Второй шанс для Лили Эванс

Каникулы кончились, не успев как следует начаться, и вот они вчетвером уже сидели в купе Хогвартс-экспресса. – Как дома? Тебя не слишком пилили по поводу «неправильного» распределения? – осведомился Северус у Сириуса, едва они заняли отдельное купе. В ответ тот горестно вздохнул и обреченно махнул рукой. – Сперва пилили, потом перестали обращать внимание, заявив, что я – одно сплошное разочарование. Ладно. Не хочу об этом говорить, чтобы не портить себе настроение. – А где Ремус? – удивленно спросил Джеймс, когда красный состав, дав на прощание длинный гудок, тронулся в путь. – Разве он не должен был ехать с нами? – У него опять мать разболелась, – невозмутимо соврал Северус. Письмо от Ремуса с оповещением о том, что очередная трансформация прошла для него необычайно тяжело и поэтому ему придется задержаться с отбытием в Хогвартс, сова принесла несколько дней назад. – Его попозже привезет в Хогвартс отец. – Мне кажется, родители плохо к нему относятся, – подала голос Лили. – Он всегда возвращается из дома такой уставший и бледный... – А еще эти царапины на руках и на лице, – поддакнул ей Джеймс. – Вы действительно верите, что это книзл так отделывает Люпина? – Не знаю, не знаю, – вмешался Сириус, – царапины у него очень глубокие. Человеческие ногти такие вряд ли оставят. – По-моему, мы обязаны сообщить о наших подозрениях МакГонагалл, – взволнованно произнесла Лили. – Они каждый месяц отправляют Ремуса домой, а там над ним, возможно, издеваются. Это необходимо прекратить. А ты как считаешь, Северус? Снейп помолчал с минуту, а затем спокойно сказал: – Мы не пойдем жаловаться взрослым за спиной Люпина. Он вернется в школу, мы поговорим с ним, а потом вместе решим, как поступить. На самом деле Северус хотел прежде всего дождаться хороших вестей от бабушки. Эксперимент назначили на тридцатое января. Волчье противоядие, которое миссис Принц изготовила с помощью Северуса, безусловно, сработает как нужно, но без официального разрешения больницы Святого Мунго Снейп не смел обнадеживать Люпина. Северус осознавал, что долго скрывать от друзей «заболевание» Ремуса не удастся. Сейчас молодой оборотень боялся признаться кому-нибудь, кроме Снейпа. Он опасался увидеть страх в глазах приятелей. Опасался стать презираемым всеми изгоем. И Северус прекрасно понимал его. Ремус ненавидел зверя внутри себя и приходил в ужас от того, что может причинить вред окружающим. Впрочем, вскоре этому должен был настать конец. Волчье противоядие освобождало Люпина от жизни в постоянном страхе и давало ему возможность открыть Джеймсу и Сириусу свою тайну. Северуса в данный момент занимало не это. С проблемой Ремуса он, в сущности, разобрался, а вот борьба с Волдемортом еще даже не начиналась. Снейп твердо решил, что сразу после каникул выпустит в Большом зале свое лжепророчество. Ему требовалось предупредить Люциуса Малфоя и других отпрысков чистокровных семей о грозящей им беде. Во время каникул он упорно тренировался в создании говорящей сферы, и за пару дней до возвращения в Хогвартс это сложнейшее волшебство получилось у него наконец без помощи волшебной палочки. Теперь он был готов. *** Утром за завтраком Северус выбрал подходящее время, сосредоточился и мысленно произнес магическую формулу. В ту же секунду посередине Большого зала замерцала блестящая точка. Она разрасталась и разрасталась и наконец приняла форму сверкающей сферы, которая зависла в нескольких метрах над полом. Ученики повскакивали с мест. Вокруг слышались удивленные возгласы и испуганные крики, но едва из сферы раздался магически усиленный потусторонний голос, в зале воцарилась гробовая тишина. «Грядет Полукровка и наречет он себя Темным Лордом. Лестью и хитростью он подчинит себе благороднейших, заклеймит их, как скот, своей печатью, поставит на колени и оберет до нитки. А тех, кто не поклонится ему, он будет истреблять без пощады вместе с семьями и погубит множество древних родов…» Северус очень долго работал над текстом лжепророчества. Ему показалось правильным обратиться непосредственно к представителям чистокровных семейств, и сейчас он видел, как стремительно бледнели сидевшие за слизеринским столом старшекурсники. Если ученики с других факультетов выглядели растерянными и слегка напуганными, то большинство слизеринцев – особенно те, чьи семьи близко общались с Темным Лордом и «имели честь» принимать его у себя – были объяты ужасом. Они совершенно верно поняли его послание. За столом преподавателей тоже царило смятение. Флитвик, МакГонагалл и Помона Спраут взволнованно уставились на Дамблдора, который невозмутимо и с некоторой долей любопытства рассматривал из-под своих очков-половинок сверкающий шар, становившийся с каждой секундой все прозрачнее. Северус заметил, как Минерва порывалась что-то спросить у Альбуса, но тот властным жестом руки остановил ее, а затем поднялся с кресла. – Прошу всех успокоиться! – воззвал Дамблдор к студентам. – То, что мы все сейчас наблюдали, вероятнее всего, было розыгрышем. Восхитительно исполненным и весьма опасным розыгрышем. Но не более того. Я намерен выяснить имя шутника. Мне бы не хотелось, чтобы подобное повторялось впредь. С пророчествами не стоит обращаться столь легкомысленным образом. Поэтому если кто-нибудь желает признаться в содеянном, он может сделать это немедленно. Если же ни у кого не хватит смелости, мы начнем процедуру проверки волшебных палочек. Ученики молча переглядывались, но не двигались с места. Прошло около четверти часа. – Прекрасно, – наконец изрекла МакГонагалл, – я попрошу каждого по очереди подойти к преподавательскому столу и предоставить свою волшебную палочку для осуществления проверки. Северус мысленно возблагодарил судьбу за то, что она наделила его уникальной способностью колдовать без помощи артефакта-проводника. Когда Минерва назвала его имя, он без тени страха приблизился к помосту и уверенно положил на стол волшебную палочку из остролиста. – Приоре Инкантатем! Палочка выдала несколько ничего не значащих заклинаний. – Все в порядке, мистер Снейп, можете занять свое место, – кивнула Минерва. – Следующий! *** Вечером после занятий вся компания, за исключением все еще отсутствовавшего Люпина, собралась в гриффиндорской гостиной, чтобы обсудить таинственное происшествие за завтраком. – Ставлю десять золотых галлеонов, что это наколдовал кто-то из слизеринцев, – Джеймс порывисто вскочил с дивана и принялся расхаживать перед друзьями в необычайном возбуждении. – Светлым волшебникам такое волшебство не под силу. Сев, Сири, вас я в расчет не беру. – Почему это? – тут же вскинулся Блэк. – Да потому, дурья твоя башка, что вы оба хоть и из темных родов, но поступление на Гриффиндор сразу исключает вас из числа подозреваемых. В моих глазах – так уж точно! Впрочем, в глазах Дамблдора, кажется, тоже. И вообще, первокурсник ни за что не справится с подобным. – Смотря какой первокурсник! – запальчиво произнес Сириус. – Хочешь нам в чем-то признаться, Сири? – Снейп с трудом сдерживал смех. Проверка волшебных палочек затянулась на несколько часов, и он с нескрываемым злорадством следил за тем, как выражение уверенности на лице Дамблдора в том, что «шутник» вот-вот будет выведен на чистую воду, сменялось растерянностью. Когда, изучив последнюю волшебную палочку, Альбус наконец отпустил порядком уставших учеников на занятия, на него было жалко смотреть. Снейп знал, насколько Альбус не любил проигрывать. А тут его, величайшего светлого мага современности, обвел вокруг пальца кто-то из сопляков, еще не окончивших школу! – Хотел бы я владеть колдовством на таком потрясающем уровне! – покачал головой Блэк. – Но, боюсь, эта магия не по зубам даже тебе, Северус! – А кто такой этот самый полукровка, о котором говорил голос из сферы? – спросила молчавшая до этого Лили. – Лично я думаю, что это – Лорд Волдеморт, – практически прошептал Блэк. – Я почти уверен в этом... Ведь я сам слышал от матери целые оды в его честь. Особенно когда речь шла о его идеях насчет чистоты крови. Вот только с клеймом мне непонятно... – Голос сказал: «Он заклеймит их, как скот», – встревоженно повторила Лили. – Вы считаете, это было настоящее пророчество или все-таки чья-то идиотская шутка? – Ничего себе шуточки! Вы видели, как побледнел Малфой? Да и прочие слизеринцы выглядели не лучшим образом. Они действительно испугались. Если Дамблдор все же выяснит, чьих это рук дело – не сомневаюсь, может дойти и до исключения из школы, – заметил Джеймс. «Не дойдет! – мысленно ухмыльнулся Снейп. – Вряд ли Дамблдор решится применить к ученикам Сыворотку правды. Это, насколько я знаю, запрещено законом». *** Первая неделя учебы подходила к концу, а «шутник» все еще не был найден. Все это время Северус искал возможность встретиться с Малфоем и побеседовать с ним с глазу на глаз. Удача улыбнулась ему лишь в субботу, когда он застал Люциуса в библиотеке в гордом одиночестве. – Можно с тобой поговорить? – не дожидаясь приглашения, Снейп присел напротив Малфоя. – Одумался наконец-то? Хочешь попроситься на Слизерин? – на губах Люциуса заиграла высокомерная усмешка. – Нет, благодарю, мне и на Гриффиндоре хорошо. Речь пойдет не обо мне, а о тебе, – спокойно сказал Северус, положил на стол перед собой волшебную палочку и невербально окружил их чарами Конфиденциальности, намеренно продемонстрировав Малфою свое владение беспалочковой магией. Расчет оказался совершенно верным. – Как ты это сделал? – Люциус едва не раскрыл рот от изумления. – Я еще и не такое умею, – ухмыльнулся Северус, – и могу показать тебе, если ты согласишься дать Клятву о неразглашении. А кроме того, сообщу кое-что весьма важное. Прежде всего для тебя. – Я не раздаю подобных клятв направо и налево, – запальчиво произнес Малфой. – Вряд ли ты обладаешь какой-либо по-настоящему ценной информацией... – Поверь мне, для твоего же блага тебе стоит ее принести. Впрочем, как пожелаешь. Не говори потом, что я тебя не предупреждал, – в тоне Северуса послышались стальные нотки. Малфой колебался. Он старался держать себя в руках, но на его лице против воли появилась тень страха. – Это как-то связано с тем мордредовым пророчеством? – спросил он наконец. – Я ничего не могу тебе открыть, пока ты не дашь Клятву, – повторил Северус. – Ну ладно. Пойдем ко мне. Но если это просто глупый розыгрыш... – Ты сможешь пожаловаться моей прабабушке на недостойное поведение наследника, и на следующих каникулах она заставит меня выпить пинту Слабительного зелья. Малфой набросил на них обоих чары Отвлечения внимания и поманил Северуса за собой. Пока они шли знакомой Снейпу до мельчайших подробностей дорогой, Люциус не проронил ни слова. Махнув волшебной палочкой в направлении двери, скрывавшей вход в подземелья, и пробормотав пароль, он пропустил Северуса в гостиную, а затем провел в маленькую, обставленную с большим вкусом комнату, которую, будучи старостой школы, занимал один. – Присаживайся! – он указал на удобное кресло возле застеленной бархатным зеленым покрывалом кровати. Снейп воспользовался приглашением. – А теперь – к делу! О чем ты хотел мне рассказать? – Люциус пытливо вглядывался в лицо Северуса, точно безуспешно пытаясь прочесть его мысли. – Сперва поклянись, – твердо потребовал тот. – Без этого все, что я знаю, останется для тебя тайной. Малфой глубоко вздохнул, но любопытство явно пересилило раздражение на странного малолетку. Он достал палочку и произнес стандартную формулу Клятвы о неразглашении. – Посмотри, пожалуйста, мне в глаза и впусти меня в свое сознание. Люциус ошарашенно уставился на сидевшего перед ним первокурсника, словно ожидая, что он сейчас рассмеется и обратит все в шутку, но Северус был абсолютно серьезен, и Малфою пришлось подчиниться. Снейп сосредоточился. Легилименция такого уровня требовала огромных ментальных усилий. Следовало без помощи Омута памяти сначала извлечь нужные воспоминания из его собственной головы и лишь затем показать их Малфою. Вот Люциус с ощущением своей значимости рассказывает пятнадцатилетним слизеринцам – Эйвери, Макнейру и самому Северусу – о величии Темного Лорда. Демонстрирует вытаращившим глаза подросткам, как извивается на руке Черная метка. Вот присутствует на клеймении уже повзрослевших мальчишек. Слышит тихие стоны боли, когда Метка все отчетливее проступает на их предплечьях. Вот, светясь от гордости, представляет Лорду маленького Драко. Вот спустя двенадцать лет обращается к старому другу за советом: стоит ли и дальше хранить некоторые «безделушки покойного Лорда»? А еще через два года мечется в отчаянии, когда осознает, как с каждым днем становится все темнее почти исчезнувшая Метка. Картины меняются, точно в калейдоскопе, и вот уже Драко стоит на коленях перед воскресшим Лордом и вынужденно принимает клеймо. Расплачиваясь за провал отца, молча выслушивает приговор: практически невыполнимое задание. Нарцисса – вся в слезах – умоляет повзрослевшего на много лет Северуса спасти ее единственного сына. Драко – распростертый на мокром полу со следами страшных глубоких порезов на груди. Губы Северуса, произносящие: «Авада Кедавра». Падающий с Астрономической башни Альбус Дамблдор. Люциус, больше похожий на собственную тень, протягивает Волдеморту свою волшебную палочку. Застывший, словно каменное изваяние, Драко сидит за одним столом с Пожирателями смерти и наблюдает, как Лорд творит расправу над профессором Чарити Бербидж. В его глазах – слезы ужаса. Северус Снейп умирает в луже крови на полу Визжащей хижины, а над его агонизирующим телом склонился Волдеморт, поигрывая Бузинной палочкой в длинных пальцах... – Мерлин!.. – семнадцатилетний Люциус Малфой ошеломленно уставился на Снейпа. – Кто ты такой?! Откуда ты знаешь все это?! – Я тот, кого ты считал своим лучшим другом, если, разумеется, среди Пожирателей смерти вообще могли завязаться дружеские отношения, – Снейп чувствовал, что подросток сейчас словно затаился глубоко в недрах его мозга, выпустив на сцену взрослого, умного и порой безжалостного человека. – Мы довольно тесно общались на протяжении долгих лет. Я учил твоего сына Драко, а на шестом курсе дважды спас его. Вначале – тело, когда в него по недомыслию швырнули темным заклятием, а затем – душу, избавив его от необходимости становиться убийцей. Вместе с тобой я служил Темному Лорду. Пережил его падение и возрождение. И даже успел поучаствовать в битве, исход которой был для меня фатальным. Как случилось, что после смерти я возвратился в прошлое, снова став ребенком, – честно признаться, я и сам не понимаю. Но меня, как это говорят магглы, «вернули с того света», и теперь я не собираюсь молча смотреть, как Темный Лорд губит жизни близких мне людей и мою собственную. Я знаю многие его слабые места и намерен покончить с ним. Но я еще слишком мал для того, чтобы начать борьбу уже сегодня. Так уж получилось, что я оказался заложником своего тела. Я обладаю огромным магическим потенциалом взрослого Северуса Снейпа, но со мной не пожелают иметь дела, потому что выгляжу я как ребенок. А пока я вырасту, Волдеморт обретет силу и власть. Этого никак нельзя допустить. Мне нужны союзники, поэтому я и обращаюсь к тебе за помощью. Если ты откажешься, я сотру воспоминания об этой беседе, чтобы не подвергать тебя смертельной опасности. Не бойся. Я не сочту тебя трусом. Люциус Малфой всегда отличался изворотливостью и умением выходить сухим из воды. Я догадываюсь, как тебе страшно решиться выступить против Темного Лорда, но ты и сам видел, что он сотворил с твоим сыном, а потом и с твоим родовым гнездом. Ты и твоя семья фактически превратились в его пленников, и я не уверен, что в случае победы он сохранит вам жизнь. Я не хочу тебя обманывать: я умер еще до начала финальной битвы и не представляю, чем она окончилась. Быть может, Лорд помиловал тебя или пощадил лишь Драко и Нарциссу, а быть может, и нет. Но при любом раскладе я постараюсь сделать все возможное, чтобы ты спокойно мог растить сына. – А какой интерес есть у тебя? – после долгого молчания спросил Малфой. Он был настолько испуган, что Северусу даже стало жаль его. – Темный Лорд, – звонкий детский голос Снейпа зазвенел от гнева, – лишил меня всего: надежды на будущее, любви, семьи. Он погубил единственного человека, которого я любил. Он обрек меня на абсолютное одиночество. И в итоге собственноручно убил. Так что у меня с ним – личные счеты. Впрочем, и у тебя тоже. Я по себе знаю – быть двойным агентом очень нелегко. Тебе это пока не под силу. Ты не владеешь ментальными науками, так что Лорд запросто проникнет в твое сознание, и тогда твоя участь будет незавидной. Если ты согласишься помогать мне, я научу тебя окклюменции. Тебя ведь не смутит брать уроки у первокурсника? – Снейп кривил душой, обвиняя во всех своих бедах Темного Лорда. Разумеется, он прекрасно помнил, как, будучи шестнадцатилетним подростком, преклонялся перед запредельным уровнем темной магии и немыслимыми знаниями, которыми обладал Волдеморт. Как слепо восхищался им и его идеями. Как жаждал присоединиться к Пожирателям смерти и получить Метку – знак «отличия и избранности». Как счастлив был в тот день, когда его предплечье «украсила» страшная татуировка. То, кому именно он добровольно принес клятву верности, Снейп понял намного позже и ужаснулся собственным глупости и наивности. Правда, к тому времени их пути с Лили разошлись окончательно. И в этом, что бы Северус ни говорил сейчас Малфою в попытке заручиться его поддержкой, Темный Лорд был совершенно неповинен. Однако Люциусу этого знать не следовало. – Я... – Люциус наколдовал себе стакан воды и залпом осушил его, – я не смогу дать тебе ответ немедленно. Я обязан все взвесить и должным образом обдумать. – Разумеется, – усмехнулся Снейп, и Малфой в очередной раз поразился выражению недетской горечи в глазах двенадцатилетнего мальчишки. – Такие решения не принимаются спонтанно. Подумай и сообщи мне, – Снейп поднялся из кресла и направился к выходу из комнаты. Когда он уже взялся за дверную ручку, Люциус окликнул его: – Постой, Северус! Скажи, то... пророчество в Большом зале... Это твоих рук дело? Вместо ответа Снейп только улыбнулся.