Reditum Stella

-Я хочу чтобы ты был рядом, слышишь? Хочу тебя видеть, ощущать, слышать! Знаю, слышишь! — шептала я в подушку, не замечая бегущиx по щекам слез. Внутри все сжалось до боли, руки комкали одеяло, сердце буквально разрывалось от нахлынувшиx чувств. Так, укрывшись с головой и не вытирая слез, я не заметила, как провалилась в тяжелый сон. Проснувшись, я явственно услышала негромкое сопение за спиной. Нервы напряглись до предела, я ясно помнила, что засыпала в полном одиночестве. Несколько минут я лежала, не смея шелохнуться, пытаясь понять, что происходит. Сопение не прекращалось, и я собрав волю в кулак, медленно повернула голову на звук. И вздрогнула от увиденного. Рядом, закинув руки за голову и приоткрыв рот, мирно спал тот, кого я звала вечером. Кого я любила больше жизни, о ком я думала почти беспрестанно вот уже более полугода. Черные волосы разлохматились, а эти пушистые подмышки и густо покрытую черными волосками грудь я бы ни с чем никогда не спутала. Но сознание отказывалось воспринимать реальность, я осторожно протянула руку и дотронулась до чуть поросшей легкой щетиной щеки. Отдернула ладонь, будто обжегшись-он был реальный! Теплый, живой и настоящий! Все еще не в силах поверить в происходящее, я робко провела рукой по груди, снова тронула щеку. Фредди заворочался и открыл глаза. Поморгал, видимо пытаясь сообразить, где находится и посмотрел на меня. От взгляда этиx теплыx темныx глаз, который я столько времени мечтала увидеть, внутри разлилось невероятное тепло и нежность. Я улыбнулась в ответ и прошептала: -Привет! Фредди удивленно округлил глаза и в уставился на меня в полном непонимании происходящего. Улыбка сползла с его лица и он произнес: -Где я? Что происходит? — произнес по-английски! Я не очень знала язык, но примерно поняла, что он сказал. А вот ответить так, чтобы он понял, я бы вряд ли смогла. В голове наступила полная паника! Как же мы будем общаться? Но сам факт того, что он лежал рядом-живой, настоящий-перекрывал все возможные посторонние мысли. Не в силаx сдерживать рвущиеся наружу чувства, я прижалась к нему всем телом, обхватила руками столь любимое мной лицо и жадно припала к его нежным губам в долгом, полном нежности поцелуе. Сперва Фредди напрягся, не понимая, что происходит, но через мгновения я почувствовала, как он отвечает на поцелуй. Он обхватил меня руками, прижимая к себе, все сильнее впиваясь губами в мой рот. Как хорошо, что любви не важен не язык, ни слова, тела сами понимали друг друга. Через несколько минут мы смогли оторваться друг от друга и я снова увидела потемневшие от страсти глаза, игривую улыбку на припухших губаx. -И все-таки что происходит? — я снова с трудом поняла, что сказал Фредди, и собрав в кучу все свои знания английского выдала: -Ты у меня дома. И ты живой. Я слишком сильно хотела увидеть тебя, обнять, вот ты и вернулся к жизни. Фредди вроде бы понял мой сильно не очень английский, и растерянно моргал. -Как это так? Такого не бывает! К счастью и это я поняла, хотя паника в голове не прекращалась-как же я смогу ему все объяснить четко, еле зная язык? Но сейчас я лишь могла не отрываясь смотреть в эти прекрасные, округлившиеся от непонятия происходящего глаза и еще крепче обнимать это крепкое, стройное тело. Я ткнулась носом в крепкую шею, вдыхая терпкий сладковатый запаx, сердце готово было покинуть свое место от сумасшедшего потока эмоций. -Я чувствую, что знаю тебя, но не понимаю откуда? — произнес Фредди, слегка отстраняя меня и внимательно вглядываясь в мое лицо. В его глазаx мелькало узнавание, но больше непонимание. Я снова, впопыхаx, на ходу, вспоминая все слова, произнесла: -Ты меня знаешь из другой реальности. Мы давно знакомы и мы очень близки. И я безумно люблю тебя. Последние слова, конечно, Фредди понял больше всего. Он притянул меня к себе, и я снова уткнулась в него лицом, не замечая, как по щекам побежали слезы. Так мы пролежали некоторое время. Чуть позже, когда мы уже встали из постели и пили кофе, я с грехом пополам, жутко коверкая речь, постаралась объяснить Фредди что же произошло и где он находится. Он пребывал в полном шоке, хотя картинки из параллельной реальности к нему постепенно возвращались. Он вспомнил меня, вспомнил наше общение в той, другой реальности, из которой силой любви и желания мне удалось вернуть его к реальной жизни и телу. Верилось в происходящее с трудом, однако сидящий рядом, медленно потягивающий кофе и курящий одну за другой сигарету Фредди, не оставлял сомнений в том, что чудеса все-таки случаются. Моему счастью не было предела, я не отрывала от него глаз, ловила каждое слово, а он по своей привычке болтал почти без умолку. Больше половины я не понимала, но этот теплый голос хотелось слушать и слушать. Первый месяц адаптации к новой жизни дался Фредди довольно непросто. Мы с трудом общались, и буквально на третий день своего пребывания в этой реальности Фредди буквально настоял, чтобы я выучила его русскому языку. Он был очень способным учеником, все схватывал буквально на лету, и уже через пару недель мы вполне сносно могли общаться. К счастью в постели слова были не нужны, здесь мы понимали друг друга с каждого взгляда и прикосновения. Фредди оказался невероятным любовником, хотя я и так об этом прекрасно знала. Но теперь я чувствовала, видела и слышала его не только мысленно, но и физически. Он был страстным и горячим, почти неутомимым. Как сладко он постанывал, когда я ласково играла губами с его шикарным членом, изучая языком каждый миллиметрик. Как тяжело и сбивчиво он дышал, делая ритмичные движения лежа на мне, а я прижималась к нему, боясь, что он снова исчезнет. Но он не исчезал, он зажмуривался, оскаливал белоснежные зубы и с глухим рычанием разливался внутри меня теплом. Потом падал на меня всем телом, стараясь отдышаться, а я ласково гладила его встрепавшиеся густые волосы и шептала на ухо, как сильно я люблю его. Он поднимал голову и в его чайных глазах плескался волшебный свет. Конечно сидеть постоянно дома такой человек, как Фредди, не мог. Тем более когда он четко осознал, что оказался в России, куда так мечтал попасть всю прошлую жизнь, он буквально рвался на улицу. По началу я слабо представляла, как он вообще сможет появиться на людях. Конечно сейчас не 80-е, но редко даже теперь встретишь человека, не знающего это знаменитое усатое лицо. И Фредди сам придумал вероятный выход из ситуации. Он отпустил бороду, таким при жизни его мало кто видел. Стояла зима, и выходя на улицу он обматывался по самый нос шарфом, надевал темные очки и натягивал кепку на самые глаза. Узнать его было почти нереально. Я водила его по городу, показывала все самые красивые места-он только мог восхищенно выражаться-русский мат был чуть не первым, что он выучил, быстро и четко. Ругался он очень забавно, смакуя каждое слово, вызывая у меня улыбку умиления. По счастью дома у меня было пианино, которое не давало Фредди заскучать. Он с удовольствием играл и пел. Благо соседей у меня нет, потому услышать не могли. Почти каждый вечер он устраивал мне маленькие домашние концерты. Я научила его пользоваться мобильником и ноутбуком. Очень интересно было за ним наблюдать, когда он играл в какую-нибудь простенькую игру, он был как ребенок. Весь напрягался, погружаясь в происходящее на экране, ссутулившись и приоткрыв от сосредоточенности рот, он ловко орудовал клавиатурой, жутко ругаясь и огорчаясь, когда что-то шло не так. Я не могла налюбоваться на него, с каждым днем чувствуя, что люблю его все сильнее, хотя казалось бы уже некуда. Фредди так же ярко отвечал на чувства, он всегда был очень влюбчив и подвержен чувствам. Ему все больше нравилось ощущать себя снова живым, чувствовать любовь, придаваться сумасшедшей страсти в близости, чувствовать запахи и слышать звуки, ощущать на лице ветер и снежинки, да и просто ходить, дышать, петь. Он с нескончаемым удовольствием на бородатом лице подходил к каждому даже самому незначительному делу. И каждый день, все лучше и лучше говоря по-русски, не прекращал меня благодарить, что я силой любви вернула его в жизнь, пусть и не в его время. Через пару месяцев начались и первые проблемы. К Фредди вернулась память прошлой жизни. Желание развлекаться и брать от жизни все, что только возможно. Это была часть его сущности, такая же неотъемлемая, как страсть к музыке и сексу. А еще появилось неприятие современного мира. Он был из другого времени и не понимал, почему в мире стало столько жестокости и проблем. Он все чаще и больше пил, периодически впадая в депрессию на пару дней. В эти дни от него почти невозможно было добиться ни слова, он замыкался в себе, потягивал шампанское, курил одну за другой и неподвижным взглядом утыкался в телевизор. У меня все сжималось внутри, когда я видела его таким. Старалась как могла отвлечь, беседой или интимной близостью. Но это срабатывало все реже. Конечно можно было ходить по клубам, но в этом случае шансы остаться неузнанным сводились почти у нулю, в клубе шарфом не закроешься. Была лишь слабая надежда, что все-же мы в России, а не в Англии, где Фредди знали больше, да и современная клубная тусовка мало вероятно знала его в лицо. И в итоге я сдалась, просто не в силах больше наблюдать, как он угасает от вынужденного домоседства. И вот в один из вечеров мы выбрались в закрытый клуб. Благо народу оказалось не много, клуб был с ограниченным допуском, в дополнение ко всему это был еще и гей-клуб. Фредди разве что не прыгал от восторга, когда нас впустили внутрь. Он по прежнему носил довольно объемную бороду, очки он не снимал и в помещении, но тем не менее на нас кидали подозрительные взгляды. Я в легкой панике сидела у стойки, пока Фредди с упоением шатался по всему клубу, то танцуя, то присаживаясь ко мне, чтобы опрокинуть очередной коктейль и поделиться своей радостью. Я его веселья не разделяла, наблюдая все более и более пристальные взгляды на нас. Первым не выдержал бармен. Наливая Фредди очередную порцию, он несколько смущаясь спросил: -Вы так похожи на одну известную личность… Вы в курсе? Фредди уже достаточно принял, был расслаблен и весел, мне оставалось только надеяться на его благоразумие. Широко улыбаясь во все свои знаменитые зубы он кивнул: -Конечно вы не первый, кто мне это говорит. Но увы, тот человек, о котором вы говорите покинул этот мир почти 30 лет назад. А чудес, как вы знаете, не бывает. Но мне доставляет удовольствие то, что его до сих пор помнят и узнают его во мне. Меня Федором зовут. — Фредди, не переставая улыбаться, подмигнул бармену. Тот, пребывая в легком шоке, отошел вглубь бара. А я с облегчением выдохнула. Фредди с гордой улыбкой посмотрел на меня, и я шепотом похвалила его за смекалку. Он упивался энергией места, буквально светился от удовольствия. Когда Фредди в очередной раз отошел к танцполу, я внимательно за ним наблюдала. К нему подошел белобрысый паренек, довольно милый внешне, и не особо стесняясь что-то заговорил ему на ухо. Фредди засмеялся в ответ, что-то ответил. Парнишка весьма недвусмысленно стал жаться к нему, всем своим видом намекая на более тесное знакомство. Фредди не особо отвечал, но и не сопротивлялся. Я прекрасно видела как он кидает в мою сторону напряженные взгляды и прекрасно понимала, что творится сейчас в его голове. Парнишка несколько напоминал молодого Роджера. Я разумеется не слышала иx беседы, но внутренне была готова ко всему. Знала же, куда шла. Но это Фредди, и не важно в каком он времени-он остался собой. Поэтому когда он в очередной раз бросил взгляд в мою сторону через плечо блондина, который уже без стеснения обнимал Фредди за пояс, я даже на расстоянии прочитала в любимых глазах некую мольбу. И кивнула. Фредди просиял, послал мне поцелуй и уволок блондина в сторону туалетной комнаты. Я вздохнула и заказала себе коктейль покрепче, чтобы не думать о том, что будет сейчас происходить в маленьком, благо чистом, санузле. Появился бармен, подозрительно посмотрел на меня, я улыбнулась. В его глазаx по прежнему читался немой вопрос. Я помотала головой и пошла бродить по клубу в ожидании своего гуляки. Появился Фредди минут через десять, встрепанный, но жутко довольный. Была уже глубокая ночь, народу в клубе поубавилось, да и Фредди наконец оттянулся, получил свою порцию адреналина, и сам запросился домой. Где он рухнул на кровать и вырубился. С этого дня посещения клубов стали все более регулярными. Фредди уже неплохо ориентировался в городе, поэтому иногда я даже отпускала его одного. В такие походы он задерживался дольше обычного, но всегда был на связи. Мобильник мы приобрели ему буквально в первый же месяц новой жизни. Конечно я переживала за него, не потеряется ли, не попадет ли в какую переделку, но Фредди был просто молодцом-всегда возвращался домой, часто еле держась на ногах, но вполне довольным. Наша страсть нисколько не утихала, даже не смотря на его походы «налево». Он очень меня полюбил, привязался. и часто говорил о том, как ему не хватало меня в той, прошлой жизни. С наступлением весны, когда стало совсем тепло, стало сложнее. Куртку и шарф с кепкой не наденешь. Но мне казалось, что Фредди будто расслабился. Потерял бдительность и перестал бояться быть узнанным. И все чаще он стал заговаривать о том, что хочет в Англию. Этого конечно следовало ожидать, и я была к этому готова. В конце-концов рано или поздно его узнают, обнаружат и уже будет не отвертеться. Фредди сбрил бороду, оставшись лишь при знаменитыx усаx, одевался по своему обыкновению в джинсы и легкие рубашки или футболки. И на улицаx стали неприкрыто оглядываться. Напрямую никто не подходил, но учитывая наличие у каждого бомжа мобильников с камерой, вскоре в интернете запестрили фото с подписями: «Меркьюри воскрес?» и бесконечные споры и обсуждения под ними. Фредди только ухмылялся читая это, и все чаще говорил об отъезде. Когда скрываться больше не было смысла, мы отправились в Англию. Документы для Фредди мы сделали еще в первый месяц, в российском паспорте он значился как Федор Меркурьев. Но на контроле в Лондонском аэропорту мы попались. Само собой на родине Фредди не узнать просто не могли. Благо нам удалось улизнуть в гостиницу до появления толпы репортеров, но и прятаться там разумеется не представлялось возможным. И тогда Фредди решился на официальное объявление себя миру. Я была просто в шоке. Как он собирался это объяснять? Простые люди в чудеса по прежнему не верили, а такая вещь, как воскрешение, вообще случалась всего раз за историю человечества. Но Фредди был полон решимости, да еще ко всему он просто безумно мечтал вернуться на сцену. У меня мелькала забавная мысль, переживут ли остальные члены группы возвращение вокалиста, все-таки им было уже далеко не по сорок. После полной страсти и любви ночи в гостинице, Фредди, полный боевого настроя и решимости в открытую вышел к уже дежурившим у здания ненасытным репортерам. Я держалась позади и с интересом наблюдала за ним. Он сиял. На него налетели как стая коршунов. Но даже это, когда-то самое ненавистное для него действо, сейчас казалось приносило ему радость. Он с улыбкой отвечал на сыпавшиеся вопросы, одним из главныx среди которыx был, конечно, как такое возможно? Что сейчас на залитой солнцем улице, окруженные прессой стоит живой и еще здоровый, молодой и сияющий Фредди Меркьюри! Он в свойственной себе манере отшучивался, сводя ответы к простому «просто поверьте». Сказать что вокруг царил шок и хаос-почти ничего не сказать. Но Фредди было не остановить! Его буквально несло. Он шутил и смеялся, отвечая на сыпавшиеся вопросы. Отпустили его не скоро. В итоге мы вернулись в номер, чтобы Фредди мог хоть чуток передохнуть. -Как я иx, а? — усмехался он, расхаживая по номеру в халате после душа, с бокалом в руке. Я радовалась его счастью, но на душе было как-то неспокойно. Ведь буквально завтра, если не сегодня же, весть разнесется по миру. А значит точно жди гостей. И я даже знала, кто появится первым. Но Фредди опередил мои ожидания, и сам отправился в «гарден-лодж». Меня он убедительно попросил остаться в гостинице, это было его личное приключение и его встреча. Я поняла его и послушно осталась. Вернулся он, как ни странно, довольно быстро, очень мрачный и погруженный в себя. Я не стала приставать с расспросами, но поняла, с кем он виделся и видела, как это отразилось на нем. После этой встречи он два дня просидел в гостинице, переживая какие-то сложные внутренние чувства. Казалось, он снова пожалел, что оказался не в своем времени. Ему было трудно смириться с мыслью, что те, кого он знал и любил уже совсем другие и гораздо старше, а кого-то и вовсе уже нет в живыx. В эти тяжелые дни он впервые пожалел о своем возвращении. Но Фредди был бы не Фредди, если бы не сумел справляться с подобными трудностями и переживаниями. И он оправился. С каким удовольствием на третий день утром я услышала его пение из душа. Газеты, тв и прочие всевозможные СМИ разумеется запестрели информацией о том, что Фредди воскрес. Полетели слухи о идеальном двойнике, некоторые даже настаивали на ДНК экспертизе. Конечно при каждом выходе на улицу Фредди поджидали репортеры, но он упрямо гнул свое: «просто поверьте». Со временем ему начало надоедать это, как и раньше. На встречу с группой он также поехал один. Вернулся лишь через день, с порога налетел на меня, схватил на руки и закружил по комнате. -Они согласились!!! Представляешь, девочка моя! Они согласились снова выступать в привычном составе! Даже Джон! Я обняла Фредди за шею и прижалась к нему. В нем все трепетало от предчувствия сцены. Мы придались любви, долгой и страстной. И через неделю состоялся первый концерт «Queen» в привычном составе на обновленном стадионе «уэмбли». Это был невероятный триумф! Фредди пел почти сквозь слезы, настолько было велико его счастье снова управлять многотысячной толпой! Я была за кулисами, так же чувствуя непрошенные слезы, наблюдала за ним, и понимала, что только сейчас от ожил по настоящему. Он был в своей стихии. Зал неистовствовал. Это было нечто невероятное! Сравнить этот концерт можно было разве что с выступлением на «лайв-эйд», и-то вряд ли. Конечно, энергичный, подвижный и харизматичный сорокалетний Фредди выглядел несколько комично, на фоне троиx семидесятилетниx старикашек, но они старались на славу. Даже Джон не подвел, хотя не брал гитару в руки более двадцати лет. Но несколько репетиций даром не прошли, и группа звучала как в прошлые времена. После концерта разумеется состоялась чуть не самая сумасшедшая вечеринка, устроенная группой. Это был просто небывалый размаx. Я старалась сильно себя не афишировать, хотя Фредди, конечно, всем поведал, что именно я «виновница» его возвращение в мир. Мне было довольно сложно тут находиться, в первую очередь в силу языкового барьера. И я незаметно удалилась в гостиницу. Разумеется, я не ожидала Фредди ни ночью, ни на следующий день, однако он меня более чем поразил, вернувшись еще затемно. Конечно он был сильно навеселе, но был переполнен такой благодарностью ко мне за свое воскрешение, что нашел в себе силы даже на близость. Я долго изводила его сладкими ласками, под хмельком Фредди всегда удавалось растянуть удовольствие гораздо дольше. Он стонал и извивался, когда я пальцами массировала его самую чувствительную точку, он прогибал спину и буквально сам насаживался на мои пальцы. В тот момент я пожалела, что у меня нет члена. Но и пальцами я довела его до сладкой истомы, он мог только шипеть сквозь сжатые зубы и протяжно стонать, когда я сильнее давила на маленькую шишечку внутри его тела. Он весь вспотел, смял под собой всю простынь, но затуманенное алкоголем сознание не давало ему расслабиться. И только когда я легонько прикусила уздечку на его изнывающем от возбуждения мощном стволе, он наконец кончил, громко вскрикнув, и вздрагивая всем телом. Блаженное расслабление буквально придавило его к кровати, он притянул меня к себе, прижался, как котенок, устроился у меня на плече и тут же сладко засопел. Я обнимала его и невероятное счастье грело все внутри. Концерты продолжились. Начались и гастроли, хотя остальным членам группы в их возрасте было уже нелегко в разъездах. И самое главное-началась новая работа в студии. У Фредди в голове была просто прорва новых песен и он полностью погрузился в работу. Разумеется мы в итоге жить стали в «гарден-лодж», откуда Мэри уехала по собственному желанию. Она не смогла принять возвращение Фредди и больше я ее ни разу не видела. Полетели годы. Группа выпускала по альбому каждый год. С концертами уже не выезжали за пределы Англии, а позже и Лондона. Проблема возраста остальныx участников вставала все острее. Им было все сложнее работать. Фредди понимал, что его коллеги по цеху вскорости сойдут с дистанции. И постепенно начал работать над сольными проектами. Первым ушел Роджер. А через пару месяцев его не стало. Фредди тяжело переживал эту утрату, но зная, что за чертой вовсе не конец, поскольку сам уже побывал в ином мире, относился к этому достаточно спокойно. Совместная работа группы оборвалась. Да и Брайан с Джоном уже сдали настолько, что были просто физически не способны работать в студии. Чтобы не напрягать друзей своим присутствием и внешним видом Фредди решил перебраться в Монтре, где когда-то провел последние годы своей прошлой жизни. Там, в «утином домике» мы и поселились. Фредди упоенно работал над все новыми и новыми альбомами, они разлетались как пирожки. К 50 годам Фредди заметно располнел, снова отпустил бороду и стал этаким восточным шейхом в теле. Он очень мило выглядел, хотя его собственная комплекция несколько смущала по началу. Но со временем он привык и к этому. Уже из СМИ через два года мы узнали о смерти Брайана, а еще через полтора года ушел и Джон. По сути существование группы завершилось. Но Фредди, не смотря на собственные годы, по прежнему работал. Голос его не подводил, а песни он писал просто потрясающие. С возрастом он стал совсем домашним, не было больше ни клубов, ни походов «налево». Но между нами любовь только крепла, и близость была по прежнему не менее страстной, хоть уже не такой частой. Шумиха вокруг возвращения Фредди как-то утихла сама собой, и больше нас не доставали ни пресса ни папарацци. Разве что на улице иногда мог подойти особо восторженный поклонник и попросить сфотографироваться с Фредди. Несмотря на возраст он выглядел очень неплохо, хотя лицо покрылось морщинками, а к 60 он полностью поседел. Ему невероятно шла серебристая борода. Мне было бесконечно радостно, что я смогла подарить Фредди ту часть жизни, которую он не дожил в прошлой жизни. И хотя он долго привыкал к современности, он был бесконечно мне благодарен за свое воскрешение. Но годы шли, мы оба не молодели и понимали, что рано или поздно оба отправимся туда, откуда я его когда-то вернула. Но за эти годы он вновь подарил людям невероятное количество новых замечательных песен, своего чудесного голоса и неудержимой энергетики. И все-таки пророчество Фредди, данное самому себе еще в прошлой жизни, догнало его и в этой жизни. На следующее утро после его кончины я включила телевизор: -Не дожив трех дней до своего семидесятилетия от сердечной недостаточности скончался, непостижимым образом воскресший тридцать лет назад, известнейший музыкант и певец Фредди Меркьюри. Он оставил после себя невероятное наследие музыки и энергии. И заставил весь мир поверить в чудеса. Я выключила экран и откинулась на изголовье больничной койки. Рядом противно попискивал прибор, следящий за сердечной деятельностью. Я закрыла глаза и снова увидела моего любимого парса молодым, еще длинноволосым, каким он был в далекие теперь семидесятые. Он улыбался мне, и я знала, что он уже ждет меня за чертой. За которой мы снова будем вместе и будем счастливы, теперь уже вечно.