"52 Гц": Квартиру оставляю тебе

Джеймс подумал, что ослышался. Растерянно моргнул, переспросил, запнувшись: – Ч-что?.. – Я думаю, что нам нужно расстаться, – спокойно повторил Винсент, положил в рот очередной кусочек омлета и начал жевать, неторопливо и размеренно, как и всегда. – Что... я... я не понимаю... Да прекрати ты жрать, в конце концов! – воскликнул Джеймс, отталкивая собственную тарелку. Винсент вздохнул, но тарелку послушно отставил. Поднял на него взгляд – задумчивый, изучающий. Джеймс похолодел. Он хорошо знал этот взгляд. Винс обычно долго раскачивался и редко настаивал на своём, предпочитая находить компромисс или уступать, но когда решал что-то, сдвинуть его было уже невозможно. – Почему? – тихо спросил Джеймс. Его руки дрожали, и он нервно стиснул их под столом. Винсент грустно улыбнулся ему. – Потому что я наконец-то понял, что единственный из нас троих, кто действительно хочет закрыть этот треклятый гештальт – это я. Посмотрел в глаза. – Ты сказал, что просто хочешь попрощаться. Я поверил тебе. Но вчера у Сары и Томми... Джеймс, я так не могу. Майкл был в нашей постели незримым третьим семь лет, я надеялся избавиться от него окончательно перед нашей свадьбой – но всё стало только хуже, верно? Джеймс открыл рот – но не нашёл, что возразить. Винсент задумчиво кивнул. – То, что происходит между нами – это нездорово, Джеймс. Для всех нас. Я не думаю, что в нынешних обстоятельствах наш брак – это хорошая идея. – Винс, подожди, не надо, пожалуйста, – давай перенесём, возьмём паузу, подумаем... – испуганно затараторил Джеймс. Винсент рассмеялся – тихо и горько, так, что у Джеймса внутри всё оборвалось. – Джеймс, мы были вместе семь лет. Жили вместе, работали, строили планы, готовились к свадьбе – и всего этого всё равно оказалось недостаточно, чтобы пересилить воспоминания о полугодовом романе десятилетней давности. А теперь ты снова увидел Майкла – и всё вернулось с новой силой. Я не могу соревноваться с этим. Не хочу. Я устал, Джеймс. Устал бороться, надеяться, стараться быть лучше, сильнее, и всё равно оказываться на втором месте, что бы я ни делал. А делить тебя с кем-то, сидеть дома вечером и ждать, не зная, придёшь ли ты вовремя или появишься поздно ночью, уставший, сияющий и пахнущий другим мужчиной... я не смогу так жить, Джеймс. Прости. Джеймс сглотнул. Потом ещё раз, потому что голос отказывался работать. – Но я же люблю тебя, – как-то растерянно и беспомощно сказал он. Винсент печально улыбнулся ему. – Я тоже люблю тебя, Джейми. Поднялся из-за стола – не спеша, но уверенно. – Я оставлю мебель и остальные вещи тебе, заберу только одежду. Всё, связанное со свадьбой, я отменю в ближайшие дни, неустойки оплачу за свой счёт. Аренда за квартиру закончится через три месяца, можешь продлить, если она тебе нравится. Все твои документы – в верхнем ящике стола, в том числе контракты с моим издательством. Я пойму, если ты решишь их расторгнуть, и не буду требовать штрафы. Твой календарь с планом я отослал тебе на почту; пожалуйста, не забывай сверяться с ним по утрам. Он вышел из столовой. Джеймс так и продолжил сидеть за столом в каком-то непонятном ступоре, не в силах осознать до конца, что сейчас произошло. Где-то хлопали двери, слышался шорох, но Джеймс не мог пошевелиться, как будто застыв в странном кошмаре. Все волнения, вся неуверенность, все вопросы и сложности в отношениях всегда были связаны с Майклом, только Майклом – Винс всегда был рядом непоколебимой скалой, готовый поддержать, утешить, понять и помочь с каждой проблемой в любой момент дня и ночи. А сейчас... сейчас Винс и был проблемой, и впервые за столько лет он не знал, кто ему поможет. Как сквозь вату он слышал голос Винса из другой комнаты; судя по звукам, он собирал с полок фотографии своей семьи. – Алло, Майкл? Это Винсент... прекрати грубить и выслушай меня. Я ушёл от Джеймса. Ты ещё в городе? Приезжай к нему, пожалуйста, я бы не хотел, чтобы он сейчас оставался один. Да. Нет, я не буду тебе ничего объяснять. Да, адрес сейчас отправлю. Спасибо. По полу загрохотали колёса чемодана – самого большого, с царапиной на боку, того, с которым они ездили в Италию на целый месяц шесть лет назад, празднуя выход в тираж первой опубликованной книги Джеймса. Винсент остановился на пороге, глядя на него мягким, любящим – любящим, любящим!.. – взглядом. – Прощай, Джеймс. Спасибо за всё. Что-то внутри Джеймса оборвалось. Он рванулся к Винсенту, опрокинув стул в спешке, вцепился дрожащими пальцами, крича, рыдая, умоляя – захлёбываясь, без остановки, задыхаясь от страха и тоскливого, неотвратимого ощущения, что прямо перед ним, на его глазах, рушилось что-то неповторимое, прекрасное, выворачивая наизнанку всю его сущность и стирая в никуда треть его жизни. Большая, горячая ладонь легла на его щёку, и Джеймс замер, глотая слёзы. – Джеймс, посмотри на меня, – негромко сказал Винсент. Джеймс послушался. Глаза Винсента блестели, но он улыбался. – Всё будет хорошо, – так же негромко, но уверенно сказал он – так, что сил сопротивляться у Джеймса внезапно не осталось. Наклонился, ласково касаясь губами лба. Джеймс замер, закрыв глаза и тихо молясь про себя, чтобы всё это было лишь дурным сном. Когда он снова открыл их, Винсента в квартире уже не было.