Объятия

      «Темнота… Снова она поглощает меня… Защитить Мастера — единственное, о чем я тогда думал. И вот, я совсем не могу выбраться отсюда. Тёмное копьё не отпускает, затягивает глубже, сковывая меня своей жаждой мести. Я ничего не вижу, не слышу, но могу чувствовать, как моя душа растворяется в этой лиловой мгле. Неужели я вот так и исчезну? Я — великий учёный, человек, превзошедший всех людей прошлого и будущего? Лишь мысли о Мастере помогают мне оставаться в сознании. Видимо, всё-таки я в Нём нуждаюсь больше, чем Он во мне. Действительно, ведь это я с самого начала просто навязался Ему, бесцеремонно ворвавшись в Его особняк, убегая от глав кланов. Ведь это Он всегда спасал меня, как и всех людей и благородных… Ничтожество... Неужели я мог думать, что являюсь для Него хоть кем-то? Нужна ли ему вообще моя защита?»       Сознание Франкенштейна постепенно угасало. На этот раз он превысил свой лимит, взял на себя слишком много. Верный слуга не мог смотреть, как Кадис Этрама Ди Рейзел использует свою силу, находясь на грани. В итоге, Франкенштейн, закончив со своим оппонентом, встрял в бой Ноблесс, убеждая Мастера положиться на него и отдохнуть. Отдавшись силе Тёмного копья, учёный совсем утратил контроль над своим телом. Высвободившаяся Тьма, жаждущая убийств, крови и ещё большей силы, просто снесла врага, который с ужасающим воплем был мгновенно съеден. Но Франкенштейна было уже не вернуть…       Рей наблюдал за этим. Всё произошло слишком быстро, и он не успел никак отреагировать. Широко раскрыв глаза, он смотрел на монстра перед собой. Вместо Франкенштейна Ноблесс видел лишь сгусток тьмы с перекошенным от ярости лицом. Но при этом Рей чувствовал не ослабшую связь между ними и пытался докричаться до него своей магией Крови: «Франкенштейн! Франкенштейн, очнись!!!»       Это не помогало, а чудовище уже наметило Рейзела своей целью и напало. Рей не мог в это поверить и не сдвинулся ни на шаг, позволив нанести удар. Дикая боль, сравнимая одновременно с кипящей лавой и с ужасающе ледяной морозной тьмой, точно проклятье, пронзила тело Ноблесс и не прекращалась, ведь он так ослаб. Но, кажется, это всё же стоило того… Рей смог услышать мысли Франкенштейна, который ещё не до конца исчез.       Кадис Этрама Ди Рейзел, превозмогая боль, вытащил из раны копьё при помощи Крови, и схватил Франкенштейна за руку, и притянул к себе, заключив в объятья. Он всё же смог проникнуть в сознание учёного: «Дурак, ты и в правду так считаешь?»       В это мгновение тело, захваченное Тёмным копьём, замерло, а Франкенштейн, прервав свой мысленный монолог, удивлённо воскликнул: «М-Мастер?!». Тьма в его сознании начала постепенно рассеиваться. Вокруг Франкенштейна, оттесняя уродливые силуэты мёртвых, топящих его душу, закрутился кроваво-красный водоворот, оставляя внутри только человека и Ноблесс. Франкенштейн не мог видеть Мастера, но чувствовал его прикосновение. Его душе сразу стало тепло и спокойно. Тёмное копьё нехотя отступило, отдавая тело обратно Франкенштейну.       Когда Рейзел почувствовал, что тьма отступила, он облегчённо выдохнул и положил голову на плечо Франкенштейна, который, очнувшись в шоке, выронил Тёмное копьё и впал в ступор, не смея пошевелиться: «Я ранил Мастера!»       — Это воистину сильная магия, — очень тихо произнёс обессиленный Рей.       — Какая магия, Мастер? — осторожно спросил учёный, опасаясь, что речь о его силе и ему сейчас не поздоровится.       — Магия объятий, — Рей сильнее притянул человека к себе. — Франкенштейн?       — Да, Мастер? — Франкенштейн продолжал неподвижно стоять, раскинув руки в стороны.       — Обними меня.       — К-конечно, Мастер, — Франкенштейн благоговейно сложил руки на спине Ноблесс.       — Тепло… Так хорошо, — Рейзел прикрыл глаза и уже в полусне прошептал Франкенштейну прямо в ухо:       — Франкенштейн, ты для меня самый важный человек на этой земле…