Тридцать секунд.
Нагито поднимает взгляд на письменный стол — на самом краю стоит фотография в поблёкшей рамке, единственная его ценность. На ней Хаджиме улыбается — обнимает друга и смотрит в объектив, чуть щурясь на солнце. Комаэда лишь стоит в стороне и смущённо прячет взгляд. Уже тогда он понимал, что этот человек — его судьба… И знал, что жить ему осталось недолго.Пятнадцать секунд.
Он сжимает в своей руке письмо Хаджиме — оно исписано неровным, таким родным почерком. Бумага давно выцвела из-за постоянных прикосновений к ней, чернила размылись из-за павших на слова слёз. Но никогда он не оставит эту вещь. Вещь, имевшую столь большую ценность для его возлюбленного… И сыгравшую финал судьбы самого Комаэды.«Нагито, Ты мой самый близкий друг. Часть меня самого и моей жизни. Поэтому ты должен узнать об этом первым. Чиаки приняла моё предложение! Через месяц мы сыграем свадьбу. Ты тоже приглашён, так что, пожалуйста, приходи! Я знаю, ты не любитель всех этих торжеств, но ради меня? Я люблю её. И хочу, чтобы в этот день ты был рядом. Искренне твой, Хаджиме.»
Пять секунд.
Комаэда сжимает клочок бумаги, глотая слёзы и кусая губы. Резкая боль пронзает его запястье. «Прости, Хината-кун. Я не приду на твою свадьбу.»***
Впервые он не чувствует тоски на душе. Не чувствует боли и отчаяния — лишь пустоту и внутреннее спокойствие. Будто все тревоги покинули его разум и сознание, оставив лишь девственно чистый лист для совершения новых ошибок. Если бы у него был шанс, он обязательно совершил бы их вновь. Одну за другой. И с готовностью умер бы в сотый раз, лишь бы видеть его улыбку раз за разом. — Нагито Комаэда. Он открывает глаза. Перед ним нет ничего — лишь тьма, из которой доносится голос. Он звучит на удивление знакомо… Будто на протяжении всей жизни он сопровождает тебя, и лишь на смертном одре являет личность твоего попутчика. Как жаль, что Нагито не чувствует ничего по отношению к этому. Ему хочется лишь покончить с болью и исчезнуть навсегда, оставив в память о себе лишь рваные клочки воспоминаний и слёзы тех, кому он был дорог. Не хотелось лишь видеть боли Хаджиме. Ведь этого Комаэда никогда себе не простит. — Твоё время истекло. Он опускает взгляд на запястье — и правда, цифры замерли на нулях и больше не пульсируют болью, отдающейся эхом в груди. Он мёртв? Наверное, да. Клиническая смерть. Выбор — словно перепутье. Счастье своё или счастье того, кого любишь? — Ты знаешь имя своего человека? Комаэда опускает взгляд.«— Комаэда-кун! Громкий голос отвлекает мальчика от книги — светловолосый поднимает голову и улыбается. Навстречу ему бежит его лучший друг, полная его противоположность. Светлый и живой, подобно лучику солнца — Хаджиме спотыкается на ходу, но смеётся и обнимает друга. — Комаэда-кун, опять ты читаешь свои скучные книжки! — Простая психология. Хинате не нравится это слово — он фыркает и начинает смеяться. Глядя на лучезарную улыбку мальчика, его светящиеся глаза, не сдерживается и сам Комаэда. Он убирает книгу в сумку и широко улыбается. Почему нельзя подольше побыть в этом моменте? Хотя бы на пару нескончаемых мгновений… — Твой таймер идёт очень быстро. Мальчики разглядывают запястья друг друга. У Нагито времени с каждым днём остаётся всё меньше — едва-едва цифры на его коже вырисовывают какие-то жалкие пятнадцать лет. Ничтожно малый срок для определения своего человека. У Хаджиме же в разы лучше — больше шестидесяти, времени в запасе. Порой Комаэда завидует ему. — Мама дала мне немного денег. Пойдём за мороженым? Нагито улыбается и кивает. Он не может злиться на Хинату — тот ведь его лучший… его единственный друг. Сжимая маленькую ладошку мальчика в своей, светловолосый поднимает со скамьи, и они бегут в сторону ларька. Свободные и беззаботные.»
Его человек…«— Вот она. Хаджиме тянет руку вперёд, пальцем показывая на какую-то девушку в толпе. Не сразу Нагито её узнаёт… То ли не видит, то ли не хочет. Эта девушка — Чиаки Нанами, из параллельного класса. Она понравилась Хаджиме ещё в тот момент, когда он только увидел её. Комаэда лишь промолчал, хмуро улыбнувшись. Он не хотел несчастья другу, вовсе нет. Просто знал, чем это закончится. — Почему ты не поговоришь с ней? — Ты что! Для Хинаты это запретная тема. Нагито никогда не понимал, почему. В чём проблема просто подойти и заговорить с той, кто тебе нравится?.. Наверное, в том, что самому Комаэде не нравился никто. Глубоко вздохнув, светловолосый закрывает книгу — «Нервная система человека: её особенности и значение». И почему всё приходится делать самому? На самом деле, чертовски не хочется. Хочется просто развернуться к другу, посмотреть на него и сказать — тебе это не нужно. Тебе не нужна она — нужен я! Но… Нет. Нет, нельзя даже думать об этом. Нагито не может потерять последнюю свою ценность в этой жизни из-за каких-то глупых чувств. Со временем всё пройдёт, и… И он обязательно полюбит Чиаки. — Мой друг влюблён в тебя, но такой дурак, что даже заговорить с тобой стесняется. Может, сама подойдёшь к нему? Он смотрит на удивлённую девушку со странной улыбкой, а тело его наливается тяжестью свинца. Что он делает? Рушит самого себя, чтобы построить другого… Но он понимает, что это — цена его собственному счастью. Просто видеть его улыбку — уже быть счастливым. — Хаджиме Хината? Он кивает, чуть склоняя голову. На самом деле, Чиаки и правда красивая. Даже во вкусе его друга. Может, из них действительно выйдет хорошая пара? Может, вся эта боль будет ненапрасной… — Он тоже мне нравится. Спасибо, что сказал. Я обязательно поговорю с ним! Комаэда измученно улыбается и уходит. Через пару минут ему приходит сообщение: «Чиаки пригласила меня прогуляться после школы! Уходи без меня, ладно? Я думаю, это мой шанс!» Он сглатывает слёзы и трёт своё запястье с особой, только зародившейся в нём ненавистью. Осталось шесть лет.»
Принадлежащий другой.«— Дурак ты, Комаэда-кун! Троица сидит под тенью большого дерева — раньше они собирались тут после школы, а теперь лишь иногда встречались по выходным. У Хаджиме слишком плотный график, у Нагито… У Нагито нет сил подняться с постели лишний раз. — Сама такая. Он смотрит на смеющуюся Чиаки, что прижимается к счастливому Хинате. Они и правда счастливы, как он и предполагал. Встречаются уже шесть лет. Шесть лет Комаэда мёртв — и скоро исчезнет и сама его оболочка. — Сколько тебе осталось? Всегда встревоженный голос друга выводит светловолосого из омута мыслей — он поднимает усталый взгляд на парочку, и пытается улыбнуться. С каждым днём становится всё труднее, всё более бессмысленно притворяться и лгать… Его успокаивает одно — конец близок. Наконец душа его найдёт покой, и всем будет лучше. — Полгода. Комаэда пожимает плечами и оголяет запястье — цифры отсчитывают пять месяцев и ещё пару дней. Он устал открывать глаза каждый день и видеть перед собой эти жалкие, пустые по своей душе числа… Так хотелось бы просто не проснуться однажды. Освободиться и исчезнуть навсегда. — А у вас? — Сорок шесть лет, всё по-прежнему. Хината улыбается, надеясь, что другу это поможет — крепче обнимает Чиаки и целует её в щёку. Нагито чувствует пропущенный сердцем удар, нехватку воздуха — но он привык. Привык терпеть эту боль и фальшиво улыбаться. — Пятьдесят девять. Но я готова хоть сегодня рассказать, что мой человек — Хината-кун! Парень краснеет и отворачивается. Чиаки смеётся и нежно целует своего возлюбленного. Её человек… Нагито отводит глаза и поджимает губы. Да. Он принадлежит ей, и вся жизнь у них впереди. Уйти нужно ему.»
Комаэда поднимает взгляд. С мертвенно-бледной улыбкой на губах он произносит: — Джунко Эношима. Секунды ожидания похожи на вечность — во тьме пред собой он видит улыбку Хаджиме, и Чиаки рядом с ним. Хината не останется один, и он знает это. Рядом с ним всегда будет она. Он отдаёт свою жизнь за право этим двоим быть счастливыми. Сердце пронзает боль. Она длится мгновение — но весь мир Нагито окрашивается в чёрный цвет, теряет присущие ему краски и оттенки. Глаза закрываются, но на губах его замирает последняя, полная отчаяния и надежды, улыбка.Хаджиме Хината.
***
— Идём, Хината-кун. Девушка касается плеча своего жениха, пытается улыбнуться. — Дай мне попрощаться с ним. Она понимает и разворачивается. Вскоре на могиле остаётся лишь он — бывший когда-то единственной радостью погибшего и ставший его же погибелью… Слёзы непонимания катятся по щекам, тело дрожит в приступе тупой боли, что режет изнутри и давит на чувство вины с каждый мгновением всё сильнее. Почему не доглядел? Почему не смог помочь?!«Прощай, Хината-кун. Я умираю счастливым, потому что счастлив ты. Надеюсь, в следующей жизни мы встретимся. Ты — единственное, что всегда будет иметь смысл. Ты — и есть моя жизнь. Я люблю тебя, Хината-кун. Пожалуйста, улыбайся. Будь счастлив за нас обоих.»