what u see

- Хорошая новость, вот хотел с тобой поделиться, - начинает Мин, заходя в уже ставшее привычным, помещении арендуемой Енгуком студии. - Мне предложили работу на двухдневном фестивале Music Scene. Через одни выходные. Помогать по звуку. Там будет много неплохих ребят выступать… Гук как-то растерянно кивает: - Круто. Поздравляю. Это хорошая новость. Юнги сверлит Енгука внимательным взглядом. - Ты не особо рад. Все в порядке? - Я тоже хотел кое о чем сказать… - И о чем? - Юнги хочется закурить сигарету, когда он начинает нервничать. - Мне тоже предложили тут кое-что. - Что? - Несколько шоу, промо тур, три интервью известным изданиям… В рамках небольшого промоушена американского релиза одного из моих треков. - Так это же круто, - говорит Юнги. - Ты чего какой-то невеселый? "Американского релиза...", - с запозданием понимает Мин. - Только это не в Корее, да? Гук кивает. - Честно говоря, я давно так не хотел отказаться от хорошего предложения. - Ты ведь не можешь отказаться, - говорит Мин. Ему становится несколько тревожно. Честно - хочется сказать «ты ведь можешь отказаться», но Юнги так не привык. Не может. - Не могу, - качает головой Енгук. - И на сколько ты уедешь? - спрашивает Мин. - Хотя бы примерно. - Пока точно не знаю. Скорее всего, на несколько недель. Юнги очень старается порадоваться за хороший шанс для Ёнгука, но на душе всё равно становится тоскливо. *** Юнги включает фоново трип-хоповые альбомы, арома-палочки, которые заволакивают теплым запахом лемонграсса всю комнату, какие-то рандомные лекции по психологии, начинает смотреть новый сериал, выключая на 35-й минуте первой серии, включает фоново обработанные им записи гитарных семплов, слабым голосом начитывая какой-то спонтанный речетатив, но при всём этом внутри у него пусто и замороженно. Снова ощущение, что весь ранее придуманный тобой смысл жизни куда-то пропадает, и ты остаешься один на один с бессмысленностью любых предпринятых тобой действий. Юнги давно не чувствовал себя таким потерянным. Гука нет уже три дня, и сообщений в мессенджерах от него - минимум. Юнги знает, что это совсем не от того, что Бэнг не хочет ему написать, а из-за его плотного графика в этом дурацком американском туре. Но внутри от этого менее паршиво не становится. Не стоило ни к кому привязываться. Как будто сам не знал об этом, - твердит он себе, открывая очередную пачку сигарет. Слишком много курит. *** - Ты оба дня на фестивале? - спрашивает Намджун, когда они пересекаются у входа в музыкальную студию в пятницу вечером. В руках у Юнги - горячий американо и полускуренная сигарета. От привычного эспрессо-тоника его тошнит. - Ага. Надеюсь, что это поможет отвлечься. - Совсем хреново? Намджун окидывает взглядом невыспавшегося Мина: заляпанные осенней слякотью джинсы и ботинки, мятое худи и старая потертая кожанка, уставший взгляд и еще больше отросшие корни блондинистых волос, которые Юнги прячет под черной кепкой. Черный лак на ногтях местами скололся. Намджун окидывает взглядом Мина и, в принципе, ответ на его вопрос и так становится понятным. *** На фестивале Music Scene людей оказывается в два раза больше, чем Мин предполагал. Первые два часа до запуска гостей он практически без перерыва занят техническими моментами по отстройке звука и перетаскиванием аппаратуры в основной концертный зал. Юнги берет на баре non-alcoholic сидр - ему еще до трех ночи работать, и напиваться раньше часа ночи он пока не планирует. Сидр оказывается приторно сладким и отдает пряностью не только печеного яблока, но еще ярким послевкусием сухофруктов и слив. Мин такие вкусы на дух не переносит. Лучше бы энергетик взял. В клубе разносят колонки рэп и панковым звучанием едва знакомые ему группы. Мин сбегает на перекур к черной лестнице, вдыхая промозглую осеннюю улицу. Погода как никогда созвучна с его внутренним дрянным состоянием. Он делает глоток уже не очень холодного сидра и закуривает сигарету. Сидр на вкус такой же дрянной и отвратительный, как его внутреннее состояние. Юнги делает еще один глоток и выливает пол бутылки на грязный асфальт под ногами. Юнги смотрит как сидр растекается под его ботинки. Под его потрепанные мартинсы темно-серого цвета. - Алкогольные подношения осенним богам? - слышит он смешок до боли знакомого голоса рядом с собой. - Безалкогольные, - отвечает он, вздрагивая. Взглядом встречаться не хочется, но он поднимает глаза. И сталкивается своим мутным невыспавшимся взглядом с подведенными черным карандашом улыбающимися глазами Хоупа. Их встреча выглядит совсем не так, как Юнги себе мог бы представить а он представлял себе их встречу как минимум в нескольких десятках вариантов. Юнги в своем самом оверсайзном и выцветшем от многократных стирок черном свитшоте с едва узнаваемой эмблемой баскетбольной команды, а растрепанные волосы спрятаны под кепкой. Поверх широких серых джинс повязана клетчатая темно-зеленая рубашка. Хосок - с тем же тёмным цветом волос, как в том последнем клипе, который Юнги посмотрел несколько недель назад. Джинсы с цепочками, грубые ботинки, серая вареная футболка и кожанка. Кажется, это Юнги так одевался раньше?. Мин делает глоток того, что осталось от сидра так, словно это самое мощное успокоительное. Теперь ему отчаянно хочется выпить чего-то крепкого. - Не думал, что ты посещаешь такие мероприятия, - только и кидает Юнги. - Такие - это какие? - Н е п о п у л я р н ы е, - чеканит Мин. Сигарета тлеет, и он кидает окурок в урну. - Надеялся тебя здесь послушать, - хмыкает Хоуп. Юнги впечатывается взглядом в его наглые и неестественно расширенные темные зрачки. - Зря надеялся, - еле слышно говорит Мин. Он разом допивает свой малопривлекательный безалкогольный сидр, и пустая бутылка с тоскливым звоном летит в урну. Мин ретируется мимо Хоупа обратно в разрывающийся музыкой клуб. Хосок останавливает его, обхватывая худую руку Юнги через плотную ткань растянутого свитшота. Мин от этого прикосновения вздрагивает. - Я рад, что тебя здесь встретил, - Хосок чуть наклоняется к нему, когда произносит это. Не могу ответить тем же, - так и хочется бросить Мину в идеально знакомое лицо Хоупа. Он скользит глазами по острым скулам и останавливается на темноте расширенных зрачков Хосока. В очередной раз под "спидами". - Мне пора работать, - Юнги одергивает руку, освобождаясь от чужих цепких пальцев. - Заходи к нам в гримерку, - кидает Хоуп ему в спину. Его голос тонет в раскате битов музыки, но Юнги прекрасно все услышал. *** Юнги старается отвлекаться, следя на настройками звука при смене артистов на сцене, старается отвлекаться, вслушиваясь в плохо написанные рэп-тексты, старается отвлекаться, качаясь в ритм неплохо прописанных битов и ударных. Где-то между полуночью и часом ночи ему приходит сообщение от Бэнга. Где-то между часом и половиной второго Юнги берет несколько обжигающих горло шотов на баре. Где-то между двумя и тремя ночи в гриммерке Юнги встречает Хоупа, едва знакомые лица тех, кто сегодня выступал, кого-то из организаторов, спёртый воздух от сигарет и травы, перегара, расчерченные белые дорожки и слишком много алкоголя. Юнги спрашивает самого себя, что он здесь забыл - ему никто не отвечает. *** В три часа Юнги помогает свернуть сцену и разобрать аппаратуру. После принятых спидов в гриммерке становится легко и спокойно. Алкоголь уже не тяжелит внутренности. Как и не оставленное без ответа сообщение. Когда к клубу подьезжает такси, Юнги обводит почти трезвыми глазами облик ночных небоскребов. Они с Хоупом уже минут десять курят у входа, перекидываясь одинаково блестящими взглядами и минимумом предложений. *** Странно видеть Хоупа снова в своей квартире. Он ведет себя, будто бы он был тут вчера, позавчера, и как будто бы вообще не исчезал из жизни Юнги - открывает холодильник, достает банку холодного пива, расслабленно садится на край стола, берёт сигарету из пачки Мина. Хосок еще более худой, чем раньше. Он стягивает футболку и остается на кухне Юнги только в своих дизайнерских джинсах. Со своим накаченным загорелым телом, которое Юнги любил больше сотни раз. Когда-то. Юнги берет из холодильника упаковку холодного апельсинового сока и пьет прямо так, из упаковки. - Я не думал, что увижу тебя, - наконец, нарушает тишину Мин. Тишина всегда действует ему на нервы. - Зачем об этом думать? - говорит Хосок, подходя ближе. - У меня это естественная реакция, - цинично тянет Мин. - В отличие от тебя. Хоуп растягивает губы в ухмылке. Очень знакомые губы. Слишком. - Я так устал. А ты хочешь меня подъебать. - Я ничего не хочу, - Мин тянется за сигаретой. - Это ты чего-то хочешь. - Неужели только я, - хмыкает Хоуп. Юнги отвлекается от этого диалога, чтобы поставить на фоне хоть какую-нибудь музыку и не проседать в липкий омут тишины своей квартиры. Мин выключает раздражающий его свет и оставляет фиолетовую подсветку и одну неяркую лампу в коридоре. Потом он усаживается на стул, закидывая ноги на край стола, и закуривает сигарету. В свитшоте жарко, и он стягивает его, попутно роняя пепел с подкуренной сигареты на пол. Мин остается в футболке и Хоуп внимательно смотрит на его руки: - Сколько новых татуировок. - Почти столько же, сколько у тебя новых песен, - цинично отзывается Юнги. - Следишь за моей дискографией? - Не особо. Просто предполагаю, сколько может быть новых песен за полтора года у поп-исполнителя. Хосок не сдерживает усмешку. Он предлагает еще спидов. И теперь он касается Юнги слишком часто. Мин уже почти не обжигается любым касанием. Но прикосновения Хоупа плавят раскаленным железом. - Я реально не знал, что ты там сегодня будешь. - Я тоже, - хриплым голосом отвечает Юнги. - Если бы знал, отказался бы от этой работы на фестивале. Хосок смеется. Они курят по три сигареты. Юнги запивает горечь в горле холодным апельсиновым соком. Наконец, руки Хоупа властно ложатся на плечи Мина, гладят, вторгаясь под ткань футболки. Юнги почти задыхается от того, что Хоуп с ним рядом. Их поцелуй пахнет сигаретами и апельсиновым соком. Юнги слишком хорошо знает, как нужно целовать Хосока. Как к нему прикасаться. И как его нужно трахать. Он берет протянутый Хоупом презерватив и раскрывает упаковку. Хосок стонет так же по-блядски красиво, как и раньше. Он изгибается в спине, когда Юнги в него входит, и дышит часто-часто, стискивает зубы, но толкается ему навстречу. Просит сильнее и жестче. Как всегда. Как раньше. Юнги слишком хорошо, когда он внутри. Когда он ощущает стоны и желание Хоупа. Как будто последнего года, разьебывающего года в его, в их жизни, не было. Сколько это длится, Юнги не знает. Он не смотрит на время. Но за окном уже брезжит рассвет. Потом они долго молча курят на кухне. Юнги чувствует расслабленного Хосока рядом. Чувствует свое липкое после секса тело. Чувствует резкий как никогда аромат индийских благовоний и режущий по зрачкам рассвет за окном. Музыка на фоне перегорает неровными переборами пост-панковых гитарных партий. Хосок, зависает в экране своего телефона, печатая сообщение, и наконец, подбирает свои джинсы и футболку с пола, одевается. - Я возьму банку пива, - то ли говорит, то ли спрашивает он, открывая холодильник. Он открывает пиво и вызывает себе такси. Мин снова закуривает сигарету. От дыма уже слезятся глаза, но он все равно курит. Юнги провожает Хоупа взглядом до входной двери. - Больше не звони, ладно? Хосок растерянно кивает. *** Юнги чувствует себя максимально раздавленно, когда приходит работать в клуб на второй день фестиваля. И на следующий день после фестиваля тоже, когда выходит на свою основную работу в офис. Он пишет сообщение Енгуку о том, что все эти локальные клубы полный отстой. И спрашивает, когда у Гука уже закончится этот сраный американский тур. *** Встречаются они только через неделю. На Бэнге его идеальное серое клетчатое пальто и антрацитовая водолазка. Короткие черные волосы аккуратно зачесаны назад. Взгляд у Ёнгука уставший, но довольный. У Юнги свежевыкрашенные блондинистые волосы и пшеничного цвета новый свитшот с гранжевыми потертостями на рукавах. Гук хлопает Мина по плечу, улыбается, много говорит про съёмки, интервью, говорит про бит, который идеально совпал с его текстом, а Юнги... пытается связать слова и выдавить из себя непринужденную улыбку. Когда они остаются в студии наедине, Гук толкается Мина к стене, собственнически опуская руки на его бедра и влажным поцелуем скользит по шее блондина. Мин стонет несдержанно громко, и Гук зажимает его губы ладонью. - Тише, - шепчет он в горячие губы Юнги. И целует. После секса Бэнг пристальнее изучает Мина взглядом. - Ты не рад меня видеть? - Я рад, - Юнги делает искренне обиженное лицо. - Даже слишком, блять, рад. Кончил почти сразу. Курить хочу. - Но я же чувствую, что...что-то не так. Не так, как обычно. Юнги отчаянно сильно хочется закурить сигарету. - Просто непривычно тебя снова видеть. Как будто для тебя не было этих долгих отстойных двух недель. - Мин старается, чтобы его голос не звучал слишком резко, но не очень выходит. Гук наклоняет голову и, пристально рассматривая Юнги, спрашивает: - Всё так плохо? Юнги хочется сказать, нет, даже проорать в ответ, что он виделся с Хосоком, и не просто виделся, но он этого ни за что Гуку не скажет. Это та правда, которая будет тянуть на дно - пусть тянет только его одного. Бэнгу об этом знать не нужно. - Тебе не надо было звать меня на свидание, - качает головой Юнги. - Пойдем уже покурим, а? И ты еще больше расскажешь мне про свой сраный американский тур, чтобы я побольше заревновал к твоим фанатам и бесконечному успеху на другом конце земного шара. - Эспрессо-тоник возьмем? - Возьмем. Ты угощаешь.