Никогда в жизни...

Я никогда в жизни не видел, чтобы так плакали. Никогда. Она лежала на полу и рыдала. Нет, не в привычном смысле это слова: без всхлипываний, без дрожи, без истерики. Просто лежала на спине спокойно и расслабленно, и слезы текли по ее щекам. Казалось, она спит. Но она рыдала. Я видел, как ей больно. В таких случаях обычно забиваются в угол, сжимаются в комок, подтягивают колени к груди и рыдают; всхлипывая, дрожа всем телом, резко хватают ртом воздух, задыхаясь, рыдают. А она лежала на холодном полу посреди комнаты в штанах и огромном свитере и тонула в слезах, что совершенно спокойно текли по ее щекам. Глядя на не нее, невозможно было поверить, что она только что потеряла самое дорогое в ее жизни. Другой человек, зайдя в темную комнату, подумал бы, что она просто спит на полу. Но я знал. Видел, как она, услышав новость по телефону, тихо и медленно осела на пол, как в замедленной съемке в пафосном кино, положила трубку, не отбившись, на стоявший рядом стул, резко вздохнула, словно в воздухе больше не было кислорода, и также плавно откинулась на пол. Она тонула в своей боли. Тонула. Я видел и ничего не мог поделать. Совершенно. Она не реагировала ни на что. Наверное, если ее бы поджег какой-нибудь маньяк, она, не шелохнувшись, горела бы без единого звука, так же как сейчас рыдала. Я больше не мог выносить этого зрелища, и, так как не мог помочь ей, я вышел на балкон покурить. Небо вспыхивало молниями, разрывалось раскатами грома и проливалось на землю бесконечным дождем. За эту ночь я выкурил больше, чем за прошедшие две недели. Меня мутило от дыма и никотина. Это была самая длинная ночь в моей жизни. Самая длинная.