Сказка об Антоне-дураке и Арсении Бессмертном

Где-то в тридевятом царстве, В тридесятом государстве Правил, как и было встарь, Дмитрий Позов — славный царь. Было у царя три сына: Старший умный был детина, Средний был ни так ни сяк, Младший вовсе был дурак. Старшего зовут Макар. Он силён, богат, но стар: В тридцать лет у одного Нет невесты у него. Средний весел и хитёр, И язык, как ум, остёр. Понимает свою долю Павел по прозванью Воля. Даже младшенький не прост, У него огромный рост И такая худоба: Отличить бы от столба… Осень, утро, влажность, хмарь, Вызывает государь Всех потомков во дворец. Ты скачи быстрей, гонец. Не прошло и часа, как Тут как тут Антон-дурак, Паша тоже постарался — Во дворец вторым примчался. Третьим стал Илья Макар, Он готов принять удар: «Что, отец, в столь ранний час Ты решил взвалить на нас?» «Ты, Илюша, не женат, Я бы видеть внуков рад, » — Объясняет царь-отец И вставляет под конец: «Вам пора, ребят, жениться.» «Да куда же торопиться?» «Не перечь, сынок, царю, Или в молоке сварю!» Раздаёт отец им луки: «Чтоб не померли со скуки На смотринах и балах, Мчите вы на всех парах В чисто поле. Ну, а там Я и стрелы вам раздам. Вы стрельнёте, а потом, За стрелой идя хвостом, Попадёте в дар себе Прямиком к своей судьбе. Первый ты стреляй, Илья. Отойдите, сыновья.» Не успел сказать слова, Как запела тетива. А Илья силён, могуч, Пролетев сквозь толщу туч, На подлёте сбив орла, Далеко летит стрела. Пролетела цепи гор, Врезалась в чужой забор. За забором стоит дом И живёт дворянка в нём. Паши-среднего стрела Тоже фору не дала, Полетела на Восток И упала возле ног Распрекраснейшей царицы — Мастерицы, танцовщицы. Чёрен волос, гибок стан, Имя звонкое — Ляйсан. Царь-отец не очень рад: Сыну ехать в Ашхабад. Ну плевать, пусть будет так. «Теперь ты, Антон-дурак.» Жизнь была б к нему мила, Но Антонова стрела Полетела вкривь и вкось, Чудом не проткнув насквозь Диму — батюшку царя (Но писалась сказка б зря, Если б умер царь-отец, И Антону был конец). И поэтому пока Мы Антона-дурака Оставляем одного, Чтобы не смущать его. За стрелой Антон идёт, Мы ж отправимся вперёд. *** А стрела, проделав путь, Прилетела прямо в грудь Королю всея смертей, Предводителю костей И султану мёртва края (Что сказать ещё, не знаю). Продырявив грудь и шею Арса — страшного Кощея. Ну Кощей, не будь дурак, Выругался: «Так раз так! Кто придёт стрелу забрать, Руки вырвать, сжечь, распять! Что ни день, один стрельнёт, Другой в грудь копьё воткнёт, Третий травит, пятый жжёт. Что за дикий здесь народ? Каждый роет мне могилу! Я бессмертный, имбецилы!» Выпустил Арсений пар, Потушил в душе пожар И отправился домой Прямо в горле со стрелой. *** А тем временем Шастун Ровно через пару лун Перешёл сквозь тёмный лес, Вышел к замку до небес. Замок весь из черепов, В небе тучи чёрных сов, Верхний шпиль острей меча, В башне вороны кричат. На пороге серый волк. Хвост задрал, зубами щёлк: «Что забыл здесь, удалец? Мы не скупщики колец. Коль обедом быть не рад, Поворачивай назад.» «Ага, щас!» — кричит Антон: «Ну дурной же у вас тон! По стреле я вас нашёл, За невестою пришёл.» «Сразу видно, что дурак. Ладно, я тебе не враг. Так скажу: иди домой. Нет здесь бабы ни одной.» Тоша молвит: «Брешешь, волк, Я-то в стрелах знаю толк! Эта, мать её ети, Должна к бабе привести. Больше я не сдвинусь с места. А ну молви, где невеста?!» «Вижу, парень, ты тупой. Да хоть сотню лет так стой! Целый век из года в год Тут один Кощей живёт.» «Мне не сдался ваш Кощей Надаю ему лещей Он ведь драться не горазд Вмиг невесту мне отдаст Так что, волче, ты прости Но меня уж пропусти Что ты вышел на крыльцо?» «Завали своё лицо» — Отвечает грозный зверь, Странно косится на дверь. «Ну иди, коль так решил. Я тебя предупредил: Ты сейчас зайдёшь вот сам, Вынесут же по частям» Наш Антон дурён, но смел. По ступеням он взлетел, Мигом стражу разогнал И ворвался в тронный зал. Там Арсений жутко злой Нервно дёргает рукой. Ждёт Арс нашего стрелка: Будет смерть его жутка. Но, увидев Шаста, он Вновь стрелою поражён. Ту стрелу Амур пустил, Вмиг Арсению стал мил Парень наш. «Ни дать ни взять, Надо в замке оставлять» — Думает Арсений вдруг И идёт к Антону: «Друг! Ты, поди, в пути устал, Долго на коне скакал. А сейчас опять вот в путь. Ну не лучше ль отдохнуть?» «Знаю я тебя, Кощей, Знаю фальшь твоих речей! Я не лягу отдохнуть. Знай, тебе не обмануть, Не убить меня, не взять, Я ж царевич, твою мать!» Как закончил Антон фразу, Веки тяжелеют сразу, Голос тише. Ну и вот Он зевает во весь рот И, уткнувшись носом в шею, Прямо к страшному Кощею Он в объятья угождает И мгновенно засыпает. Арс, на руки его взяв И легко совсем подняв, Сам несёт в свои покои. Он сейчас совсем спокоен: Сон волшебный. Под конец, Как проспится удалец, Вмиг поймёт — Кощей не враг. Арс — великий всё же маг. *** В то же время во дворец Прискакал бухой гонец: «Там такое дело, ик, Брат ваш, прынцы, сильно сник! Там Кощей наколдовал, Брат ваш, ик, блин…» — И упал Наш гонец бухой с коня, Перегаром провоняв Весь дворец, царя и двор. Во дворце начался спор. Молвит Паша: «Ну дела! Судьба к брату не мила: Он родился дурачком, Вырос папиным торчком, Не сумел пожить успеть — Пришло время умереть.» «Ты о брате так не смей! Он тебя будет умней.» — Грубо пробурчал Илья: «Тошу надо вызволя…» Только принял храбрый вид, Сразу Димой перебит: «Ну идите, удальцы, Желторотые глупцы. Вас Кощей убьёт, не глядя. Ну скажите, чего ради?» «Ради брата, право слово, Сына вашего малого!» — Огрызается Макар. «Вы, поди, не так уж стар, Чтоб дитя своё забыть.» «Помню, помню. Как вам быть Знаю я и подскажу, Лишь на сына погляжу. Сколько там ему уж лет? Принесите, что ль, портрет… Ладно, ладно, виноват, Убери свой грозный взгляд. Я немного шутканул, Но, походу, перегнул. Ну так вот, в глуби трущоб, Посредь леса медный гроб. В том гробу уж сотню лет, Восставая лишь в обед, Возлегает ведьма Ира (Чтоб в гробу ей было сыро!) Сколько лет уже без сна, А красива и умна. Знает Ира без сомнений, Смерть где хоронит Арсений. Вы узнаете, потом Расспросите вы о том, Где он прячет горы злата, Ну, а заодно и брата.» Не успел договорить, Как умчались во всю прыть Паша и Макар старшой С жаждой мести за душой. *** В страшном замке в тот же час Приоткрыл Антоша глаз, Осмотрелся по чуть-чуть, Чтоб не дать себе уснуть, Встал с постели и застыл. С ним Кощей вчера был мил?! Не убил и не пытал. Ведь Антон даже поспал! И прекрасно отдохнул. Кто ж его так обманул? Кто сказал, что Арс злодей? Что весь сделан из костей? Что душа его пуста? Да ведь это клевета! И ведь он даже красив. Значит это сказка, миф? Книги врали? Волк солгал? (Волку вставить бы фингал!) Может быть его стрела Не зря к Арсу привела… *** Ира спит и видит сон, А во сне её Антон. Он красив, как солнца свет, Ярче звёзд всех и комет. Ира думает: «Вот так, Хоть он младший и дурак, Надо брать его в мужья. Ну ведь всё же ведьма я!» Лишь подумала, как стук По гробу раздался вдруг. За стеклом два мужика Вроде добрые пока. «Что вам надо? Долго шли? Да и как меня нашли? Чаю надо? Чаю нет. Хлеб вот есть. Ему сто лет…» «Не хотим. Спасибо, нет. Ты нам лучше дай совет. Брат наш без вести пропал», — Илья громко прошептал. «Может он уже убит!» — Паша принял грустный вид. «Кто ваш брат?» «Да вот, такой Царя-батюшки младшой. Сам высокий, будто слон, И зовут его Антон.» «Как пропал? Куда исчез?» «За стрелой поехал в лес И попал к Кощею в дом. Вот, спасать его идём. Ты нам, ведьма, подскажи, Да уж правду доложи: Где сыскать нам смерть Кощея Страшного сего злодея?» Ира знает, что сказать — Вмиг Арсения предать. Но Антон-то у него — Не простит она сего. «Вы, ребята, удальцы. Сразу вижу, молодцы. Я сейчас вам дам ларец — В том ларце его конец. Что кривитесь? Не о том Вы подумали. Ведь в нем, В том ларце лиса сидит, А в лисе гусыня спит, В той гусыне яйцо. Да ну не криви лицо! Разобьёте, там игла — Смерть всемирнейшего зла. Только вот один пробел: Ты Илья и храбр, и смел, Но иглу сломать не в мочь. Я могу тебе помочь. Перед тем, как все сломать, Жизнь Кощееву отнять, Должен ты пройти весь путь И в глаза ему взглянуть. Голубы его глаза, Будто камень-бирюза, Холодны, как речной лёд. Взгляд их каждого проймёт. Но не бойся ты, ломай. Коль не сможешь — брату дай. Он, гляжу, умом не блещет, Но решителен похлеще. А теперь, не обессудь, Отправляйся снова в путь. Мне, чтоб силы понабрать, Надо вновь ложиться спать.» Чтобы не мешать заснуть, Братья тронулися в путь. Аж три дня они скакали, Утомились, одичали. Перешли сквозь тёмный лес, Вышли к замку до небес. Замок весь из черепов, В небе тучи чёрных сов, Верхний шпиль острей меча, В башне вороны кричат. На пороге серый волк. Хвост задрал, зубами щёлк: «Это кто ещё такие? Тоже, что ли, голубые? Не пущу, и не просите, Лучше сразу уходите! Тут один уж приходил И в ловушку угодил. Арса думал он убить, А теперь с ним хочет жить, Спит теперь с Кощеем вместе! Даже думать о невесте Позабыл. А вы, ей-богу, Прибежали на подмогу? Тут уж нечему помочь, Уходите лучше прочь!» Илья молвит: «Врешь, волчище! Скалишь зря свои зубища! Мы пришли за брата мстить. Коли жив — освободить, Коли мертв — убить Кощея. Пропусти ты нас к злодею.» Волк уже вроде замялся, Только Паша не дождался, Подбежал к нему с тылов, Взмах дубинкой — волк готов. Братья в замок кто быстрей. Ух, поплатится Кощей. Ворвались лишь в тронный зал, Выпучили в раз глаза. На серебряном на троне В золотой своей короне Шаст сидит, одет богато. Еле опознали брата. «Братья милые, вы тут? Разве дома вас не ждут? Но и я вас видеть рад!» — Младший улыбнулся брат. — «Мы с Арсюшенькой как раз Пригласить решали вас. Мы друзья с ним, все дела, Хорошо стрела свела Нас с Кощеем! Вот и он!» — Радостно кричит Антон И к Кощею подбегает, И как брата обнимает. А Илья ни мертв ни жив, За спиной ларец дрожит. Арс бледнеет на глазах И с трудом скрывает страх. «Тоша, кто это?» «А вот, Братья мы его,» — вперёд Выступает средний брат. — «Видеть я тебя не рад! Брата нашего украл И теперь околдовал. Говорит он, повезло, Но мы знаем, что ты зло!» В тот же миг ларец открылся, Тут же на пол лис скатился. Вон рванулся со всех сил, Но Илья его схватил. Лис юлою закрутился И в гусыню превратился. Размахнулась та крылами, Словно мантии полами, Не успела взвиться ввысь, Средний брат её хлобысь! — Приложил мечом по шее. Стало хуже вдруг Кощею, Вмиг он на пол повалился, И Антоша вдруг взмолился: «Братья, да за что вы так? Может я совсем дурак, Раз понять я не могу! Арс у вас не был в долгу, Никого не бил, не грабил! (Илья хватку вдруг ослабил На гусином яице, Поменявшись чуть в лице) Кто вам дал судьбу вершить? Жизни разрешил лишить? Присмотритесь вы к Кощею. Разве видите злодея?» И Илья вдруг поглядел, Вмиг во злобе охладел. Но яйцо разбил случайно (Антон взвыл почти отчайно). «Паш, я полон странных дум — Нам Кощей почти что кум. Приглянулся он Антоше. Может правда он хороший?» — Илья молвит и иголку Медленно кладёт на полку. Только Воля не простой — Помнит он отцов устой, Да рассказы ведьмы Иры (Чтоб в гробу ей было сыро): Зло мирское погубить, Тошу целым возвратить Братья обещали вместе. А уж это дело чести! Паша к полке подбегает, Хвать иглу и в раз… Ломает! *** Для Антона все вокруг Стало безразличным вдруг. Мерно в жилах стынет кровь, На руках — его любовь. Лишь мгновенье. Раз и два. И любовь его мертва… Арсово заклятье спало, Но другое чувство стало Резать грудь острей меча. Даже вороны кричать Перестали. Замер лес. Ливнем плачущих небес Стих листвы шуршащий звук. И Антон заплакал вдруг… (Только это ж сказка, хей! Не видать нам здесь смертей!) Наш Антон не плакса, нет — Он не плакал с шести лет. Но сейчас, сквозь грусть, тоску… Арсу пала на щеку Вдруг Антонова слеза, И Кощей… открыл глаза! Очень медленно вздохнул… «Боже! Арс! Но как? Блин… как?!» «Я люблю тебя, дурак!» — И лукаво подмигнул. *** Что же было с ними дальше? Расскажу, теперь без фальши. Пашу, так и быть, простили. Домой к Диме отпустили. А Илья гостить остался. Вскоре в замке люд собрался, Закатили пир горой: Ведь бессмертный наш — живой! Ира заходила в гости, Повинилась в своей злости, Умоляла все простить И грехи ей отпустить. Ну, а дней так через пять Стали свадебку гулять. И гуляли две недели, Гости пили, спали, ели, Гости крышу раздолбали, Черепа разворовали. Сов на перья общипали, А Арсения качали — Чуть ещё раз не убили. В общем, малость перепили. Ну и мы в отраду им Крикнем «Горько!» молодым!