Второй шанс для Лили Эванс

– Ладно! В конце концов, это твоя жизнь! Гриффиндор! – завопила Шляпа. МакГонагалл знаком показала Северусу, что он может освободить табурет для следующего по списку ученика. На ее всегда таком непроницаемом лице читалось удивление. Еще бы! Ее факультет неожиданно пополнился двумя потомственными слизеринцами, и, вероятно, она еще и сама не понимала, как это вообще могло произойти. Северус осторожно покосился на преподавательский стол. Профессор Спраут что-то шептала на ухо директору Дамблдору, посматривая то на Северуса, то на Сириуса, а тот добродушно улыбался и время от времени кивал, точно соглашаясь с ней. В голубых глазах Альбуса плясали озорные искры. По его виду трудно было догадаться, как он отнесся к столь экстравагантному решению Шляпы. Зная Дамблдора, напрашивалось предположение, что он заинтригован подобным распределением и готов к любым сюрпризам. Зато в рядах слизеринцев царили явное недоумение и легкое замешательство. На лице Люциуса Малфоя отражалось недовольство. Особенно мрачным взглядом он наградил Сириуса, который беспечно подмигнул в ответ старосте факультета-соперника. Возможно, Блэку еще предстояло «потолковать по душам» с Малфоем. Впрочем, изменить что-либо тот уже, разумеется, не мог и лишь укоризненно покачал головой, когда Распределяющая шляпа вынесла свой вердикт в отношении Снейпа. Нарцисса Блэк тоже выглядела крайне разочарованной. Ее губы презрительно кривились, а когда Сириус улыбнулся кузине, та просто сделала вид, что его не существует. От внимания Снейпа не ускользнуло, что на несколько мгновений выражение неприкрытого торжества покинуло красивое лицо Сириуса. Похоже, он только сейчас осознал, какие неприятности навлек на свою голову. Тем не менее ему удалось быстро взять себя в руки, и вот он уже снова весело смеялся над очередной шуткой Джеймса. Северус занял место за столом Гриффиндора. Справа от него сидела Лили, слева – Сириус Блэк. Снейп ликовал. «Это твоя жизнь!» – сказала ему Шляпа. И она была абсолютно права. Он сумел одержать первую маленькую победу. Впрочем, почему же «маленькую»? Отныне он и Лили – студенты одного факультета. Да, рядом все еще увивался Джеймс, но Северус совершенно точно знал: с этого момента ни Поттер, ни Мародеры больше не являлись для него проблемой. Теперь он был для них «своим». Возможно, они никогда не станут близкими друзьями – для этого Северусу требовалось переступить через слишком многое – но и смертельными врагами им тоже уже не быть. Снейп подумал и еще кое о чем: прямо напротив него сидел бледный, изможденный на вид мальчишка – Ремус Люпин. Он озирался вокруг с выражением непередаваемого счастья на лице, словно все еще не верил, что его приняли в Хогвартс, невзирая на угрозу, которую он представлял для прочих учеников. Бедняга Люпин! Ровно через пять дней Луна вступала в полную фазу, а значит, Ремусу предстояла тяжелая и болезненная трансформация. Разумеется, Северус с закрытыми глазами мог бы сварить ему Волчье противоядие, (1) тем самым привязав к себе маленького оборотня и завоевав его преданность. Проблема заключалась только в одном: в тысяча девятьсот семьдесят первом году данного зелья не существовало вовсе. Безусловно, было весьма соблазнительно «изобрести» это невероятно сложное в приготовлении снадобье самому и отобрать славу у Дамокла Белби (тем более что Северус значительно усовершенствовал его, заменив несколько ядовитых компонентов на менее опасные), но Снейп опасался привлекать к себе ненужное сейчас внимание. Впрочем, смотреть на мучения однокурсника и бездействовать он тоже не собирался. Если Северусу пока «не под силу» справиться с подобным рецептом, то за него с огромным удовольствием почти наверняка возьмется миссис Принц. Конечно, в ближайшие недели она будет сердиться на поступившего на Гриффиндор правнука. Снейп не сомневался: Элеонора не одобрит столь дерзкое нарушение семейных традиций. Скорее всего, Северуса даже ожидал вопиллер от расстроенной и разочарованной прабабушки, но – и в этом он был абсолютно уверен – пройдет месяц-другой, сердце Элеоноры не выдержит, и она простит своего строптивого наследника. На зимние каникулы он вернется в коттедж Принцев и обязательно расскажет старой волшебнице о своем новом приятеле, для которого каждое полнолуние наступает ад. Надо полагать, Элеонора сперва возмутится безрассудным решением Дамблдора – принять в Хогвартс оборотня, ведь мальчик, сам того не желая, может быть по-настоящему опасным для окружающих, но затем ученый в ней победит бабушку, беспокоящуюся за жизнь и благополучие внука. Она, бесспорно, не устоит против возможности попробовать изготовить Волчье противоядие, а уж Северус позаботится о том, чтобы у нее все получилось. Бедняга Дамокл Белби! Ему так и не вручат престижную премию Гильдии зельеваров, зато Люпин перестанет с ужасом ждать полнолуния, а Северус обретет преданного друга. Эти мысли с быстротой молнии проносились в голове Снейпа, пока он наблюдал за Ремусом. Несмотря на чудовищный инцидент, произошедший на шестом курсе и едва не стоивший ему жизни, Снейп, как ни странно, относился к молодому оборотню лучше, чем ко всем прочим Мародерам, и теперь, когда ему представился реальный шанс помочь Люпину, не собирался упускать его. *** После праздничного ужина староста факультета позвал всех первокурсников и повел за собой в гриффиндорскую башню. Возле входа в гостиную, охраняемого портретом Полной Дамы, Снейпа охватило настоящее ощущение дежавю. Вот здесь он в последний раз разговаривал с Лили, прежде чем их дороги окончательно разошлись. Он помнил, как она стояла, зябко кутаясь в халат, и смотрела на него с гневом и презрением. Он знал, что виноват перед ней. Что никакие издевательства Мародеров не должны были спровоцировать его на это ужасное слово, брошенное любимой девушке. В тот момент, когда его подвесили вверх ногами с помощью изобретенного им же заклинания, о котором он всего лишь несколько дней назад с гордостью поведал Лили, все его мысли занимало исключительно одно. «Она предала меня! – с болью думал Снейп, беспомощно молотя руками по воздуху. – Она рассказала ЕМУ о моем заклинании, возможно, даже не только о нем одном!» Снейп полагал, что он сильный, но в ту минуту в нем будто что-то надломилось. Да, Лили тогда не потешалась над ним, более того, она направила на Поттера палочку и потребовала немедленно опустить Северуса на землю. Но если бы не она – у Джеймса не было ни единого шанса узнать об этом заклинании! Снейп сразу же пожалел о выкрикнутом в сторону Лили мерзком прозвище «грязнокровка». Он понимал – Лили никогда не простит его. Он сам вбил последний гвоздь в крышку гроба, в котором они похоронили свою детскую дружбу. Теперь, стоя у того же самого портрета, Снейп испытывал невероятное волнение. Вот сейчас он войдет в гостиную факультета и на ближайшие семь лет станет одним из гриффиндорцев, которых всегда считал сборищем безрассудных недоумков. Если не случится чего-то непредвиденного, вход в привычные слизеринские подземелья будет для него заказан. Переживал ли он из-за этого? Ничуть! Что, впрочем, не отменяло легкой нервозности. Похоже, замершая рядом с ним Лили почувствовала его состояние. Она незаметно взяла Северуса за руку, и так, вместе, они и переступили через порог. *** В спальне первокурсников на самом верху гриффиндорской башни стояло пять кроватей под алыми бархатными пологами. – Ребята, как я счастлив, что попал на факультет, славный своими храбрецами! – восторженно пропищал пухлый мальчишка с неприятными водянистыми глазками, забираясь с ногами на постель. – Не сомневаюсь, мы с вами подружимся! Снейпа всего передернуло от отвращения. Он только сейчас осознал, что будет все семь лет обучения находиться в общей спальне с Петтигрю. Гнусным предателем, обрекшим своих лучших друзей на смерть. – Не уверен, что хочу стать его приятелем, – шепнул одними губами Сириус, отгораживаясь от толстяка пологом. – Он кажется мне довольно противной личностью. Хотя мать учила меня никогда не доверять первому впечатлению, в конце концов, ты тоже сначала мне жутко не понравился. Но в этом парне совершенно точно есть что-то отталкивающее. – Согласен, по-моему, следует держаться от него подальше, – с ликованием в душе поддакнул Снейп. – Эй, а ты чего такой бледный? – обратился Джеймс к Люпину, который принялся было разбирать свои вещи, но вдруг ни с того ни с сего отодвинул чемодан и присел на краешек кровати. – Похоже, я немного объелся на пиру, – сказал он, дрожащей рукой смахнув со лба выступившие капельки пота. – Надо же! А мне показалось – ты совсем ничего не ел, – хмыкнул Блэк. – Я еще удивился, как тебе удается не брать добавки: эти хогвартские эльфы готовят лучше, чем наш Кричер. Только не передавайте ему, а то он занудит меня до смерти, – рассмеялся он. – Может, тебе стоит пойти в больничное крыло? – пискнул из своего угла Петтигрю. – А может, тебе стоит заткнуться? – неодобрительно посмотрел на него Джеймс. К огромной радости Северуса, Питер умудрился сразу же вызвать стойкую неприязнь у обоих лидеров Мародеров. «Впрочем, мы еще поглядим, создадут ли они свою шайку теперь, когда среди них я», – слегка самонадеянно подумал Снейп. – Нет, ребята, спасибо. Я правда в порядке, – слабым голосом отозвался Люпин. Северус захлопнул крышку сундука и подошел к нему. – Не знаю, что с тобой, но мне кажется, тебе нужно показаться школьной медсестре. – Я совершенно не ориентируюсь в замке, – смущенно пробормотал Ремус, – а до отбоя – совсем мало времени. Еще заблужусь по дороге... Не хочу доставлять факультету неприятности в первый же день. – Давайте позовем декана МакГонагалл, – встрял Джеймс. – Ведь это ее прямая обязанность – заботиться о здоровье учеников. Снейп усмехнулся. Если бы Минерва хотя бы вполовину пеклась о благополучии гриффиндорцев так, как он о своих слизеринцах, скольких проблем удалось бы избежать! – Думаю, не стоит тревожить декана, – пожал плечами Северус. – Мама подробно описала мне замок. У меня отличная память, так что я могу проводить тебя. – Ты действительно можешь? – с надеждой в голосе спросил Люпин. Видимо, ему и в самом деле было очень плохо, хотя он мужественно старался не раскисать. – Я же сам предложил! Под ободряющие взгляды Джеймса и Сириуса они вышли из спальни, спустились по лестнице и покинули гостиную. – Простите за беспокойство, – сконфуженно обратился Ремус к Полной Даме, которая уже собиралась вздремнуть, – мы скоро вернемся. – Начина-а-ается! – раздраженно протянула Дама. – Так всю ночь и будете туда-сюда бегать? А вот я позову завхоза Филча, он с вас живо баллы снимет! – Ремус неважно себя чувствует, – объяснил Снейп, – по-вашему, лучше оставить его в спальне? Не думаю, что декан МакГонагалл одобрит такое. – Ладно, ладно, – сдалась Полная Дама, – идите, только быстро! *** В больничном крыле стояла мертвая тишина. Ученики совсем недавно прибыли в Хогвартс и еще не успели получить травмы, требующие госпитализации. Едва Снейп и Люпин пересекли порог огромной комнаты, заставленной рядами одинаковых аккуратно заправленных коек, перед ними возникла школьная медсестра – мадам Помфри. – Ремус, что-нибудь случилось? – она с тревогой вгляделась в лицо молодого оборотня. – Ему стало плохо, я решил проводить его к вам, – ответил за Люпина Снейп. – Очень верное и разумное решение, мистер... – она явно забыла фамилию нового ученика. – Снейп, – подсказал тот, – Северус Снейп, мадам. – Хорошо, мистер Снейп. Подождите немного. Я принесу вашему товарищу Укрепляющее зелье, а потом можете возвращаться в спальню. Она удалилась, бормоча себе под нос что-то о вопиющей безответственности и опасных экспериментах, а через пару минут вернулась с кубком в руках и протянула его Люпину. – Вот. Выпейте, мистер Люпин. Зелье сейчас подействует. До отбоя – еще полчаса. Вы как раз успеете добраться до гриффиндорской башни. И не забудьте прийти сюда пятого сентября сразу же после занятий, – медиковедьма кинула быстрый взгляд на Снейпа. – Мы вместе отправимся навестить вашу матушку. – Спасибо, – Ремус осушил кубок. – Я непременно приду. Снейп решил ни о чем не спрашивать Люпина, но тот, похоже, считал своим долгом поддержать легенду, выбранную Дамблдором и мадам Помфри, чтобы оправдать его исчезновения. – Моя мать очень больна, – сказал он. – Директор любезно согласился отпускать меня к ней раз в месяц. А мадам Помфри вызвалась сопровождать. – Ясно, – коротко бросил Снейп. – Тебе лучше? – он намеренно сменил тему, чтобы не заставлять Люпина врать еще сильнее. – Да. Все уже прошло. Спасибо, Северус, – тепло улыбнулся оборотень. Когда они вернулись в спальню, Петтигрю, Поттер и Блэк уже спали, утомленные этим длинным и невероятно волнующим днем. Северус задернул полог, достал из-под подушки «Расширенный курс зельеварения» и при свете Люмоса принялся записывать на полях ингредиенты для Волчьего противоядия. ______________________________________ 1. Волчье противоядие (также известно как «аконитовое зелье» и «ликантропное») (англ. Wolfsbane Potion) – достаточно сложное по составу и приготовлению зелье, призвано облегчать оборотням дни трансформации. Оборотень должен принимать зелье несколько дней до и во время полнолуния, и после превращения сохраняет человеческое сознание, становясь просто спокойным безобидным волком. Такое противоядие готовил Северус Снейп для Ремуса Люпина, когда тот работал в Хогвартсе. Известен изобретатель противоядия – Дамокл Белби, который изобрел его примерно в середине 1970-х годов. https://harrypotter.fandom.com/ru/wiki/%D0%92%D0%BE%D0%BB%D1%87%D1%8C%D0%B5_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D1%82%D0%B8%D0%B2%D0%BE%D1%8F%D0%B4%D0%B8%D0%B5