Коммунист

Где я? Почему здесь так темно? - АУ, здесь кто-то есть? - Сынок. - Кто это сказал?! Почему такой знакомый голос? - Обернись. В холодном поту я обернулся ровно на девяносто градусов, (даже в подобные моменты меня не покидает точность), и ужаснулся: передо мной лежала мать в её любимом белом ханбоке, покрытом алыми пятнами крови; руки изуродованы ранами и царапинами, на всей её шее красовался один глубокий порез, а из её глаз катились слезы, ни на что не похожие, одинокие, всеми покинутые. - Сынок, ты так вырос. - МАМА, ЧТО ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ? ВСТАВАЙ, ДАВАЙ Я ТЕБЕ ПОМОГУ! Я попытался её поднять, на что получил лишь знак остановиться. - Всё хорошо. - НЕТ Я, я, мам, я такой жалкий, я даже не могу тебя поднять. Свернувшись в клубок, я начал горько рыдать на её коленях. - Знаешь, КНДР, ты так похож на отца, он тоже пытался всем показаться сильным снаружи, но внутри он бы и мухи не обидел. - Прошептала мама, проходя рукой по моим чёрным волосам, - Знай, я вас очень люблю с Южной Кореей. - О чем ты? - Спросил я, обернувшись к ней, и увидел, как моя драгоценная мамочка начала рассыпаться в белую пыль! - Прощай, сынок. - МАМА! Я попытался дотронуться до её лица, но от моего прикосновения она просто окончательно развалилась. - Мама, мама, я столько ещё хотел тебе сказать. Пол подо мной, словно мама, начал рушатся, оставив подавленного меня падать в чёрную бездну.