***
Девушка очнулась только к вечеру. Голова жутко болела, почти раскалывалась, лицо припухло, а ноги с руками вообще отказывались слушаться. Особо жгло то место, куда попал Кирилл. Осторожно поднявшись, Назарова дотронулась пальцами. Вязкая жидкость тут же очутилась на руке блондинки. К слову, зрение вернулось и Наташа прекрасно разглядела на руке и полу кровь. А ещё ощутила странное желание. Она никогда такого не испытывала и это казалось для неё в новинку. Она хотела огонь. Смотреть на пламя и улыбаться. Обнимать Катю, улыбаться и смотреть на огонь в камине гостиной. Вполне нормальное желание для нормального человека, но не для Наташи. Взглянув в зеркало на отражение, девушка смочила полотенце и приложила к ранке. Боль потихоньку утихала, отходив на второй план. Какая-то легкость и воздушность ощущалась внутри, как будто она сотворила этот мир и была в праве распоряжаться всем, что только движется. Власть. Чувство, давно забытое Назаровой ещё с времён угасания Чёрного Джокера в ней, опять появилось. Оно требовало воли, действий. Как будто в Наташе сейчас сидел кто-то и управлял ею. Нездоровый блеск в глазах вернулся. Зато вместо легкой и радостной улыбки душевнобольной, появился злобный и хищный оскал. Блондинка немного попятилась, испугавшись своего же отражения, но увидев, что так она выглядит довольно злобной и опасной, подошла вплотную к блестящей поверхности зеркала. А потом, обмакнув палец в кровь, неожиданно для самой себя, медленно вывела «Meat» на отражении, огромными витиеватыми буквами.Вот что бывает, когда отказываешься от лекарств и пускаешь здоровье на самотёк, как и жизни близких.
***
Катерина вернулась домой очень поздно. На счёт Наташи она не волновалась. Девушка всегда пила таблетки и что-то пойти не по плану не могло. Назарова к удивлению спокойно восседала в кресле, читая книгу, что было крайне странно и необычно. — «Идёт на поправку.» —улыбаясь, подумала Катя. — Ты очень красивая сегодня. — брюнетка присела на корточки перед подругой и взяла её ладошки в свои. Неожиданно их взгляды встретились. Спокойный и безучастный — Наташи, робкий и нежный — Катерины. Увидев совсем нездоровый огонь в глазах, Державина опустила голову. Неожиданно Наташа притянула девушку к себе, усадив на колени. — Наташ, я… — Катя попыталась высвободиться, но под строгим взглядом подруги осталась на месте. Она ощущала себя немного неловко. Будто бы муха, попавшая в сети к пауку. Рука Назаровой нежно прошлась по шее и щеке Державиной, от чего последняя вздрогнула. Чего-чего, а этого она не ожидала. Надо было думать раньше. Катя планировала держаться на расстоянии от Наташи, не давая ложной надежды. Теперь же пути назад нет. Одно слово или движение, и брюнетку будет собирать полиция по кусочкам по всему дому. Ладошка Назаровой все ещё оставалась на щеке подруги. Блондинка должна все сказать, поставив точку в их отношениях. И выяснить, что думает об этом Катя. А пока она просто будет наслаждаться… Улыбнувшись, больная очертила подбородок подруги, чуть подавшись вперёд, так, чтобы их носы соприкасались. — Ничего сказать не хочешь? — выдохнула Наташа прямо в губы подруге. Последняя громко сглотнула, прикусив губу. Голова у Катерины жутко разболелась от такой близости. Её кидало то в жар то в холод. От Назаровой пахло свежей выпечкой с корицей, от чего становилось ещё хуже. Почему она раньше не замечала и пыталась игнорировать свои чувства к подруге? Почему она считала, что это не правильно? Ведь Наташа такая милая девушка, с которой приятно проводить время днями на пролёт. И никакое слабоумие в этом не помеха. Катерина опустила глаза, наткнувшись на губы подруги. Державина не могла отвести от них взгляд. Они были нежного персикового цвета и хотелось проверить их на вкус. Что, если они такие же мягкие и приятные, как персики? Катя осторожно прикрыла глаза и чуть коснулась их. Они оказались довольно влажными и сахарными. Блондинка осторожно ответила, боясь вспугнуть момент. Поцелуй вышел коротким и простым, но обе были довольны собой. — Ответишь? — Наташа оторвалась и подняла на Державину вопросительный взор. — Похоже ты мне нравишься.— собравшись, выдохнула брюнетка, прикрывая покрасневшее то ли от стыда, то ли от смущения лицо. — Я тоже тебя люблю. —разворачивая прямо к себе лицо Кати, Наташа рукой провела по волосам Державиной, плавно опускаясь к шее. Крепко схватив подругу за подбородок, в другой руке Назаровой блеснуло лезвие. Блондинка хитро улыбнулась, сильнее сдавливая горло. Не успела брюнетка опомнится, как нож медленно вошёл ей в бок. Все, что успела сделать Катерина в последнии секунды жизни, так это выдавить из себя что-то вроде писка. Наташа нежно уложила подругу в кресло, накрыв пледом и подложив подушку под голову. К сожалению, она уже ничего не чувствовала. Вместе с Державиной умерли и её чувства. Зато теперь ей было легко и свободно. Чувство, гложущее внутри, пропало. Назарова запустила руку в карман кожаной куртки Кати и выудила зажигалку. Чуть поигравшись и насмотревшись на огонь, из гаража девушка притащила канистру с бензином, припасенную брюнеткой для своего мотоцикла. Несколько мгновений, и весь пол в гостиной был залит горючей жидкостью. Теперь всего лишь нужно было пустить огонь. Решающий шаг. Но блондинка почему-то колебалась. Она ещё раз взглянула на огонь. Зрачки расширились, заполнив почти всю радужку. И опять зловещая улыбка. Рука зависла над пламенем, осторожно опускаясь. Чем ближе ладонь приближалась к огню, тем шире скалилась Наташа. — Да сделай уже это, слабачка. — прошипел знакомый голос прямо сзади. Назарова резко обернулась, но никого не обнаружила. Зажигалка неожиданно выскользнула из руки. Кавер тут же вспыхнул, обдав волной ноги девушки. Та отскочила на стол, но это ей мало помогло. Теперь блондинка вертелась во все стороны, пытаясь найти хоть какую-то лазейку к выходу. Вдруг заиграло пианино. Тихо и мелодично. Наташа не помнила, чтобы Кирилл умел играть на чем-то. В крайнем случае на гитаре. Назарова резко обернулась. — Отец? На стуле сидел старший Назаров. Девушка не помнила, как он выглядит, но была уверена, что это её отец. Мужчина ласково ей улыбнулся, показав ямочки на щеках и морщинки на лбу. Николай распрямил острые широкие плечи и поднялся. Он был одет как и в последний раз, когда бежал из Зерцалии и умер в подвале Иллюзиона. — Дорогая моя, ты так подросла. — Назаров прошёл через кольцо огня и ступил на стол рядом с дочерью. Наташа с испуганным взглядом попятилась назад, пока не дошла до самого края. Девушка оступилась, но Николай успел подхватить её. — Неужели боишься? — мужчина прищурился и наклонившись, заглянул дочери прямо в глаза. — Так это был ты? — вопросом на вопрос ответила Наташа, с вызовом взглянув на Назарова. — Если ты про таблетки, то да. Это был я. — с какой-то гордостью добавил Николай. —Мне было легко подражать Кириллу. Девушка злобно надвинулась на мужчину. На какой-то момент появилось желание убить его. Даже если она это сделает, он не настоящий. — Я ненавижу тебя! —выкрикнула она ему в лицо, на что получила лишь истеричный смешок. Наташа хотела ударить его. Неожиданно Назаров пропал. Просто растворился в воздухе. В комнату откуда не возьмись ворвался порывистый ветер. Вместе с ним в гостиную залетел вихрь осенних сухих листьев. Среди них к удивлению больной она увидела бабочку. Она была довольно большой и необычной окраски. Таких в городе точно не было. Насекомое плавно направилось к блондинке. Наташа выставила вперёд палец, чтобы бабочка уселась на него. Но к ещё большему удивлению, она лопнула, как только докоснулась руки Назаровой. Её остатки опустились в огонь, где превратились в пепел, вскоре унесённый ветром. Девушка задумчиво уставилась на свой палец, до сих пор выставленный ею. — Жизнь этого насекомого коротка. Но не короче твоей. Наташа ощущала острый взгляд отца на своей спине, но сил обернуться у неё не было. Николай подошёл ближе. Назарова знала, что подпускать кого-либо так близко нельзя, но не могла с этим ничего поделать. Она все равно сгорит. Блондинка повернулась к креслу. Катерина лежала в той же позе, с открытыми прозрачными глазами и ртом, из которого одинокой струйкой стекала кровь. — Не жалко подругу? — колко подметил отец, на что получил твёрдое «нет». — А мне вот жалко. Кажется, она любила тебя. — Николай навис над дочерью. В его руках очутился кожаный старый ремень. Теперь Наташа играла роль мухи, а не паука. Но она пока этого не знала и не замечала, отстранённо смотря на огонь, который охватил всю гостиную, совсем не прикасаясь к столу. Мужчина накинул петлю дочери на шею и затянул до упора. Он ожидал совсем другой реакции, например, что его скинут со стола или хотя бы ударят. Но девушка была спокойна, даже когда Николай затянул ремень до упора и ледяная пряжка уперлась ей в горло. Назаров легко дотянулся до люстры и завязал тугой узелок, а то «вдруг сбежит». Потом последний раз взглянул на дочь и улыбнулся. Как только мужчина растворился, огонь очутился на столе и быстро направлялся к ногам блондинки. Последнее, что она видела и чувствовала, это голубые счастливые глаза Катерины и вкус её губ…