резкую боль в плече. Да, так долго от неё уходить, а потом столь резко вернуть обратно, - не было хорошей идеей... Но раз уж всё случилось так, а не иначе, то именно сейчас придётся разгребать все последствия. Осмотр раны не утешил Яш. Когда нож вонзился ей в плечо, она не придала этому большого значения. Да, несомненно, было больно, но на тот момент были дела по - важнее, а посему было просто необходимо, на определённое время избавиться от боли, а то всё бы полетело в тартарары. Так вот, вернёмся к ране. Она, хоть Яшма и продезинфицировала её сразу после получения, не собиралась даже покрываться корочкой. Кровь, всё время, проведённое с матерью и Императором, не шла лишь потому, что Поттер на этом участке собственного тела на некоторое время заморозила верхний слой кожи. Под тонким слоем льда, по идеи, тромбоциты уже должны были закрыть рану собой, лёд в данном деле точно бы не помешал, он даже скорее помог бы. Однако по какой-то причине этого не случилось. И это сильно настораживало... Боль не хотела ослабевать ни в какую. Поттер уже что только не пробовала! Применила все свои знания по колдомедицине, но, видимо, их было мало. В этой науке Яш не преуспела, да и по отдельности, могла разобраться только чуточку в анатомии... А для большинства чар врачевания было мало поверхностных знаний. Если в приготовлении зелий, как и в фармацевтике, необходим был лишь рецепт, то для того, что бы что-то прописать, в нашем случае, правильно подобрать и выполнить заклинания, нужно знать процессы, происходящие в данный момент в организме и направленность самих чар. Это всё Поттер, если когда-то и читала, то потом забыла за ненадобностью. А зачем ей было помнить то, что она редко применяет в жизни? До лекаря она скорей всего дотянет, а дальше уже не её проблема. Сейчас же идти к мадам Помфри очень не хотелось. В отыгранной пьесе, поставленной с целью убедить Вольдеморта в своих словах, Яшмайн не упоминала о всяких ранениях, и если таковое вдруг всплывёт, то, наверняка, сможет заставить Тёмного Лорда засомневаться в её словах. А оно ей надо? Яш дала себе честное слово, что если рана продолжит тревожить её и дальше, то она непременно отправиться к мадам Помфри, а если боль станет ослабевать, то и дёргать школьного лекаря нечего. Поэтому перевязав плечо куском простыни, и про себя хмыкнув, что это чем-то напоминает военное время, Поттер постаралась уснуть. Рана саднила и конкретно мешала расслабиться, но Яшме всё же удалось провалиться в беспокойный сон. *** Шёл первый в этом календарном году урок, проводимый самим Императором. И вот что самое интересное, на урок были опоздавшие. Да и ладно бы, это был первый урок за день, а то третья пара... оригинальненько, однако! Что кого-то не хватает, Вольдеморт определил сразу, первый курс был единственным в своём репертуаре, в этом кабинете количество сидячих мест точно совпадало с количеством учеников, так что ошибки быть не может. Тёмный Лорд пробегается взглядом по лицам присутствующих и недоуменно хмыкает, он понял, кто не пришёл. И это странно, ведь из того, что он смог выяснить о ней, недостатком пунктуальности девочка не страдала. Да и по логике должна была быть веская причина, объясняющая её отсутствие. За ней всё-таки числится хроноворот... Из этого всего Император заключил, что стряслось что-то необычайно важное, что Яшмайн за целых три дня не смогла перевести время назад. И это внушало опасения, зная способность Поттер находить себе неприятности на пятую точку, можно было заключить одно, она их нашла! Масштабы пока оставались загадкой, но помня истории с женой министра Магии Франции, куанити, на допросе которой ему придётся завтра присутствовать ( потому, как видите ли, блок её заказчика без него пробить не удаётся, сама девочка в оклюменции вообще не шарила), можно было сразу предполагать худшее. - Кто дежурный по параллели? - нервно, хотя это и было плохо заметно окружающим, поинтересовался Вольдеморт. Мысли, что могло что-то случится с его личной мерзопакостью, голову покидать не собирались вовсе. А вести урок, думая о посторонних, назойливых предметах было бы чрезвычайно неудобно. Да и сердце не на месте. Мозг мечется, предполагая чёрте что. Он-то, в отличие от других, предвзятых органов, давно понял, что девчонка для своих лет невероятно приспособлена к жизни в экстремальных условиях. И для выхода её из игры потребуется немало усилий со стороны того, кто собрался её выводить. - Э... Я! Ваше превосходительство, - ответила с задней парты Альтаир Блэк. - Кто отсутствует и какие у него причины? - задал уже пару минут мучивший его вопрос Тёмный Лорд. Альтаир замялась. Что отвечать на первую часть вопроса она знала, но вот о причинах было неизвестно никому. Дело собственно было в том, что утром, при подъёме встали все, помимо Поттер. Её не получилось не то что разбудить, а хотя бы отодвинуть полог на её кровати. Он на ночь был задёрнут всегда, и подкреплялся каким-то заклинанием. Это никого не беспокоило, ведь проблем с пробуждением до этого момента у Яшмайн никогда не было, а тут какой-то странный сбой в уже устоявшемся правиле... Так что, что говорить Императору, Альтаир представляла плохо. - Профессор, нет Яшмайн Поттер, а причина... ну... она не просыпается. Блэк стало страшно. Она вообще себя неуютно чувствовала рядом с главой государства, что уж тогда говорить о том, что бы что-то объяснять. - А будить вы её не пробовали? - ехидно вопросил Вольдеморт, - Хороши подруги! - Мы... мы не смогли!.. Император прикинул, что же должно было случиться, что бы человека было невозможно разбудить... К однозначному мнению он не пришёл. Случиться могло многое: от болезни и до смерти. При последнем его аж дёрнуло. Смерти!.. Н-да, что ж его заставляет не находить себе места какой-то неразумный ( а так ли? В этом он засомневался и засомневался конкретно) ребёнок. Это была уже не просто навязчивая идея, а помешательство какое-то! Но сейчас времени на раздумья было крайне мало. А то ещё правда помрёт, и … Точно закончить предложение он не мог, но что заканчиваться оно будет в лучшем случае плохо, было понятно и человеку с синдромом Дауна. - Декана предупредили? Под пристальным взглядом Тёмного Лорда, Альтаир постаралась сжаться, если не до размеров молекулы, то хотя бы просто уменьшиться вдвое. Декана она, конечно же, и не подумала предупреждать. Видимо, Тёмный Лорд все понял по её глазам, потому как в следующий момент сорвался с места и буквально вылетел из кабинета. - И что это было? - спросила Альтаир, провожая профессора взглядом. Ей, естественно, никто не ответил. Да и все остальные пребывали в таком же шоке от действий Императора. *** - Поппи, что с ней? - на Пенелопу Помфри смотрело два карих буравчика. Школьная колдомедик так быстро поставить диагноз, разумеется, не могла. Ей только минут пять назад доставили пациентку, и тут же требуют сказать, что с ней? Вот откуда она может знать?! - Пока ничего не ясно, могу объявить только одно - кровь у нее не свёртывается! - отрезала мадам Помфри. Ну, не могла она работать, когда за ней столь пристально наблюдают. И убраться не скажешь... Собственной рукой подписывать себе смертный приговор Пенелопа не хотела, а по виду Вольдеморта было ясно, что тот сейчас явно не будет долго думать перед действиями. Попасть же сейчас под раздачу тумаков, было легче лёгкого. - Причины? - в лучших традициях немногословности спросил Тёмный Лорд. - Я успела что либо сделать? Провела анализ, хоть палочкой взмахнула? - нахмурилась колдомедик. Вся эта ситуация ей решительно не нравилась. В её практике такого не было. А действовать интуитивно, когда за каждым твоим движением наблюдает сам Император было сложно. Поппи было легче работать одной, когда же за ней следили, она терялась и не знала, что делать. - Да, ты права... А хотя бы предположительно? - продолжал давить Вольдеморт. Лекарю захотелось взвыть. Она не знала, как его выпроводить, а работать при нём решительно не могла. - Варианта два, - напряженно сказала мадам Помфри, - Первый, у неё гемофилия. Однако, тогда тоже заболевание должно быть у её отца, а мать должна быть его носителем, что как-то маловероятно, но всё же возможно и не исключено, однако, не думаю, что мы встретили случай даже больше, чем на миллиард, потому как иметь такое невезение надо уметь. Второй же, заключается в том, что в рану, в ту, что в плече, в первые моменты до дезинфекции, которая всё же проводилась, правда, кем и когда не знаю, попал яд мгновенного распространения, но медленного действия. А теперь я попрошу вас, ваше превосходительство, мне помочь... Проверьте первый вариант, я сама в него не верю, однако... проверьте, пожалуйста! Когда после непродолжительного спора Вольдеморт таки ушёл, мадам Помфри, смогла вздохнуть спокойно. Ей не верилось, что его удалось выпроводить без жертв. Хвала небесам! *** Лихорадка Яшмайн спадать не собиралась. Жар держался уже второй день. Поттер металась по кровати и пару раз даже с неё свалилась. К постели её пришлось привязать, а то помимо высокой температуры, будет ещё и сотрясение мозга. Рядом с больной приходилось постоянно кому-то находиться. Так как уже пару раз случалось, что её состояние менялось, буквально, за мгновения. Чаще всего дежурила Гермиона, но из-за того, что ей нужно было, помимо всего прочего, ещё и уроки посещать, в больничное крыло, как к себе домой, наведывался Северус. Родителям о случившемся пока не сообщалось, по негласному уставу волшебных школ, их извещали лишь в крайних случаях, зачастую только тогда, когда справиться самим было совсем невозможно. Снейп всё-таки сказал бы Лили о происшедшем, но получив от Вольдеморта чёткие указания этого не делать, передумал. Те же указания были выдвинуты и Гермионе. Которая странно покосилась на Императора, однако ничего не сказала. Ну, так вот, о чём это я? У постели Поттер сидел сам Тёмный Лорд. Была глубокая ночь, и его смена подходила к концу. Он прекрасно понимал, что его поведение сейчас выходит за пределы разума, но ничего сделать не мог. Он не мог спокойно себя чувствовать в тот момент, когда точно знал, что Яшмайн плохо. Почему так было? Кто знает? Он уже всё дежурство думает о ней, но так ни к чему и не пришёл. Всё его поведение, ему самому напоминает дешёвую мелодраму. Но изменить линию действий и восприятия ему не под силу. Слишком уж остро всё это чувствуется. Слишком уж резко ощущается мир. Слишком яркими стали эмоции. Всё слишком, всего чересчур! Это необычно, но отчего-то, он не может сказать, что это плохо. Окружающее такое же невообразимо чёткое, как в раннем детстве, когда он только узнал о Хогвартсе, когда стал знакомиться с магией и вникать в волшебство... И вот это чувство вернулось, но чудом, той невероятной, неописуемой Силой для него обернулся человек. Что само по себе плохо поддаётся осмыслению. Как так, он всегда предпочитал одиночество, а тут какая-то вздорная девчонка смогла доказать, что она ему не безразлична? Да и ладно бы она это стремилась сделать, а то она его отвергает. А потом оказывается, что её беда каким-то неведомым образом становится его. Что от того, что плохо ей, плохо и ему... Это так... неправильно, что ли? Ему на ум пришло ещё одно слово, полнее вбирающее в себя смысл происходящего: «неестественно». Но от этого не менее притягательно? Вольдеморт переводит взгляд, который был обращён внутрь, наружу. И задумчиво смотрит на ту, что никак не хочет оставить его мысли. Липкий пот выступил на лбу Яшмайн, она кривится и пытается перевернуться на другой бок, но резинки, стягивающие её руки, этого сделать не позволяют. Поттер издаёт стон то ли боли, то ли разочарования и дёргается сильней, но от этого попытка не становиться удачней. От этого резинка лишь сильнее впивается в кожу на сгибе между кистью и предплечьем, там уже образовалась своеобразная ранка, кожа содрана, что указывает на завидное упорство Яшмы. В бессознательном состоянии организм старается избежать боли, а её даже так подобное не останавливает. От осознания этого Тёмный Лорд невесело хмыкает. Повезло же ему, с... а вот кем? Кем её можно для него назвать? Любимой занозой? Ничего романтичней, адекватней в голову не приходит! Любимая заноза громко стонет, привлекая к себе внимание. Как оказалось, она попыталась щекою содрать с рук то, что мешало ей перевернуться. Успехом занятие опять-таки не увенчалось. Щека покраснела, разметавшиеся по подушке рыжие волосы, которые в момент нового предприятия находились между кожей и резинкой, отпечатались на скуле Яшмайн сетью маленьких тонких полосок. - Да, вот уж упрямица! - чуть ли не с нежностью сказал Император, с интересом наблюдая за всё новыми потугами освободиться. *** Частый в таких случаях бред не миновал и Поттер. Первое время к ней во сне приходило такое, что и под морфием не ко всем явится. Чем дальше в лес, тем третий вылез, правильно сказано. Но, если у обычных людей под так называемым «наркозом» идёт адекват, а потом уже зелёные человечки и прочая фигня, то Яшма и тут отличилась. Так как систему поставила с ног на голову, заставив под конец пройтись на ушах. Первый этап сновидений под ядом мы описывать не будем, а то, не дай бог, читатель сойдёт с ума и последует в мир психов за автором. А вот к описанию второго, пожалуй, приступим... Это был не сколько сон, сколько воспоминание. Он ещё Гарри Поттер, мальчик, и сумасшедшие мира на голову ему ещё не сваливались... Восемнадцатилетний парень неспешно идёт под руку со своей девушкой по одной из главных улиц города. Машины здесь не ездили, и всё пространство между домами делилось на усмотрение пешеходов. Маленьких лавочек, кафешек и прочих заведений подобного характера здесь было пруд пруди. Сама пара на них внимания не обращала, у них была своя цель, к которой они шли прогулочным шагом, но это же не значит, что они должны по пути к ней размениваться на мелочи, так и опоздать можно. - Знаешь, я так рада, что ты на это решился! Просто, Гарри, ты уже с полгода ходишь сам не свой. После той битвы я тебя не узнаю... Ты стал раздражительным, не хочешь общаться ни со мной, ни с Роном и Гермионой, всех сторонишься. Я думаю, психотерапевт тебе поможет... Всё-таки хорошо, что ты сам это тоже заметил, я не хотела об этом говорить, боялась, что ты разозлишься. Гарри, я же тебя люблю, но зачастую просто не знаю, как быть! Мне страшно... Поттер до этого смотревший в небо, полностью скрытое от глаз серыми облаками, перевёл свой взгляд на спутницу. Джинн выглядела озабоченной, и это с недавних пор стал её обыкновенный вид. По середине её лба залегла неестественная возрасту складка. Шикарнейшие огненно-рыжие волосы давно забыли о свободе. Их за эти полгода настолько часто собирали в строгий пучок, что Гарри уже и забыл, как Джинни выглядит с распущенными волосами. Ещё недавно, каких-то полтора года назад, в глазах его подруги часто можно было заметить задорные искры смеха, теперь же они чаще отображали грусть и затаённую мольбу в адрес Гарри. - Да знаю я, но последняя битва сильно изменила меня, что послужило причиной, не знаю, но я сам вижу, как вы на меня смотрите. Гермиона второй месяц ходит обиженной, я же накричал на неё тогда, на дне рождения, когда сорвался впервые... Мне казалось, что после убийства Вольдеморта, - Джинн постаралась отреагировать на это имя как можно спокойней, но ей всё равно не удалось сдержать нервную дрожь, Гарри на это только неопределённо пожал плечами, - Я наоборот стану спокойней, а оно, вона как получилось. Меня бросает из крайности в крайность, я плохо могу себя контролировать... Последние десять дней вообще обернулись меланхолией. Всё это, включающее в себя его депрессию, ему изрядно насточертело. По логике всё должно было быть совсем по-другому. Он избавился от инородной ему души Вольдеморта, казалось бы, это должно было привнести в его жизнь гармонию и душевный покой! А всё не так, вместо спокойствия он постоянно раздражён, его преследуют мысли о суициде, он не видит смысла жить, убийство Того-кого-нельзя-называть вместо счастья обернулось психологической травмой. Неправильно всё это! Хотя его психотерапевт всё время и говорит о какой-то потере, он ну не как не может соотнести её с частичкой Тёмного Лорда. Ну, не так же это! Не может быть такого! Но, по словам доктора, выходит только так... Однако... Из депрессии он вскоре вышел. С новым положением свыкся. И даже забыл об этом... А оно почему-то ещё обернётся чертовщиной в его дальнейшем пути. Хотя вроде и не понятно с чего. А вот и следующее видение, которое, ну, никак не может быть воспоминанием... Просторное помещение, в котором витает, дразнящий нос, едкий запах медицинского спирта. Где она, Яшмайн, сказать не может, но в одном она уверенна точно, она здесь была. Вот только когда? Оно, помещение, до безумия что-то напоминает, но видимо в нём есть какое-то неуловимое различие с тем, что помнила Яш. Больше всего окружение напоминало комнату пыток. Что бы там все нынче не верещали о гуманности к военнопленным, однако допросы всё равно велись по-старинке: «на дыбу! И снять допросные листы...». Это всё, конечно, образно. Дыбами, итальянскими сапогами и железными девами уже давно никто не пользовался. К ним на смену пришли иные техники получения информации, помимо извечных пыток. У маглов это психотропные вещества, волшебники же нашли им аналог — сыворотку правды. Но вот, когда последняя не действовала, приходилось прибегать к старым, как мир, средствам. Этим сейчас и занималась никто иная, как Беллатрикс Лейнстранж. Чуть поодаль неё стоял его превосходительство Император Великобритании Тёмный Лорд Вольдеморт, чьими глазами и имела счастье наблюдать сию картину Яшмайн Поттер. Осознание этого пришло мгновенно. И было подобно шоку. Ведь она не имела никаких связей с ним в той реальности, она от них избавилась! А уж в этой-то откуда ей, связке, взяться? Эмоции пришлось тут же глушить, ещё не хватало, что бы её накрыл хозяин тела. Он и так в ней слишком заинтересован, а подобное открытие принесёт столько бед, что и не перечислишь. Ей необходимо избегать его внимания. А это-то и осознано получается плохо... - Бэлз, наша девочка сопротивляется всем известным магическим средствам, не пора ли сменить поле деятельности? – приятно, будто ведя светскую беседу, поинтересовался Тёмный Лорд. Лицо его ничего не выражало. Глаза были холодны, и лишь на губах играло подобие ухмылки. Может, когда ему надо было, он и мог играть успешного политика и адекватного человека, но его звания, Тёмного Лорда, это-то не отменяло. Он мог показаться кем угодно, он был прекрасным актёром, он способен убедить кого угодно в чём угодно. И пусть его личность иногда прорывается при всех тех, кому её наблюдать не позволено, а та, что когда-то была маской, забирается и в этот сокровенный уголок души, но всё-таки и то и это, вне всяких сомнений, он. Яшмайн, наблюдая эти изменения, не удивляется, она и не думала, что всё тут так «хорошо». Поттер увидела ещё одну грань души этого Вольдеморта и это замечательно. Ведь это есть прекрасный барьер, так будет легче убедить себя, что от Императора необходимо держаться подальше. Так будет легче... Теперь на чаше весов против их отношений, кроме того аморального с точки зрения всех этических норм поцелуя, будет ещё и этот образ, эта грань, эта личность. Что самое интересное, подобное открытие само по себе не пробудило в ней гнева. Он появлялся лишь тогда, когда Яшма сама себя накручивала. А так не должно быть! Это ж получается, она принимает его таким! Бред какой-то! Хочется взвыть, но нельзя, он услышит, ощутит. Вольдеморт хмурится, после его слов по телу, да и на периферии сознания пробежало что-то подобное электрическому току. Что послужило причиной столь необычного явления, он не знает. Но может сказать одно, эта волна была сродни разочарованию с некой долей обиды. И если первое, он знал точно, было направленно на него, то второе было смотрело куда-то вглубь. Но это же, по идее, тоже он! Ведь так? Или нет? Он запутался, ощущение знакомое, будто за твоей спиной стоит кто-то... И это не напрягает, а наоборот дарует удивительное чувство свободы и спокойствия. Ладно, с этим он разберётся позже, сейчас на повестке дня - куанити... - Милорд, можно попробовать объект номер 167... Я до этого пробовала его на Эрике, ну, до той неудачи, - она побоялась говорить об, практически, откушенном языке, а-то вдруг подаст идею, кто этих японцев знает, чем они на досуге грешат, вдруг языки жрут? - А так до Скитера… действовало со всеми... Суо безразлично смотрела на мило обсуждающих её будущие пытки людей. Выхода она не видела, но доставлять своим палачам удовольствие, она не собиралась. Жалко, конечно, что эта партия закончилась столь плачевно, но, как говорил её наставник-сенсей, всё имеет конец, и для всего конец — новое начало. Её отучили бояться смерти ещё в детстве. Она постоянно ходила по лезвию ножа. И постоянно бояться — не могла. Привыкла не бояться, знаете ли... - Прошу!.. - японка улыбнулась, чем, буквально, выбила из колеи Беллатрикс. До этой куанити ещё никто не мог так удивить директора ИКВД и министра Внутренних дел. Это ж надо так легко говорить о своих пытках? Правда, всего наёмница о той «сыворотке», что к ней применят, однозначно знать не может. Но всё равно, так просто призвать своих палачей приступать к делу... Это ж какую надо иметь выдержку? - Не бойся, скоро начнём! - «успокоила» пленницу Лейнстранж. - Я правильно помню, что 167 объект - есть первое проявление доброй воли Вилены? - уточнил Вольдеморт, - Не могла бы ты о нём рассказать поподробнее. Психологическая игра, как и предполагалось, сработала, Суо напряглась. Кто такая Вилена, она, разумеется, не знала, но звучание имени её напрягло. Оно не было английским, не было и американским... что имя не восточное, ясно сразу. И что-то было в звучании слова такое, что заставляло задуматься. - Оу, она долго о нём рассказывала... упоминала какого-то Лаврентия Павловича, которому принадлежала лаборатория ядов... Сыворотка вводит человека в определённое состояние эйфории. Соображать на пике его действия невероятно сложно, если не сказать невозможно. Человек под ним просто не сможет врать, так как сознание будет «Включено» а мозги «Выключены». Это прям кладезь! Правда, есть один минус - задавать вопросы необходимо, как можно более конкретно, а то и ответ может быть не по теме... - Белла говорила это возбуждённо. Ей было так приятно, что не одной куанити есть чем похвастаться. Суо же внимательно вслушивалась в речь Беллатрикс. Мозг сразу ухватил «Лаврентий Павлович». И если имя не на что конкретно не указывало. То фамилия... А было ли это фамилией? Кажется, такие фамилии бывают, однако, ей почему-то кажется, что такими бывают не только фамилии, потому как сдвоенные фамилии редкость, а она слышала несколько раз, когда в полном имени на «вич» кончалось дважды, значит и второе имя может так окончится. Но однозначно идёт что-то славянское... - Бэлз, это ж замечательно! Приступай!.. Яшмайн, которая помимо своих чувств ощущала ещё и отголоски эмоций Тёмного Лорда, испытала искреннее любопытство и нетерпение, которое уж никак не могло быть её. Ей было страшно. И страшно не от допроса, а от того, что находиться в голове Вольдеморта было, мало того, что знакомо так ещё и приятно. Как так? Ведь даже когда Яшма была его крестражем, все посещения его сознания были весьма болезненны. А теперь, когда она им не является... Ведь, не является же?! Просто не может являться! Ей стало делить с ним тело удобно — и это невозможно! - но комфортно. Конечно, она допускала мысль, что тут дело в том, как к тебе относится тот, в чьём ты мозгу засел. Но ведь тогда, получается, что ей здесь рады!? Идиотизм!.. Даже влечение, которое как оказалось, испытывал по отношению к ней Тёмный Лорд (а как иначе объяснить тот, никак не желающий уходить из её памяти, поцелуй?) не могло покрыть его подозрительность и нежелание открываться другим людям. Вольдеморта снова посетила не обоснованная на данный момент эмоция — страх. Что? Почему? Чего бояться? Всё это было так странно, что найти этому хоть какое-то объяснение, не удавалось. Он постарался в точности запомнить это ощущение и подумать о нём на досуге. Сейчас же надо завершить начатое. Суо допрашивали долго. Приходилось переспрашивать по нескольку раз, переформулируя вопросы. И вот, когда выяснилось, кто заказчик. Им оказался всё тот же небезызвестный Тати. Ему как-то раз на хвост наступила Лили, и он решил отомстить, и ей, в отдельности и Англии в целом. Убив Леди и Лорда Поттер, он хотел запустить в министерство Магии своих людей. Детей решили отправить на тот свет просто за компанию, да и они могли бы обратить внимание на странное поведение своих родителей. Так что лучше было бы заменить и их. Когда вся основная часть была узнана, Вольдеморт приступил к не менее важному мини-допросику... Он даже волновал его больше, но вот показать это Лейнстранж он точно не хотел. - Что за яд попал в тело Яшмайн Поттер? Тут уж встрепенулась и сама обсуждаемая. Во-первых, надо знать, что за хрень находится в твоём организме. А во-вторых, в голосе... хотя нет, вру, голос был спокоен, Вольдеморт был напряжён внутренне. И так же внутренне ощущалось беспокойство за неё. Это непомерно удивило Яш. Но она не стала заморачиваться и, недолго думая, списала, подобные эмоции на, ну хотя бы, заботу о подающих надежды кадрах. - Это был яд «Спящей красавицы», тот самый, который находился на кончике веретена, - бесцветным голосом отозвалась Суо. Услышав подобное, Поттер захотелось взвыть. Её что… опять целовать будут? Не, ну, понятно, что сейчас это как бы благое дело, но она же не сомневалась, кто именно её поцелует! И почему ей так не везёт! Сейчас-то и придраться не к чему! Спасение жизни, оказание первой медицинской помощи, искусственное дыхание рот в рот... «Ну, ну, попробуй мне только распустить руки!» - возмущенно подумала Яшма, и тут же её настигло неприятное осознание, - «А как я узнаю, распускал он их или нет?» Императора же это совсем не взволновало, даже скорее обрадовало. Чувство удовлетворения появилось. А что, определённая награда за все его волнения об этой девочке! Это же ещё больше взбесило Яшму. Но вот уже эти её эмоции Тёмный Лорд отчего-то записал в свои. По крайней мере, их он объяснить мог. - Это всё хорошо и про яд понятно, а лихорадка-то отчего? - продолжал допытываться Вольдеморт. - Яд был смешан с зубным налётом. - Чьим? - последовал закономерный вопрос. - Моим. Тёмному Лорду стало смешно. Да, действительно налёт на зубах в какой-то мере — яд. Но он не может большего, чем просто задержать заживление тканей. Однако, под сывороткой, как говорит Беллатрикс, невозможно соврать. Видимо в смеси этого компонента с зельем всё и дало столь феерический эффект. Уже после всей процедуры Император задал подчинённой недавно заинтересовавший его вопрос: - Так зачем я нужен был? Какой тут блок? - Ну, понимаете, милорд, так колоритней получилось!.. Наглость - второе счастье! - Белла, я, конечно, всё понимаю, но это... не поддаётся моему осмыслению! Как тебе только смелости хватило по подобному пустяку меня дёргать? Наказывать Лейнстранж он не стал, всё-таки польза от проделанного была, но впредь он решил быть с Беллой построже. А-то вызывают тут всякие… без особой надобности!