lion & pudu

      — Марк, я раньше думал что ты очень умный, раз ты старше, но я никогда до этого так не ошибался, — зло бубнил розоволосый. — Вы же нравитесь друг другу. Твои касания и его взгляды не похожи на просто дружеские. Хотя если у вас такая дружба, то я бы не хотел с тобой дальше дружить.       — Джемин, пожалуйста, не начинай, — старший устало потирает виски не желая слушать друга. Он не выспался и точно не хотел выслушивать от Джемина все то, что тот желал сказать сейчас.       — Джемин, пазалуфста, не начинай, — На разъяренно повторил фразу друга, передразнивая и закатывая глаза от недовольства. — Если ты не предпримешь ничего сейчас, то ты можешь потерять его, — парень звучал сейчас очень серьезно.       — С чего ты взял?       — Ты настолько глупый или притворяешься просто? Если второе, тогда думаю тяжело быть тобой, хен. Ты не видишь, что Сынюн вместо тебя вытаскивает его на прогулки, когда Донхек пускает на тебя слюни в общежитии? Или то как играет с ним целыми днями и ты не слышишь его смеха под ухом и Донхек не лезет к тебе с касаниями? Не видишь, что его друг, еще со времен старшей школы, до сих пор хорошо общается с ним? — Марк виновато потупил взгляд, чувствуя себя нашкодившим котенком, все же понимая о чем сейчас говорил Нана.       — Если ты ничего не сделаешь, то сделает кто-то другой за тебя. Если разобьешь ему сердце всегда найдется тот, кто склеит его обратно. Если оставишь его, то рядом появится кто-то другой. И я никак не намекаю на его школьного друга, Марк, это может быть кто угодно. Хоть кто может решиться раньше тебя, пока ты медлишь, — на этих словах Джемин, все также нахмурив брови, вышел из комнаты старшего, направляясь в следующую, оставляя друга со своими мыслями и переживаниями.                                   — Джемин? — Донхек снимает наушники, повесив их себе на шею, и отрывает взгляд от экрана. — Какими судьбами?       — Хек, надо поговорить. Очень серьезно, — рыжеволосый на этом моменте поворачивается на стуле лицом к На, легонько кивнув, как бы соглашаясь на серьезность разговора.       — Тебе ведь нравится Марк-хен, да? — У старшего будто что-то гулко разбилось и ударилось внутри. Как? Неужели он настолько очевиден? Он же вечно отшучивался, когда его выходки в сторону Минхена заходили слишком далеко, так как? А вдруг и Марк заметил и из-за этого избегает его последнее время?       — На Джемин, познакомься с такой вещью как тактичность, — на этих словах он намеревается отвернуться, избегая колкой темы, вернувшись обратно к компьютеру, намекая что диалог зашел в тупик, и Донхек не собирается ничего рассказывать и откровенничать. Но Джемин крепко держит спинку стула, не позволяя этого сделать, и нависает прямо над парнем.       — Донхек, я серьезно, — Джемин смотрит в глаза напротив со всей своей уверенностью и даже небольшой злостью на этих двоих. Хэчан отчаянно вздыхает, все же понимая, что от диалога не убежать.       — Нравится. Но что с того? — Донхек выдерживает тяжелый взгляд перед собой, не отводя глаз: старается доказать самому себе, что ничего не боится и чужие слова его не задевают. Что все это не так важно для него.       — Почему ты ничего с этим не делаешь? Время ведь идет. Когда-то может быть поздно, — Хек от нервов кусает внутреннюю сторону щеки, стараясь придти в себя через боль. Он сам прекрасно это понимает, но…       — А что с этим поделать? — Рыжеволосый резко расслабляется на кресле, уложив свою голову на спинку и смотрит из-под полузакрытых век, Донхек выглядит спокойным, но внутри него бушует ураган из мыслей, чувств и переживаний, а самое главное среди всех этих эмоций — это его страх.       — Признаться? — Джемин театрально разводит руки уже во второй раз закатывая глаза. Марк и Хэчан будто слепые котята не способные найти друг друга в пустой коробке, где находятся одни. Да, Джемин считает это сравнение наиболее правильным в этой ситуации.       — Для тебя это так легко, Джемин, ты просто судишь со стороны. Ты думаешь это нормально? Разве будет нормально если я признаюсь тебе или Джено в чувствах? Это будет пиздецки странно, — на этот раз вздыхает На, присаживаясь на корточки перед другом и положив руку на его колено, долго молчав, смакуя слова и решаясь что стоит сказать.       — Это другое, Донхек-и. Я знаю, что я вижу со стороны, но и ты все усложняешь, потому что смотришь на ситуацию лишь со своей точки зрения. Твои чувства дойдут до адресата ведь Марк тоже влюблен в тебя, разве ты этого не замечаешь?       — Нана, пожалуйста, не издевайся надо мной, хорошо? Давай просто сделаем вид, что ты ничего не знаешь, — Хек сломлен одним этим разговором, который хочется лишь закончить побыстрее.       — Ты серьезно не хочешь даже попытаться? Ты можешь потерять его, Донхек, очнись! — Джемин кричит, потому что боится, что эти два придурка потеряют свое счастье.       — Я хочу, — старший срывается на крик, но поникший опускает голову. — Я очень хочу, Джемин, но я не могу, просто не могу.       — Почему?       — Ты издеваешься? Джемин, он из Канады, его менталитет отличается от нашего, — На ведет бровью, будто не понимая, что это может что-то изменить. — Он до сих пор просто не может привыкнуть к прикосновениям от меня, пускай уже прошло много времени с нашего знакомства. Здесь, в Корее, быть чуть более тактильным с друзьями — это нормально. Он, блин, рос в семье, где учили молиться перед сном и слушаться Бога. Джемин, ты блять шутишь? Как он по твоему отреагирует когда его «лучший друг» признается ему в любви? Он просто бросит меня, испугавшись, оставит одного… Я не хочу его терять и именно поэтому не признаюсь, — Донхек к концу своего рассказа будто выдохся, сказав то, что уже несколько месяцев хранилось у него в голове, расстроенно закрывая глаза.       — Мы что играем в какую-то игру?       — Джемин, ты там головой где-то врезался? — Донхек расстроен и зол, не такую реакцию он ожидал услышать на свою тираду о чувствах. Ему не стоило рассказывать, надо было дальше держать все в себе.       — Если Марк тебя не любит, то тогда… — Джемин старается сделать задумчивое выражение лица, — тогда я — блядская королева Англии. — Донхек ведет бровью, Нана точно сегодня спятил окончательно.       — Джемин, отвали. Слышать больше твоего бреда не хочу. — На поднимает руки перед собой, будто показывая, что он сдается.       — Как знаешь, Хек. Просто хочу сказать, что Марк плохо спит последние дни, у него какие-то проблемы со сном. Если ты не хочешь потерять его хотя бы как друга, так может придешь к нему сегодня, проведете время вместе как д-р-у-з-ь-я? — Джемин последнее слово предательски растягивает, от чего в груди становится очень больно. — Как бы он не к Мине пошел, чтобы избавиться от бессонницы, — Джемин давит на слабое место профессионально. Он все же выходит из комнаты, успевая закрыть дверь перед тем, как в его спину полетит что-то тяжелое. Донхек закрывает лицо ладонями, стараясь успокоиться, скрыть слезы, которые уже собрались в уголках глаз, пока не слышит голос из наушников, которые все это время висели на шее. Его будто током пробивает, когда он слышит голос Сынюна.       — Тебе нравится Марк? Почему ты сразу не сказал? — Хек молчит, шмыгая носом и вытирая слезы с щек.       — Эй, не реви. Я уверен, что он не пойдет к Мине, не волнуйся так.       — Ты все слышал, да? — Донхек воет отчаянно и хочет головой удариться прямо об деревянный стол.       — Да, слышал, — Сынюн в ответ слышит еще один грустный вой. — Прекращай, что такое? Тебе не стоит стыдиться этого передо мной. Мы ведь друзья. Я, по правде говоря, тоже думаю, что Марк, возможно, что-то чувствует к тебе.       — Отвали точно также как Джемин, иначе я прибегу к твоему дому и лично дам тебе по лицу. Нану я не могу бить, он вообще-то публичная личность, будет плохо если у него появится фингал.       — То есть друга ты готов избить, просто потому что никто потом не будет возникать? — На другой стороне Хек слышит смех и расслабляется.

ххх

      Несмотря на свое настроение Донхек находит в себе силы вечером заглянуть в комнату Марка, предлагает посмотреть какой-то фильм, который старший без вопросов и споров включает. Удивительно. Обычно они долго спорят, потому что Минхен не хочет смотреть глупые мелодрамы, он бы лучше фильмы о героях посмотрел. Мысли о том, как они вдвоем сбежали из общежития и не сказали менеджеру и хенам, чтобы посмотреть в кино нового Человека-паука, заставили глупо улыбнуться. Марк правда важен ему, а Джемин с Сынюном просто не понимают того, что Хек не может потерять то, что у него есть сейчас.       Минхен весь фильм какой-то напряженный, немного уставший: у него волосы выглядят по-домашнему лохматыми, прямо как у льва и Донхек грустно усмехается про себя, потому что в реальности лев бы точно сожрал пуду. Но и в их жизни нет разницы. Марк тоже убивает Донхека, просто постепенно и мучительно медленно: касаниями, взглядами, словами и даже таким домашним поведением, когда уставший кладет голову ему на плечо и тихо зевает, прикрывая рот рукой, чтобы друг не заметил.       Герои на экране говорят о любви и сейчас Марку очень смущающе такое смотреть, особенно после диалога с Джемином. Его слова предательски повторяются в голове. Донхек любит его? В голове сразу возникают воспоминания, когда младший улыбается, шутливо тянется чтобы чмокнуть, а Марку приходится оттолкнуть: хочет поцелуя не при других, не в шутку, хочет серьезного поцелуя, признаний в чувствах. Может серьезно стоит что-то сделать пока не поздно?       Старший молча ставит фильм на паузу, несмотря на вопросительные взгляд Хека. Дышать резко становится слишком сложно: у них плечи и бедра соприкасаются, настолько близко они сидят, а канадец будто только сейчас это заметил.       — Марк? Ты, конечно, обычно тоже постоянно растерянный и неловкий, но сегодня сильнее обычного. Что-то случилось? — Младший смотрит с волнением и Минхену выть от этого хочется, потому что не хочет чтобы его солнце так переживало из-за его состояния.       — Донхек, — Марк начинает медленно, растягивая буквы, пока что избегая взгляда младшего, и аккуратно кладет руку ему на бедро. В этом действии нет ничего пошлого, скорее просто куча эмоций и чувств. Донхека пробирает, что аж мурашки следуют выше по позвоночнику, от поясницы. — Я тебе… нравлюсь, да? — Марк наконец смотрит ему прямо в глаза.       Хек закусывает губу, бегая взглядом по стенам, их касающимся друг друга ногам, по экрану ноутбука, даже по руке Марка на его бедре, но самое главное чтобы не в глаза рядом. Главное не увидеть в больших, бездонных глазах Минхена отвращение, разочарование или злость. Потому что тогда он точно не выдержит и не сможет смириться, тогда его сердце точно разобьется. Но Марк, кажется, слишком жесток с ним, как и фортуна.       — Донхек, посмотри на меня, — голос звучит уверенно, даже с приказной ноткой, но Хэчан не смотрит, Хэчан не слышит, Хэчан хочет исчезнуть из этого места и, возможно, мира. Но вместо этого он говорит не то, что крутится в голове.       — Вы с Джемином сегодня на пару треснулись, да? Придурки. — Донхек не может дышать, но мастерски скрывает это за выдуманной злостью.       — Джемин? Он тоже сегодня с тобой говорил? — Марк задумывается и части пазла, кажется, складываются в головах обоих и приходит осознание.       — Подожди… Он с тобой тоже говорил? То есть у тебя нет проблем со сном?       — Эм? Нет. Я засыпаю как убитый, с нашими тренировками я очень устаю. Я бы уже давно лег спать, но ты предложил фильм посмотреть, поэтому я не мог отказаться. — Донхек сам загнал себя в эту ситуацию, идя на поводу Джемина.       — Это все проделки Наны. Я его просто-       — Стой. Прежде чем убивать Джемина, может ты все же ответишь на мой вопрос? — Хочется решить, что же на самом деле происходит между ними.       — Отвали, Марк Ли, — у Донхека голос дрожит и он скидывает руку друга (?), все это время покоившуюся на его бедре, и вскакивая с кровати, направляется к двери. Дергает ручку собираясь убежать как последний трус, но дверь не поддается. Еще один раз, на этот раз уже плечом об дверь — она с места не сдвинулась, а вот плечо начало болеть. Где-то за дверью слышен шепот и копошение.       — Джемин, я знаю что это ты. Открой эту дверь, чтобы я мог убить тебя.       — Это не Джемин, — Марк слышит голос Джено и улыбается.       — Джено, ты серьезно делаешь все что он скажет? — Хек в истерике, хочет просто расплакаться: он загнан в угол и заперт в одной комнате со львом. Для него вся эта ситуация не сулит ничего хорошего. Он не хочет слышать жестокую правду, не хочет слышать извинений от Марка или его оправданий о том, что любит он, скорее всего, какую-то милую и тихую девушку. Донхек хочет продолжить жить в иллюзиях, продолжать переводить все в шутку, не признавать, что безумно влюблен. Хочет сохранить свое сердце.       — А разве Марк не делает все, что ты скажешь? Я не выпущу вас пока вы не поговорите. Не бойтесь, я закрою уши, — Джено за дверью противно хихикает, а младший выкрикивает ему обидное: «Предатель!»       У Донхека от стресса уже сердце болеть начинает, когда он чувствует чужие, немного неуверенные руки, на своей талии, которые разворачивают его к себе.       — Думаю, что тебе стоит перестать убегать, даже не выслушав меня, — Марк улыбается и Донхек вздыхает, все же позволяя себе поправить чужие лохматые волосы.       — Я не хочу слушать, потому что знаю к чему это приведет, — рыжеволосый вновь тяжело вздыхает, стараясь не расплакаться сейчас перед Минхеном.       — И к чему же?       — Ты разобьешь мое сердце, — канадец смотрит на раскрасневшегося парня, который нервно кусает нижнюю губу. Потом Минхен улыбается в поцелуе, а младший пару секунд старается выйти из состояния оцепенения, но вскоре зарывается пальцами в русые волосы на затылке.       Он не может поверить, что все его страхи и переживания смогли растаять в ту же секунду, когда он наконец смог позволить себе проводить языком по любимым губам, слышать ухмылку в поцелуе и сцеплять руки за чужой шеей, чувствуя, как его руки сжимают талию более уверенно.       Хлоп. Клетка для пуду окончательно захлопнулась. Возможно, Донхек не будет съеден.       Позже они еще долго будут тихо шептаться, признаваясь друг другу в любви, лежа на кровати Минхена. Марк расскажет о всех трудностях, которые он переживал при признании себе в чувствах к Хеку, а тот слишком растрогается и будет долго извиняться. Никто из них уже не пытается выйти из комнаты, они остаются в своем собственном мирке и делятся тем, что уже давно было на душе.

ххх

      — Они уже долго там молчат? — Джемин подходит к другу, сидевшему на полу рядом с дверью и, улыбнувшись, садится рядом.       — У них все наладилось, потому что они, кажется, смотрят какой-то фильм. Но все же я не спешу пока открывать дверь.       — Почему? — Джемин доволен, что друзья наконец разобрались и теперь будут счастливы, поэтому улыбается и размышляет о чем-то очень важном, раз не смотрит на Ли.       — Донхек до сих пор выкрикивает о том, как он зол на тебя.       — Волнуешься, что он сделает что-то со мной? — Джемин произносит это мило, с издевкой, надеясь смутить Джено, как он обычно и делал (и довольно успешно).       — Да, — старший говорит это абсолютно серьезно и в лице даже не меняется, смотрит на розоволосого. И смущен на этот раз уже сам Джемин. Не этого он ожидал… Откуда у него вдруг столько уверенности?       — Я подумал, что раз уж ты помог разрешить им отношения друг с другом… Может ты поможешь и мне? — Джено улыбается как может только он: с глазами полумесяцами, выглядит абсолютно прекрасно и На хочется притянуть его за щечки к себе и мягко поцеловать, прямо в эту довольную кошачью улыбку. Сердце Джемина глупо болит от осознания, что ему придется помочь своей любви с завоеванием чьего-то сердца, но он улыбаясь произносит: «Да, конечно, а с кем?»       — Думаю, что с тобой.       И в следующую секунду Джемин может попробовать улыбку Джено на вкус, потому что не ощутив сопротивление со стороны младшего, Ли утягивает его в поцелуй.