Часть 1
7 марта 2019 г. в 10:50
Текучая фигура среди обрушившихся камней. На коленях, в разметанной мантии, со сбившимся капюшоном. В черных волосах трепещут лепестки зеленого огня — след незавершенного, недопетого вовремя заклинания. Диртамен поднимает глаза на Соласа, и из них смотрит черная бездна.
Он больше не улыбается, и сила его словно размылась, стала очевидной и от того — не столь пугающей.
— Ты добился своего, Солас, — говорит хранитель бесполезных тайн. — Доволен ли ты?
Ответа не находится — слишком много сил ушло на ритуал, на этот последний рывок, и сложно просто удержать сознание в одной точке. Тень шепчет успокаивающе и ласково, обещает отдых, если позволить ей взять себя. Но сперва нужно убедится, что все оказались достаточно надежно заперты.
Искаженное страданием лицо Диртамена — вполне наглядное доказательство. И можно уходить, оставить его одного. Но Солас почему-то останавливается, тяжело опирается на посох.
— Я сделал то, что было должно. Вы заслужили то, что получили.
Улыбка Диртамена — лишь бледная тень его прежнего высокомерия. Он обхватывает себя за плечи, но смотрит так же неотрывно.
— Ты сам себя обманул, Ужасный Волк, — говорит без злорадства, а голос непривычно дрожит. — Ты смотришь на поверженного врага, но я не вижу твоего торжества. Тебя не ждет ничего, кроме горечи ошибок.
— Я должен был спасти народ от вас, — упрямо вскидывает голову Солас.
— Ты спасал его так долго, но не лги себе — в конце тебя вела месть. Что ж, ты отомстил. Ты видишь, я страдаю, разделенный, лишенный себя самого. Но ты же знаешь — мое страдание лишь слабое отражение того, что сейчас терзает разделенный твоими руками мир.
Солас отворачивается — нет нужды спорить с побежденным, в чьих устах всегда был сплошной яд.
— Упрямый гордец, — тихо смеются за спиной. — Ты похож на меня-его, знаешь?
Спотыкается на шаге, вскидывается.
— Я не один из вас. Никогда не был.
—…всегда будешь, — шепчет Диртамен из своей тюрьмы.
Покорная воле Соласа, Тень сворачивается узлом, запирая тюрьму. Никто не найдет пути к ложным тайнам. Пусть и дальше хранит их в тишине.