Беги

Беги! Кто предал, тот снова предаст Беги! Решившись на это хоть раз Беги! Сожги за собой все мосты Беги! (дорогу найдя, назад не смотри)

      Он чувствует жжение в груди. Что это? Фантомные боли или реальные проблемы с сердцем? Есть ли необходимость идти к врачу? Если да, то нужно сейчас же записаться. Где-то в блокноте был номер, а на столе ручка. Нужно найти. Нужно…       Все вещи с журнального столика с оглушительным грохотом валятся на недавно купленный ковер. Белый, ещё совсем чистый. Даже немного пыли не успело осесть. Чернила разливаются прямо на него. Черная клякса. Пятно расползается огромной жидкой змеей, поглощая собой белые листы, исписанные этими же чернилами, ведь их хозяин так обожал писать именно пером, начисто игнорируя ручки любого типа. Они засасывают в свою черную пучину новенький ковер и Чимина тоже. Полностью. С головой.       По щекам давно катятся соленые дорожки, руки мелко подрагивают, мысли путаются.       Точно, врач.       Нужен номер. Блокнот где-то здесь. Белые носки наступают на чернила, быстро впитывая в тонкий хлопок абсолютную тьму. Руки пачкаются в поисках нужной книги почти по локти.       Где-то здесь. Он должен быть где-то здесь.       Но его нет. Значит, блокнот забрал…       Чимин падает на колени, пачкая теперь и новые светлые джинсы. Слезы безостановочно катятся, руки зарываются в волосы, убивая кристально чистый пепельный блонд, что так нравился ему. Очень хочется кричать в голос, рыдать и биться в истерике.Так невыносимо сильно хочется. Он сжимает волосы сильнее и остервенело стирает влагу с щек. На них остаются черные полосы. Краска смешивается со слезами и уродливыми потеками стекает на прекрасную тонкую шею. Аккуратно накрашенная, каких-то три часа назад, подводка превратилась в темные разводы вокруг глаз. Болит, жжется, невозможно терпеть.       Чимин видит темные капли на своём белом свитере. Пытается оттереть их, и теперь черные круги ползут от сердца к животу.       Истерический смех.       Это всё, что осталось от них.       От их счастья.       Так много планов. Своя квартира, планы на покупку собаки. Две зубные щётки, две пасты, ведь «мне больше нравится клубничная». Две подушки на кровати, две чашки на кухне. Два. Их всегда было двое. Их маленький светлый мир. Чёртов белый ковер. И светлый солнечный Чимин. С Чонгуком вдвоём.       Долго и счастливо было так близко.       Кольца, обещания, любовь. Так близко. Рядом. На расстоянии вытянутой руки.       Но…       Вечеринка. И губы любимого на губах другого. Руки на талии, пока шли в спальню. Чимин не должен был приходить, но захотел забрать своего малыша, ведь того дома ждал сюрприз.       Сюрприз, Чимин-щи.       Тебя вот он тоже ждал. Высокий, длинноногий, худой и красивый. Точно с обложки журнала.       Никаких истерик на людях. Долгая дорога в их дом в полной тишине. Два поворота ключа в замке. А там его ждал стол, который он сам накрыл для них двоих. Вино, свечи.       Хах.       Бутылка летит в стену, разбиваясь на сотни осколков. Красное пятно растекается по прекрасным бежевым обоям, брызги разлетаются по всей кухне. Чонгук любит красное. Чимин слизывает попавшую на губы каплю. Кисло. Горчит. Противно. Тошнит.       Он грузно оседает на стул. Вздох, ещё один, и ещё. Почему так тяжело дышать? Почти невозможно.       Лишь одно смс: «Жду дома».       Он не будет плакать, просто подождёт. Подождет, пока Гук наиграется и вернется к своему солнечному мальчику в их идеальную квартиру.       Хах.       Красное пятно на обоях начинает высыхать. А вот лужа на полу медленно становится всё больше и красный уже мягко щекочет пятки сидящего Чимина. Носки быстро промокают. Чонгук возвращается спустя полчаса. Щелчок замка в двери, небрежно скинутая красная куртка, клацанье выключателя. Где-то в коридоре загорается свет.       — Чимин?       Так больно. Ну почему же так больно? Какого черта? Дышать уже совершенно невозможно.       — Чимин? Что случилось?!       Гук подбегает к нему, хватает за руки, садится на колени и всматривается в глаза.       — Малыш, скажи мне что случилось! «Для тебя была малышкой, для себя солдатом».       Вот и всё, это точно финал.       Пак резко поднимает глаза и смотрит в упор на любимого. Столько всего. Полжизни вместе. Больше, чем можно и меньше, чем нужно. Так люблю. За что?       — Собирай вещи. У тебя есть пятнадцать минут. Квартира моя, но все деньги, что ты в неё вложил, я верну.       — А?       Непонимание застыло на лице Чонгука. Да, не понимает. Стоит ли объяснять ему хоть что-то? Нет, не хочется.       Чимин резко встает, выхватывает руки из чужих цепких пальцев. В глазах метал, в голосе тоже. Он сможет.       — Хватит, Чон Чонгук. Если тебе мало пятнадцати минут, возьми лишь самое необходимое, а остальное заберешь позже.       — Что за хрень ты несешь, Чимин??? — Гук хватает за рукав уже выходящего из кухни Пака. Заставляет посмотреть на себя.       Эгоист. Больно.       — Я всё видел.       Вот так. Тихо и спокойно.       Шок, страх, удивление — всего за секунду в любимых глазах так много эмоций.       «Это точно финал».       — Я совсем ничего не понимаю. Чим-чим, объясни нормально, пожалуйста.       — Тот парень был хорош. Красавчик, не спорю. Давно вы с ним?       — Да что ты, чёрт возьми, такое несешь?!       — Чон Чонгук, — лед в голосе Чимина пустил по коже Гука холодный пот. Никогда его солнечный мальчик не говорил так, тем более с ним — я был на вечеринке и всё видел.       Как холодное ведро воды на голову.       — Хотел вот сюрприз устроить, — Чим обводит рукой стол и лужу вина на полу. — Думал, что тебе понравится. А ещё купил нам путевки в отпуск, да. Теперь нужно будет одному ехать, а твою сдавать. Знаешь-ка, это сложно, — он начинает бормотать. Руки нервно теребили сережки в ухе.       — Минни, я…       — Нет. Вот просто нет. Вещи, Чонгук, и прочь из моей квартиры.       Час криков, мольбы, оправданий. Шестьдесят минут. Так глупо потраченное время. Ему сказали, что всё что было с тем парнем ошибка. Клятвы в любви, ведь сердце Чонгука только для Чимина. Честно. Ему одному. «Это была ошибка».       Эта его «ошибка», казалось, отпечаталась под кожей.       А что, если он такая же ошибка, если они ошибка.       Нет.       — Вещи, Чон Чонгук. И дверь.       «Беги. Кто предал, тот снова предаст».       Чернила на руках, одежде, лице, сердце. Темнота поглощает. Уже течет в крови.       Истерика, подступившая к горлу с хлопком двери. Чернота.       Вот и всё.