***
Все началось как-то слишком быстро после ухода Фуу. Суйгецу присоединился к Наруто с обнаженными клинками. Узумаки достал позаимствованный из запасов Фуу клинок. Вакидзаси было остро заточенным, и его хватило бы, чтобы быстро убить человека. Блондин на белой птице быстро понесся за летающей джинчуурики, но все-таки Фуу была быстрее. После на верхушки деревьев запрыгнули последовательно Учиха Итачи, Кисаме Хошигаке и третий, неизвестный, где-то полметра в высоту. – Акацки, – раздраженно прокомментировал Наруто. Синий довольно усмехнулся. – Хошигаке Кисаме?! – удивленно спросил Суйгецу, а после усмехнулся. – Негоже великому мечнику за джинчуурики охотиться, – беловолосый посмотрел на Наруто и, заметив кивок, не раздумывая бросился на Кисаме первым, пока тот даже слова не смог вставить. Одновременно с этим вперед бросился и Наруто, на ходу фиолетовой чакрой помогая себе. Кроме того, чакрой он защитил Суйгецу от нападения третьего, низкорослого. Суйгецу и Кисаме оказались отделены от остальных и теперь за Наруто внимательно следили двое из Акацки. Наруто определенно знал, на что способен Итачи, так как работал в спаррингах с Саске довольно часто, но этот, должно быть, еще сильнее. А второй – кто это вообще такой? Наруто, секунду раздумывая, сложил печать и призвал одного клона, который прыгнул на соседнее дерево и внимательно наблюдал за третьим. «Да атакуй ты уже, слабак!» – высказался громко Курай, чем вызвал замешательство в мозгу Наруто, и потому первый удар для него был неожиданным. Огромный металлический хвост атаковал настоящего Наруто, стоящего к низкорослому спиной, но клон с помощью фиолетовой чакры остановил его и даже попытался разломать напополам, но сила, с которой хвост вернулся на место, была неожиданно больше, чем чакролапа клона. Учиха Итачи же начал медленно растворяться в воздухе. «Глаза. Шаринган. Улавливаешь?» – спросил Курай в подсознании. Наруто выругался и перезапустил свой очаг с помощью чакры Кьюби, чтобы тут же увернуться от катаны Итачи, который, нахмурившись, начал осыпать Узумаки кучей метательного оружия. Впрочем, атака не возымела нужного эффекта – Наруто, отпрыгнув, быстро решил уйти в сторону равнин, так как драться на верхушках деревьев было не самым приятным занятием. Учитывая, что у него нет шарингана, как у Учихи. Клон, быстро нагнав оригинал, тоже решил отойти в сторону. Переглянувшись, оригинал и клон друг другу кивнули и сложили печать теневого клонирования. Но, в отличие от клона, сам Узумаки себе подобных не создавал, чтобы зря не терять драгоценную чакру. Теперь клонов было девять, а вместе с оригиналом – десять абсолютно одинаковых Наруто Узумаки. Но трое из них тут же были зацеплены металлическим хвостом. Настоящий Наруто негромко чертыхнулся. Сразу же после этого он заметил, как вниз, на землю, упал четвертый. Ударившись о землю, клон передал Наруто информацию о том, что, едва хвост задел его, двигаться стало невозможно – его парализовало. «Яд? Твои дела плохи, придурок», – быстро догадался Курай, но не усмехался. Потому что с необычным ему хладнокровием понимал, что противники, бегущие за Наруто, крайне опасны. И это… тревожило. Что, если к ним на помощь никто не придет? Если «хвост» заденет настоящего? Если Фуу… проиграет тому блондину? Разозлившись на свои мысли, Узумаки наконец-то кивнул клонам и все сразу же разбежались в разные стороны, ведь как раз началась равнина. Клоны, конечно же, за время пробежки по деревьям перепутались, но Итачи все равно двинулся за оригиналом. Увидев у себя за спиной Учиху, Наруто недовольно хмыкнул. Ведь, если верить словам Саске, шаринган не может отличить оригинал от теневого клона. Наугад? На всякий случай Наруто сложил печать тигра, чтобы избавиться от возможного гендзюцу, но ничего не произошло, и Итачи, увы, не рассеялся. Рядом с оригиналом было два клона. Точнее, только два были в зоне досягаемости и, заметив, что за ними нет погони, клоны вернулись к настоящему. Точно также было и с другой стороны – неизвестный из Акацки, что имел длинный металлический хвост, нагнал одного из клонов, попытался атаковать, но двое оставшихся клонов вернулись и помогли оборонявшемуся. Пожалуй, самое занятное в этой ситуации было то, что никто, кроме настоящего Наруто, не знал, где находится оригинал. И любая промашка могла стоить жизни, так что клоны дрались остервенело и сосредоточенно. Итачи Учиха, шаринганом оглядывающий троих противников, ждал от них нападения, так же, как и стоявшие напротив него клоны и оригинал, ждали атаки от брюнета. Неожиданно все трое усмехнулись. Итачи не мог знать, что причиной этого была фраза Курая, раздавшаяся в головах у всех клонов: «Представьте, что это Саске. Такой же маленький щенок… Может, с чуть более лучшими глазами». Фиолетовая чакра вокруг клонов колыхалась. А после трое Наруто, не сговариваясь, посыпали ударами на врага. Покров из чакры стал несколько меньше, чтобы дать возможность наносить более сильные удары кулаками. Один клон попытался сделать подсечку, а после ударить Итачи ногой в живот. Второй – зайти сзади, пробуя сначала ударить Итачи в спину, а после кунаем задеть сухожилия чуть выше пятки. Настоящий Наруто атаковал напрямую, отвлекая внимание Учихи. Впрочем, красноволосый лишь провел серию простых ударов, отличавшихся лишь гораздо большей силой. Итачи увернулся ото всех атак, ударив одного клона ногой в живот, второго проткнув катаной. Правда, от оригинала Итачи лишь отпрыгнул в сторону. Наруто раздраженно понял, что шаринган – классная штука, и Саске не сравнится в мастерстве владения им с Итачи. Узумаки неожиданно вздохнул. Учиха, едва заметив это, принялся атаковать с оголенной катаной, но поздно понял, что это как раз-таки было ловушкой Узумаки, благодаря которой фиолетовая чакра, повинуясь внутреннему приказу, отшвырнула Итачи от себя. Пролетев несколько метров назад, Учиха недовольно, даже злобно посмотрел на усмехающегося Узумаки. В Наруто вновь проснулось желание поговорить. – Итачи-сан, – я могу вас так называть? – вы очень сильный противник. И я это покорно признаю. Не знаю, что бы я делал без Девятихвостого внутри меня, – с прищуром и усмешкой на губах сказал Наруто. Итачи сложил несколько печатей, и Наруто поздно понял, что это – «огненный шар». Выдув шар ослепительного огня, Наруто лишь коротко рассмеялся. Чакра Курая – есть черный огонь. И повредить таким огнем фиолетовую чакру, окружавшую Узумаки с головы до ног, было нельзя. Наруто не стал уклоняться, что изрядно удивило Итачи. Наоборот, он стремился попасть в самый центр этого огня. И, едва Итачи перестал выдувать из своих легких огонь, из огня на Учиху кинулся демон. Фиолетовый монстр, казалось, усмехается хуже Кисаме. Лица Наруто видно больше не было, но ухмылка как будто бы не сходила с его лица. Учиха не понимал, в чем причина этих «галлюцинаций», потому что на самом деле ничего подобного не было, но неожиданный страх заставлял видеть то, чего на самом деле не было. Огромное количество фиолетовой энергии всколыхнулось внутри Наруто – это Итачи увидел. А после пошла страшная борьба за выживание, потому что каждое мгновение вокруг него мелькали оформленные части фиолетовой чакры. Да, шаринган, несомненно, помогал, но только предвидеть. Все остальное приходилось делать самому. В какой-то момент Итачи не выдержал. Шаринган быстро поменялся. И Узумаки, так неосмотрительно смотревший в глаза нукенина, поглотило гендзюцу. – Цукиеми! Мир перед глазами Наруто резко переменился, полностью изменив краски на противоположные. Все это место было пропитано неправильностью, аморальностью. Узумаки с отвращением огляделся. Впрочем, он быстро понял, что это гендзюцу. Однако заметил, что что-то не так, когда подле него оказался Курай. Оба выглядели обескураженными. Заметив Учиху, оба «брата» уставились на него, ожидая объяснений, пока Наруто не взмыл на деревянном кресте над землей. Курай довольно присвистнул. Учиха неопределенно смотрел на Курая, пытаясь понять, кто это еще такой. Но, попытавшись того поднять на крест, у него ничего не вышло. – Прости, пацан. Либо он, либо я, – с ухмылкой высказался Курай. Понимать все в абсолютно других цветах было непривычно, поэтому настоящий Наруто не сразу понял, что Учиха смотрит на них с настоящим изумлением. – Хотя, знаешь, Наруто… – задумчиво проговорил Курай, который без страха прошелся по пустыне из пустых крестов. – Что бы там ни говорил Саске про своего брата, мне он однозначно нравится! А знаешь, почему? – не дожидаясь чьих-либо слов, Курай продолжил: – Потому что я чувствую, что могу вернуться в твое тело. Я желаю тебе приятно развлечься, Наруто-кун. И, оставив недоумевающих Наруто и Итачи, Курай исчез из мира красной луны. Итачи, наконец, совладавший со своим удивлением, подошел к Наруто. Сам Узумаки выглядел крайне разозленным. Мало того, что Курай вновь занял его тело, так еще и неизвестно, что будет делать этот Учиха. – Шаринганистый урод! Выпусти меня! Ты не понимаешь, что будет, если он возьмет контроль над моим телом! Ар-рх! – рыкнул Наруто, попытавшись вырваться из прочных оков. Но его попытки остановил удар катаной в живот, от чего Узумаки резко выдохнул воздух, пытаясь совладать с болью. Округленные глаза ошарашенно смотрели сначала на меч внутри своего тела, а после на Итачи. – Кто это такой? – безразлично спросил Итачи. Теперь его волновал только этот мальчишка. – Курай… – почти не задумываясь, ответил Наруто. Когда катана, все еще находящая в теле Наруто, повернулась, Узумаки дернулся и ударился головой о столб позади себя, мучительно замычав. Тогда Итачи повторил свой вопрос, резко вытаскивая оружие из тела джинчуурики, но тут же приставляя ее к другому месту на его животе, предостерегая. – Это… мое отражение. Вторая сущность. Альтер-эго. Шизофрения, – как мог, объяснил Наруто. Когда меч вонзился в него еще раз, Узумаки заорал на Учиху. – Чего тебе надо, чертов монстр?! Если он сейчас возьмет мое тело под контроль, то ты точно его не одолеешь, придурок! Потому что он жалеть вас не будет! Он… Он жаждет чужой смерти! И он помнит, как ему пришлось бежать от вас с тем синим типом! В этот раз он хочет отыграться и, будь уверен, ему это удастся! Наруто говорил на эмоциях. От боли белой пеленой застилало глаза. А Итачи стоял, сощурившись и ожидая, не скажет ли чего-то еще джинчуурики Девятихвостого. Учиха рассудил, что это действительно может быть правдой – Узумаки не мог создать свою злую копию в его Цукиеми. Да и характер «Курая» говорит сам за себя. Учиха еще помнил те глаза демона, когда они в первый раз напали на него, джинчуурики Однохвостого и еще одного шиноби. В этом мире – Цукиеми – время шло очень медленно, и Итачи это полностью контролировал. Если он продолжит истязать Узумаки, окажется, что этот «злой Наруто» действительно управляет телом Узумаки, кроме того, совершенно нетронутым Цукиеми, это будет… обескураживающе. Потому что Итачи потратит огромное количество чакры буквально ни на что, но еще и пробудет Альтер-эго Наруто, которое, похоже, жаждет драки. С другой стороны… Впрочем, никаких аргументов против первого варианта развитий событий Итачи, как ни странно, найти не смог. Просто не мог поверить в то, что это мог быть клон Наруто, который изображал из себя его другую версию. – Можешь продолжить меня пытать, – со слабом усмешкой и вызовом в глазах сказал Наруто. – Тогда ты поймешь, что все, что я говорил – правда. Тут же Наруто вздрогнул, понимая, что зря он это сказал. Итачи вытащил катану из тела Наруто, а после приставил ее к груди Узумаки, как будто намекая, где будет нанесена следующая рана. Узумаки судорожно выдохнул. – В вашей организации наверняка знают, что при побеге джинчуурики из Листа на Коноху напал фиолетовый лис. Знаешь что-нибудь об этом? – неожиданно спросил Наруто; Итачи коротко кивнул. Узумаки сдержал ухмылку по поводу «все Учихи такие разговорчивые?», а после продолжил: – Это сделал Курай. Его запас чакры сравним с Девятихвостым. Ты уверен, что сможешь одолеть того, у кого собственный запас чакры умножается на два, потому что внутри него сидит биджу, почти полностью лояльный к своему носителю? Этот вопрос заставил Итачи вновь серьезно задуматься, и он опустил оружие, неотрывно глядя на Наруто. Сам Узумаки облегченно вздохнул и, посмотрев на руки, попытался размять их, но как-либо пошевелить их не представлялось возможным, поэтому он вновь посмотрел на Итачи в ожидании его решения. Связаться с кем бы то ни было у него не получалось, что очень сильно напрягало, потому что не было постоянной молчаливой поддержки Минато, помощи Кьюби или колких, но все же помогающих комментариев Курая. Впрочем, тот опять его предал. Предал ради своей личной выгоды и желания быть… снаружи. В реальном мире. Задумавшись об этом, Наруто неожиданно понял, что, может быть, Курай мог бы стать более-менее нормальным, если бы пожил в реальном мире с реальными людьми. И Узумаки больше не мог винить его в желании заполучить тело Наруто. Это казалось… очень человечным. Желание собственноручно управлять своим телом, не иметь в голове советников, а рассуждать полностью самостоятельно. Наруто чертыхнулся, поняв это. Учиха вновь взглянул Узумаки в глаза. – Да. Дерьмовое у нас положение, – покачал головой Наруто. – Но ты не похож на фанатика, как, например, Орочимару… – заметил Узумаки, заметив, как дернулось лицо Итачи при упоминании имени саннина. Правда, понять, что именно бы это значило, Наруто не мог. Но Орочимару же когда-то был в Акацки… Плохие воспоминания? Еще одно подтверждение, что Итачи – не тот, кем старается казаться. Наруто вновь вздохнул, а после поежился, так как находиться подвешенным на кресте было очень неудобно и неприятно. Руки уже почти полностью онемели, шея и плечи затекли, живот причинял тупую боль. – Я знаю твою историю только урывками, – вновь начал свой монолог Узумаки, – только то, что мне могли или хотели сказать Саске и Орочимару. Надеюсь, твой… поступок не был актом психической неуравновешенности. Ты похож на сумасшедшего меньше, чем я. А ведь в своем обычном состоянии я довольно дружелюбен и не вызываю подозрений, – философски заметил Наруто, обращая взор на красное небо. – Наверное, мои слова тебе неинтересны. Тогда извини. Можно ведь к тебе так… приятельски обращаться, да? Отлично. Так вот. Ты наверняка ждешь от меня информации о моей шизофрении. Или о Девятихвостом. Впрочем, что о нем рассказывать? Местами злобный, настрадавшийся от людей огромный исполинский лис, – пожав плечами (точнее, попытавшись), сказал Наруто с небольшой улыбкой. – Ну, это если говорить о подсознании. Итачи раздраженно нахмурился. Узумаки подумал, что он действительно увлекся размышлениями. Поэтому сглотнул, облизал губы, и продолжил говорить по теме, интересной Итачи. Все-таки, если это гендзюцу Учихи – такое сильное, то ему не выбраться, если не отпустит сам создатель. – Ты ждешь от меня решения. Ну, лично у меня только одно – отпустить меня. Потому что с Кураем ты намучаешься куда больше, чем со мной. Как насчет варианта, где ты отпускаешь меня из гендзюцу, и мы продолжаем схватку, как ни в чем небывало?.. – с наивной улыбкой спросил Наруто, впрочем, сам он даже не надеялся на такой исход. – Джинчуурики, ты… должен понимать, что ничто не дается просто так, – сказал коротко Итачи. Узумаки скептически посмотрел в глаза Итачи, где кружился… какой-то неправильный шаринган. – Итачи-сан. Ты прекрасно понимаешь, что я не вру. Возможно, потому, что твое гендзюцу действительно очень сильное… Цукиеми, кажется? Во всяком случае, я не знаю, что могу тебе предложить. Я не сдамся, и ты это знаешь. Даже если меня и Курая – это вообще возможно? – выведут из строя, мое тело займет третий житель моего помутневшего рассудка. И, поверь, сражаться с Девятихвостым вам не захочется, – коротко ухмыльнулся Наруто. Он хотел добавить, что яд этого типа – низкорослого – тоже на него не подействует, поскольку не сможет достать до кожи через фиолетовый покров, но вовремя сдержался. Нельзя же раскрывать всех секретов. – Я хочу попросить у тебя кое-что, – сказал Итачи слишком серьезно, чтобы Наруто осознал, что отвертеться у него не получится. – Я весь внимание, – сказал Наруто, кивнув. Во всяком случае, вряд ли Итачи потребует от него луну или сердце на блюдце… – Ты должен убить Орочимару до того, как он попытается завладеть телом Саске, – сказал Итачи. Наруто изумленно уставился на Итачи. Казалось бы, луну и то легче достать, чем убить этого чертовски скользкого змея… Крест за спиной у красноволосого резко пропал, и он упал на землю, пытаясь растереть затекшие мышцы. – Как я, по-твоему, могу это сделать? – даже раздраженно спросил Наруто, сидя на земле и не подняв взгляд на Учиху. – Я по нему попасть-то не могу в спарринге… – на самом деле, это было преувеличение, поскольку Орочимару сражался с Наруто в спарринге очень и очень давно, и тогда оба получили несколько тяжелых ранений. А Узумаки – отравление ядом, к тому же. – Это мое условие, – не допуская отказ, сказал Итачи, а после подошел к джинчуурики. – И второе: ты не должен говорить об этом разговоре Саске. Наруто грустно усмехнулся. Даже сейчас Итачи действует по своему плану, как будто заранее подготовленному. Ни слова Саске – почему? Впрочем, любая весть об Итачи приносила Учихе младшему лишь желание отомстить, так что, может быть, это и к лучшему. – Я понял, – Наруто, наконец, смог двинуть пальцами руки, а раны на животе как будто и не было. – А что собираешься делать ты? – Не думаю, что тебя касаются дела нукенина, – коротко отрезал Итачи. – Мне придется с тобой драться, разве не так, джинчуурики? – И что? Это будет показуха? – скептически спросил Наруто. – У меня есть задание. Я буду его выполнять, – не согласился Итачи. Оба неожиданно почувствовали, что их разговор… ужасно неправильный. Два врага, что сошлись в разговоре из-за опасности куда большей, чем они могли бы одолеть. – Ясно, – почему-то грустно вздохнул Узумаки. – Что ж, а у меня есть цель, – широко улыбнулся Наруто, а после поднялся на ноги. И, заметив взгляд Итачи, Наруто с такой же улыбкой продолжил: – Полагаю, я должен прикончить Орочимару? – Да. Именно, – коротко сказал Итачи, кивнув. Узумаки не видел, как он улыбнулся, потому что мира Цукиеми вдруг не стало существовать. Все вернулось в прежнее русло. Синее небо над головой, небольшая равнина, ограниченная лесами. Итачи Учиха стоял напротив него, внимательно смотря в глаза демона, пока через несколько секунд не появились голубые и несколько задорные глаза. Теперь у них появился общий секрет. Как это… странно.***
Фуу было сложно послушаться приказа Наруто, но не последовать его словам было бы глупо и опрометчиво. Никто не знал, насколько сильны эти четверо – «где пятый?!» – нападавших. Точнее, Фуу могла сказать лишь очень немного про их очаги чакры. Почувствовав, что враги и союзники разделились, девушка испытала нечто, напоминавшее облегчение, но таковым не являющееся. Потому что за ее спиной истерично орал блондин, помешанный на искусстве. И Фуу смогла это понять только из его выкриков. «Болтливый и недальновидный. В одиночку сражаться с ядовитым джинчуурики? Серьезно?» – подал голос Семихвостый. Пока Фуу быстро возвращалась обратно в Коноху, где надеялась получить поддержку, ее постоянно преследовал один из Акацки. И через несколько минут он ей здорово надоел. Как можно быть таким надоедливым врагом?! – Эй, ты! Куда ты собралась?! Лови подарок, дура! – выкрикнул он, а Фуу, раздраженно нахмурившись, обернулась, чтобы быстро и осторожно обогнуть несколько взрывающихся птичек. Сам преследователь нагнать Фуу не мог и довольно скоро он бы отстал от нее достаточно, чтобы она переставала о нем волноваться, но его бомбы… Они были быстрее его и могли сравниться со скоростью джинчуурики. Когда Фуу в очередной раз увернулась от взрыва, он выкрикнул: – Да хватит уже бежать! Слабачка! Трусиха! – пытался поддеть джинчуурики нукенин. Фуу даже обернулась, чтобы спросить, не шутит ли он. – Ага! Кац! – белые птицы с двумя парами крыльев взорвались почти перед самым носом у Фуу, отбросив ее на землю с огромной силой. К счастью или несчастью, девушка как раз пролетала над широкой тропой, ведущей к другим городам, и упала именно на нее. Ударившись о землю и пролетев еще десяток метров, Фуу, наконец, остановилась и с раздражением взглянула на парящего в воздухе блондина. Никаких сильных увечий джинчуурики такое падение не принесло, но многочисленные ссадины не сильно радовали девушку. Крылья от Семихвостого исчезли, светло-желтый покров тоже начал медленно спадать. – Вот ты и остановилась, птичка, – нагло ухмыльнулся блондин. – Поиграем, моя ядовитая леди? – усмехнулся он и запустил нескольких птиц в небо, которые тут же погнались за Фуу. Она даже не успела передернуться от такой чрезмерной вычурности. Резко поднявшись, она побежала по дороге в сторону Конохи, убегая от взрывающихся существ, а когда те нагнали ее – она чувствовала небольшой огонек чакры внутри них – резко свернула в сторону, оборачиваясь к неизвестному и складывая печати. После, мгновенно набрав воздух в легкие, Фуу выдувает ослепляющие чешуйки, направившиеся прямиком к врагу. Но он ничего не почувствовал, пока не вдохнул едва видимые частички. Яд, что уже распространялся по телу нукенина, медленно ослеплял его, пускай даже на время. Фуу вновь дернулась с места, уворачиваясь от взрывов. И, быстро восстановив покров хвостатого, она сформировала два крыла. Взмыв в воздух и будучи практически бесшумной, Фуу поднялась позади блондина, пока тот пытался понять, что у него происходит с глазами. – Чертова ведьма! – выругался блондин. – Тогда я подорву все вокруг к черту! – заявил он, опуская руки в мешки на поясе – с такого расстояния джинчуурики отчетливо видела это – и пережевывает… глину… руками?! – Это отвратительно, – высказалась Фуу, чтобы тотчас же переместиться в другое место. Ибо там, где она стояла, раздался взрыв. Девушка усмехнулась, а после создала теневого клона. Впрочем, на звук появления клона враг тоже среагировал, поэтому обеим Фуу пришлось разлететься в разные стороны. Настоящая тут же направилась к Конохе. – Покажись, гребанная джинчуурики! Что ты сделала?! – ругался он, пока не почувствовал тихий звук крыльев Фуу рядом с собой. – Я тебя слышу! Неужели ты думаешь, что я не подорву тебя вместе с собой?! – клон, что стоял рядом с блондином, сдержала усмешку, а после осторожно встала на птицу. Но враг оказался не настолько глуп и, резко выхватив кунай, полоснул клона. Испарившись в дыме, нукенин чуть не потерял равновесия, но устоял на ногах. Настоящая Фуу покачала головой, получив воспоминания клона, а после ускорилась. До Конохи оставалось очень мало. И вскоре она стала видна с высоты, на которой летела Фуу. Она летела в Коноху, пока не заметила пробегающих внизу шиноби, среди которых был бывший учитель Наруто, его друг, имени которого Фуу не запомнила, и третий ниндзя, совсем неизвестный девушке. Заметив ее, Какаши помахал рукой, так что джинчуурики быстро спустилась. – Я почувствовал чужую чакру и решил… – Черт. Да, вы правы, как вас там… А, неважно. На нас напали четверо из организации «Акацки», пятый, как я поняла, служил разведчиком… Один за мной увязался – он может летать и делает взрывающиеся фигурки из глины. Скоро он меня нагонит. У одного из них огромный – почти как у биджу – запас чакры, у другого – шаринган. Я предположила, что это брат Учихи Саске. И четвертый… вообще ничего не могу про него рассказать. Это все, – очень быстро рассказала Фуу, стараясь успеть до прилета блондина, потому что как только она улетала, яд наверняка уже переставал действовать. – Мы поняли. Пойдем, – кивнул Какаши и побежал вперед. – Я – Какаши, это – Шикамару и Ямато, – представил всех Какаши. Слова о возможном присутствии убийцы своего клана сильно встревожила всех коноховцев. Да и вообще – все из них должны быть очень сильными. – Шикамару? – Четверо на трое. Минус один с каждой стороны. Кто там шел вместе с вами? – почти что равнодушно спросил парень. – Суйгецу. У него кеккей генкай. Ему практически невозможно нанести физический урон. Специализируется на ближнем бое, – коротко описала напарника Фуу. – Тогда, полагаю, будет лучше всего, если ты продолжишь разбираться с летающим, – коротко ответил Шикамару. – Ты – единственная из нас, кто может летать, – и он показательно посмотрел на крылья Фуу. – А мы пойдем вперед и поможем Наруто и… Суйгецу. – Вы уверены? – спросила Фуу у всех присутствующих. Какаши кивнул. – Ты можешь доверять нам. Шикаку не стремится завербовать вас. Я сам вызвался помочь, – уверенно произнес Какаши. Фуу вздохнула. И после заметила мчащегося на нее, злого, как черт, блондина. С его рук сорвалось множество бомб, и Фуу поспешила отвлечь его внимание на себя, временно укрывая от бомб с помощью чакры хвостатого троицу из Конохи. Проводив ее взглядом, Фуу сжала губы и понадеялась, что за время ее отсутствия не случилось ничего непоправимого. А потом пустилась в яркий танец, украшениями которого служила светло-желтая чакра и яркие взрывы бомб. – Искусство – это взрыв!