Porn Star

У всех у нас есть секреты и тайные желания, которые мы боимся произнести вслух, считая их чем-то аморальным и постыдным. Артем тоже не был исключением. Совмещать в себе успешного футболиста и иметь при этом личную жизнь — непозволительная роскошь. Особенно, если хм… Ты футболист, да ещё и нетрадиционной ориентации. Но Артем не отчаивается. Выход есть всегда. И Дзюба пользуется им каждый раз, когда подворачивается удобный случай. Вроде раньше он думал, что ему, блять, взрослому мужчине негоже смотреть порнуху, как будто он сопливый подросток. Но его мнение круто и резко поменялось, когда однажды он наткнулся на банальное видео, ничего особенного и изощренного там не было. Но актёр… Артем всегда равнодушно относился к участникам порно, не запоминал их лиц. Посмотрел и тут же забыл. Но этот мальчик… Вызывал какую-то непонятную гамму чувств, что Дзюба, как самый настоящий извращенец, засмотрел все фильмы с его участием до дыр. И даже этого было чертовски мало. Артем чувствовал себя помешавшимся на этом актере. Он закрывает глаза и все, что видит: вот Игорь изгибается так по-блядски эстетично, что член невольно дергается в штанах в самый неподходящий момент. В другом эпизоде мальчик кончает, бурно изливаясь на чей-то живот, открывая при этом свой сладкий ротик так широко, что ни одной приличной мысли и в без того испорченной фантазии не остаётся. Артем думает, надеется, что Игорь Акинфеев и его образ когда-нибудь забудется, выйдет из дурной головы и это помешательство пройдёт. Но каждый раз, когда футболист думает, что уже перегорел, как назло, выходит все новый и новый фильм с этим сладким мальчиком, от которого ноги чуть не подгибаются, и Дзюба не может не смотреть. Все доходит до того, что в какой-то момент Артем начинает чувствовать неконтролируемую, обжигающую ярость, когда видит чужие руки на теле мальчика, которого он в реальной жизни-то никогда и не видел. Когда видит эти блядски пухлые губы, которые смотрятся так правильно, так эстетично, на чужом члене. Когда Игорь изгибается, заходясь в новом стоне, и подмахивает, помогая насаживаться, чтобы быстрее достичь блаженства. Блаженства, которое приносит мальчику не Артем. Все выходит на новый уровень безумия, когда Дзюба осознает, что сейчас на его мальчика могут смотреть сколько угодно извращенцев, надрачивая свои обрубки. Только Артем может делать это, только он может пересматривать все эти видео. Мужчине больно каждый раз, когда он видит, что под каждым видео постоянно набирается миллион просмотров, если ещё не больше. А потом новый фильм окончательно добивает Артема. Хоть сюжет и достаточно избитый, Дзюба тысячу раз такое смотрел, но ещё ни разу с Игорем в главной роли. В этот раз мальчишка играет школьника, к слову, когда Артем первый раз его увидел, он так и подумал, что его безумно удивило, ведь нельзя сниматься в порно фильмах до достижения совершеннолетия, но, разузнав все, мужчина успокоился, когда узнал, что мальчику было уже двадцать лет. Так вот, Игорь играл школьника-футболиста, который «извинился» перед тренером за очередное опоздание. Артем думал, что ещё сильнее стоять на этого мальчика не может. Но как же он ошибался…. Увидев Игорька в подобии футбольной формы, увидев то, как правильно смотрятся ноги в гетрах, разведённые как будто специально для Артема… Дзюба не может отказать себе в удовольствии, представляя, как хорошо и правильно смотрелся бы мальчишка на его кровати. В голубой, огромной для Игоря, футболке с номером двадцать два, в синих гетрах и без шорт. Эта картина ещё месяц не могла вылезти из головы мужчины. Он бы все отдал, чтобы исполнить свои грязные фантазии. Вот только Артем не знал, что они скоро исполнятся. — — Дзюбиньо! — Сашка, кажется, не замечает, что его лучший друг совсем не в духе, и не понимает, что пора отъебаться. Но Артем терпеливый человек, и не такое терпел, а тут просто лучший друг достаёт от нечего делать, подумаешь, — Дзю, ну что тебе подарить на день рождения? Артем совсем забыл о том, что скоро будет его день рождения. Мужчина спокойно относится к этой дате, нет такой радости, как в детстве, скорее наоборот грусть от того, что он стареет с каждым годом и приближается к тому периоду его жизни, когда придётся закончить с футболом. Но Сашка, как всегда, делится энтузиазмом на двоих, что у Тёмы просто не остаётся выбора. — Саш, я не знаю. Мне ничего не нужно, у меня правда все есть… — форвард действительно не лукавит. Деньги в этом мире, как бы это не было странно, управляют всем и открывают уйму возможностей. Но это не значит, что люди от этого счастливее. В последние месяцы мужчина чувствует себя ещё паршивее, ещё хуже, потому что хоть посмотреть на Игоря и хочется, Артем испытывает огромную боль в сердце, когда понимает, что этот мальчик навсегда останется для него не больше, чем порно звездой, сводящей с ума своим телом через экран ноутбука. Дзюба прекрасно это понимает, понимает, что пора двигаться дальше, но отпустить почему-то не может. Кокорин не унывает, продолжая испытывать терпение друга. — Тёмыч, ну чего ты? — Саша вдруг останавливается, окрылённый догадкой о том, что его другу может понравиться. Юбилей все-таки не каждый год бывает, да ещё и такая значимая дата — тридцать лет. Возможно, дело в том, что от отсутствия должных тренировок все, что Сашка может — придумывать то, как сводить подписчиков с ума очередными «компрометирующими» фотками с Дзюбой, и, собственно, гениальные планы того, как выводить друга из затяжной депрессии, попахивающей уже довольно дурно, — Может, тебе подарить ещё один диск в Blu-ray с этим Игорем? — уже очередь Артема резко затормозить, гневно оборачиваясь на Сашку. Угораздило же с дуру проболтаться этому идиоту, что Кокорин теперь не может отпустить эту ситуацию, продолжая методично издеваться над другом уже второй месяц. «Тем, я все понимаю, столько баб, готовых по щелчку пальцев раздвинуть перед тобой ноги, да я уверен, что и парни найдутся, раз уж ты у нас по мальчикам, а ты, как школьник сопливый, только и делаешь, что надрачиваешь до мозолей на этого своего Игорешу…» Конечно, мозолей у Артема нет, только если на ногах из-за дурацких неудобных бутс, но в словах Сашки действительно есть логика. — Хрюшка, хватит ебать мне мозг, хорошо? — Дзюба тысячу раз жалеет, что вообще согласился подвезти друга до дома, когда гневно закидывает спортивную сумку на заднее сидение, конечно, громко и яростно захлопывая при этом дверь, чтобы Сашка понял, что снова перешёл грань, которую не стоило даже задевать вскользь. Кокорин усмехается, выдерживая на себе уже привычный разгневанный взгляд друга, у которого явно недотрах, когда очередная гениальная идея приходит в голову Саши. Он просто лучший друг. Самый лучший на свете. Артем ещё просто об этом не знает. — Дзюба не ожидает от Сашки нормального подарка, на автомате поджидая какую-то свинью вроде надувной бабы или фаллоимитатора, если рассуждать по гениальным идеям последних дней, когда заветная дата все-таки наступает, несмотря на все мольбы Артема о том, чтобы его тридцатилетие никогда не наступало. Но в этот раз, и только в этот раз, Кокорин действительно постарался на славу. Разбудив Артема с утра пораньше своим громким визитом, вручив при этом дурацкие надувные шарики с надписями «30 лет — это ещё не конец жизни», впридачу с дурацким шоколадным тортом, который Дзюба также ненавидел, Саша в добавок подарил самый странный подарок в жизни мужчины. — Саш, это что такое? — Артем вертит белую карточку, похожую на ключ от гостиничного номера, с говорящим номером двадцать два. Но это лишь ещё больше вводит мужчину в ступор, что, несмотря на то, что Кокорина хочется выпнуть за дверь вместе со всеми его «подачками», интерес все же берет вверх. — Это, Темочка… — Сашка странно глядит на друга, понижая голос на несколько тонов, начиная почему-то шептать, как будто рассказывает государственную тайну, — Ключ к твоим грязным фантазиям, извращенец. Артем еле сдерживается, чтобы не ударить друга за то, что вообще нифига не прояснил. Кокорин правильно понимает ситуацию, автоматически выставляя руки в защитном жесте: — Дзю, ты сначала проверь, а потом уже можешь вернуться и бить меня. Хотя, не думаю, что тебе захочется… — Сашка предусмотрительно отходит на пару шагов назад, пытаясь усмирить разбушевавшегося мужчину взглядом, — Поторапливайся и езжай по адресу, который я тебе скинул в смс, если не хочешь профукать своё счастье! Артем решительно ничего не понимает, пока Сашка почти что силой не запихивает друга в ванную, давая поручение привести себя в порядок, чтобы не выглядеть как «пещерное животное», пока сам пишет смс-ку на незнакомый номер о том, что операция началась и имеет все предпосылки стать успешной. — Артем совсем не ожидает, что его ждёт за дверью этого пресловутого двадцать второго номера. Зная Сашку, там действительно может быть что или кто угодно. Все таки не в силах справиться с любопытством, Дзюба поддается соблазну и открывает дверь ключом, подаренным Сашкой, чтобы войти в просторный номер, погруженный в полумрак из-за закрытых плотно штор, отчего создаётся почти интимная темнота. — Артем Сергеевич, знаете, я всегда был вашим фанатом… — Дзюба дергается скорее от неожиданности, заприметив чью-то фигуру, развалившуюся в кресле. Голос кажется смутно знакомым, таким приятным и ласкающим слух, но мужчина не в силах сопоставить его с кем-либо, пока незнакомец не щёлкает выключателем на стене, включая свет в номере, что Артем застывает на месте, видя, наконец, такую развратную картину перед собой. Прямо перед ним сидит его мокрая мечта. Игорь улыбается, так невинно, кажется, совсем не смущаясь того, что сидит в огромной голубой футболке Зенита, Артем уверен, что с номером 22, прямо, как он и хотел в своих фантазиях, в блядских синих гетрах с кроссовками, с разведёнными ногами, которые уже как будто приглашают футболиста. Артем в шоке и не верит, что это реальность. Он даже щипает себя не заметно, думая, что это очередной сон, после которого мужчина, непременно, проснётся с каменным стояком, что снова опоздает из-за этого на тренировку и благополучно пропустит завтрак. — Я каждый ваш матч смотрю… — Игорь, совершенно реальный и такой горячий, снова подаёт свой сладкий, словно мёд, голос, что Артем автоматически снова слышит в голове стоны, которые этот мальчик способен издавать. А сейчас Дзюба уверен, что услышит их в живую. И именно он станет их причиной. В реальной жизни мальчик ещё красивее, чем на камере. Возможно, дело в том, что Игорь так смотрит на Артема, восхищаясь им, словно божеством, что Дзюба находит отголоски своего собственного голодного взгляда, когда замечает, что одну руку Акинфеев расположил уже под футболкой, совершая движения вверх-вниз, делая это все при этом с такой невинной и разоружающей улыбкой, что Артем уверен, у него сейчас подкосятся ноги. Боже, дожили. — И-Игорь, что ты тут делаешь? — Артем старается контролировать себя, когда чувствует, что член привычно дергается в штанах. До безумия хочется коснуться этого мальчика, преследовавшего его в больных фантазиях уже какой месяц. Но ноги почему-то вросли в пол, что мужчина не может двинуться с места ни на миллиметр. Игорь отчего-то смеется, встает с кресла, сводя ноги обратно, и Артёму хочется протестующе замычать, потому что, кажется, свой словарный запас он потратил на предыдущую фразу, но он успокаивается, когда видит, что мальчик уверенным шагом подходит к нему вплотную. — Я решил вас поздравить с днём рождения… — Игорь плавно опускается на коленки, так, как всегда делает в фильмах, только теперь это происходит наяву. Это, блять, происходит наяву. Артем нервно сглатывает, предвкушая лучший миг его жалкой жизни. Мальчик восторженно смотрит на уже заметно топорщащуюся ширинку, опаляя стояк мужчины своим горячим дыханием. Игорь, дорвавшийся до того, о чем он даже и мечтать не мог, нетерпеливо слегка кусает бугорок через джинсы, отчего Артем приходит в себя, резко выдыхая воздух через нос, на автомате властно вцепляясь одной рукой в волосы мальчика, вжимая в свой стояк так, что у него нет возможности отстраниться. Дзюба начал осознавать, в чем заключается подарок Кокорина, так что проебывать эту возможность, стоя, как истукан, он не собирается. Он воплотит все свои грязные фантазии в реальность. Самое главное, что мальчишка и сам, вроде бы, не против. Игорь одобрительно стонет, но стон его заглушается из-за того, что он до сих пор прижат лицом к ширинке мужчины. Но он вовсе и не против такого… Видя своего кумира на поле, то, как он прёт на противников, словно танк, почему-то ни на секунду не заставляло Акинфеева сомневаться, что в постели мужчина не менее властный. Единственное, что удивило мальчика до глубины души, когда Кокорин позвонил ему, как-то выяснив номер через студию, кратко объяснив ситуацию, мол есть друг, который дрочит на него, на Игоря, уже какой месяц. И какого было удивление Акинфеева, когда этим самым человеком оказался его кумир, что мальчик, не раздумывая ни секунды, согласился на такую авантюру. Когда ещё предоставится такая возможность, особенно, если учитывать, что их симпатия друг к другу, кажется, взаимна? Игорь нежно покусывает твердеющий на глазах бугорок, пока Артем резко не отстраняет мальчишку от себя, вскидывая его голову наверх, чтобы посмотреть в эти блестящие карие глаза. Акинфеев улыбается, прежде чем Дзюба нетерпеливо вздергивает бёдра, намекая на то, чтобы мальчик продолжал. Игорь впервые в жизни с таким энтузиазмом привычными движениями расстёгивает ширинку, открывая себе доступ к самому сокровенному. Акинфеев, как самый настоящий фанат Дзюбы, конечно, был наслышан из интернета о немаленьком достоинстве футболиста, но он никогда не думал, что ему подвернётся шанс проверить это все на практике. Артем не разочаровывает, когда Игорь видит перед собой внушительных размеров, толстый ровный член с уже истекающей от возбуждения головкой. Мальчик на пробу обхватывает орган у основания, измеряя диаметр и уже втайне фантазируя о том, как будет насаживаться попкой на него. Игорь тоже не уйдёт, пока не воплотит все свои грязные фантазии. — Я, конечно, много разных членов видел… — Игорь не сказать, что любит напоминать окружающим об издержках своей профессии, но в данном случае считает, что без этого не обойтись, — Но такие огромные даже в порноиндустрии редкость… — мальчик на пробу облизывает головку, пробуя смазку на вкус. Артем уже готов насадить этого малыша до самого горла, но Акинфеев вовремя отстраняется, потому что ещё не закончил свой монолог, — Артем Сергеевич… — Игорь бросает невинный взгляд наверх, который полностью не соответствует ситуации и тому, что мальчик сидит на коленях, обхватив одной рукой чужой член у основания, а другой не переставая трогать свой, — Я не уверен, что смогу взять в ротик весь… — Артем, не в силах справиться с этой картиной и тем, как невинно, но по-блядски одновременно мальчик хлопает ресницами, ободряюще поглаживает мальчика по затылку, массируя голову. Дзюба уже столько раз мысленно имел этого сладкого мальчика, что сейчас ни перед чем не остановится. — Я в тебя верю, детка… — Игорь автоматически сжимает руку сильнее на собственном члене, так, что даже немного больно, когда слышит это «детка», которое никогда не ожидал услышать от своего кумира в свою сторону. Голос мужчины от возбуждения понизился на пару тонов, вдобавок, с добавлением хрипотцы, этот звук действовал на мальчика гораздо более возбуждающе, чем все афродизиаки вместе взятые, которыми их пичкают на съемках. Акинфеев снова облизывает сочащуюся головку, отчего Артем сильнее сжимает руку на затылке. Игорю безумно нравится эта власть, эта сила, исходящая от мужчины, что он готов что угодно сделать, чтобы доставить ему удовольствие. Мальчик начинает исследовать каждую выступающую венку языком, проводит под уздечкой с нажимом пару раз, не разрывая при этом зрительного контакта с футболистом, не переставая невинно хлопать ресницами при этом. Артем такого не представлял даже в своих самых смелых фантазиях. Мужчина чувствует, что ноги предательски подгибаются от таких умелых движений языком мальчишки. И Игорь тоже это чувствует, так что, погрузив головку в ротик ещё на пару секунд, вытаскивает, чтобы добавить: — Артем Сергеевич… — снова облизывает, сворачивая язык почти что в трубочку, чтобы дотронутся до дырочки на члене, одновременно оттягивая нежные края кожицы вниз, открывая больший доступ к залупе, — Сядьте в кресло, пожалуйста, так удобнее будет… — Артем не в силах спорить и противиться этому мальчику, особенно, с учётом того, как малыш его называет. Форвард послушно садится в кресло, спуская мешающиеся джинсы ниже, чтобы освободить больше доступа и к яичкам, про которые Игорь совсем забыл. Мальчик тем временем подползает к мужчине, не вставая при этом с колен, чем ужасно возбуждает и без того возбужденного до предела Артема. Футболисту вдруг хочется посмотреть на спину Игоря, где так правильно красуется номер двадцать два с его фамилией. — Детка, повернись спинкой, пожалуйста… — мальчик непонимающе смотрит на своего кумира, на то, как властно тот развёл ноги, указывая на то, что стоять на коленках между ними для Игоря самое место, но малыш послушно выполняет приказ, поворачиваясь спиной, чтобы Артем мог рассмотреть то, как красиво футболка смотрится на его мальчике. Теперь Дзюба его никуда не отпустит. Он всегда считал малыша своей собственностью, сейчас нужно это доказать ещё и на деле. Из-за того, что футболка такая огромная, она свисает на мальчике так, что самого сокровенного не видно. Артем не раз видел задницу Игоря в самых мыслимых и немыслимых ракурсах, но на экране — одно дело, а в реальной жизни — совсем другое. — Малыш, покажи себя всего… — Дзюба автоматически облизывается, когда Игорь послушно следует его приказу, понимая, что от него требуется. Он ложится грудью на пол, прогибаясь в пояснице, чтобы предоставить свою задницу в самом выгодном свете, одновременно с этим задирая края футболки, которая так нравится мальчику, ведь это не просто вещь из магазина в огромном размере, а Кокорин, который хотел сделать самый лучший подарок, какой только мог, выкрал ее из сумки друга, который пропажи совсем и не хватился, ведь футболки у Дзюбы пропадали постоянно, подарил эту вещь Акинфееву, прекрасно зная, как Теме понравится. Артем, кажется, задерживает дыхание, боясь, что своим тяжелым дыханием нарушит всю волшебность и нереальность момента, пока разглядывает Игоря в таком выгодном свете. Дзюба вдруг чувствует дикий укол ревности, когда видит засос на ягодице своей собственности. Акинфеев, кажется, чувствует это на интуитивном уровне, что спешит пояснить: — Артем Сергеевич… — мальчику очень нравится то, как мужчина на него реагирует, ведь он согласен сколько угодно терпеть «наказания», если потребуется, и «извиняться» перед футболистом сколько угодно, — Не наказывайте… Это не засос, а синяк, я… — Игорь тяжело дышит от болезненного возбуждения, хочется либо вернуться к прерванному занятию, либо насадиться уже на этот член, но не все так быстро, — Я… У меня уже две недели никого не было, я готовился… — мальчик затылком чует тяжелый голодный взгляд футболиста, что невольно впервые в жизни чувствует себя настолько желанным. Партнёры хоть и приносили физическое удовольствие, хотя, к слову, не всегда, особенно, когда нужно было сниматься в нескольких проектах за один день, но морального удовольствия не приносили. Им было точно так же без разницы, кому пихать, как и Игорю было уже без разницы, кому подставляться. Он никогда не считал себя каким-то особенным, да и в порноиндустрию пошел чисто по приколу, назло отцу, который выгнал мальчика из дома, когда узнал о его нетрадиционной ориентации. А потом… потом как-то затянуло, да и популярность, какая-никакая, а вдруг обрушилась на него с головой. Но Игоря пугало, что с каждыми съемками он получает все меньше и меньше удовольствия от секса, чувствует себя все хуже и хуже, так что когда поступило такое предложение от Кокорина, мальчик впервые за долго время встрепенулся и даже начал выходить из затяжной депрессии, поглотившей его, только от мысли, что его хочет, его желает собственный кумир, — Я готовился для вас… Артем сильнее сжимает собственный член у основания, только бы не кончить позорно вот так вот быстро только от слов этого развратного мальчишки. Дзюба даёт себе мысленную заметку заняться попкой малыша позже, непременно наставив там как можно больше засосов, чтобы все знали, чья это собственность. — Хорошо, детка, можешь получить свою награду… — Игорь тут же встает обратно на колени, поворачиваясь лицом к Артёму, в который раз чувствуя себя маленьким перед этим мужчиной. Акинфеева так сильно вело от их разницы в возрасте и росте, что он готов был кончить прямо сейчас. Мальчик подползает к мужчине между властно разведённых ног и тут же возвращается к прерванному делу, облизывая свои губы перед тем, как насадиться до середины, для лучшего скольжения, конечно, а не для того, чтобы подразнить Артема ещё больше. Дзюба возвращает руку в правильное, привычное положение, располагая ее на затылке мальчика, вплетаясь пальцами в мягкие на ощупь волосы. Игорь старается, как не старался ещё прежде никогда в жизни, пытаясь доставить максимальное удовольствие этому мужчине, втягивая щеки для создания дополнительного давления. Пытается сосать в достаточно быстром темпе, не сбавляя движения головой не смотря на то, что челюсть немного затекла от непривычных ей габаритов, стараясь одновременно при этом не переставать работать языком, облизывая член по выступающим венкам. Артем одобрительно гладит по голове своего мальчика, поощряя его. Игорь постанывает, добавляя этой вибрацией дополнительную стимуляцию, от осознания того, что он является причиной того, что Дзюбе так хорошо. Именно он сейчас сидит на коленках между расставленными ногами этого мужчины с его же членом во рту. Игорь уверен, что на его месте мог быть кто угодно, правда, ну кто бы отказался трахнуться с Артёмом Дзюбой? Но нет, именно он, простой Игорь Акинфеев, сидит сейчас здесь, стараясь взять ещё глубже. Именно на его затылке покоится властная рука Артема, недвузначно намекающая своим давлением, чтобы мальчик брал ещё глубже. И от этой власти, собственнических чувств, Игорь уверен, у него бы подкосились колени, если бы он сейчас на них уже не стоял. Мальчик расслабляет горло, старается дышать через нос и насаживается ещё глубже пока, наконец, не упирается носом в лобок, мысленно благодаря Артема за то, что у него там не заросли, а то сосать с волосами во рту удовольствие сомнительное. Игорь чуть не кончает, когда слышит первый гортанный стон Дзюбы. Такой низкий и ласкающий слух, что Акинфеев правда еле держится от того, чтобы не обкончаться, как школьник какой-то. Разочаровывать мужчину почему-то не хочется, не хочется показаться каким-то неумехой, глупым и маленьким, хотя, если Игорь в сексе неумеха, тогда Артем ничего не смыслит в этой жизни. И дело не в том, что мальчик умеет так хорошо сосать, совсем не задевая зубами, мастерски работая языком и беря так глубоко, что, если честно, у Артема это всего второй глубокий минет в жизни. Дело в том, с какой самоотдачей Игорь все делает, как искренне пытается доставить удовольствие, пренебрегнув собственным, если потребуется. Тема видит, что мальчик уже немного устал и челюсть уже побаливает. Артем не дурак, понимает, что на съёмках все не с одного дубля снимается и раза, так что не факт, что любой, даже самый искусный актёр сможет так долго сосать, да ещё и приличных габаритов член. Дзюба неожиданно и даже грубо отстраняет мальчика от себя, сталкиваясь с его удивленным взглядом. Игорь тут же начинает переживать, почему-то пугаясь, что сделал что-то не так и Артем сейчас его прогонит. — Артем Сергеевич, я… — Дзюба смотрит на раскрасневшегося малыша, стоящего для него на коленях. Смотрит на его пунцовое личико, раскрасневшееся от стараний, смотрит на слюни на подбородке мальчика, на смазку на его губах, совсем не в силах отвезти взгляда. — Тшш, котёночек, все хорошо… — Артем наклоняется, помогая мальчику привстать, резким движением поднимая с пола, ухватив подмышками, чтобы удобно расположить малыша у себя на коленях. Игорь чуть морщится от того, когда чувствует, что под коленями затекло от долгого стояния на них, но он совсем не жалуется. Акинфеев впервые так близко к лицу мужчины, что невольно хочется придвинуться ещё поближе, прочувствовать всю эту гору мышц, до сих пор скрытую одеждой, хочется попробовать эти губы на вкус, но Игорь не уверен, можно ли. Не факт, что Артёму понравится, если учесть тот факт, что Игорь только что сосал его же член. Не всем нравится после этого целоваться… Но вопреки ожиданиям, Дзюба сам поддается вперёд, властно целуя своего мальчика и давая понять, чья он собственность. Игорь млеет от этого всего, невольно обнимает мужчину за шею, пока Артем располагает руки на бёдрах котёночка под футболкой, впервые чувствуя гладкую нежную кожу на ощупь. Мужчина сильно сжимает одну половинку, так, что, скорее всего, останутся синяки, одновременно шлепая по другой, что Игорь не может понять, что приносит ему большее удовольствие. То, что он сидит сейчас на коленях своего кумира. То, что Артем проделывает своим языком, выписывая одному ему понятные узоры по дёснам, или, может быть, то, что руки мужчины творят с его задницей. Понятное дело, что уж кто-то, а Игорь в сексе искушённый, но его впервые в жизни так ведет. Впервые в жизни у него от предвкушения пальцы сводит и его трясёт всего, как будто у него первый раз. Дзюба отстраняется так же неожиданно, как и утянул вообще в поцелуй. У Игоря еле хватает времени, чтобы осознать, насколько близко он сидит к мужчине, прижимаясь, кажется, каждой клеточкой своего тела к нему, пока Артем не опаляет ухо горячим дыханием и не менее горячей фразой: — Детка… — сжимает задницу малыша, не в силах насытится, — Ты же покажешь папочке, как растягиваешь себя, м? — шлепает по одной из ягодиц, пока другой рукой оглаживает бёдро, спускаясь ниже по ноге, до колена и обратно. Артем прижимается ещё ближе, если такое вообще возможно, кусает за мочку уха, вырывая непроизвольные сладкие стоны, прежде чем снова прошептать на уже покрасневшее ухо, — Прямо как в том фильме… В том, где тебя застукал «отчим»… Мне так нравятся первые пять минут фильма, где ты стараешься, трахаешь себя своими пальчиками и стонешь так сладко… — Игорь краснеет как помидор, хотя он не думал, что ещё способен на это. Боже, с Артёмом и не такое может быть. — К-как с-скажет-те… — мальчику стыдно, что он не может себя контролировать и голос надламывается от возбуждения, но глупый малыш не понимает, что такой интонацией сводит мужчину с ума лишь ещё больше, — А-Артем Сергеевич… — Дзюбу так переебывает с этого обращения, что он не понимает, как вообще позволял раньше к себе обращаться просто по имени. — Такой хороший мальчик… — форвард поглаживает мальчика по щеке, как маленького ребёнка, что Игорь краснеет ещё больше, еле заставляя себя встать из такой правильной и уютной позы — с коленей футболиста, чтобы плавно перейти в горизонтальную поверхность, расположившись на огромной кровати среди горы подушек, медленно разводя ноги в стороны и снова задирая футболку до груди, освобождая обзор для именинника. Артем не отвёл бы взгляд от такого желанного тела, даже если бы кипа репортёров прямо сейчас ворвались в этот номер, делая компроментирующие фотографии и видео. Он бы даже не отвёл взгляда под дулом пистолета. Дзюба смотрел на то, как правильно ножки Игоря разведены для него. Смотрел на покрасневшее от смущения личико своего мальчика. Кто бы мог подумать, что порно актеры вообще умеют смущаться? Игорь времени даром не терял. Хотелось уже безумно коснуться себя там, где уже все изнывает от желания и перевозбуждения. Мальчик еле сдерживает от того, чтобы не начать просто быстро трахать себя, понимая, что футболисту нужно шоу. И Акинфеев ему это предоставит. Конечно. Мальчик разводит ножки ещё шире, фиксируя свой взгляд с тяжёлым, потемневшим от возбуждения, взглядом мужчины. Медленно начинает вести руку по животу, поглаживая себя мучительно, изгибаясь в пояснице и вскидывая бёдра, одновременно прослеживая за тем, как Артем располагает свою руку на своём члене. Они оба мучают друг друга, но ожидание того стоит. Игорь ведёт рукой ниже, минует собственный возбужденный член, почему-то интуитивно чувствуя, что Дзюба все равно не даст ему кончить так просто. Но мальчику не привыкать… Он, наконец, останавливает руку между разведённых ног, медленно водит указательным пальцем по краям ануса, дразня и мужчину, и себя, не решаясь ввести палец, пока не получит такую команду. — Давай, детка, я разрешаю… — Артем сглатывает отчего-то вязкую слюну, сильнее пережимает основание своего члена, когда малыш одним резким и быстрым движением полностью погружает свой пальчик в себя, абсолютно не морщась при этом и не показывая никаких болезненных эмоций, — Хороший мальчик… Игорь закусывает нижнюю губу, не удивляясь, когда нежная кожица все-таки рвётся на губах и он чувствует привкус крови у себя во рту. Все, на чем сосредоточен сейчас мальчик — на томном взгляде голубых глаз, которые приковывают его к кровати и заставляют ускорять темп движения руки. Акинфеев добавляет ещё один палец, ощущая, что этого все-равно не достаточно, чтобы достичь блаженства. Он начинает разводить их ножницами, чтобы лучше растянуть и подготовить анус под огромные габариты своего кумира. Артем постоянно сглатывает слюну, прямо как самый настоящий извращенец, не в силах отвести взгляд от такой развратной картины. Наяву все ещё в тысячу раз красочнее, чем мужчина представлял себе даже в самых смелых фантазиях. Игорек, такой послушный мальчик, что хочется уже дать ему то, о чем его молящий взгляд просит. Футболиста прошибает потом от осознания, что этот сладкий мальчик хочет, чтобы его взял никто иной, как он, Артем Дзюба. Мужчина решает хотя бы чуть-чуть облегчить и страдания малыша, и свои собственные, ведь Артем уже столько раз в своих грязных фантазиях ощущал горячее нутро своего котёночка, что не сделать это все на практике — грех ещё больший, чем остальные 6 грехов вместе взятых. Если за похоть Дзюбе гореть во всех 9 кругов ада, то он готов на такие жертвы. Лучше он сгорит в аду, чем сгорит прямо сейчас от своего дикого желания прикоснуться к этому мальчику. Артем садится ближе, прямо между разведённых для него ножек, закидывая одну из них себе на плечо для удобства, одновременно притягивая Игоря за бёдра поближе к себе. Дзюба сожалеет, что до сих пор не снял одежду, хочется почувствовать малыша всей площадью кожи, каждой клеткой, слиться с ним в единое целое, но у них ещё весь день на это впереди. Если не вся жизнь… — Дай-ка папочка тебе поможет… — Дзюба охотно добавляет палец правой руки к двумя пальчикам котёночка, начиная совершать возвратно-поступательные движения, специально не подстраиваясь под ритм Игоря, заводя мальчишку этим ещё больше. Акинфеев откидывает голову назад, случайно стукаясь о спинку кровати, но, кажется, даже не замечая этого, ослеплённый и оглушённый удовольствием, прошибившем все тело. Дзюба добавляет ещё один палец другой руки, оттягивая анус в сторону, чтобы раскрыть ещё больше, добавляя ещё больше пальцев, что в определённый момент в котёночка уже спокойно помещается целая кисть. — Аааааартеееем Сергееевиииииич… — Игорю кажется, что он правда сойдёт сейчас с ума, если не кончит. Не нашедшая выхода сперма просто ударит в ничего не соображающий мозг, но последняя здравая мысль, которая ещё есть у Акинфеева — умолять мужчину, чтобы тот сделал хоть что-то. Дзюба не перестаёт улыбаться, как дурак, когда осознает, что нашёл для себя новый кинк. Обращение по имени отчеству, которое ещё раз подчеркивает, пусть и не такую большую, но ощутимую разницу в их возрасте, звучит словно музыка для ушей, гораздо возбуждающее, чем заезженное «Папочка». Дзюба достаёт руку из заметно растянувшегося ануса, обхватывает истекающий смазкой и изнывающий от нехватки внимания член мальчика, что хватает всего пару резких и быстрых движений, чтобы малыш кончил, изгибаясь до будущей боли в пояснице. Но обо всех болях, синяках и царапинах мальчик позаботится потом, как-нибудь в другой раз. Сейчас малыш благодарно тянется к папочке за поцелуем, обвивая его мощную шею своими ручками, на периферии сознания подмечая, как эстетично и правильно это все смотрится. — Ну что, малыш… — Артем, дорвавшийся до этого сладкого тела, просто не может сдерживаться. Он подминает мальчика под себя — так, как правильно, и начинает, словно маньяк, исследовать каждую клеточку тела Игоря, начиная с подбородка, плавно выцеловывая дорожку до вставших и набухших от возбуждения сосков, — Я всегда хотел узнать, правда ли у тебя такие чувствительные сосочки… — до Акинфеева ещё не дошёл смысл фразы, как мужчина уже обхватил горошинку одного соска губами, сначала обманчиво нежно посасывая, чтобы потом, уличив момент, когда малыш уже расслабился, довольно ощутимо укусить, одновременно прокрутив другой сосок между пальцами своей руки. Игорь начинает ерзать, пытаться вырваться, когда чувствует, что от таких незамысловатых ласк у него снова болезненно встает. Он только-только поддался такой оглушающей волне оргазма, что на полном серьезе подумал, что кончать уже просто нечем, но с Артёмом возможно все, что угодно. Акинфеев считает немного нечестным то, что футболист так много о нем знает, знает, где расположены все, абсолютно все его эрогенные зоны, в то время как мальчик знает так ничтожно мало о том, что Дзюба предпочитает. Все-таки справившись с мужчиной, Игорь переворачивается так, что форвард оказывается снизу, а Акинфеев сидит у него на подтянутом животе, еле выдерживая тяжелый взгляд голубых глаз. — Артем Сергеевич… — наклоняется, чтобы снова поцеловать именинника, точно так же не в силах насытится им, как и сам Тема. Снимает безумно мешающуюся майку с футболиста, сходя с ума от этих поджарых, накаченных мышц, о которых мальчику только мечтать и мечтать. Начинает, как и мужчина пару минут назад, исследовать каждую клеточку его тела, вылизывая и покусывая особо понравившиеся участки, — Все-таки у вас же день рождения, а не у меня… — плавно опускается до живота, покрытого мощными кубиками пресса, что мальчику приходится сдвинуться назад, снова восседая на бёдрах мужчины и чувствовать, как член головкой упирается в задницу, что Игорь еле сдерживается от того, чтобы не насадиться прямо сейчас. Пока Папочка не даст такой команды, он не может действовать, как ему заблагорассудится. Но все-таки немного пошалить, наставив пару алеющих засосов около пупка — можно. Игорь доходит до пупка, начиная вылизывать его, входя языком в ложбинку, чувствуя, что Артем, наконец, еле сдерживается, когда вцепляется в плечи мальчишки железной хваткой и тянет наверх, чтобы снова столкнуться в поцелуе с такими желанными губами. — Ну что, малыш, наигрался? — Дзюба оставляет пару засосов на шее, хотя на ней и так почти что нет свободного места. Но не страшно, синий цвет в любом случае идёт мальчику. Как и синяя футболка, уже задранная до неприличия высоко, что стоило бы ее снять насовсем, как и синие гетры, так плотно обтягивающие эти красивые ножки. — Д-да… — Игорь снова оказывается снизу, но не чувствует уже привычного веса тела сверху, так как Артем замешивается немного, пока снимает с себя ужасно жмущие джинсы вместе с трусами. Уже ни к чему. И ещё нескоро понадобится. Мальчик нервно облизывает нижнюю губу, прежде чем набраться смелости и на одном дыхании выпалить последующую фразу, — Артем С-Сергеевич… — Дзюба замечает замешательство мальчика и успокаивающе поглаживает его по бедру, вынуждая продолжать, — А… Вы ну… Вам, может, было бы… — Отводит взгляд в стороны, краснея как рак, потому что смотреть на такого спокойного мужчину, пожирающего его взглядом, нет уже сил, — Может… Короче… — Игорь закрывает глаза, выпаливая на одном дыхании, — Мы можем, ну, без презерватива попробовать? Артем вопросительно смотрит на мальчика, не понимая, почему он так этой просьбы смутился. Он все ещё лежит, такой горячий и красный, с закрытыми глазками, что совсем не нравится мужчине, что он тут же вынуждает котёночка открыть их. Игорь сталкивается с таким же спокойным, не осуждающим, может, только чуточку вопросительным взглядом, что мальчик тут же спешит пояснить: — Понимаете… Хоть я ни чем и не болею, нас перед каждыми съемками проверяют, как и мои партнеры, впрочем… — Игорь облизывает губы, нервничая ещё больше, чем прежде, — Я никогда не разрешал трахать себя без презерватива… Не знаю, может, это глупо, но я хотел, чтобы мой «первый раз» без него был с… — мальчик замолкает, подыскивая нужные слова, — с особенным человеком… — снова закусывает нижнюю губу, боясь реакции Артема. А Дзюба и не знает, как реагировать. В этот момент его переполняет не соизмеримое ни с чем счастье, распространяющееся теплом по каждой клеточке тела. Игорь, его Игорек, его малыш… Считает и его тоже особенным человеком. Артем смеется, сам не понимает почему, от этого осознания. От того, что если бы не Кокорин с его инициативностью и шилом в заднице, то Тема никогда бы ничего и не предпринял, чтобы найти Игоря в реальной жизни и предпринять какой-то шаг навстречу. — Боже, котёночек… — Дзюба наклоняется, целуя своё сокровище. Но в этот раз не так страстно, как прежде, не ослеплённый просто обычным физическим желанием. Артема, несомненно, привлекали много людей, но к Игорю была какая-то странная привязанность, хоть в реальности они никогда и не встречались. Может, это и есть влюблённость, сейчас это не важно. Важно то, что у мальчика тоже есть какие-то к нему чувства, как бы иррационально это не было. Артем искренне надеется, что, может быть, это их не единственный день вместе, — Не волнуйся… — футболист немного отстраняется, заглядывая в полные уверенности карие глаза и замечая счастливую улыбку на лице мальчишки. Такую же, которая сейчас озаряет и его лицо, — Папочка все сделает так, как котёночек любит… — Артём не лукавит, он действительно сделает все для Игоря, и даже больше, — И кончит прямо в твою сладкую попку… Я думаю, тебе понравится моя горячая сперма внутри тебя… Игорь сильно жмурится, чтобы буквально через секунду широко распахнуть глаза. Нет, не мираж и не выдумка. Все действительно происходит с ним наяву. И никто иной, как Артём Дзюба собирается трахнуть его сейчас безо всяких резинок и препятствий. Артём не хочет доставлять не нужной боли Игорю, поэтому смазку все же решает использовать, хотя и ненавидит то, что эти тюбики продаются вечно с самыми мерзкими ванильными запахами, которые только возможны. Как и ненавидит то, что сколько этот тюбик не грей, смазка все равно всегда безумно холодная, что на разгоряченной от возбуждения нежной коже кажется вообще ледяной. Но все это мелочи, все это неважно, ведь это адское приспособление поможет Игорю испытать меньше боли и привыкнуть быстрее. Пусть он и не невинный мальчик, двухнедельный перерыв даст о себе знать, да и член у Артема и правда не маленький. Игорь хоть и храбрится, но впервые в жизни почему-то так страшно. Ему не было страшно в свой первый раз, ему не было страшно на первых съемках, но именно сейчас, перед этим невероятным мужчиной, от одного взгляда которого предательски подгибаются колени, Акинфеев боится оплошать и сделать не так. Когда Артём приказывает размазать смазку по своему члену, руки у Игоря почему-то дрожат от предвкушения и нервнозности одновременно, что, естественно, не скрывается от взгляда футболиста. — Детка… — Игорь словно выходит из транса, когда вновь слышит это обращение, которое так приятно слышать, — Не бойся, все будет хорошо… Тебе понравится… — Артём не перестаёт целовать лицо Игоря, беспорядочно тыкаясь губами везде, куда дотянется, пока, наконец, не находит уже опухшие от поцелуев губы и снова сминает их, покусывая и проталкивая свой язык внутрь, чтобы пройтись по чужим деснам и языку, — Ты веришь мне? Игорь отстраняет одну руку от члена мужчины, когда считает, что смазки уже достаточно и, быстро вытерев остатки смазки с ладони о простынь, сплетая эту же руку в замок с Артёмом, показывая этим жестом своё безоговорочное доверие. Артём и сам волнуется, боится оплошать или сделать что-то не так. Боится не доставить Игорю то удовольствие, которого этот малыш заслуживает, но все страхи и сомнения исчезают у обоих, когда Дзюба с легкостью вводит головку и делает первый плавный толчок до середины, вызывая громкий стон и искры из глаз от удовольствия у своего послушного мальчика. Игорь давно не чувствовал такого, давно не чувствовал такой наполненности, что даже больно немного, но когда Артём совершает первый толчок, кажется, что весь мир пропадает и не остаётся ничего, кроме блаженного удовольствия, распространяющегося по каждой клетке тела. — А-Артём Сергеевич… — голос у Игоря уже надламывается и он уверен, к тому времени, как его кумир кончит внутрь него, голос он уже сорвёт окончательно. Но это того стоит, определено, — П-пожалуйста, быстрее, я готов… — Артём даже не ждёт окончания фразы, входя до конца одним быстрым и напористым толчком, —Ааааах… Аааартееем…Я… Мне так… — Артёму впервые в жизни попался разговорчивый любовник. Неясно, дело было ли в издержках профессии, или Игорю просто нравилось поболтать, но Дзюба, на самом деле и не возражал, пока эти слова чередовались с пошлыми громкими стонами этого мальчишки, — Тааааак… Хорошооооо…. Дзюба выходит полностью, вызывая какую-то просто ненормальную реакцию, когда Игорь начинает судорожно тянуться свободной рукой к Артёму, чтобы снова притянуть к себе и не отстранять больше ни на секунду, что вызывает у футболиста усмешку. Он быстро входит снова, беря ещё более быстрый темп, чем прежде, прижимаясь к своей мокрой мечте ещё ближе, целуя в губы и не забывая добавить: — Тшшш, маленький мой… — свободной рукой Артём начинает наглаживать живот мальчишки, поднимаясь выше, к соскам, чтобы прокрутить один из них между пальцев, а второй оттянуть, чтобы вся кровь прилила к ним, — Артём Сергеевич никуда от тебя не денется, ты слышишь меня? — может показаться странным, что Дзюба допустил такую мысль именно в тот момент, когда начал медленно спускаться ниже, чтобы прильнуть к уже измученным рукой соскам, не переставая при этом немного ускорить свои толчки и напор, но Артём имел эту фразу ввиду. Он никуда не собирается уходить, как и Игоря отпускать никуда не намерен. И плевать, что неправильно, плевать, что из нормальных обычных отношений может ничего и не получится, но лучше попытаться, чем бросить все на полпути. Игорю кажется, что он близок к тому, чтобы потерять сознание. Так хорошо и одновременно плохо ему не было ещё никогда. Член Артёма ощущался таким горячим, таким правильным в своей заднице, без всяких никому не нужных резинок и прочих преград. Несмотря на боль в сосках, несмотря на то, что член сейчас лопнет, если не прикоснуться к нему, Игорь не был готов все это прекращать. Ни за что. — Аааартеееем Сергеееевич! — и все же, противореча своим собственным мыслям, Игорь на автомате начинает больше подмахивать бёдрами, больше тянуться к животу Артема в поисках контакта, чтобы потереться о пресс членом, чтобы достичь такой нужной сейчас разрядки. Кажется, что если он ее сейчас не получит, то точно сойдёт с ума от переизбытка всего и сразу. Такое ощущение, что день рождения все-таки у него, а не у форварда. — Тшшш, подожди ещё немного… — Артём намеренно отстраняется, немного замедляет темп, чтобы оттянуть как и свой оргазм, так и Игоря, словно боится, что если кончить сейчас, то все, словно в сказке, как когда часы пробивают 12, все развеется и футболист проснётся один в своей квартире, с осознанием, что это все было опять очередным сном. Но как бы не хотелось наслаждаться этим мгновением вечно, природа берет своё, и Игорь кончает первым, впервые в жизни даже ни разу не прикоснувшись к себе по-нормальному, что заставляет Артема тоже не сдерживаться и почти тут же последовать за партнером, бурно кончая внутрь, как и обещал. А свои обещания Артём Дзюба не нарушает. Так сложно придти в себя ещё не было никогда. Форвард приходит в себя лишь тогда, когда видит под собой немного напуганный и неуверенный взгляд карих глаз, намекающий на то, что мальчишка и сам не уверен, что дальше. Игорь не знал, на что он рассчитывал, когда он пришёл в этот номер. Можно сказать, что он и не рассчитывал особо ни на что, до последнего думая, что это какой-то пранк или глупая шутка, но одно Акинфеев понимает сейчас точно. Одного раза ему недостаточно. Недостаточно тех прикосновений и эмоций, которые Артём ему дал. Недостаточно просто быть оттраханым во все дырки, ведь несмотря на то, что такое с ним происходило уже много раз, именно сейчас никуда не хотелось уходить. Не хотелось, ведь Игорю почему-то казалось, что тот взгляд, которым на него смотрел его кумир, был не только похотливым, не только вожделенным, но с примесью чего-то такого, что Игорь никогда по отношению к себе ещё не видел. Артём слезает с мальчишки, перекатываясь на бок, когда осознает, что тому может быть тяжело под его немаленьким весом. Мужчина устало прикрывает глаза, судорожно думая над сложившейся ситуацией. Все это неправильно. Их встреча вообще никогда состояться не должна была, но раз уж звезды сошлись на небе так, что встретится им все же было суждено, разойтись сейчас вот так вот, помахав друг другу на прощание было бы неправильным. Артём не знает, как он будет выстраивать отношения с порно звездой, но что самое важное, с почти незнакомым человеком. Глупо влюбляться в человека с экрана телефона, все, о которым ты знаешь, только имя, возраст и его эрогенные зоны, но Артёму почему-то кажется, что для начала и этого достаточно. А все остальное можно узнать потом. — И-Игорь? — Акинфеев вздрагивает от такого обращения, ведь его кумир почти впервые назвал его по имени. «Детка», «малыш» и «котёночек» въелись уже, кажется, под кожу, что слышать собственное имя, произнесенное голосом Артёма — максимально странно, — Я не знаю, как ты к этому отнесёшься… — форвард заметно нервничает, передавая это волнение и Игорю почему-то, — Но… Как на счёт того, чтоб называть меня «Артём Сергеевич» только в постели? — Акинфеев вопросительно приподнимает одну бровь, не понимая, куда мужчина клонит, — Игорь… Ты хочешь пойти со мной на свидание? Игорь так и лежит, широко раскрыв рот от удивления и молчит как рыба, ни в силах вымолвить ни слова. До последнего кажется, что это все же шутка, пусть и злая, но шутка. Ведь он ни на что не рассчитывал, когда летел из Москвы в Питер в этот богом забытый отель, но сейчас от такого неожиданного предложения почему-то хочется расплакаться, как сопливой школьнице. У Игоря никогда не было нормальных отношений, да и свидание было только одно, и то дурацкое, скомканное и неловкое, что сейчас вперемешку с восторгом на Акинфеева вновь накатываете страх. Он может сколько угодно мастерски сосать и подставляться, может сколько угодно воплощать фетиши для всяких извращенцев, но простая обычная любовь ему была ещё не понятна и не изведана. Артём заметно волнуется, когда ответа не следует довольно долго, что начинает тушеваться и пробует идти на попятную, когда Игорь словно отмирает, улыбается так ярко, смущается немного и еле слышно выдавливает тихое: — Я согласен, Артём. Так официально, что прямо как в загсе. Артёму становится смешно, что он улыбается ещё ярче, притягивает к себе заебанного в буквальном смысле Игоря ещё ближе, чтобы устроить у себя на груди и позволить немного отдохнуть. Возможно, у них ничего и не выйдет, но Артём готов пытаться до последнего. «И да, в фильмах теперь Игорь будет сниматься только для Артема. С этим же самым Артёмом в главной роли.»