Последний бой

*** - Исане… Исане… - мягкий голос Рецу заставляет девушку встрепенуться. - Да, капитан Унохана, - синеватый иней волос еле вздрогнул, когда Котецу повернулась лицом к говорившей. - Ты плакала? – от внимательных глаз капитана ничего не укроется. - Совсем нет, - Котецу чувствует, как щеки начинают предательски краснеть, выдавая ее ложь. - Исане, ты напрасно расстроилась. – Сегодня Унохана особенно задумчива и печальна. Ее густые черные волосы, прежде всегда заплетенные в тугую косу, сейчас распущены и красиво ниспадают на округлые плечи. Это придает ей какой-то особенной грозности. Женщина плавно коснулась плеча своего лейтенанта и почувствовала, как та дрожит. Она улыбнулась той нежной улыбкой, которую Котецу редко удавалось заметить на ее лице. – Я не хочу обманывать тебя и говорить, что все будет хорошо, и я непременно вернусь. Я столько лет готовила тебя к этой суровой, порой такой нелегкой жизни, поэтому ты должна все понимать. – Котецу захотелось прижаться к капитану, она всегда была ей как мать: такая же добрая и справедливая. – Мой долг – служить во благо Общества душ. Когда-то я была совсем иного мнения, но одному человеку удалось это изменить. Я благодарна ему. – Котецу больше не могла сдерживаться, поток слез вновь хлынул из ее глаз, а руки, невольно встрепенувшись, прижались к лицу, закрывая его. - Я обещаю, - сквозь слезы девушке все же удалось выдавить из себя слова, - что не подведу Вас. Я была и останусь Вашим лучшим учеником. Ваши медицинские техники никогда не исчезнут – я позабочусь об этом. - Улыбнись, пожалуйста. Возможно, ты все же поймешь меня, - Рецу медленно развернулась и пошла к двери. – Ты славная девушка, Исане. - Спасибо Вам за все, капитан Унохана! Но… - на мгновенье женщина застыла, чтобы выслушать последние слова своего лейтенанта, - я все же буду верить в то, что Вы непременно вернетесь. – У нее слабо получилось улыбнуться. Рецу повернулась лицом к своей подчиненной и взглянула в последний раз на девушку, которая столько лет преданно служила ей. – Когда я уйду, зайди в мой кабинет. – И она покинула комнату. Дымка ее реяцу уже сейчас становилась тяжелее, явственнее. Котецу еще долго чувствовала присутствие Уноханы в пределах Сейретея, пока в один миг она не исчезла, словно растворившись в воздухе. Девушка осознавала, что всплеск духовной силы Рецу был неспроста. Ей хотелось как-то помочь своему капитану, но она знала, что это невозможно. Исане беспомощно опустилась на колени, сев на пятки, ставшие почти ледяными. Нос опух, а из-за слез почти ничего не было видно, она, как всегда, выглядит такой жалкой. «Капитан Унохана, - ее тонкие губы чуть дрожали, - простите, но сейчас я не могу понять смысла этой жертвы. Возможно, однажды, когда я стану такой же сильной, как Вы, я иначе взгляну на то, что произошло. Но сейчас… Вы так нужны мне», - девушке стало стыдно от того, что в ее сознание прокрались эгоистичные мысли. Она замотала головой и поднялась с колен. «Исане, прекрати! Унохана-сама рассчитывает на тебя!» - мягкой поступью она направилась в кабинет Рецу, чтобы узнать, зачем та просила ее туда зайти. Войдя внутрь, она с удовольствием вдохнула знакомый аромат и оглядела такую привычную комнату. Как всегда вокруг идеальный порядок, однако, небольшой серый конверт, лежащий на столе слишком небрежно, нарушал его. Котецу поняла, зачем ей нужно было сюда заглянуть. Она робко взяла конверт со стола – не привыкла брать что-либо в этой комнате в отсутствие капитана, и развернула его. Внутри оказалось письмо, написанное аккуратным почерком. Бегло прочитав его, Исане поняла, ровные ряды строк складываются в одну историю, касавшуюся прошлой жизни Уноханы, а именно, как она согласилась стать капитаном. *** Пока Унохана шла по развалинам Сейретея, она медленно скользила взглядом по обломкам зданий, которые совсем недавно величественно возвышались в пределах Общества душ. Картина была действительно печальной: она помнит эти места еще, когда здесь не было Сейретея, тогда она была простой разбойницей, которую ничего не волновало кроме сражений. И только ему удалось все изменить, позволить иначе взглянуть на жизнь. Ячиру опустила голову и слабо улыбнулась: «Ямомото-сама, Вас больше нет с нами, но это не важно. Вы навсегда останетесь в наших сердцах». *** FB - И это все? – дикий, почти безумный смех озаряет пустынное поле, усеянное пожухлой травой. – Луна! Как же я люблю полную луну! Она словно придает мне сил, - язык плавно касается лезвия меча, женщина пробует на вкус кровь очередного поверженного ей противника. Стальной привкус доставляет ей неимоверное удовольствие, она закрывает свои голубые глаза и вновь дико смеется. – Как жаль, что еще никому не удалось меня одолеть. – Она наступает своей маленькой, изящной ножкой на голову противника и с силой давит на нее. Раздается неприятный хруст, который словно музыка для ее ушей. Жестокость этой миловидной женщины поражает, в такие моменты она ужасна и в тоже время есть в ней что-то чарующее, завораживающее. - Ячиру Унохана наконец-то я нашел тебя. – Через мгновенье языки алого пламени окутали поле, на котором словно мертвенно-бледные цветы белеют останки противников, поверженных Уноханой. - Я слышала о тебе, Ямомото, - кажется, что женщина ничуть не удивлена. Она продолжает наслаждаться вкусом крови на своем мече, окутываемая при этом огнем меча напавшего. – Чего тебе? Изрубить тебя на мелкие кусочки за столь непозволительную дерзость по отношению ко мне? - голубые глаза кажутся почти черными сейчас. - Изрубить? Меня? Ты путаешь меня с теми слабаками, что усеяли это поле. – Мужчина добродушно смеется, однако взгляд его выдает: он настроен очень серьезно. – Я мог бы испепелить тебя одним взглядом сейчас. Но я пришел не за этим. - Дешевые трюки с пламенем, пожирающим это иссохшее, умирающее поле не напугают меня. – Она упивается каждым словом - предвестником предстоящей битвы. – Ты умрешь быстро и безболезненно. – Прыжок, мягкая, бесшумная как кошка она оказывается возле мужчины и подносит меч к его горлу. - Ты как всегда бесподобна, Ячиру. Но я пришел сюда не затем, чтобы сражаться. Я хотел поговорить. - Поговорить со мной? Я сомневаюсь, что ты можешь сказать мне что-то стоящее, - ее нервы на пределе, слишком остро чувствуется вкус новой жертвы. - Ячиру, мне нужна твоя сила. Но по доброй воле ты никогда не присоединишься ко мне, - Ямомото блокирует удар ее меча. – Однако не силой я пришел принуждать. Есть один человек, мальчик, ты слышала о нем. Пожалуй, единственный кто мог бы сравниться с тобой по силе. Хотя нет, ты знаешь, что он сильнее. - О чем ты, Ямомомто? – глаза сияют гневным блеском, а рука с силой сжимает катану. – Я понятия не имею, о чем ты говоришь! - Ты в бешенстве, Ячиру. Но я знаю твою слабость. Я знаю, как тебе помочь! Я даю тебе на размышления ровно три дня. На рассвете на этом же месте, независимо от того, что ты решишь. Если откажешься принять мое предложение, то один из нас погибнет. Ловкий, он с легкостью покинул женщину, оставив ее в смятении. Впервые за столько лет она в смятении. - Проклятый Ямомото! Откуда ты узнал мой секрет! – дикий вопль, вырвавшийся из ее груди, разнесся по пустынному полю, на котором никого не осталось кроме одинокой фигуры, преисполненной боли, острым ножом полоснувшей сердце. End FB *** Исане развернула письмо и нервно вздохнула: капитан Унохана обращалась в нем к ней. Она просила никому не рассказывать о том, что девушка прочитает. Загадочное, пугающее начало этого послания заставило Котецу разволноваться не на шутку. На мгновенье она зажмурилась: она испугалась той правды, которую может узнать. Но, все же взяв себя в руки, продолжила неуверенно читать дальше. Исане, я уверена в тебе, скажу даже больше, за все то время пока я служила в Готее, я ни к кому не смогла привязаться так, как к тебе. Моя тайна, которая была известна только капитану первого отряда Ямомото Генрюсаю рискует потеряться и быть забытой после того, как я исчезну. Я не корыстна отнюдь и не желаю, чтобы она кому-то была известна. Но все же причина моей откровенности не только в том, что мне хочется с кем-то поделиться тяжелой ношей, обременившей мою жизнь, но и в том, что я все же должна как-то предостеречь Сейретей о возможных последствиях просьбы Кеараку. Не следует никому рассказывать о том, что ты прочтешь, только при крайней необходимости, какой ты и сама поймешь. Я уверена в тебе, Исане (далее ,в тексте курсивом будут выделены строки из письма Уноханы). *** Унохана спустилась в подземелье, которое было предоставлено ей для предстоящей битвы. Мысли были как всегда спокойны – она совсем не боится предстоящей схватки. Ее миниатюрная фигура застыла возле одной из стен. Она уставилась невидящим взглядом в черную пустоту. Сегодня наконец-то обещание Ямомото должно сбыться. Она уверена в этом, чувствуя, как сердце наполняет безумие, сплетенное с нотками радости. Мой характер добрый и мягкий слишком односторонен, ты не находишь? Есть и другая его грань, о существовании которой знают лишь единицы. Пожалуйста, не удивляйся… На самом деле я жестока и бессердечна. Много людей погибло от моего меча, я скажу больше, многие из них были безвинными. Моя жажда к убийству не давала мне спокойно жить. - Ты наконец-то пришел, Зараки. Я заждалась тебя, - она легко качнула головой, отчего черные как смоль волосы плавно сползли куда-то в бок. В ответ громкий, дикий гогот: - Это я заждался тебя, Ячиру! – бубенчики в волосах тонким звоном отозвались в такт смеху мужчины. - Твой меч так изуродован. Когда мы сражались с тобой в последний раз, он был другим. - Ячиру, может, хватит болтать! – Кенпачи мощным движением размял свои гигантские, казавшиеся необъятными возле хрупкой Уноханы, плечи. Оскалившись, он ловким взмахом нанес первый серьезный удар. Женщина не старалась уклониться, она молниеносно освободила свою катану и смогла остановить атаку противника. Я необычная шинигами. Парировать атаки Кенпачи, прямолинейные и грубые, не составляло женщине особого труда. Ее безумные глаза сияли счастьем, забытым запахом смертельной битвы. Она слышала, как бешено стучит сердце в груди, когда Зараки наконец удалось нанести ей первую серьезную рану. Липкая темная кровь тонкими струйками сбегала с ее плеча. Голова женщины наклонилась к глубокому порезу на своем теле, и она с нескрываемым наслаждением вдохнула знакомый, чарующий запах крови. - Ты как всегда бесподобна, Ячиру, - звериный оскал дополняет эту картину счастья этих двоих. - Я непременно отвечу тем же тебе, - она быстро сменила руки, теперь меч надежно лежал в левой. Ловкие, беззвучные шаги маленьких ног, и она смогла оказаться сзади мужчины. Ячиру яростно взмахнула катаной и рубанула своего противника по плечу – алые брызги попали ей на лицо и волосы. Она дико рассмеялась и провела ладонью по испачканным щекам, размазывая капли по белоснежной коже – во всем этом есть что-то сумасшедшее, маниакальное. Зараки безумно рад, что его соперница не потеряла былых навыков и так же прекрасно сражается, как и в былые времена. Я вообще не шинигами. Бой длился уже не один час, когда оба израненные продолжали наносить опасные удары, смертельные для многих, но почти безвредные для них. Унохана почувствовала, как очередная атака Кенпачи оказалась много удачнее предыдущих: он сломал ей плечо. - Ты стал сильнее, наконец, ты перестал сдерживаться! – мутная голубоватая гладь глаз сияет яростью, сплетенной с искренней радостью. Черные волосы совсем запутались, они мешают ей. Женщина не долго колеблется и ловким движением катаны срезает ненужную, ставшую обузой копну растрепанных волос – ей нет никакого дела теперь до них. Зараки безумствует, упивается этим зрелищем: как давно он ждал такого противника, которого не будет ничего интересовать кроме битвы с ним. Его искалеченный меч падает сверху на хрупкую фигуру Ячиру, но та удачно блокирует удар. Ее плечо хрустнуло и заныло, напомнив хозяйке, что сломано. Боль оказалось резкой, отчего Ячиру немного выгнулась, но мужчине плевать на это, он вновь атакует, не позволяя ей прийти в себя. Так гораздо интереснее. Но сила, откуда-то синим пламенем полыхнувшая в ней, позволяет ей не только уйти от удара, но и нанести ответный, такой сильный, что Зараки падает на колени. - Ты опять стал сдерживаться! – черные брови нахмурены. – Я буду лечить тебя до тех пор, пока ты не перестанешь этого делать! – она садится возле него и здоровой рукой касается глубокой раны, окровавленные пальцы она подносит к своим губам: эта привычка наслаждаться вкусом крови противника воскресла в ней вместе с ее безудержной яростью. Зараки оскалился – ему нравится эта ее черта. А потом легкое свечение возле раны сделало свое дело: он снова полон сил и готов сражаться. - Не сдерживайся! – кричит почти охрипшая Унохана. Она повторяет эти слова, как испорченная, заезженная пластинка. А он в ответ бесится, кажется, что мир вокруг них почти сошел с ума. В очередной раз расправив свои могучие плечи, Кенпачи мощным движением руки с сжатой в ней катаной атакует женщину. Ей не удалось уйти от этого удара, меч протыкает ее, совсем не острый, хотя кажется, что он пронзает не человеческое тело, а кусок масла, с такой легкостью ему удается это сделать. Я обычный материализованный занпакто. И тут до Кенпачи доходит, что он натворил! Он убил единственного противника, равного ему по силе. Так поддаться искушению битвы, что перестать себя контролировать – с ним давно такого не было, с юношеских лет. Тогда он неосознанно всегда ограничивал себя, а сегодня впервые за много сотен лет, он скинул эти оковы с таким диким, безумным наслаждением, что перестал опасаться, чем может окончиться битва. Ячиру плавно осела на холодный пол, ее побледневшие губы сложились в слабое подобие улыбки. - Ты перестал сдерживаться, - ее глаза медленно закрылись, а рука коснулась шрама на груди, который короткие волосы больше не могли прикрыть. – Совсем, как тогда… Зараки не мог поверить, что так бездумно лишился единственного противника, которого уважал. Разочарование бурными волнами окутало его сердце, а из широкой груди раздался вопль: - Будь все проклято! Что же ты не вылечила себя, Ячиру! Внезапно за его спиной раздался мягкий, теплый и такой знакомый голос: - Зараки, ты наконец вернул меня… Да, Исане, я материализованный занпакто Зараки Кенпачи, своевольно покинувшая его много сотен лет назад. Настало время вернуться, позволить ему открыть свою истинную силу. Я всегда хотела этого, но знала, что это невозможно. И только сейчас я уверена, что он примет меня, и мы сможем стать одним целым с ним. Поэтому ты должна прекрасно понимать, почему сегодня я не вернусь. Я не исчезну, не пропаду, теперь ты знаешь, что я всегда буду поблизости… присматривать за тобой. Исане, спасибо тебе за все. Котецу дочитывала письмо со слезами на глазах, она никогда не подозревала о такой судьбе своего капитана. За окном вечерело, небо медленно окрашивалось в темные, мрачные тона. Солнце исчезло, как и всякая надежда на возвращение Уноханы. Исане коснулась своих волос и почувствовала заколку, которую когда-то давно подарила ей капитан: «Когда-нибудь ты поймешь, какая ты красивая и при этом сильная». С такой тяжелой ношей Рецу всегда могла приободрить ее и заставить улыбнуться, даже последние строки письма были наполнены теплотой и заботой. Котецу вытерла слезы и взглянула на первую звезду, ярким огоньком зажегшуюся в ночном небе. Она робко улыбнулась и прошептала: «Спасибо вам за все, капитан Унохана… Я непременно стану такой же сильной как вы!»