Впервые Цзян Вань Инь был рад ужасной погоде. Он был благодарен этой ужасной погоде, которая кричала, бушевала и плакала вместе с ним, пока всё, что он мог делать — это стоять на пристани, а сильный ветер угрожал столкнуть его в озеро, которое поглотило бы его огромными волнами.
Он не знал, сколько времени прошло с тех пор, как он покинул зал предков, и, честно говоря¹, ему было наплевать. Похороны не были чем-то необычным, как он и хотел. Хотя они и не были роскошными, (на что многие не преминули пожаловаться, что, мол, это недостойно того, кто, можно сказать, подарил им победу), пришло много людей. Цзян Вань Инь ничуть не удивился. На самом деле, это было очень в духе его единственного брата. Да... его брата во всем, кроме крови.
Вэй У Сянь пережил, вероятно, одну из самых безжалостных смертей в истории, и обиды, которую затаила его душа, было достаточно, чтобы он покинул гору Луань Цзан и преследовал тех, у кого хватило смелости убивать невинных ради утоления собственных удовольствия и жадности. После окончания войны Цзян Вань Инь лично позаботился об выживших из клана Вэнь и принял их в Юнь Мэн Цзян, — выполнил посмертное желание его брата.
До дня похорон Цзян Вань Инь никогда не думал, что увидит Лань Ван Цзи открыто плачущим когда-нибудь, но, каким-то образом, это подарило умиротворение его сердцу, — знание, что чувства, которые питал его брат к Второму Нефриту Лань, не были безответны, в конце концов. Он мог только желать, чтобы Вэй Ин увидел это.
Лидеры всех орденов преподнесли цветы и помолились, чтобы Вэй У Сянь обрёл мир в загробной жизни. Не Хуай Сан всё время цеплялся за Не Мин Цзюэ, а старший охранял его, пока он разговаривал с Цзян Вань Инем. Мадам Цзинь даже не дала Цзинь Гуан Шаню раскрыть рта, когда она говорила с Цзян Ян Ли, которую за худые плечи обнимал Цзы Сюань.
Тем не менее, Цзян Вань Инь не выдержал, когда Лань Си Чэнь крепко обнял его, не говоря ни слова. Он сломался только тогда, когда знакомое тепло того, кто хочет защитить его и видеть его счастливым, окутало его.
Мягкая рука, задевшая его плечо, с трудом вывела его из задумчивости, и, когда он обернулся, он наткнулся на бирюзовые глаза, уставившиеся прямо на него. Длинные каштановые волосы развевались по ветру вместе с его черными, и, небеса знают, сколько времени прошло, прежде чем он нарушил тишину.
— Он бы не хотел этого, — произнесла Вэнь Цин, ведя Цзян Вань Ина к главному зданию. Его дом, теперь уже без привычного весёлого смеха.² Нежная рука на его спине была такой же успокаивающей, как и у его сестры; он знал, что эта женщина и её младший брат однажды спасли жизни ему и его брату, хотя она могла выдать их и спасти свою собственную.
— Я знаю... — всё, что он смог сказал, прежде чем его горло снова начало гореть. Он не упустил то, как Вэнь Цин посмотрела на него. Взглядом, полным печали, совсем немного жалости, но в основном понимания. Он знал, что она не сможет вынести потери Вэнь Нина, так что да, возможно, она могла понять.
Путь не занял много времени, и Ян Ли ждала их у входа, а Цзинь Цзы Сюань словно приклеился к ней и с волнением потирал её руки. Красная лента слишком выделялась в её волосах, но она даже не пыталась снять её, утверждая, что так она чувствует себя ближе к младшему брату. Точно так же, как и Лань Ван Цзи отказался отдать колокольчик Вэй У Сяня, и Цзян Чэн, что носил Суй Бянь на талии.
Как только они добрались до этих двоих, рука Вэнь Цин исчезла с его спины, и девушка схватила Ян Ли за руку для поддержки, глубоко вдыхая.
— Мне нужно сказать вам кое-что. Что-то, за что Вэй Ин, наверняка, будет преследовать меня, но...
Цзян Ян Ли грустно улыбнулась девушке, нежно сжимая её руку.
— Он опять сделал что-то крупное, не так ли?
— Гораздо больше, чем раньше. А-Нин, вероятно, ждёт в столовой. Нам лучше идти.
•
Напряжение в зале не было чем-то, что нравилось ему, должен был признать Цзян Вань Инь. Особенно учитывая то, что брат и сестра Вэнь явно чувствовали себя неловко.
До сих пор они что-то скрывали, но ни у Цзян Вань Иня, ни у его сестры, не хватило духу, чтобы спросить.
— Цзян Вань Инь, я должна сначала спросить, — начала Вэнь Цин неуверенным голосом, но её спина была такой же прямой и сильной, как всегда. — Как ты получил золотое ядро? — спросила она. Вопрос, каким бы странным он ни был, не был задан. Нет, очевидно, она знала ответ, что очень смутило Цзян Вань Ина, ибо, откуда она могла знать?
— Баошан Сань Жэнь помогла мне. Вэй... Вэй У Сянь отправил меня на гору с повязкой на глазах.
— Всё это ложь, — последовал короткий ответ Вэнь Цин, — он солгал тебе. Он солгал потому, что знал, что ты никогда не согласишься на то, что он сделал, — твёрдо произнесла она, и, несмотря на выражение лица Цзян Вань Ина, её спокойствие не нарушилось. Внезапно единственными звуками в зале остались прерывистые вздохи Цзян Ян Ли.
— Вэй Ин... считал себя виноватым в том, что ты лишился ядра. Он сказал, что прочёл мои теории, и умолял меня, проверить одну из них. Было только 50 процентов успеха, но он сказал, что готов на всё, пока ты будешь в безопасности, Цзян Вань Инь. За две ночи я провела операцию и извлекла его золотое ядро. После операции он был физически слаб, но он сумел скрыть всё за маской, когда говорил с тобой. Баошан Сань Жэнь, с которой ты говорил, это я, Цзян Вань Инь. Вэй Ин всегда будет с тобой. Он никогда не оставит тебя одного.
За сдавленным рыданием последовал громкий, надрывной плач. Чувство вины заполнило весь зал, пока Цзян Вань Инь плакал, и плакал, и плакал, пока слёзы не закончились.
•
«Дева Цзян».
«Он любил тебя, Лань Ван Цзи. А-Сянь любил тебя всем сердцем».
•
«Если это возможно, я хотел бы забрать Вэнь Юаня в Гу Су Лань».
«Если ты заберешь его, тебе следует хорошенько за ним присматривать».
•
«Брат?»
«Я люблю вас обоих, тебя и А-Юя, никогда не забывай об этом».
«...Я поклялся своей жизнью, что буду защищать вас двоих и моих названных братьев. Как я могу забыть?»
•
«Сын моей шицзе? Надеюсь, он в порядке».
«Это проклятие страшное. Твой учитель пугает».
«Мама не хотела бы этого, поверь мне».
•
«Хань Гуан Цзюнь всегда выглядит так, будто его жена умерла. Интересно, почему».
«Цзинь И, любовь его жизни покинула этот мир слишком рано. Это нормально, что он грустит».
«Это—! Ох...»
•
«Мама, мама! Расскажи мне о дацзю³ снова!»
«Мм? Ты хочешь послушать о старшем дяде снова? Хорошо, это было...»
•
«Да Гэ нужно расслабиться и сделать предложение».
«А-Яо прав, Да Гэ. Она была достаточно любезна, чтобы привести твою Ци в норму».
«Кто спрашивал вашего мнения!?»
•
«А-Сянь, твои родители с меня шкуру спустят. Давай возвращаться».
«Я иду, Дядя Цзян!»
•
Будь счастлив, А-Сянь.
Будь счастлив, брат.
Будь счастлив, дядя.
Будь счастлив, отец.
Будь счастлив... моя любовь.
