Сначала из незнакомцев в знакомых.
Из знакомых в товарищей.Из товарищей в друзей.
Их друзей в лучших друзей.Из лучших друзей во влюбленных.
И я не помню как мы переступили эту тонкую грань.Из влюбленных в любовников.
Тогда я совсем потерял счёт времени, наслаждаясь тобой... Медленно и быстро одновременно. Время молниеносно, а я лишь замедлял его в своей голове, иногда останавливал, для нас с тобой... Рейта. В нашем мире не было утра, дня и ночи. Не было звёзд и луны, но были мы. Мы сами заменяли два лунных полумесяца, воссоединяющиеся в одно целое. Грешники, которые утоляли свою жажду, испивая друг друга, чувствуя тоже самое.***
Я помню, как ты резко пал на кровать, после моего толчка. В твоих глазах видел только желание, похоть и... Себя. Я сорвал с тебя черную футболку, охватывая все твое подкачанное тело своим взглядом. Я сразу вцепился поцелуем в твои ключицы, как будто это было последнее что я мог ощутить как часть тебя, так нежно-зверски и часто целовал их. Не смотря на всё наше желание, у нас двоих осталась нежность, которую мы поделим. Ты же вплел в мои мрачные и жёсткие волосы свои мягкие и загрубевшие пальцы, прислоняя мое тело к себе, так близко, доверяя мне, отдавая себя... Я помню, как твои руки скользили по моей груди, как я жадно терзал твою шею, оставляя на ней свои алые метки, чтобы все знали что ты, Рейта, мой, с ног до головы, твое сердце, чувства и душа всецело Мои. Я помню жар наших тел и частое сбитое дыхание, твои истерзанные и искусанные мною губы, опухшие и алые, медные на вкус, если облизнуть, и сводящие с ума своей мягкостью. Твои глаза, бесчувственность и темнота которых сейчас закрыта моим отражением. Глаза, которые направлены на меня, которые сейчас закатывались от наслаждения. И в них точно можно утонуть, утонуть и не выбраться. Я помню твои громкие стоны, заставляющие меня входить в тебя глубже, быстрее, чтобы услышать ещё и ещё, впитать их в себя, поймать их в какой-то сосуд, чтобы сохранить и открывать в нужные моменты, как бутыль дорогого крепкого вина, которое поможет снова чувствовать. Я помню твой хриплый полушепот и непонятные слова, которые ты выплёвывал с каждым новым толчком, но сбито, нежно, иногда проглатывая буквы, ты назвал мое имя. И я затыкал тебя поцелуем, смотрел в твое лицо, видел как с уголка твоего рта текла смешанная с моей слюна. Мы словно сожжённые крутились в этом грешном танце. Сходили с ума и довольствовались друг другом, я как волк терзал твою нежную кожу, а ты прислонялся, щекотил своим телом, ближе, ко мне, подписывал контракт на смерть и падение в развратную бездну. Ты хотел чувствовать меня всем своим телом, дышать каждым моим прикосновением, моим теплом, мной... А я втрахивал тебя в кровать, вдыхая и выдыхая в такт своим толчкам. Нежно водил рукой по твоим бёдрам, дразня тебя и лаская, а потом сжимал их жёстко и сильно. Я ощущал твою дрожь, твое тело, которое выгибалось и извивалось, оно действительно дышало мной... Ещё несколько толчков и я излился в тебя, а ты следом за мной, даже не притронувшись к себе. Обессиленный ты обнял меня, а я устало улыбнулся, уткнувшись тебе в шею, обжигая ее своим ещё не пришедшим в норму дыханием. Я помню, прошептал тебе "Мой... Только мой", а ты и не отрицал этого, ведь это истина нашего с тобой существования.***
Наша правда внутри, и только мы видели цвета друг друга, и это то, что мы любили. И как бы глубоко мы не падали с тобой в этот лес, заполненный водой, мы спасали друг друга. Наверное, это и было нашей жизнью. Мы освободили друг друга из оков жизни, пав в оковы похоти и любви. Наш дом не особо романтичен, он не всегда грел мою душу, он не подходит для этого, но именно в нем и в тот момент, в то время, когда все было укутано ночью в черно-синий свет, ты надел на мой палец обручальное кольцо грёз, боли и... поглощающего счастья.***
Ты наконец-то дома. Серый день задушил нас. Меня в этом доме, тебя на той жестокой и ненавистной улице. Я хотел вновь утонуть в твоих стеклянных и пусто-заполненных словах. Твой взгляд жадно сжирал меня с ног до головы, я решил поиграть с тобой. Этот костюм на моем мужественном теле выглядел нелепо и сексуально одновременно, но какая-то вещь на мне не остановила бы тебя, если я выглядел так вызывающе и шептал тебе в шею, опаляя ее своим, казалось, огненным дыханием, просьбу взять себя. Ты сдался, сорвал с меня все, что на мне было, кроме чулков в сетку, завалил меня на кровать и зверски, как будто бы в последний раз, целовал меня, мои губы, шею, ключицы, все мое тело ты отметил своими поцелуями, а я извивался и хрипел, смотря на твои волосы крепкого пивного цвета, но ты опьянял намного сильнее, мой разум был словно в тумане. Но я не мог ничего другого для тебя сделать, только заводить тебя, играясь своими пальчиками с твоей кожей, я водил своими подушечками, выводил каждую твою вену, мышцу, а потом резко надавливал своими коготками, доставляя тебе маленькую и приятную боль. Все моё тело было в твоей власти и ты пользовался этим, провел своими мокрыми поцелуями дорожку вниз и нежно развел мои ноги, окутанные в черную сеть. Твои два пальца вошли в меня резко, но аккуратно, я закрыл глаза от боли и открыл рот в немом крике. Сетку чулков больно защемило на сгибе колена, когда я поджал их под себя, всё это доставляло адскую боль, хоть и терпимую. Но твои пальцы дали мне привыкнуть, а потом стали медленно и аккуратно растягивать. Я всегда чувствовал твою нежность, скрытую, в большинстве случаев, за каменным лицом, скрытую ото всех. Твои губы ласкали мою и так горящую шею, а второй рукой ты словно змея вел по моему телу, ближе и ближе к паху. Я растекался от боли, которая превращалась в сладкое пьянящее наслаждение. Как вдруг ты остановился, и, через несколько секунд, опалил своим жарким дыханием мой член, от чего мне в голову ударило наслаждение, а потом оно разлилось по каждой клетке моего тела. Ты аккуратно взял член в рот, а я вжался в кровать и скомкал нашу белую простыню, а ты начал медленно, но страстно, двигаться, заглатывать все глубже и глубже, сводя с ума меня, мои руки и тело. Я опять видел эти волосы, взмокшие, поднимающиеся вверх-вниз, опять видел волосы яркого пивного оттенка, на которые я смотрел каждый день, когда влюблялся в тебя... И сейчас снова влюбился. Я мечтал стать бессмертным, чтобы любить тебя всегда, ведь я не смог бы предать наш с тобой "контракт". Ты двигался все быстрее, а я уже не мог остановить стоны, которые вырывались из меня. Все казалось таким неосязаемым и плывущим, кроме тебя. Кроме тебя... Никто не мог владеть моим телом, только ты мог изучать каждый миллиметр моей кожи. Твой член медленно входил в меня, хоть мне казалось, что ты готов был разорвать меня, ты давал мне привыкнуть, а я обрывисто хрипел. Мы не забывали исследовать губы друг друга, которые знали уже до безумия и крови, лишь изредка прерывались, чтобы дышать ненужными кислородом, ведь именно сейчас ты дышал только мной.***
Так почему же я помню всё так хорошо, все оттенки нашего танца? Если была бы одна дорога назад, то я хотел бы отдать кому-то все секунды, который прожил от этого момента. Почему же ты не сопротивлялся? Ведь я же просто хотел любви, и ты прекрасно это знал. Даже когда мои руки обвили твою шею и ты не мог дышать все тем же ненужным кислородом. И я не могу понять что ты чувствовал, была ли эта боль, гнев? Или свобода? В твоих глазах отражался уже ненавистный себе я, но для тебя, наверное, все еще любимый. Мой мир стал темным в последнее время, а ты все улыбаешься, или я думал, что ты улыбаешься? Наверное, тебе не говорили, что нужно бежать от безумцев. И беречь себя от всех опасностей. Ведь в конце концов тебя убьет что-то обычное и родное. А самое главное, что тебе не сказали, но показал я, бежать даже со сломанными ногами от безумцев, которые влюблены в тебя. Но нет, ты улыбаешься, так легко и даже невинно, не имея ничего, даже живого тела. А я не улыбаюсь, лишь дрожу беспрестанно и только смотрю на тебя, может быть уже несколько часов, жду, когда ты очнешься после моего поцелуя в твои уже посиневшие губы или же я усну вместе с тобой. Но ты не просыпаешься, что бы я не делал, я потерялся в нашем доме и потерял себя, хотя, наверное, это случилось уже давно. Может быть час назад, может вначале, может быть даже сейчас? Да... Это точно давно и сейчас, ведь вокруг все так блекло и серо, мои глаза самовольно закрываются, а сам я где-то вдали от себя же самого. Несмотря на все, мы продолжим этот танец, даже если кто-то из нас не в этой реальности. Но... Когда же я перешел ту грань, когда Пистолет выстрелил в Розу?