Семь раз, когда Харгривзы лишались девственности

Смешанная
NC-17
Завершён
540
Награды от читателей:
540 Нравится 9 Отзывы 57 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Примечания:
1. Лютер представлял себе свой первый раз совсем не так. А представлял он много, подобно деве, неискушенной в делах любовных. И, естественно, это должно было произойти с Эллисон. После их свадьбы, на огромном брачном ложе. Они бы смущённо смеялись, но потом волна страсти захватила бы их и понесла. Реальность оказалась жестока, не то чтобы Лютер многое запомнил. Девушка из клуба запрыгнула к нему на член практически сразу после знакомства. Это было настолько далеко от его мечтаний, насколько вообще возможно. Каким-то невероятным образом они добрались до дома. Дом это, правда, мало напоминало — одни кислотные кляксы и гигантские грибы, которые появились от проглоченной марочки. Было очень жарко и хотелось пить. Сердце стучало как бешеное. Хотелось раздеться, снять с себя кожу и встать под ледяной душ. Лютер не хотел секса, но она хотела очень, и он позволил стянуть с себя штаны и увидеть себя целиком, как никто, кроме отца и мамы, не видел. Ей было безразлично, она игралась с его членом, как с хорошо сделанной игрушкой, посасывая, облизывая, легонько шлёпая. Тёрлась щекой и выгибалась сексуально. Лютер видел у неё за задницей кошачий хвост. Потом она опустилась на его член и заорала. Лютер увидел, как этот крик поплыл по комнате. Она принялась прыгать на нём, как одержимая, чуть не падая с кровати. Хвост колыхался за её спиной. Внезапно, несмотря на действие наркоты, Лютер вспомнил о своих мечтах. Ни тебе брачного ложа, ни смущённого смеха. Наверное, пора вырастать. К тридцати-то годам. 2. Диего научился вырываться из дома раньше всех, даже раньше Клауса. На улице его почему-то считали за беспризорника, не узнавая в заикающемся парнишке героя с обложек газет. Эмма была богатой женщиной — с хорошим маникюром, с алыми губами, с запахом дорогих духов. Она помогала беспризорникам найти семью и свой путь в жизни. Тешила своё эго благотворительностью. Диего, постоянно тусивший с уличными ребятами, нередко попадал в облавы. Потом всё же приходилось объяснять, что он Диего Харгривз и помощь ему, в общем-то, не нужна. Только если самую малость и эмоциональная. — Твоё желание сбежать из дома, Диего, может быть симптомом заболевания. Ты понимаешь это? — Если бы вы жили в моём доме, вы бы меня поняли. Не было у него никакого заболевания. — Расскажи, может, станет лучше. И Диего рассказал, иногда заикаясь, иногда чуть не плача. А потом Эмма, она была так похожа на маму своими красными губами, стала расстёгивать ему штаны. И он не успел ничего сказать заикающимся голосом. Да и если бы успел, хотел бы? Такую женщину и взрослому-то непросто подцепить, не то что сопляку вроде него. Он кончил в пару касаний, от одного ощущения тёплой, мягкой и вкусно пахнущей женщины рядом. — Стало лучше? — спросила Эмма, аккуратно вытирая сперму с его бёдер. — Да, — ответил Диего. Ему внезапно очень захотелось спать. Ему не стало лучше. Это была неправда. 3. Эллисон могла услышать слухи, но свою самую первую роль она хотела получить сама, пусть даже так. Этот мудак обманул её, сказал, что отвечает за кастинг, а на самом деле был обычным помощником. Сказал прийти к нему в номер отеля. И Эллисон, не знавшая ничего об окружающем мире, согласилась. Так ведь и попадают в кино, разве нет? Он не был груб, хотя, наверное, лучше бы был, так Эллисон чувствовала бы себя меньше проституткой и больше жертвой. Его лица Эллисон не запомнила толком. Зато член врезался ей в память — крупный, необрезанный. Он осторожно подготовил её, там даже смазка была. Раскатал презерватив по члену и вошёл. Эллисон вскрикнула. Было не то чтобы нестерпимо больно, но определённо неприятно. Он двинулся ещё пару раз и кончил. Видимо, у него самого опыта было не намного больше, чем у неё. О её удовольствии он даже не подумал позаботиться. Кровь на простыне обещала ей красную ковровую дорожку. 4. Удивительно, но первый раз Клауса случился с девушкой. У Мэдди была травка, и они хорошенько упоролись. Клаус позалипал в телек, сожрал пять бананов, а потом полез Мэдди в трусы. У неё в трусах как-то совершенно волшебно пахло, и клитор на ощупь был такой гладенький, горяченький. Клаус, правда, не знал, что делать, поэтому елозил там языком целую вечность, а потом не выдержал и присунул ей, вогнав по самые яйца. Мэдди вскрикнула и расцарапала длинющими ногтями Клаусу грудь. Было тесно и как-то очень гладко. Хорошо, наверное. Гандонов у них не было, поэтому Клаус поспешно кончил Мэдди на живот и упал на неё сверху, тоже пачкаясь в своей сперме. Отлипать потом будут с криками. — Ты когда-нибудь пробовала с тёлкой? — спросил он. — Ага, тоже под этим делом. — Понравилось? — Ну да. Язык он и есть язык. Руки они и есть руки. А член переоценён. — Думаешь? — Уверена. — Феминистка? — Бисексуалка. — Хм. А я вот не знаю, кто я. — А ты придумай, потом сам поверишь. Клаус не хотел ничего придумывать, но ему вот казалось, что он бы попробовал с членом и не разочаровался. Он уже экспериментировал дома, сам с собой. И было так хорошо, так правильно, не то что кончить на живот какой-то тёлке после сомнительного удовольствия и мучительно долгого потирания клитора, как волшебной лампы Алладина. Возможно, ему не нужно было ничего придумывать. 5. С Долорес у них всё было обговорено. Если в жизни Пятого на один раз появится настоящая женщина, между ними ничего не изменится. Это было справедливо, считала Долорес. Пятый же считал это изменой. Вообще-то, он не собирался пользоваться этим правом. Но однажды… Её звали Гертруда, у неё был курносый нос и копна лёгких светлых волос, а ещё ярко-жёлтый берет. Пятый должен был убить её брата. Долорес только и делала, что подначивала его. Ей хотелось, чтобы потом, с ней, он бы использовал знания, полученные от настоящей женщины. У Гертруды была мягкая грудь и впалый, но тоже мягкий животик. В паху у неё были воздушные светлые волосы. Она вся была так похожа на облако, что Пятый боялся отпустить её и больше никогда не увидеть. Она удивилась отсутствию у него опыта, но ничего не сказала. Она была деликатна до мозга костей. Истинная леди. Почти как Долорес. Всё случилось слишком быстро. Пятый даже не успел понять, как произошло то, что он видел в порно и читал в книгах. Она тихонько вздрогнула, свела ноги и сжалась вокруг его члена. Это было… приятно. Эта блаженная теснота заставила его кончить. Презервативов тогда ещё не изобрели, поэтому, возможно, у Гертруды был от него ребёнок. Пятому было всё равно. Поцеловав её на прощание, он отправился рассказывать Долорес о том, что они ещё могут попробовать вместе. 6. Бен всегда считал, что их барабанщик Джордж красивый. Он был чем-то похож на Клауса: длинные ресницы, кудрявые волосы, выразительные глаза. Свою влюблённость в Клауса он пока не был готов признать, а вот взаимную симпатию к Джорджу — вполне. На одну из репетиций не пришёл никто, кроме них. Пса загребли копы, остальных не отпускали родители. Бена не отпускали тоже, но он знал, когда отец настолько увлечён работой, что не заметит отсутствия одного из детей. Они с Джорджем сидели в гараже его родителей, пили безалкогольное пиво и целовались. На вкус пиво было отвратительным. — Ты когда-нибудь трахался с парнями? — спросил Джордж. — Нет. — А с девчонками? — Тоже нет. Они помолчали. — Хочешь попробовать? У меня есть резинки и смазка. Бен понимал, что лучшего случая не представится. Он вместе с парнем, который ему нравится, наедине, их никто не спалит. Так можно до старости остаться девственником. — Я даже позволю тебе быть сверху. Снизу в первый раз — это жесткач. Вот. Джордж даже больно ему не сделал бы. Но что-то такое мучило и звало в огромный дом за закрытые двери. Они нацеловались ещё немного, попутно возбуждаясь. Джордж немного ему подрочил, а потом стал растягивать свою дырку сначала одним пальцем, потом двумя, давая Бену смотреть на весь процесс. Он стонал и весь раскраснелся. Он был очень красивым. Похожим на Клауса. От волнения у Бена стояло не крепко, но Джордж всё сделал как надо, помогал ему, когда требовалось, и вот Бен вошёл в эту блаженную тесноту. Боже, это было так хорошо. Теперь понятно, почему люди только об этом и говорят. Джордж стонал и подмахивал. Говорил, что Бен делал всё отлично, хотя это было совершенно точно не так, но Бен от этого чувствовал себя увереннее. Бен кончил быстро, а потом ещё долго дрочил Джорджу, пока тот тоже не содрогнулся в оргазме. Кончив, Джордж благодарно поцеловал его, а потом взял его за руку, чмокнул ладонь и сказал: «Спасибо». После этого они вернулись к пиву и поцелуям. Возможно, всё было и не так уж плохо. Возможно, всё было очень даже хорошо. 7. У Вани никогда не было отношений, в этом Эллисон была права. Но секс в её жизни всё же был пару мучительно неловких раз. Мужчин она боялась как огня. За каждым видела нависающую тень отца, и не могла смотреть им в глаза, кем бы этот мужчина ни был. С девушками было проще. У них были искренние (даже если нет) улыбки, мягкие губы, прекрасные тела, приятные голоса. Ваня не знала, любит ли она только девушек, или это последствия какой-то хитрой детской травмы. Первый раз у неё случился, естественно, с девушкой. Они дурачились на кровати, а потом Джейн сказала: — Я хочу сделать кое-что, что мы ещё не пробовали. И Ваня согласилась, хотя ей было страшно до ужаса. Но прошло всё не так плохо. Джейн была нежна и умела, она ласкала и отдавала, как не отдавал бы ни один мужчина. Они как будто бы просто веселились, только абсолютно голые и постоянно трогая друг друга. Когда Джейн начала работать языком, Ваня вся сжалась, а потом распрямилась стрелой, и её пронзило, сотрясло удовольствием. Никогда прежде она не чувствовала подобного. Джейн была хорошей и очень заботливой, но… И всё равно после секса у Вани было ощущение, что лучше бы она порепетировала у себя дома. Скрипка ей была ближе, чем чужие руки.
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.