Лаванда цвета крови

      Она любит свою постоянную клиентку и каждый раз ждет ее с замиранием сердца, прислушиваясь ко всем шагам, к мельчайшему шороху за дверью дешевой гостиницы.       Прокуренные шторы, изъеденные молью, некогда белое постельное белье, которое со временем пожелтело и каждый чертов раз, при виде этого гниющего номера, хочется вскрыть себе вены, чтобы исчезнуть из этой дрянной собачьей жизни, где единственный способ существовать — ублажать своих клиентов. «Как я до этого докатилась?» - каждый раз она задает себе этот вопрос и сразу же находит ответ, вечный и неизменный: «больше я ничего не стою, ни на что негодная».       Тело покрыто шрамами, которые не раз оставляли клиенты, не жалея, не думая ни о чем, кроме как доставить удовольствие себе любимому. Она ненавидит себя, свое тело, свою жизнь. И эта ненависть увеличилась, когда в ненавистный номер зашла Она. Прекрасная рыжеволосая девушка с черной пиратской повязкой на глазу. Ее зеленый глаз, словно изумруд, светился желанием, а длинные вьющиеся волосы горели настолько ярко, что-казалось, будто свет вовсе не нужен. Но ее грубость, ее жестокость…она бесчеловечна, хладнокровна, ей никого не жаль.       Юу мечтает умереть от ее рук.       С минуты на минуту она должна прийти. Юу нервно начала перебирать подол своего платья, сидя на краю мерзкой, пропитанной похотью великого множества людей, кровати.       Весь мир будто сговорился. Часы издавали слишком громкий звук, бьющий по ушам. Было слышно как бьется собственное сердце, как кровь пульсирует в венах. За дверью слишком много разнообразных звуков. Стуки, шорохи, шаги…все не то. Ее все нет. Она должна была прийти еще час назад…       Громкий, оглушающий удар в дверь, разрезал гробовую тишину помещения.       Сердце замерло, а в голове одна единственная мысль: это Она!       Звук повторился раз, два, три и только спустя определенное количество раз Канда поняла, что все еще сидит на месте, бледнее смерти и теребит ткань своего платья.       Раздался очередной удар, сильнее предыдущих, что заставил девушку подскочить на месте и немедля открыть злосчастную дверь.       На пороге Она, в обтягивающих кожаных брюках и распахнутой кожанке.       Ни единого слова…они практически никогда не разговаривают.       Только пришедшая девушка, с силой хлопнула дверью и схватив за горло другую, прижала ее к стенке, не рассчитывая силу. Воздух из легких вырвался с громким свистом, боль нервными импульсами раздалась по всему телу, а дышать стало практически невозможно, то ли от удара, то ли от удушья тяжелой и сильной руки. Капли слез выступили на глазах, Юу со страхом смотрела на девушку, но видела лишь необузданную злость и…ненависть…да, именно ненависть. «Она тоже…и она ненавидит меня…хотя чего я ожидала? Нет причин относиться ко мне иначе…»       Она выпустила остатки воздуха из легких и закрыла глаза, полностью отдавшись Ей в руки.       Обжигающее дыхание, запах сигарет вперемешку с приторно-сладким парфюмом, ее манящие слегка обветренные губы…все это так близко.       Пальцы крепче стиснули хрупкую женскую шею, заставляя обладательницу выпустить тихий стон, а губы уверенно впились в мягкие, ухоженные холодные уста, грубо сминая их, периодически покусывая и слизывая выступающие кровавые капли. Проворный язык разомкнул чужие губы, вызывая легкую дрожь во всем теле и сладкие стоны желания. Да, Ее хотят. Как бы груба Она не была, этому желанию противостоять невозможно.       Разорвав резко поцелуй и слизывая кровь в перемешку со слюной, Она довольно улыбнулась, сощурив глаза и окидывая похотливым взглядом «вдавленную» в стену жертву, радуясь своему превосходство.       — Юу, ты словно загнанный котенок сегодня. — злорадно и с усмешкой бросила девушка.       — Лави…- на выдохе и крайне тихо смогла выговорить в ответ жертва, но ее быстро перебили, не дав сказать ничего более.       — Замолкни! — ее голос, этот рык болью отозвался в сердце, а слезы предательски потекли из глаз Канды — я хочу слышать только как ты стонешь, на большее ты не имеешь права!       Ухватив девушку за пояс от платья, Лави с силой откинула ту на кровать, абсолютно не боясь что-либо сломать или навредить несчастной. Канда упала на, как не странно, мягкий матрас, который спас ее от возможного перелома и не успев осознать произошедшее, почувствовала как ее придавило к кровати крепкое и такое теплое женское тело. Лави села той на бедра, параллельно снимая с себя куртку и нависла сверху, впившись губами в шею, на которой остались, уже побагровевшие, следы от пальцев. Руки прижаты к матрасу, нежная кожа на запястьях будто бы рвалась от боли, а поцелуи на шее, заставляли издавать стон за стоном, в перемешку со вскриками, когда острые зубы кусали и оттягивали кожу.       Все еще довольная, Лави вновь отстранилась и посмотрела на темноволосую девушку в белом кружевном платье, которая этой ночью принадлежала лишь ей и от этих мыслей черти в глазах забегали и она с новой силой и жадностью накинулась на Юу, без жалости разрывая тонкое платье, постепенно оголяя хрупкое белоснежные тело.       — Я кое-что приготовила, специально для тебя, Юу. — загадочно и с усмешкой бросила девушка, не отводя взгляд с оголенного тела и рассматривая его, запоминая каждый видимый шрам.       Худое и в то же время крепкое тело с легким бронзовым загаром. Она вся излучала уверенность и силу, хотя в то же время страх и опасность. Она холодная, неприступная. Что творится у нее внутри, никто не знает.       Игриво перекинув волосы за плечи, Лави направилась к своему рюкзаку, из которого в последствии и вытащила то самое «кое что».       Красная толстая веревка.       Боль — вечный спутник. Она словно родилась с ней и не на секунду не оставляет.       Лицом утыкаясь в подушку, стараясь не плакать, не показывать эмоции, не подавать виду, что больно…физически…или морально? Канда сама не знала ответ на этот вопрос и продолжала судорожно сглатывать ком, предательски подступивший к горлу, пока чужие крепкие руки заламывали ее собственные, обессиленные, тонкие, податливые.       Нет ласки, нет нежности. Лави туго перевязала хрупкое тело, затягивая плотные узлы на запястьях, стирая тонкую кожу в мясо и оставляя некрасивые глубокие раны на изящных женских руках, будто отметены, что та принадлежит ей.       Жесткая веревка, мудреными переплетениями, обвила все тело девушки, туго затянувшись на талии, которая приобрела неестественные формы, впиваясь, и на груди, стянув так, что казалось будто кожа вот вот посинеет от нарушенного тока циркуляции крови. Ноги, согнутые в коленях и подтянутые под девушку, так же были перевязаны и разведены в стороны.       Канда беспомощно сидела на кровати, с трудом дыша и боясь пошевелиться, ведь малейшее движение отдавалось невероятной болью от стягивающих кожу веревок, образуя все более глубокие раны на теле.       Лави, закусив палец, с удовольствием смотрела на связанную девушку, так преданно и доверчиво смотрящую на нее. Иссиня-черные волосы спускались по спине и лишь пару передних прядей ниспадали на грудь Юу, искусанные губы, покрасневшая кожа, местами уже начавшая кровоточить…все это манило, сводило с ума. Хотелось взять девушку прямо сейчас, не тянуть ни минуты более, ощутить ее вновь, услышать ее сладострастный голос, будоражащий все сознание, но Лави так не могла. Ей хотелось больше. Больше желания, больше отчаяния. Она хотела увидеть в глазах той мольбу, полное подчинение, готовность отдать себя полностью и выполнять все прихоти.       Сердце бешено колотилось, дыхание начинало постепенно сбиваться, а невыносимое и в то же время сладкое напряжение внизу живота, практически заставляли девушку забыть о своих убеждениях. Кожа горела, она хотела прикосновений, хотела ощутить нежность чужой женской кожи, но Лави не смела идти на поводу у своих желаний. Все эти чувства лишь вызвали в ней большую агрессию, большее желание сделать больно, довести до слез Канду, увидеть ее страдания. Резко подлетев к девушке, Лави сдавила чужую шею и порывисто поцеловала, грубо изучая языком рот девушки и сильно кусая ее губы, вновь оставляя кровавые раны, после чего с силой откинула девушку на кровать лицом в подушку, совсем не думая, будет той больно или нет.       От столь резкого и неожиданного толчка, по всему телу прошла невероятная боль, веревки въелись в кожу, содрав ее в кровь, от чего девушка издала тихий, сдавленный стон.       — А что так тихо, Юу?! — злость Лави не имела предела, в глазах бегали черти, кровь в венах кипела. — неужто тебе мало?!       Канда лишь голову повернула в попытке посмотреть на ту, продолжая сдерживать слезы.       Отсутствие должной реакции вывело Лави из себя и она с силой схватила первую попавшуюся под руку вещь и кинула ее в стену. Последнее разбилось на мельчайшие осколки, а Юу, от столь бурной реакции и громкого звука, заметно вздрогнула, что не ушло от взгляда Лави. Хитрая, злорадная улыбка озарила ее лицо и девушка обвела взглядом комнату. Попавшиеся ей на глаза предметы из стекла и фарфора были яростно разбиты об стену, а осколки образовали нечто наподобие ковра, острого, страшного ковра. Коварная идея, зародившаяся в кровожадном мозгу девушки, заставила ее встрепенуться и возбудиться немедленно.       Канда лежала неподвижно, дыхание еле прослеживалось, было страшно, оцепенение овладело ею и она широкими от страха глазами наблюдала за действиями Лави. Кровь застыла в жилах, когда та начала медленно подходить, улыбаясь, пожирая глазами.       Девушка подползла к своей жертве и подцепив веревку на груди, подняла ту и посадила напротив себя.       — Поцелуй меня. — властно скомандовала Лави, смотря на девушку сверху вниз. — сделай мне приятное, доставь удовольствие.       Канда не смела ослушиваться.       Ей так хотелось ощутить вкус золотистой кожи…вдохнуть запах ее приторно-сладких духов. Юу хочет ласки, любви, нежности, заботы, но она понимает, что Лави никогда не даст ей желаемого, она знает это и терпит всю эту боль, терпит и покорно исполняет все приказы своей «хозяйки».       Лави прижала девушку вплотную к себе, продолжая любоваться своей «игрушкой», что была так близко к ней. Горячее дыхание обжигало губы, сердце выпрыгивало из груди, румянец залил лицо, а она все продолжала блуждать глазами по лицу Юу, то смотря прямо в глаза, то опускаясь ниже, на губы, и сдерживаясь, чтобы не накинуться на них вновь.       Канда старалась держать свой рассудок, постепенно покидающий ее. Впервые…раньше Лави никогда не позволяла ей действовать, не позволяла ей целовать, прикасаться, доставлять удовольствие.       Влажные губы, коснувшись шеи, повлекли за собой стаю мурашек и неожиданно слетевший стон с губ девушки. Юу медленно и нежно покрывала поцелуями тонкую и чувствительную кожу на шее Лави, перемещаясь ниже, но та, проведя рукой вверх, коснувшись лишь легонько мягкой груди, приподняла голову Канды указательным пальцем за подбородок и посмотрела той в глаза, слегка затуманенным взором. Юу подалась вперед и впилась страстным поцелуем в желанные уста «повелительницы». От столь пылкой и резкой инициативы, Лави немного опешила, но быстро переняла доминирующую позицию вновь в свои руки. Грубо сминая чужие губы, проталкиваясь языком глубже в рот, она начала медленно и в то же время периодически грубо, ласкать податливое тело в своих руках.       Ногти оставляли белые следы на коже, а руки уверенно продвигались все ниже и ниже, пока не остановились в районе лобка. Дрожь пробежала по телу девушек, а Юу застыла в ожидании…       Ловкие пальцы, недолго думая, продвинулись дальше, начиная ласкать клитор и срывать с губ Канды протяжные стоны, которые Лави так долго ждала. Переняв полностью инициативу, она прервала поцелуй и грубо оттолкнула от себя девушку на подушки и нависла над ней, моментально войдя в нее двумя пальцами и начав двигаться в быстром темпе, тем самым заставив девушку под собой сильно изогнуться и громко кричать.       Все тело Канды охватила дрожь, возбуждение накрыло с головы до ног. Веревки стесняли движение и еще сильнее врезались в молочную кожу. Стоны, вперемешку с криками, непроизвольно вырывались из уст, а от столь резких и быстрых толчков, казалось, что еще немного и момент наивысшего удовольствия наступит в самое ближайшее время. Но не тут то было. Толчки резко прекратились, Юу почувствовала опустошение внутри себя и неудовлетворенность. Дыхание, все еще сбивчивое, вырывалось из уст, а сердце билось словно бешеное. Челка прилипла ко лбу, щеки приобрели естественный румянец. Пожалуй, в этот момент Канда выглядела еще прекраснее обычного, что соблазняло Лави еще сильнее, а желание причинить боль стало невероятным. Девушка опустилась ниже и прильнула к чужим половым губам, начав посасывать клитор, а ногтями впилась в бедра, оставляя следы и царапины, что начинали кровоточить.       Лави была на грани, взгляд затуманен, ей невероятно хотелось прикосновений, тело изнывало, но она стойко продолжала мучить себя, слушая сладкие стоны той, что под ней извивается, кричит и просит большего.       Отстранившись от губ, Лави кинула хищный взгляд на Канду и вновь подхватив ту за веревку, подтянула к себе, заключив в быстром поцелуе и вновь отпустила, отправив в свободное падение на кровать, а сама встала, ехидно улыбаясь.       — Ты прекрасна, Юу. — все, что она сказала, скалясь и облизывая пальцы.       Все тело болело и требовало продолжения, требовало близости, прикосновений. Оно изнывало от желания, а Юу постанывала периодически, привлекая к себе внимание.       Лави закурила. Ей надо успокоиться и сбить свое возбуждение, чтобы не сорваться. Она смотрела на красивое дрожащее тело и не могла налюбоваться. Эта девушка принадлежит ей — все, что крутилось в голове Лави и не давало ей покоя. Резко сдвинувшись с места, она в два шага преодолела пространство между собой и кроватью.       Канда испуганно глянула на ту и этот взгляд пробудил бурю эмоций в девушке, не выдержав, Лави приподняла Юу и прижав к себе, потушила сигарету о чужой живот, вызвав душераздирающий крик и слезы…да, наконец-то слезы. Она довольна. Юу плачет от боли, она добилась своего.       — Порой, ты меня невыносимо раздражаешь, — шепнула она на ухо, куснув за мочку — но я так хочу тебя, ты так соблазняешь…за это я тебя ненавижу.       Рявкнув последние слова, Лави зарядила сильную пощечину, оставив яркий отпечаток своей руки и подхватив Канду на руки, практически бросила на осколки разбитой посуды.       Кусочки стекла и фарфора больно впились в тело несчастной, заставив ту вновь вскрикнуть и заплакать.       Ощущение собственной никчемности лишь усиливалось от подобных действий, а желание скорее умереть и больше не чувствовать этого унижения выходило за рамки сознания девушки.       Лави стояла и просто смотрела. Такая красивая и дьявольски страшная. Бесчувственная, безжалостная. «Убей меня, прошу!» — мысленно молила Канда, желая вкусить этот сладкий плод забвения и закрыть свои глаза навеки.       Но Лави и не помышляла о подобном. Страдания и мучения возбуждали ее, изнеможение жертвы приносило ей запредельное удовольствие. Она вся горела. Пылала. Сил сдерживаться уже не было.       Юу с ужасом думала о том, что еще может ее ожидать. В этот раз Лави была совсем другой, нежели раньше. Сегодня она жестока как никогда. Готовая втоптать в землю свою жертву, стереть ее с лица земли, уничтожить.       Лави приподняла местами посиневшее тело девушки и вновь откинула на осколки. Удар об пол сопроводился глухим стоном и всхлипыванием. Так она сделала несколько раз, после чего поставила девушку на колени. Осколки больно впились в кожу, вся спина была покрыта кровавыми ранами, что сочились свежей кровью.       Звонкий шлепок. Очередная пощечина. Новый след от грубой руки.       Лави сдавила горло девушки и прильнула к ее губам в порывистом поцелуе, а свободную руку вновь опустила вниз. Пальцы резко вошли во влажное пространство и начали быстро и грубо двигаться, вызывая болезненные и в то же время приятные ощущения.       Дышать практически невозможно, рука пережала горло слишком сильно, осколки впивались в колени, кожу раздирало от боли, веревка резала плоть. Кровь…она везде, на каждом участке тела. Нет ни сантиметра живого места.       Сдавленные стоны заполнили комнату. Канда вновь на грани, но Лави так же резко покидает ее, вновь отстраняясь.       — Я хочу с тобой. — бросила она и потянув девушку на себя, освободила той руки.       Запястья уничтожены. Кожа с них содрана, боль пронзила насквозь, заставляя Канду вскрикнуть. Онемевшие руки с трудом подчинялись их обладательнице.       Лави оттащила девушку от осколков и повалила на пол. Сама же встала, начав медленно избавляться от так мешающей ей одежды.       Ее тело совершенно и так привлекательно. К нему хочется прильнуть и покрывать поцелуями до тех пор, пока не начнут болеть губы, но такие ласки не для нее.       Юу не могла отвести восхищенного взгляда. Она следила за каждым движением. Ей казалось, будто все они полны грации, что они безупречны. Взгляд блуждал по каждому изгибу тела, фиксируя и запоминая каждый миллиметр тела, каждое движение. Сердце стучало громко, заглушая остальные звуки, волна возбуждения пронзила изможденное тело и затуманило разум.       Лави нарочито медленно избавлялась от каждой ткани на своем теле. Она специально дразнила девушку, специально соблазняла и мучила. Ей нравилось, как ее изучают, что на нее смотрят, ею любуются и восхищаются. Она чувствовала свое превосходство и пользовалась этим.       Улыбнувшись довольно, Лави перекинула ногу через девушку, а сама наклонилась ниже и вновь прильнула губами к клитору, требовательно лаская, при этом резко введя пальцы и начав активно ими двигать, предоставляя и даже настаивая на том, чтобы Канда занялась тем же.       Тело, требующее прикосновений, моментально отреагировало на них, заставив свою обладательницу изогнуться в пояснице и податься навстречу ласкам, испуская сладкие звонкие стоны.       Лави хотела сделать это вместе.       Два пылающих тела слились в унисон, голоса мелодично звучали в дуэте, а дрожь сладко разлилась по телу вместе с наслаждением.       Полностью изможденные, девушки разлеглись на полу.       Лави облокотилась спиной на кровать и закурила, поедая глазами Канду, изучая как движется ее грудь от столь частого и тяжелого дыхания, как выглядит ее лицо, как маняще раскрыты опухшие от укусов губы, как прилипли ко лбу волосы, как дрожат ресницы.       Лави знает насколько Юу красива.       Утихомирив свое дыхание, Лави лениво подошла к девушке, что робко продолжала лежать на полу, не произнося ни звука и освободила ее от веревок, позволяя делать дальше все, что той вздумается.       Каждый раз, Канда неизменно запирается в душе и этот день, явно не исключение.       Включенная вода, наполненная ванная с мылом.       Так больно…болит все тело, каждая рана напоминает о бренном существовании и о том, что Юу все еще жива. Она не умерла. Отчаяние, страх, боль и желание быть любимой…нет, желание, чтобы ее просто перестали грубо использовать, все это выплескивается разом, отдавая глухой болью в груди и бесконечным потоком слез. Она всегда проводит в душе несколько часов, пока полностью не успокоится. Она знает, что когда выйдет, комната будет пустой.       Лави, проводив Канду взглядом, поспешно начала собираться, бросив на прикроватную тумбочку положенную сумму. Она всегда уходит рано, стоит лишь Юу скрыться в ванной. Ее интересует лишь секс. Больше здесь делать нечего. Всхлипы из ванной комнаты ничуть не ранят ее душу. Ей все равно. Ей нет никакого дела до чувств падшей женщины.       Каждый раз, бросая презрительный взгляд на комнату, она уходит, громко хлопая дверью.       Канда любит свою постоянную клиентку.       Лави не умеет любить.