Мидория сидел у себя в комнате на подоконнике, поджав ноги к груди. Осколки зеркала валялись на полу, одеяло было порвано, подушка в мокрых пятнах, на экране телевизора просвечивались трещины, а на ковре были тёмные капли крови. Мир почему-то резко потерял все краски и теперь ничем не отличался от того, что был до появления метки. Кстати о ней; месяц разбился на две части, от формы остался лишь контур, а сам цвет ужасно побледнел. Ничего хорошего. Парень разбил телефон о стену и теперь тот отказывался работать больше двух часов в день. В ноутбуке пролистаны все новости о «Кровавом побоище», названном так журналистами. По стране проходил траур по героям и студентам, которые «отважно давали отпор негодяям и погибли, как им и полагается». У Изуку от этого предложения из репортажа срабатывает рвотный рефлекс. Его вид желал лучшего. Брюнет не ел, только давился таблетками от второго
я и пил воду. Все За Одного не трогал его, лишь кинул записку:
Выйдешь, как станет лучше.
— Множество семей и горожане скорбят о славных героях и их последователях. У ворот академии лежат огромное количество свечей, цветов и фигурок. Мы запомним этот день навсегда, а именно нападения Лиги злодеев. Их предводитель — Шигараки Томура, был убит их же искусственно взращенным существом, которого в этот же день убил один из его приближённых. Как нам известно, все участники Лиги мертвы. По нашим данным академия закрывается на месяц, дабы исправить своё социальное положение. Директор отказался давать комментарии…
Мидория резко захлопнул крышку ноутбука и упал на кровать, закрыв лицо руками.
— Сколько можно, слабак, — собственный охрипший голос в полупустой комнате звучал отвратительно. — Возьми себя в руки.
В дверь осторожно постучали и мужчина зашёл внутрь.
— Как ты? — в звуке можно было уловить лёгкие нотки беспокойства. Изуку не ответил на вопрос. — Ладно, я тут зашёл сказать тебе, что тот парниша, который спас тебя, сейчас на стажировке и патрулирует седьмой район. Ты можешь отблагодарить его, и думаю вам есть о чём поговорить.
Все За Одного вышел, а брюнет встал на ноги и пошёл в душ, чтобы привести себя в порядок. Контрастный душ вроде и взбодрил тело, но в душе было ужасно больно. Рёбра будто сдавливали сердце, лёгкие забивались, голова кружилась…
Через час Мидория уже шёл по оживлённой улице, прикрывшись капюшоном толстовки. Голова поникла, глаза высохли, губы порвались и теперь болели от прикосновения с воздухом. Состояние не предвещало ничего хорошего.
— Эй, вы! — на противоположной стороне улице раздался до жути знакомый голос. — Прекратили драться!
Изуку поднял голову и замер на месте. Бакуго во всей красе стоял в геройском костюме и пытался разнять младшеклассников. Брюнет высоко прыгнул и приземлился возле парня. Кацуки обернулся и они встретились глазами. Время будто остановилось, всё шло противоходом, перед лицом отчётливо вставали все воспоминания. Их хоть и не много, но вполне достаточно для этих двоих. Студент цыкнул.
— Что нужно? — сколько бы блондин не старался, но выдать злость у него не получалось. Не перед этим человеком уж точно.
— Я хотел поговорить…
— Нам не о чем говорить, — Мидория поджал губы. Почему-то резко захотелось обнять этого парнишу.
— Я так не думаю. Ты же стажируешь? — тёмно-зелёные глаза напугали младшеклассников, что до сих пор грели свои уши. — Пожалуйста, давай пойдём в менее оживлённое место и расставим всё по полкам?
Бакуго вскинул бровь и, пожав плечами, пошёл к концу улицы, где предположительно было не так многолюдно. Изуку молча плёлся за ним, разглядывая чужой зад. Мда, им сейчас немного не до этого, но никого такое действие не смущало. Парни сели на скамью, слегка поодаль от дороги и тротуара. Ещё минуту никто не мог нарушить тишину, повисшую в воздухе. Она буквально вертелась вокруг горла, выбивая весь воздух.
— Слушай, — злодей убрал руки в карманы. — Тебе не холодно? Всё-таки не лето, а ты без куртки.
— Могу тоже самое и про тебя сказать, — красные глаза грустно окинули высокий силуэт. — Как всегда не по погоде.
— Ну, есть такое, — и вновь молчание. Нелепое молчание. Будто оно решит все проблемы… — Тебе наверное досталось из-за меня, да?
— А? Да нет, только отчитали. Родители вообще никак не отреагировали. Мы сейчас не в том положении, чтобы ссориться друг с другом, как-никак сорок семь героев убиты. Причём топовых.
— Мы немного не ожидали того фестиваля, хотя рассчитывали всё до крупицы.
— Я говорил тебе про него, — Кацуки откинулся назад и глянул в сторону.
— Я помню, — брюнет слегка улыбнулся, но состояние губ не позволило продержаться дольше нескольких секунд.
— Подставил своих из-за меня?
— Прямо как и ты.
— Киришима вчера сказал, что они с Каминари видели тебя и твоих друзей в переулке. Ты тогда кого-то убивал. Они и до этого делали мне много намёков, но я их игнорировал. Не думал, что всё так обернётся.
— Я тоже. Кстати, ты зачем тогда на одноклассника напал?
— Нечего ротяру раскрывать, — блондин выплюнул это и посмотрел на чужие тонкие пальцы, которые лежали возле него. — Что теперь с Лигой?
— Никого кроме меня и Все За Одного не осталось. Придётся быть на роли Шигараки и набирать новый состав.
Мимо лениво проходили люди. Погода отягощала их состояние. Тёмно-серые тучи затянули небо, скрывая дневной свет. Вокруг пахло выхлопными газами. Листья деревьев резко срывали потоки воздуха и уносили куда-то далеко, за пределы разума. Мидория хмыкнул и встал.
— Вот что я хотел тебе сказать изначально: в общем, думаю нам нужно расстаться, — студент не решался поднять взгляд. — Так нам двоим будет лучше. Я лишь мешаю твоей мечте становления героем, а я, зная твоё отношение к своей профессии не могу нормально работать. Прости.
Изуку развернулся и пошёл в обратную сторону. Бакуго взглядом провожал избранного.
Это же всё к лучшему, да? Мы не должны были быть вместе. Герой и злодей не пара. Так почему я сейчас чувствую себя так паршиво? Почему мне сейчас так больно?
Кацуки встал на ноги и, слегка покачнувшись, побежал в сторону брюнета.
Нет! Я не позволю чтобы всё кончилось именно так. Не позволю!
Будущий герой не видел ничего, кроме своей цели. Он сталкивался с людьми, получал злые окрики, но продолжал бежать. И вот, худой силуэт поднимается по ступенькам к другой улице. До него рукой достать.
— Стой! — Бакуго запинается в собственных ногах и падает на землю, больно ударяясь грудью. Но приподнимается на локте и продолжает кричать. — Не оставляй меня одного, слышишь?! — прохожие расступились и Мидория заметно сбавил шаг. — Я люблю тебя! Не бросай меня, Изуку!
Последняя фраза прозвучала противно, каждый звук отдавался в висках противным скрежетом. Горло студента буквально разрывалось от крика. Сам же парень, едва сдерживал слёзы.
Сказанное будто сорвало все запреты. Разрушило стены, не обращая внимание ни на что. Брюнет резко развернулся и, перепрыгнув все ступени, побежал навстречу соулмейту, которые до сих пор лежал на холодном асфальте. Злодей падает на колени перед ним и крепко обнимает.
— Прости меня, Каччан, — из глаз потоками текут слёзы. — Прости меня. Я тебя тоже люблю и никогда больше не брошу.
