Увижу, что ты ей не нравишься - убью

      До отправки в город Зоя пробудет в лагере еще три дня. Окружающие все это время будут взволнованы тем, что по ночам кто-то странный на границе ошивается, нарушая периметр, но Зоя отговорит мужчин отправляться на поиски, заверив, что это точно ягуар. А ягуаров трогать не надо, ибо звери это редкие и охраняемые. Сама женщина, конечно, будет догадываться, кто там на самом деле ходит и оберегает ее покой, но искать встречи с Нашатырем уже не рискнет. («Нашатырь. Послесловие»)

_________________________________________

      Похоже уманы его чуяли, но почему-то делали вид, что не замечают. Они нервно подергивались, а иногда подолгу тревожно всматривались в чащу, однако никаких действий все равно не предпринимали. На свое счастье. Потому что обещание обещанием, но если б на рожон полезли, то у него бы просто выбора не осталось. Хотя ситуация была и двоякая. Сумрак мог просто уйти по-тихому, чтобы уже точно никого из них не спровоцировать, да только… К своему стыду, не мог решиться. Сначала он был обязан удостовериться, что оставил Сойэ в безопасности.       И потом еще раз удостовериться для надежности.       И обязательно проверить, верно ли он удостоверился. И…       Вернуться, чтобы проверить еще раз.       Когда уманка направилась к сородичам, Сумрак испытал нечто очень странное. Учитывая, сколько хлопот и проблем принесла эта особь, у него, вроде бы, по логике, должна была после этого гора с плеч упасть, да только вместо чувства облегчения и выполненного долга на самца наоборот как будто бы навалилась какая-то неимоверная, к тому же, не поддающаяся объяснению тяжесть.       И, вроде, все уже наконец шло, как положено, по Кодексу и по совести… Яутжа отдельно, уманка отдельно: возвращена в естественную среду и присоединилась к подходящей популяции, все чин чином, не прикопаться… Но сын Грозы не находил себе места. Вернее, единственное место, которое он себе нашел — это «насест» подле умановского лагеря. Оттуда было хорошо видно, что творится в становище.       Оттуда было видно Сойэ.       Нет, он не стал бы так сильно беспокоиться понапрасну. Повод для беспокойства дала сама самочка, когда выразила явную неуверенность в том, что хочет в эту группу самцов. У уманов ведь совсем иначе все было, чем у яутжей. Если бы в клан, расположившийся на отдых, вдруг заявилась женская особь, то самцы повели бы себя согласно времени года. Весной — передрались за ее внимание, а вне периода гона либо стушевались бы, либо тактично попросили не вмешиваться в их дела. Даже Дурная Кровь к самкам была достаточно учтива. Конечно, не без исключений, но все же… Так вот то, что для воина яутжа казалось абсолютно непозволительным, для уманов было в порядке вещей. У них самцы на самок нападали и, будучи крупнее, сильнее и наглее, часто принуждали к спариванию, да еще и нередко калечили в процессе. Так что Сойэ не зря стремалась. И Сумрак не зря стремался.       Хотя, вроде бы, первое знакомство прошло довольно мирно. Стоило уманке просигнализировать о своем присутствии и ступить на территорию самцов, как те мигом окружили ее, проявляя закономерные интерес и настороженность. Сойэ доброжелательно запищала, а вояки начали переминаться с ноги на ногу и что-то бубнить. В этот момент остающийся незримым Сумрак особенно напрягся. Но обошлось. К самочке вышел главарь, и они начали общаться. А затем Сойэ добровольно отдала ему свою поклажу и последовала в предложенный им шатер.       Тут-то бы Сумраку их и оставить, чтобы они уже сами дальше как-нибудь, только разве ж он мог?.. А вдруг кому-то из этих особей в башку взбредет что-то нехорошее? И сын Грозы остался наблюдать до самой ночи.       Сойэ больше снаружи не показывалась, но признаков борьбы в лагере не отмечалось, криков не слышалось, а члены группы выглядели достаточно спокойно. Ну, насколько спокойными могут быть самцы в присутствии свободной самки. Короче, они не перевозбудились до опасного уровня, так и на том спасибо.       Когда совсем стемнело, Сумрак потихоньку удалился вглубь леса, где устроился на ночлег в развилке дерева. Расположился он в аккурат на таком расстоянии, чтобы не быть замеченным уманами, но и не терять их из вида — мало ли что.       Проспать больше трех часов ему не удалось — тревога за бывшую подопечную взяла свое. До рассвета сын Грозы ждать не стал, а чуток размялся, после чего вернулся к лагерю и продолжил караулить.       Сойэ вылезла из шатра очень поздно. К тому моменту Сумрак настолько извелся, что едва сдерживался от желания средь бела дня нагрянуть на территорию умановских воинов и начать разборки. Не Охоту, а именно разборки. Которые, разумеется, потом плавно перетекли бы в Охоту, не окажись у Сойэ возражений.       К счастью, принять поспешного решения самец не успел, ибо уманка объявилась живая и здоровая. Мужские особи тотчас же потянулись к ней, наперебой начав что-то говорить. Сегодня они вели себя смелее, но по-прежнему без агрессии. И это было в их же интересах. По тепловым контурам Сумрак определил, что самцы испытывают к гостье явное влечение, но на откровенные ухаживания никто из них пока не решался. Два-три, вроде как, пытались перед ней красоваться, но действовали неявно, с оглядкой. Наверное, они боялись доминанта, — тот сразу Сойэ поближе к себе начал держать. И она, кажется, была не против… Хотя, явного восторга на ее физиономии тоже не читалось.       Сам лидер появился несколькими минутами спустя. И верно: только зыркнул, как остальных, будто ветром сдуло. А он немедленно принялся, что есть сил, самочку обхаживать. Сразу повел под навес в дальний конец лагеря — очевидно, кормиться. Другие же самцы на почтительном расстоянии остались толочься.       Накормив самку, главарь стал гордо показывать ей свои владения. Вид при этом у Сойэ был несколько ошарашенный, но не испуганный. Не похоже, что кто-то здесь пытался ее обидеть, так что, теоретически, уже можно было оставить ее со спокойной душой. Сумрак так и хотел поступить, но кое-что остановило. Самочка то и дело поглядывала в сторону леса, так, будто искала что-то глазами. И охотник был почти уверен, что высматривает она именно его.       Он обещал быть рядом, пока она не окажется в безопасности, и собирался сдержать слово, так что время уходить еще не настало. Раз Сойэ хотела убедиться в его присутствии, значит еще нуждалась в подстраховке. Поэтому Сумрак провел возле лагеря еще один день и еще одну ночь.       На следующие сутки доминантный уман уже принялся в открытую перед Сойэ токовать. Он вел себя нагло и навязчиво, так что бедная самочка уже не знала, куда от его внимания деваться. Но терпела. И поэтому Сумрак тоже терпел. Однако соверши главарь хотя бы одно необдуманное движение… И ему точно было не жить.       Самочка первое время упорно ухаживаний не принимала. Не огрызалась, но и сближаться не спешила. Возможно, она просто была слишком мелкая, чтобы размножаться — в силу возраста или недокорма. Кстати, может быть, поэтому она все время ела, как не в себя?.. Короче говоря, этот тип так целый день и таскался за ней, напрочь забыв о своих обязанностях командующего, только рыкал на подчиненных, попадающихся на пути. Охранял, негодяй…       К вечеру Сойэ заметно сдалась, по-видимому, решив дать ему шанс. Она перестала сторониться ухажера и отмалчиваться, а начала активно о чем-то рассказывать и скалить зубки. Ну, раз она принялась болтать, значит точно уже все было в порядке.       Что ж… Живи, уман. Твое счастье, что ты стал залогом благополучия этой самочки. Благодари ее, благодари всю свою жизнь! Если бы не она, ты уже давно был бы мертв. И все твои воины тоже. Так что и они пусть благодарят…       Но ты-то, конечно, вне всяких сомнений взял главный приз. Сойэ смелая и умная, понимающая, ласковая… Все бы хотели такую самку. И тебе, при всех твоих преимуществах, еще надо очень постараться, чтобы стать достойным ее.       Нет, на самом деле экземпляр был очень неплохой. Пожалуй, даже лучший из всех имеющихся. Крупная, сильная, проворная особь. На таких интересно охотиться. Сумрак его еще в прошлый раз приметил, даже мысленно почетное место на стене для черепа приготовил… Но ладно уж. Зато от него, скорее всего, получится хорошее потомство. В конце концов, если чрезмерно увлекаться убийством производителей, популяция быстро ослабнет… У уманов брачный период как таковой отсутствовал, поэтому их было разрешено добывать круглый год, без ограничений, которые действовали для видов с выраженной сезонностью размножения. И никого не волновало, что мертвый самец уже не оплодотворит самку.       Вообще Сумрак в какой-то мере даже сочувствовал самцам уманов. Не в плане того, что их периодически убивали яутжи, а в плане несовершенства физиологии. Сезон Любви — и один-то раз в год серьезное испытание, а если он беспрерывный… Это ведь, должно быть, ужас тихий! Когда начинается гон, все мысли только об одном, и сосредоточиться крайне сложно. А эти бедолаги, получается, всю жизнь так? Самку увидел — мозги в отказ? Вон, в нескольких метрах десятка полтора характерных примеров ходят, слюни на Сойэ пускают. Невооруженным глазом видно, что весь отряд с ее появлением утратил собранность. Реши Сумрак сейчас напасть, так перебил бы большую часть голыми руками без малейшего напряга. Они бы даже не поняли, что делается…       Да помнил он, помнил о своем обещании! Уж и помечтать нельзя…       Интересно, как они с такой репродуктивной стратегией вообще умудрились цивилизацию построить? Тем более, что самцы в умановском обществе играют ведущую роль. Или на самом деле у них тоже самки задают правила игры? Просто неявно, исподволь? Сойэ вот оказалась та еще манипуляторша. Вроде, на вид слабая, беспомощная, а глядишь — полминуты не прошло, а ты уже делаешь все, что она хочет. Мало того, тебе кажется, что инициатива полностью твоя… Может, не так уж они, уманки, и беззащитны перед своими самцами, как Сумрак думал поначалу?..       Впрочем, этого сын Грозы наверняка знать не мог. Потому решил для очистки совести за своей подопечной еще пару дней понаблюдать. И лезвия пока держать наготове.