Мой хён — горничная

      У Чонгука подрагивают руки и дыхание сбивается. Потому что платье горничной — это вам не шутки. Потому что чулки, плотно обтягивающие стройные ноги, белый кружевной фартучек и милый чепчик в тёмных волосах — это то, что заставляет Чонгука трястись от желания. Потому что Юнги. Юнги и этим просто всё сказано.       Чонгук еле отрывает глаза от подола коротенького платьица и переводит их на лицо своего хёна. Лицо, определённо, недовольное и суровое. Но это не делает его облик менее очаровательным. — Хён, — восхищённо тянет младший и делает шаг в сторону Мина. — Чонгук, если ты хоть что-то блять скажешь по этому поводу, ей богу, я выпорю тебя.       Чонгук на эти слова лишь мягко улыбается и подходит ещё ближе. Он Юнги выше на целую голову и это заставляет младшего чуть ли не пищать от восторга. Чон мягко опускает ладони на плечи старшего и слегка сжимает их, привлекая к себе внимание. — Хён, — тихо и ласково зовёт Чонгук, заглядывая прямо в тёмные глаза старшего. — Давай встречаться, хён.       Юнги молчит. Лишь ведёт бровью и складывает руки на груди. Словно насмехается над тем, что сказал ему тонсэн. Словно всё это полнейшая глупость. И все это вкупе с очаровательными платьем и передником выглядит до невозможного… сексуально. Юнги в костюме горничной — страшная вещь. — Это с чего бы? — наконец насмешливо спрашивает Юнги и склоняет голову немного в бок.       У Чонгука перехватывает дыхание, а пальцы вздрагивают на чужих плечах. Он неловко отводит взгляд и тихо говорит: — Я влюблён в тебя, хён, — шепчет Чонгук, заливаясь краской. — Ты… идеален. Я когда тебя впервые увидел в платье, я просто… Я был ошеломлён тем, насколько ты красив. Ты был словно… самая красивая девушка на планете. Но… ты, разумеется, не девушка! Просто… ты невероятный, хён. Правда. Я уже так давно влюблён в тебя… — договаривает Чонгук и замолкает, нервно поджимая губы и опуская голову.       Юнги молчит. Долго и упорно. Словно ждёт, что Чонгук скажет, что всё это нелепая шутка. Что младший его разыгрывает и всё это полная чепуха. Но… это не чепуха и макнэ только что обнажил ему своё крохотное любящее сердце. — Это вообще-то серьёзно, Чонгук-а, — говорит ему Юнги, тяжело вздыхая. — Мы ведь оба мужчины в конце концов. — Это не проблема! — тут же выпаливает Чонгук, вскидывая голову и сверкая своими чёрными глазами. — Оу, правда? — иронично тянет Мин, вопросительно изгибая брови. — То есть секс с мужчиной для тебя тоже не проблема, Чонгук-а? Ты готов к сексу с мужчиной, м? — спрашивает он, обхватывая запястья Чонгука своими длинными пальцами и заставляя его убрать руки с своих плеч. — Я-я уже не маленький, хён! — дерзко отвечает Чон, гордо задирая подбородок. — Конечно я готов, — уверенно говорит он и затем уже спокойнее, слегка улыбаясь, добавляет: — С тобой я готов на всё, хён… — Вот как, — кивает Мин, понимающе. — Ну хорошо тогда, — добавляет он и, крепче сжав одно из запястий младшего в своей руке, тянет Чонгука в сторону своей комнаты. — Сокджина всё равно сейчас нет.       Юнги буквально втаскивает макнэ в свою спальню, но стоит тому потянуться к старшему за поцелуем, как старший резко уворачивается и, схватившись за края чоновой футболки, тянет её вверх, заставляя младшего поднять руки.       Футболка летит в сторону и ловкие пальцы Мина тут же хватаются за ремень, пока Чонгук трепетно оглаживает худые, но широкие плечи и оставляет поцелуи на щеках и глазах старшего. Ремень падает на пол, а за ним и джинсы, не удерживаемые более ничем на талии младшего. Юнги уже забирается пальцами в свои тёмные волосы, чтобы сорвать чепчик, но Чон останавливает его, мягко перехватывая бледную руку, и просит: — Не снимай, пожалуйста. Я хочу чтобы ты остался так.       Мин на это лишь равнодушно фыркает и пожимает плечами. Чонгук коротко улыбается и наконец, наклонившись, целует старшего в губы. И тот отвечает. Отвечает грубо и жадно, облизывая мягкие губы младшего и кусая их до крови.       Чонгук тонет в этом поцелуе, сильно зажмуривая глаза и сводя брови на переносице. Он настолько сосредотачивается на нём, что даже не замечает как Юнги стягивает его трусы и накрывает уже вставший член своей холодной ладонью. Чон от этого вздрагивает и стонет в поцелуй. Мин усмехается, не отрываясь от чужих губ и начинает неравномерно водить по достоинству младшего, то замедляясь, то ускоряясь. Дразня.       Чонгук уже в открытую стонет в поцелуй, не в силах сдерживать своё удовольствие. Его потряхивает от возбуждения, но он не решается сделать что-то из того, что творит старший, а потому лишь снова опускает свои ладони на чужие плечи.       Тем временем вторая рука Юнги опускается на упругую ягодицу младшего и он с удовольствием сжимает её, сильно и немного больно, оставляя на молочной коже следы от своих ногтей. У Чонгука слюна течёт по подбородку от мокрых поцелуев и член сочится природной смазкой. Однако ладонь с его, требующего внимания, достоинства исчезает и перемещается на вторую ягодицу. Эта рука совершенно липкая и мокрая. Чонгук недовольно мычит, но замирает, когда чувствует, как эта самая рука прижимается к колечку его ануса.       Чонгук тут же упирается руками в плечи старшего, стараясь оттолкнуть его, но тот не даёт и толкается первым пальцем внутрь.       Чон стонет в так и не разорванный поцелуй и начинает сильнее отталкивать от себя Юнги. Тот легко поддаётся, разрывая поцелуй, но второй рукой, не занятой узкой дырочкой, за талию прижимает Чонгука ближе к себе. Чон протестует и отбивается, но замирает, когда слышит ехидный шёпот на ухо: — Что такое, Чонгук-а? Ты, кажется, говорил, что готов к сексу с мужчиной?       Чонгук на это молчит и лишь впивается ногтями в плечи старшего. Чоново лицо полыхает от стыда и смущения, и он еле сдерживает стон досады и удовольствия, потому что… боже. Юнги только что задел пальцем его простату. — Я думал, я буду сверху! — зло шипит Чонгук, утыкаясь лбом в широкое плечо. — Да ну? Это почему это? — усмехается Юнги, продолжая спокойно толкаться пальцем внутрь. — Потому что я в платье? — Потому что я выше и накаченнее! — тут же отвечает Чон, но не успевает и закончить фразу, как громко стонет. Юнги резко вставил в него второй палец. — Тогда ты глубоко ошибался, сладкий, — говорит Юнги, стараясь скрыть злость в голосе. Он разворачивает голову к Чонгуку и обводит его ушную раковину языком. — Я душу из тебя выебу.       Чонгуку от таких слов немного страшно, и дрожь бежит по телу. Юнги растягивает его знатно и определённо… опытно. От этого немного обидно, потому что для Чонгука хён — первый мужчина. Он от этого недовольно шмыгает носом и надсадно стонет. Два пальца дробятся прямо о его простату, заставляя выгибаться в чужих руках и срывать голос.       Чонгук кончает в первый раз как только Мин вставляет в него третий палец. Но на этом растяжка не заканчивается. Старший готовит его долго и старательно, словно старается полностью убедится в том, что не доставит и толики боли. Он успокаивается только тогда, когда в Чонгука свободно входят все пять пальцев, а сам младший уже безвольно висит на его руках. Он близок к второму оргазму и почти плачет от того, насколько сильно хочет кончить.       Юнги, чувствуя это, разворачивает младшего к себе спиной и подталкивает в сторону своей кровати. Чонгук забирается на неё с ногами и уже собирается лечь, как Мин останавливает его, удерживая в коленно-локтевой позе и забираясь следом. — Хён, я так хочу кончить, хён, — хнычет Чонгук, дуя искусанные губы. — Сейчас Чонгук-а, — тихо отвечает ему Юнги. — Сейчас хён сделает тебе хорошо и ты кончишь.       Чонгук на это недоверчиво оборачивается и видит, как старший, придерживая пышную юбку с кружевной подкладкой, стягивает свои чёрные боксёры и освобождает стоящий и сочащийся смазкой ровный и гладкий член. Чонгук сглатывает и сжимает ладони в кулаки. — Так ты не надел женские трусики, — досадливо замечает он, но, поймав на себе потемневший от похоти и негодования взгляд, быстро отворачивается и утыкается лицом в сгиб локтя. — В следующий раз их наденешь ты, — на выдохе отвечает Мин и приставляет крупную головку ко входу.       Пока всё внутри Чонгука замирает. Следующий раз… Его хён сказал, что у них будет «следующий раз». Но не успевает Чон и обрадоваться, как все мысли испаряются из его головы с коротким, но мощным толчком. Чонгук стонет в голос и сжимает в руках простыню.       Юнги что-то хрипит сзади, но Чонгук даже не старается понять что именно, слишком сосредоточенный на том, как хорошо и _правильно_ он чувствует член внутри. Всё его существо дрожит от этого, но старший не даёт ему привыкнуть и медленно двигается назад, выходя из растянутой дырочки.       Мин двигается медленно. Он до синяков сжимает округлые бёдра Чонгука и неистово шепчет о том, что Чонгук не сможет завтра сесть, потому что старший собирается хорошенько оттрахать его шикарную задницу. У Чонгука голова кружится от ощущения члена и хриплых стонов старшего. Он почти теряет сознание, когда кончает во второй раз, так и не притронувшись к себе ни разу. Юнги на это самодовольно хмыкает и срывается на быстрый ритм. Он вбивается в тело Чонгука как сумасшедший, заполняя комнату своими хриплыми стонами, смачными шлепками и обессиленными постанываниями почти бессознательно Чонгука.       Когда Юнги кончает, он не выходит, заполняя младшего своей спермой и кусая его за плечо. Тот не сопротивляется, лишь болезненно хнычет от клыков, прикусивших его мягкую кожу, и сонно причмокивает губами. Юнги выходит из него медленно и нехотя. Он заботливо переворачивает Чонгука на бок и ложится рядом с ним, так чтобы иметь возможность смотреть на лицо своего младшего. — Надеюсь, господин доволен? — спрашивает он насмешливо и до безумия нежно. — Абсолютно, — сонно бормочет Чонгук. — Только в следующий раз я сверху.       Юнги на это самодовольно усмехается и, положив руку на талию младшего, притягивает того ближе, к себе, позволяя тому уткнутся лицом в свою шею. — Обойдётесь, господин, — бескомпромиссно отвечает Юнги. — В следующий раз я, пожалуй, трахну Вас у стены. А может быть на столе. В общем посмотрим, а сейчас — поспите. Когда вы проснётесь, Вас ждёт ещё много работы с Вашей горничной.       Чонгук на это счастливо улыбается и засыпает под нежный и хрипловатый голос любимого.