– Ты слишком забавный, Джош, – брюнет притянул красноволосого к себе, ухмыляясь, а затем оставляя на его губах невесомый поцелуй, едва лишь давая ощутить прикосновение на пару секунд, – но знаешь, что смешнее?
Я до сих пор не знаю, чего ты хочешь от меня, – Тайлер проговорил фразу прямо в губы Дана, дыхание которого стало ровным, размеренным, будто бы он ждал этого вопроса.
– Есть предположения? – мужчина слегка наклонил голову, прикрывая глаза и не ожидая ответа. –
Я хотел знать, что в твоей голове, Джозеф, – слова обжигали.
– Но? – парень цепкими пальцами провёл по шее Джошуа.
–
Но сейчас я хочу сжечь этот мир к хуям.
Красноволосый проводит языком по нижней губе Тайлера, кусая её настолько сильно, что кареглазый рвано выдыхает, когда на его подбородок стекает тонкая струйка крови.
Металлический привкус смешивается со вкусом спиртного, их языки вновь переплетаются, а мысли сбиваются в один огромный огненный шар, который должен сгореть до тла или зажечь собой целое поле жёлтых цветов.
***
– Блять.. – Дан встаёт с кровати, проговаривая слово в телефонную трубку, скидывая со своей груди холодную руку Тайлера.
Красноволосый не хочет вспоминать, какого чёрта эту ночь он провёл под одним одеялом с мальчишкой, который зажигает огни ненависти
и чего-то тёплого в его глазах.
– Я высказал своё мнение и не хочу слышать ещё чего-то более безумного, – Марк на том конце провода звучал слишком убедительно.
– Я не собираюсь делать ничего противозаконного, – мужчина сел на край кровати, потирая лоб рукой.
– Конечно, куда уж больше? В твоём доме живёт псих, я поднял архивы чтобы найти его личное дело по
твоей просьбе, куда уж более противозаконно? – мужчина закипал. – Но тебе, естественно, нужно перейти на следующий уровень и вывести этого полоумного в общество, – Эшлеман вздохнул, – Джош, ты не сделаешь этого.
– Сомневаешься во мне?
– Ни капли, – гудки оборвали разговор, послужив его окончанием.
Дан наконец встал, откидывая телефон куда-то в сторону и пытаясь собрать свои мысли в одно целое.
«Упрямый мудак, когда же ты стал таким педантичным?» – мужчина уже стоит на кухне, залпом выпивая пару стаканов воды и абсолютно отказываясь принимать точку зрения приятеля, который так настойчиво и слишком категорически отстаивает её, по несколько раз в минуту повторяя, что Дан не должен вытаскивать этого мальчишку во внешний мир, откуда его, фактически, изолировали.
Возможно, не зря Тайлер был доставлен в клинику во время очередного приступа, но разве сможет это осознание перебить мысль Джошуа, которая колокольным звоном бьётся о стенки черепной коробки и настойчиво кричит о том, что Джозеф
должен адаптироваться и научиться жить как
нормальный человек?
Красноволосый открывает кран холодной воды и спустя секунду подрагивает от капель, стекающих с его лица, попадающих на шею, которая при любом незначительном движении даёт о себе знать тянущей болью.
– Чёрт.. – Джошуа выпрямляется, но не может сфокусироваться ни на чём - его голова кружится, болит и, кажется, по ней идут трещины.
– Джо-о-ош.. – брюнет показывается на кухне, придерживаясь рукой за стену и шатаясь будто матрос на палубе во время сильного шторма. – Джош,
мне плохо.
Дан смотрит на Тайлера и, чёрт бы побрал всё это, едва заметно улыбается уголками губ: растрёпанные волосы, едва дрожащие руки, бледность которых может сравниться лишь с арктическим снегом, глаза словно у того самого Бэмби и абсолютно чистые ноты голоса.
Он игнорирует слова, переводя взгляд на шею парня, где ярко выделяются на мраморных ключицах алые пятна.
Картинки прошедшего вечера мелькают в голове у обоих, когда Джозеф замечает кровоподтёки на шее мужчины.
Прикосновения, слова, действия.. - всё это красочными эпизодами появляется в голове брюнета и кареглазого, заставляя сердце биться быстрее, теряя размеренный ритм.
– Я принесу таблетки, – Дан проходит мимо Тайлера, сводя брови к переносице и слегка задевая парня плечом.
Они оба вспомнили, но успешно сделают вид, что память не поддалась, не показала те самые картинки-воспоминания прошедшего вечера, и вновь будут ненавидеть друг друга.
«Блядский Джозеф», – звучит в голове мужчины.
«Чёртов Джош..» – мягко, но слишком быстро, слишком резко проскальзывает мысль, ударяясь в затылок, от чего юноша садится на колени, сжимая голову двумя руками.
– Скажи спасибо, что это именно то, что действительно может помочь тебе, а не простые витамины, – красноволосый ставит на стол стакан воды и кладёт рядом две таблетки белого цвета, даже не глядя в сторону Тайлера. – Через двадцать минут мы выезжаем.
– Выезжаем? – повторил в форме вопроса брюнет, подходя и дрожащими тонкими пальцами держа медикаменты. – Куда?
– Извини, не слышу тебя, – намеренно насмехаясь, Джошуа закрыл дверь ванной комнаты, ухмыляясь и уже наперёд зная, что будет делать дальше, но не зная, поступил ли верно сейчас.
На стол для Тайлера мужчина положил те самые нейролептики, которые должны послужить для его психики фактически защитным стеклом, которое он должен был бы создать сам.
– Как же ты меня заебал, – Тай шипит фразу сквозь зубы шёпотом, зная наверняка, что уж теперь его точно никто не слышит.
Кареглазый положил на язык две таблетки, которые мгновенно заставили его скривиться от медикаментозной горечи, а потому юноша лишь сделал глоток воды и ухватил первое, что попалось под руку - яблоко, лежавшее на столе, затем надкусывая его и морщась уже не от давящего привкуса препарата, а от приторной сладости фрукта.
Джозеф был готов поспорить, что его прямо сейчас может буквально вырвать собственными внутренностями не только от слишком сахарного вкуса яблока, но и от происходящего, которое теперь тянулось слишком медленно, нудно, вязко.
– Да, Марк, к часу дня мы будем на месте, – слова мужчины донеслись до ушей Тайлера, когда красноволосый вышел из ванной, полотенцем вытирая влажные волосы, – нет, не нужно всей этой возни, – Дан выдохнул, теперь уже отправляя в мусорное ведро бутылку виски, которая стояла на краю кухонной поверхности и норовила оказаться разбитой об пол. – До встречи.
Джошуа в очередной раз посмотрел на парня, который, потирая корень носа, пытался вынудить себя проглотить этот чёртов фрукт.
– Разберись с этим, – мужчина кинул парню в руки тот самый белый пакет, который днём ранее был привезён из клиники.
– Что это? – кареглазый зашуршал предметом, пытаясь добраться до того, что было внутри.
– Твои вещи, Джозеф, – Дан направился в сторону спальни, захлопнув за собой дверь и оставляя Тайлера одного.
Спустя пятнадцать минут юноша уже стоял одетый в какие-то чёрные джинсы, кеды и, как не странно, в ту же футболку Джоша, которая была на нём и ранее.
– Твою мать, не позорь меня, – красноволосый выдохнул, подходя к парню сзади и оглядывая того. – Если тебе так нравится носить
мои вещи.. – Дан зацепил пальцам край серой футболки и слегка потянул её, а следовательно и Тайлера, на себя, – то хотя бы научись не выглядеть при этом последним идиотом, – резко отпустив ткань, мужчина усмехнулся, протягивая парню чёрную майку.
– Переоцениваешь ситуацию, – кареглазый стянул с себя футболку, надевая новую одежду, которая, правда, смотрелась на нём чертовски хорошо, хотя и была на пару размеров больше, а вырезы для рук достигали талии, немного открывая вид на острые углы рёбер.
Красноволосый направился в корридор, через плечо посмотрев на брюнета, который в тот же момент встретился с ним глазами.
Кажется, за эти несколько секунд они готовы были сжечь друг друга взглядами и заживо сгореть в этом огне
вместе.
– Чего уставился? – Тай скрестил руки на груди, для себя в этот момент отмечая, что его состояние стало слишком нормализированным.
– Пытался понять, где ещё я мог бы видеть такого придурка, – Джош огрызнулся в ответ, в эту же секунду думая о том, что, пожалуй, собственными засосами написал бы на груди парня слово "идиот",
добавив бы чуть ниже "мой".
***
– Где мы? – Джозеф выходит из машины и осматривается, но видит вокруг лишь однотипные дома, окрашенные в цвет светлой карамели.
– Тебе точный адрес или достаточно будет информации о том, что здесь живёт Эшлеман? – Дан захлопывает дверь автомобиля и, игнорируя растерянного парня, подойдя к двери давнего приятеля, нажимает на дверной звонок.
– Так и будешь столбом стоять посреди улицы? – красноволосый приподнимает бровь, глядя на Джозефа, а затем рукой вновь тянется к звонку, но, поворачивая голову, фактически сталкивается лбом с Марком.
– И тебе привет, Джошуа, – мужчина скрещивает руки на груди, делая шаг назад в дом.
– Какие люди, – красноволосый улыбается относительно наигранной улыбкой, а затем вновь хмурится и, проходя мимо Марка, садится на диван в гостиной, запрокинув голову назад и прикрыв глаза, шумно вздыхая.
– Тайлер, кажется? – темноволосый усмехается, глядя на Джозефа, который по прежнему находится на прежнем месте. – Ты можешь зайти, знаешь? – мужчина доброжелательно улыбается уголками губ, абсолютно точно пытаясь перебить этим мысли о том, что красноволосый попросту привёз в его дом парнишку, у которого не все дома, и, возможно, он в любой момент может стать причиной для того, чтобы Марку фактически стало слишком жутко находиться здесь.
Но брюнет улыбается в ответ, впервые за слишком долгое время видя, кажется, искренность.
– А ты.. вы? – кареглазый проходит в дом, едва не перецепившись об порог.
– Марк, – мужчина садится на диван рядом с Даном, толкая того под рёбра локтём в ответ на что ловит удивлённый взгляд. – Что на счёт планов?
– Ближайший кафетерий, – Джошуа открывает глаза, переводя взгляд с собеседника на юношу, который мнётся на одном месте.
– Ты уверен? – Эшлеман приподнимает бровь, вопросительно глядя на друга. – Я имею ввиду, что Тайлер, возможно.. – мужчина запинается, не решаясь договорить.
– Тайлер
не против, – красноволосый фыркает, намеренно игнорируя Джозефа, который прямо сейчас буквально пытается что-то сказать, активно жестикулируя.
Темноволосый вздыхает, выходя в кухню и оставляя двоих наедине, не желая больше наблюдать цирк в исполнении Дана, которому пытается как-то перечить Тай.
– Джош, я просто хочу сказать, что не..
– Удивительно, но меня не волнует,
что именно ты хочешь сказать, – мужчина перебивает юношу подходя к нему и притягивая к себе того за тонкую ткань одежды, – мне плевать на твоё жалкое мнение, Джозеф. Я буду слышать тебя только тогда, когда ты научишься говорить чётко и ясно, – красноволосый проговаривает слова сквозь зубы, параллельно с этим уловчившись положить руку на рёбра парня от чего тот невольно вздрагивает, ощущая прикосновения холодных пальцев на своём теле. – Закрой рот и делай то, что говорю я, – Дан слегка склоняет голову, говоря слова уже в нескольких сантиметрах от губ кареглазого.
В этот момент Тайлер слишком сильно теряется в собственных мыслях и, наверное, готов сказать, что в этой комнате прямо сейчас находятся два психически больных человека.
Как, чёрт возьми, нормальный человек мог бы творить с ним то, что делает Джошуа?
Джозеф внутренне забивается в угол своего подсознания, отчаянно цепляясь за этот низкий голос, за грубые фразы, за слишком внезапные касания и за эти глаза цвета мокко, в которых танцуют венский вальс черти.
–
Целуй.. – уже совсем мягко и тише прежнего звучит слово и брюнет впервые не хочет противиться надменным указаниям лишь потому, что это слишком необходимо ему.
Тай выдыхает, улыбаясь уголками рта, а затем поддаётся вперёд, касаясь губами губ красноволосого, мягко и медленно целуя и вкладывая в это все свои эмоции, всё переживания и страхи;
всё, что живёт внутри.
И Джош понимает.
Он позволяет себе стать осторожнее, ласковее, ощущая слегка металлический и вишнёвый вкус на свои губах.
Ему, кажется, осточертело причинять боль.
Наверное, всегда слишком сложно отдавать собственное тепло тогда, когда знаешь, что без жестокости человек превратится в нечто аморфное.
Гражданская война внутри Дана рвала его на две части: потерять этого парня с глазами Бэмби, дав ему нежность, которая станет губительным камнем, тянущим на дно, или потерять его из-за холода, с помощью которого Тайлер всё же может выбраться из клетки, сковывающей его.
Эгоизм и влечение, желание помочь и страх, которые слишком сильно противоречат друг другу.
Мужчина отстраняется от юноши, делая шаг назад и выбрасывая из головы всё лишнее.
– Дан, мать твою! – Марк показывается в гостиной, приближающаясь к другу. – Последствия тебе известны? – шипит сквозь зубы, только сейчас заметив бордовые метки на шее Джошуа и брюнета, который прямо этот момент мечтал бы раствориться в воздухе, которого слишком много было в лёгких, но по прежнему нехватало чтобы дышать спокойно.
– Я не маленький мальчик и, если ты не заметил, не нуждаюсь в твоих предостережениях, – красноволосый едва ли не рычит на последнем слове, выплёвывая всю имеющуюся злость. –
Это просто ошибка. Секунда слабости. И повторения не будет, – руки Джошуа сжимаются в кулаки, – но это, по прежнему, не твоего ума дело, – мужчина врёт сам себе настолько нагло и быстро, что готов отмотать время назад и прошипеть тысячи слов о том, что всё это повторится ещё миллионы раз.
Джозеф смотрит в окно, замечая покачивающиеся абрикосовые деревья, которые ветвями слегка задевают оконное стекло, роняя лепестки соцветий.
Только сейчас он ощущает едва уловимый аромат цветущих деревьев, который медленно заполняет его изнутри, пронзая невесомыми иглами до кончиков пальцев.
В голове всплывает картинка, разукрашенная в чёрно-белые оттенки:
Тайлеру 8, его футболка порвана из-за игр с братом и брюнет плачет у себя в комнате когда отец в очередной раз избивает сына, оставляя на теле самого Джозефа фиолетовые гематомы. За окном цветут деревья.
Момент сменяется на другой, более яркий:
Юноше уже 15 и эту весну он проводит в больнице, наблюдая за тем, как из системы капельниц в его вену поступает донорская кровь. Руки саднят, полыхают невидимым огнём, швы норовят разойтись и уничтожить Тайлера этим. Заботливая медсестра приносит ему воды и открывает окно палаты. На улице расцвели абрикосы.
Ноги брюнета становятся ватными, зрение перестаёт фокусироваться, а подсознание выдаёт очередной фрагмент:
Кареглазому девятнадцать. Апрель. На парне чёрная рубашка. Глаза красные от слёз, холодные пальцы рук не могут ухватиться за руку девушки, стоящей рядом. Он бросает горстку земли в могилу своей матери, шёпотом проговаривая слова, которые она не услышит. На надгробье падают розоватые лепестки соцветий.
И только сейчас он позволяет слезам обжечь его щёки:
Сегодня Тайлер здесь и на улице по прежнему весна. В скором времени ему двадцать. Руки полны шрамов, а голова переполнена голосами и образами, которые пытаются разорвать тело на несколько миллиардов клочков. Кареглазому холодно.
Но Джош -
его боль и спасение.
