* * *
На следующий день Слагхорн появился на уроке чуть позже обычного. Само собой, никто не превратил его в моржа, но выглядел он тем не менее неважно. — Очевидно, матушка пригрозила ему всевозможными карами, — шепнул Сириус Джеймсу, толкнув его локтем в бок. — В том числе обращением в попечительский совет, где у нас полно знакомых. — Сегодня вы будете варить Уменьшающее зелье, — уныло произнес Слагхорн, не глядя на класс. — Но профессор, — попробовала возмутиться Паркинсон, — мы уже варили это зелье три урока назад. — Ингредиенты вы найдете здесь, — не обращая внимания на ее реплику, Слагхорн слабо махнул рукой в направлении большущего шкафа, стоявшего в углу кабинета. — Инструкции — в ваших учебниках на странице двадцать девять. Работайте. Час спустя Северус и Лили перелили изумрудное зелье в колбы, снабдили их этикетками и направились к преподавательскому столу. — Профессор Слагхорн, мы слышали, Регулус Блэк во время тренировки упал с метлы и теперь находится в больничном крыле, — участливо произнесла Лили. — Вы же знаете, он — брат нашего друга Сириуса, и мы очень за него волнуемся. — Да-да, бедный, бедный мальчик! — расстроенно подтвердил Слагхорн, принимая из рук Лили и Северуса колбы с Уменьшающим зельем, даже не взглянув на результат. — Вы, очевидно, хотите навестить его. К сожалению, сейчас это невозможно. Пока кости Регулуса не срастутся, мадам Помфри погрузила его в лечебный сон. — Мы бы хотели помочь ему, — сказала Лили. — Наверное, ему срочно требуется Костерост. Вот я и подумала, может, мы могли бы его сварить... Впрочем, наверняка вы нам этого не позволите, — бесхитростно добавила она. — Отчего же не позволю? — моментально попался на приманку студентки из Гриффиндора слизеринец Слагхорн. — Разумеется, это зелье считается продвинутым и обычно его проходят только после пятого курса, но... Ведь ваша прабабушка наверняка рассказывала вам о нем? — c надеждой повернулся он к Северусу. — Не только рассказывала, но и показывала, как его варить, — подтвердил тот. — Уверен, мы справимся. — Тем более, что вы, конечно же, будете наблюдать за нашими действиями и проверите окончательный результат, — Лили легонько пихнула Северуса локтем в бок, и тот закивал точно китайский болванчик: неважно, насколько расстроен был Слагхорн, в отношениях с ним щепотка лести никогда не являлась лишней. Тем временем остальные студенты, также закончившие работать над Уменьшающим зельем, потянулись к столу, укладывая в специальный ящик колбы, в которых переливалась жидкость самых разных оттенков: от зеленого, говорившего о том, что зелье сварено правильно, до ядовито-оранжевого, указывавшего на грубейшие ошибки в процессе приготовления. — Сев, Лили, вы идете? — окликнул друзей Джеймс. — У нас сейчас История магии, забыли? — Действительно! — спохватился Слагхорн. — Вам же нужно идти на урок! А впрочем... если профессор Бинс согласится, я мог бы попросить его отпустить вас с Истории магии при условии, что вы сделаете домашнее задание, разумеется. Ждите меня здесь! Он весьма проворно для своего тучного тела поднялся с кресла и вышел из класса. — Вот это да! — присвистнул Сириус. — На что только не решится человек ради лишней пары рабочих рук! — Двух пар! — напомнил ему Северус. — Тем более! Везет же вам! Не придется в ближайшие два часа слушать бубнеж Бинса, — с легкой завистью в голосе произнес Джеймс. — Ты справишься? — тихо поинтересовался у Северуса Ремус. — Конечно! — улыбнулся тот. — Мы с Лили справимся вместе. — Ну вот, все улажено! — раздался с порога бас Слагхорна. — Мисс Эванс и мистер Снейп останутся здесь и кое в чем помогут мне, а вы трое — марш на урок! Профессор Бинс не потерпит опозданий!* * *
Благодаря слаженной работе уже через двадцать минут основа для Костероста была готова. Северус с удовольствием наблюдал, как Лили проворно шинковала китайскую жующую капусту, норовившую схватить ее за палец, а затем, ссыпав агрессивный ингредиент в котел, принялась толочь в пыль жуков-скарабеев. Пока они трудились, Слагхорн вполне предсказуемо куда-то исчез и появился лишь тогда, когда зелье было практически готово. — Превосходно! — воскликнул он, сунув нос в котел. — Нужно лишь наложить Остужающие чары. Вы прекрасно справились, друзья мои! — он наградил Лили и Северуса широкой улыбкой. — Двадцать баллов Гриффиндору за помощь ловцу команды Слизерин, — Слагхорн был так доволен, что даже засмеялся собственному каламбуру. — Можете отнести Костерост мадам Помфри. Только не выдавайте ей нашего секрета, договорились? Сердце Северуса пропустило удар. Если он сейчас отправится с Лили, шанс вытянуть из Слагхорна воспоминания о Темном Лорде будет безвозвратно упущен. — Профессор, но мы еще не убрали в лаборатории! — воскликнул Снейп, указав на грязный котел и рассыпанные по мраморной столешнице и полу остатки ингредиентов. — Пусть Лили сама отнесет зелье, а я помогу вам с уборкой. «Точнее, уберу все сам!» — мысленно завершил он собственную фразу. Лили вопросительно посмотрела на него, но он только кивнул головой, знаком показывая ей, что все идет, как нужно. — Хорошо, — покладисто сказала она, — я отнесу Костерост. До встречи на обеде, Северус. — Пока, Лилс, передавай привет Регулусу! — Северус проводил Лили до двери и незаметно от Слагхорна запер ее невербальным заклинанием. Для того, что он собирался сделать, случайные свидетели были совершенно ни к чему. Вернувшись к котлу, Снейп молниеносно направил палочку на ничего не подозревавшего Горация и подумал: «Петрификус тоталус». Бедняга Слагхорн застыл в своем кресле, с ужасом глядя на Северуса и, словно по заказу, вступая в прямой зрительный контакт. — Легилименс! В голову Снейпа немедленно хлынул поток чужого сознания. Мысли и воспоминания Слагхорна калейдоскопом закружились перед глазами. Бесчисленные заседания Клуба Слизней, вручение значков старостам, уроки Зельеварения. Полное отсутствие какой-либо личной жизни. Но вот, наконец, в слившейся воедино толпе студентов мелькнуло одно лицо. Том Риддл. Молодой. Красивый. Такой, каким Северус уже его не застал. «Пожалуйста, пусть он заведет с Горацием разговор о крестражах!» — мысленно попросил Северус. И вот, после нескольких ничего не значащих сцен, он увидел то, ради чего нарушил школьные правила, фактически напав на преподавателя. Сильно помолодевший Слагхорн с густыми, блестящими соломенными волосами и светло-рыжими усами расположился в уютном кресле с высокой спинкой, ноги его покоились на бархатном пуфике, в одной руке он держал винный бокальчик, другой перебирал в коробке засахаренные дольки ананаса. Вокруг сидело с полдюжины мальчиков, среди них — Том Риддл, на пальце которого поблескивало золотое кольцо с черным камнем, — тот самый перстень, который Северус видел на столе в кабинете Дамблдора в ту роковую ночь, когда Альбус едва не погиб от темномагического проклятия. — Сэр, а правда ли, что профессор Вилкост уходит в отставку? — Том, Том, если бы я и знал это, то был бы не вправе сказать вам, — ответил Слагхорн, укоризненно поводя покрытым сахарными крошками пальцем, хоть одновременно и подмигивая. — Должен признаться, я был бы не прочь выяснить, откуда вы черпаете ваши сведения, юноша; вам известно больше, чем половине преподавателей. Риддл улыбнулся, остальные мальчики рассмеялись, бросая на него восхищенные взгляды. — Что до вашей сверхъестественной способности узнавать то, чего вам знать не положено, равно как и до осмотрительной лести, с коей вы обращаетесь к людям, от которых многое зависит... Кстати, спасибо за ананасы, вы совершенно правы, это мое любимое... — несколько мальчиков захихикали снова, — ...лакомство. С уверенностью предрекаю вам, что лет через двадцать вы подниметесь до поста министра магии. Через пятнадцать, если так и будете присылать мне ананасы. У меня в Министерстве великолепные связи. Том Риддл лишь улыбнулся, остальные мальчики загоготали. Северус отметил, что Том — далеко не самый старший в их компании — тем не менее почитался в ней за главного. — Не думаю, что политика — мое предназначение, сэр, — сказал Риддл, когда утих смех. — Прежде всего, мое происхождение не из тех, что необходимо для подобной деятельности. — Глупости, — коротко отозвался Слагхорн, — яснее ясного, что вы, с вашими-то способностями, происходите из славного рода волшебников. Нет, вы далеко пойдете, Том, я в своих учениках никогда еще не ошибался. Маленькие золотые часы, стоявшие на столе Слагхорна, отзвенели одиннадцать. — Батюшки мои, неужто так поздно? — удивился Слагхорн. — Вам лучше идти, юноши, а то наживете неприятности. Лестрейндж, я рассчитываю получить от вас завтра утром письменную работу, иначе мне придется задержать вас в классе. То же относится и к вам, Эйвери. Мальчики гуськом покинули комнату. Слагхорн выбрался из кресла и перенес пустой бокал на письменный стол. Звук какого-то движения за его спиной заставил Слагхорна обернуться: посреди кабинета так и стоял Риддл. — Живее, Том. Вы же не хотите, чтобы вас в неположенное время застали вне спальни, вы все-таки староста... — Сэр, я хотел спросить вас кое о чем. — Так спрашивайте, мой мальчик, спрашивайте... — Сэр, я хотел бы знать, что вам известно о… о крестражах? Слагхорн уставился на него, рассеянно поглаживая толстыми пальцами ножку бокала. — Пишете самостоятельную работу по Защите от Темных искусств, не так ли? — Не совсем так, сэр, — ответил Риддл. — Я наткнулся на этот термин, читая кое-что, и не вполне его понял. — Вам пришлось бы приложить изрядные усилия, Том, чтобы найти в Хогвартсе книгу, содержащую подробные сведения о крестражах. Это материя очень темная, темная по-настоящему, — сказал Слагхорн. — Но вам-то, разумеется, известно о них все, сэр? Такой волшебник, как вы... Простите, возможно, вы не имеете права говорить об этом. Просто я понимаю, что если кто и способен о них рассказать, так это вы... Вот и решился спросить... Северус подумал, что Риддл нашел идеальный ключ к обожавшему лесть Слагхорну. Он так тонко разыгрывал перед Горацием любознательного студента, что до поры до времени невозможно было догадаться о его истинных намерениях. Не оставалось сомнений, что Риддл остро нуждался в информации, которой обладал Слагхорн, и наверняка не одну неделю готовился к этому непростому разговору. — Ну что ж, — произнес Слагхорн, не глядя на Тома, но поигрывая ленточкой, украшавшей крышку коробки с засахаренными ананасами, — разумеется, если я предоставлю вам сведения общего характера — просто ради истолкования этого термина, — вреда никому не будет. Словом «крестраж» обозначается материальный объект, в который человек прячет часть своей души. — Но я не совсем понимаю, как это можно сделать, сэр, — сказал Риддл с легким оттенком волнения в голосе. — Ну, видите ли, вы раскалываете свою душу, — сказал Слагхорн, — и прячете часть ее в объект, находящийся вне вашего тела. После этого, если на тело кто-либо нападет или даже уничтожит его, вы все равно умереть не можете, поскольку часть вашей души остается неповрежденной. Правда, существовать в подобной форме... — Слагхорн поморщился. — Немногие согласились бы на это, Том, очень немногие. Смерть могла бы казаться куда более предпочтительной. Владевшая Риддлом жажда узнать как можно больше была теперь видна невооруженным глазом; на лице его появилось выражение алчности, он уже не мог скрывать свое вожделение. — Но как же раскалывается душа? — Что ж, — ответил, поежившись, Слагхорн, — вы должны понимать, что душа мыслится как нечто неповрежденное, целостное. Расколоть ее — значит, совершить противное природе насилие. — Но как его совершить? — Посредством злого деяния, высшего деяния зла. Убийства. Убийство разрывает душу. Волшебник, задумавший создать крестраж, использует это увечье к собственной выгоде: он заключает оторванную часть души... — Заключает? Как? — Для этого существует заклинание, только не спрашивайте меня о нем, я его не знаю! — ответил Слагхорн, встряхивая головой, точно старый слон, которого одолели москиты. — Разве я похож на человека, который опробовал его? На убийцу? — Нет, сэр, разумеется, нет, — поспешно сказал Риддл. — Простите, я не хотел вас обидеть. — Что вы, что вы, какие обиды, — хмуро откликнулся Слагхорн. — Интерес к подобным вещам естественен... Для волшебников определенного калибра эта сторона магии всегда была притягательной. — Да, сэр, — сказал Риддл. — Я, правда, одного не понимаю... Мне просто любопытно, много ли проку от одного-единственного крестража? Не лучше ли, чтобы обрести побольше силы, разделить душу на несколько частей? Ну, например, разве семь — не самое могучее магическое число, и разве семь... — Клянусь бородой Мерлина, Том! — возопил Слагхорн. — Семь! Неужели мысль об убийстве даже одного человека и без того недостаточно дурна? Да и в любом случае... разделить душу надвое — уже плохо, но разорвать ее на семь кусков!.. Теперь Слагхорн выглядел совсем растревоженным, он смотрел на Риддла так, словно никогда прежде его не видел, и Северус понимал — Слагхорн сожалеет о том, что вообще ввязался в этот разговор. — Разумеется, — пробормотал он, — наша беседа всего лишь гипотетична, не правда ли? Чисто научное... — Да, сэр, конечно, — поспешно ответил Риддл. — И все-таки, Том, сохраните сказанное мной в тайне. Ну, то есть тему нашего разговора. То, что мы поболтали немного о крестражах, вряд ли кому понравится. Понимаете, в Хогвартсе эта тема под запретом. Особенно лютует на сей счет Дамблдор. — Никому ни единого слова, сэр, — пообещал Риддл и покинул кабинет профессора, однако Северусу удалось мельком увидеть его лицо, наполненное абсолютным и в то же самое время безумным счастьем. — Благодарю вас, профессор, вы очень помогли мне! — прошептал Северус, в очередной раз наставляя на Слагхорна палочку. — Обливиэйт!