Стёкла глаз закрыли слёзы от солнца Взгляды пустые. Нет эмоций. Уходя в себя, топлю своё горе. «Завтра не будет», – голос повторит.
Чем я заслужил такое? Разве нельзя оставить мои мысли в покое хоть на гребаную секунду? Ты мне противен. Твои блондинистые, цвета пшеницы, волосы Твои голубые, словно мартовское небо, глаза Твои острые, будто скалы на побережье тихого океана, скулы Мне все это противно Нет, сначала я даже, вроде как, любил тебя. Любил, жалкое ты создание, любил всеми частичками своего, тогда ещё не разбитого окончательно, сердца. Любил каждый гребаный сантиметр твоего тела, любил то, как ты смотришь на меня, испепеляя взглядом, и через секунду ты отворачиваешься, ведь мы на уроке, а ты - отличник. Отличник, который должен слушаться учителей. Который должен быть идеальным. Всегда. Не так ли, дорогой? О нет, я не забыл, когда ты, еще не знавший меня, говорил всякие гадости за моей спиной. Многие говорили мне, что это в твоём духе, и мне было на это наплевать, пока ты не начал срывать весь свой гнев на меня. Но знаешь, я простил тебя. Я уверен, ты не помнишь, как я без устали смотрел на тебя, на уроке истории, на уроке алгебры, на физкультуре, наконец. Ты, ты, предмет моих обожаний, ты, тот, кто, несмотря на свою «плохую репутацию», казался мне ангелом во плоти, чистейшим, идеальным. Желанным. Соглашусь, ты был и останешься ангелом. Ангелом смерти. Тогда я не знал, что во мне изменилось, когда я столкнулся с тобой в школьном коридоре. Сколько же ты подарил мне бессонных ночей, Степа. Я все гадал, что же произошло в тот злосчастный день, и, знаешь, я догадался только сейчас. Я умер внутри Конечно, если бы ты увидел меня сейчас, ты бы понял, что со мной было не все в порядке. Но что тебе? Тебе нет и не было никакой разницы. Никогда. Теперь мне до этого нет ни малейшего, блять, дела. Я желаю тебе смерти. Иногда я твержу себе : «Даня, Даня. Разве можно было быть таким наивным? Ты и вправду думал, что кому-то нужен?», и мне становится легче. Мне, черт возьми, становится легче. О, тебе не нравится когда мне становится легче, не так ли? Знаю, ты и не вспомнишь ту ночь, я, блять, уверен, ты уже ее не помнишь. А я помню. Как это можно забыть? Твои касания, твои руки, холодные, как могильный камень, твоё горячее дыхание, обжигающее кожу. Мое сердце билось в бешеном ритме, когда ты, мерзавец, смотрел мне в глаза, и, клянусь всем, что имею, я видел в твоих глазах пустоту. Я не знаю, и знать не хочу, где ты сейчас и что с тобой. Одно я знаю точно - ты больше никогда меня не увидишь. Я молюсь всему, чему, блять, можно, пока пишу эти строки, попутно настраивая себя на недолгий полет вниз, протяженностью в 17 этажей, и молюсь я об одном. О твоём страдании.Разве не ты научил меня ненавидеть?