Второй шанс для Лили Эванс

— И что вы обо всем этом думаете? — Северус потер виски и закрыл глаза. На него внезапно навалилась такая вселенская усталость, что хотелось только одного: броситься на постель и провалиться в сон. Однако какая-то небольшая, но вместе с тем весьма амбициозная часть его сознания требовала сперва сполна насладиться тем эффектом, который добытые воспоминания произвели на Септимуса. А они, без сомнения, произвели на него глубокое впечатление. Настолько глубокое, что он первые несколько минут даже не нашелся, что сказать. — С вашего позволения, я лягу, — воспользовался его молчанием Северус. — День был... насыщенным. — Вне всякого сомнения, — наконец отозвался Септимус, глядя на правнука с гордостью и нескрываемым уважением, — ты очень многого добился сегодня. И нашел ответы на неимоверно важные вопросы. Северус довольно усмехнулся. Амбициозная часть его сознания облизнулась, точно сытый и толстый книзл, и отправилась спать. Северус с огромным удовольствием последовал бы ее примеру, но все же хотел довести дело до конца и подвести итоги увиденному. — Итак, теперь мы можем, не без причин, предположить, что крестражами номер четыре и номер пять являются медальон Салазара Слизерина, принадлежавший когда-то матери Темного Лорда, а до нее — Марволо Мраксу, и чаша Пенелопы Пуффендуй — семейная реликвия этой несчастной старой женщины — Хепзибы Смит, — негромко произнес Септимус, точно говорил с самим собой. — Я бы сказал, что Риддл действует весьма однообразно. Подобный сценарий мы уже наблюдали во время убийства Риддлов и кражи кольца Певереллов. — Ну да, — подтвердил Северус, передвигая подушку таким образом, чтобы был лучше виден портрет, — по сути, и тут и там — одно и то же. Приглядел понравившийся ему артефакт, убил намеченную жертву, провел ритуал, а затем с помощью ментальных манипуляций заставил третье лицо обвинить себя в убийстве, которого оно не совершало. — Причем, заметь, ни в случае с Морфином Мраксом, ни в случае с бедной эльфийкой Похлебой никто и не подумал провести более детальное следствие. — А зачем? — пожал плечами Снейп. — Морфина уже привлекали ранее за нападение на магглов. Точнее, на одного конкретного маггла, позже женившегося на его сестре. А по версии Морфина — соблазнившего и опозорившего ее. У Морфина был мотив для убийства Тома Риддла-старшего, точнее, среднего. Он сознался в содеянном. Именно из его палочки было выпущено три Авады — по одной на каждого из Риддлов. Он с радостью рассказывал подробности произошедшего в Литтл-Хенглтоне. Его вина, по сути дела, не подлежала сомнению. То же самое касается и Похлебы. Она показала аврору, как именно произошло убийство. Горбин и Бэрк никому не рассказали о своих подозрениях против Риддла — мы и сами это только что видели. Так что... — Изящно, — кивнул Септимус, — хотя и однообразно. Как бы там ни было теперь, после твоей блестяще проделанной работы мы получили недостающую информацию об оставшихся крестражах. А учитывая тот факт, что мальчик и змея присоединились к этой малоприятной коллекции намного позже, я имею все основания предположить, что дневник, кольцо, чаша, медальон и диадема — это все, чем располагает наш мистер Бессмертный. Иными словами, мой дорогой мальчик, ты совершил практически невозможное и выяснил, чем являются ВСЕ крестражи. — Вообще-то мы выяснили это вместе, — улыбнулся донельзя довольный собой Северус, — без наших мозговых штурмов я вряд ли сумел бы разгадать этот ребус. А еще теперь мы знаем местоположение четырех из пяти крестражей, — он принялся разгибать пальцы. — Дневник находится у Малфоя, кольцо в тайнике в лачуге Мраксов, диадема в Выручай-комнате, превращенной мной в сейф, медальон или чаша — в сейфе Лестрейнджей в банке Гринготтс. Скажите, вы все еще настаиваете на том, чтобы я не трогал кольцо? — Я понимаю, тебе не терпится начать уничтожать крестражи, но пока считаю, что делать это нецелесообразно. А вдруг Риддл имеет привычку периодически наведываться в свои тайники и проверять, все ли в порядке. Обнаружив пропажу одного, он может перепрятать все. И тогда тебе придется начать изыскания практически с нуля, ведь до диадемы ему все-таки не добраться. — То есть вы предлагаете мне сидеть сложа руки и ждать? — раздраженно поинтересовался Северус. — А разве все это время ты бездействовал? — бровь Септимуса удивленно вздернулась вверх. — За пять лет нашего знакомства ты выяснил практически все о крестражах, добыл один из них и доподлинно знаешь, где находятся еще два. Это похоже на сидение сложа руки?! Сейчас у тебя совсем иные задачи. Поскольку война в любом случае неизбежна, тебе стоит научить своих друзей защите от Темных искусств. Возможно, их помощь тебе еще очень понадобится. — Мы с вами уже обсуждали эту тему почти год назад. И я повторю то, что ответил вам тогда: я не желаю втягивать Джеймса, Сириуса и Ремуса во все это! — от возмущения Северус почувствовал, как у него темнеет в глазах. — Нельзя, чтобы они снова очутились в той же ситуации, как и в прошлой жизни! Я не собираюсь подвергать их опасности. — Несмотря на свой возраст, я не страдаю провалами в памяти и прекрасно помню наш с тобой прошлогодний разговор, — не обращая внимания на праведный гнев правнука, произнес Септимус. — Однако позволь заметить: если ты не привлечешь друзей на свою сторону, это наверняка сделает Дамблдор. Ты ведь сам рассказывал мне про Орден Феникса, про то, какую ключевую роль в нем играли твои нынешние друзья, и про то, чем для них это закончилось. Оставив все, как есть, ты, возможно, вновь запустишь колесо, которое раздавит их. Прости, что делаю тебе больно, — гораздо мягче добавил Септимус, увидев, как исказилось лицо Северуса, — но ты ведь и сам понимаешь, что не выстоишь в одиночку против целой армии темных магов. Возможно, если бы речь шла только об одном Темном Лорде, разумеется, уже лишенном его крестражей, у тебя был бы шанс. Но речь идет далеко не о нем одном. Для этой войны тебе необходимы союзники. — Я не стану подставлять друзей! — Северус рывком сел на постели и сжал кулаки. — Не хочу подвергать их жизни опасности! Это не их война, а моя. Это не их вернули из-за Грани, чтобы отомстить! — Порой я горжусь тем, что ты — мой правнук, а порой удивляюсь твоей непроходимой глупости! — сердито произнес Септимус. — Ты в самом деле думаешь, что твоя миссия — лишь в том, чтобы отомстить Риддлу?! Пусть даже и ценой собственной жизни?! Тебя что, совсем не интересует, как будут чувствовать себя твои друзья и особенно твоя девушка, если ты погибнешь, в гордом одиночестве противостоя Пожирателям смерти во главе с Риддлом?! Да и скольких врагов ты сумеешь унести с собой на тот свет? — Столько, сколько смогу! — буркнул Снейп, понимая, что прадед абсолютно прав. — То есть трех-четырех человек. При хорошем раскладе чуть больше. При этом твоя жертва не решит исход войны, а значит, будет абсолютно бессмысленной. И после твоей героической, но глупой смерти им все равно придется вести войну — вот уж прости, не поверю, что эти мальчишки будут отсиживаться за материнскими юбками, пока остальные волшебники пытаются противостоять злу. — То есть вы считаете, что я сам должен организовать нечто подобное Ордену Феникса, завербовать туда своих друзей и вступить в открытую борьбу с Темным Лордом? — ядовито поинтересовался Северус. — Мерлин, вразуми этого глупого мальчишку! — Септимус возвел глаза к раме своей картины. — Очевидно, Гриффиндор это и в самом деле диагноз, а не факультет. Кто говорит про открытое противостояние?! Твоя задача — обезглавить организацию Пожирателей смерти. Лишить их лидера, а попутно убрать нескольких самых жестоких его последователей. Думаю, ты гораздо лучше меня знаешь, кто это. — Лестрейнджи... Макнейр... Эйвери... Мальсибер... — точно во сне произнес Северус. — А Малфой? — деловым тоном поинтересовался Септимус. — После того, что я ему показал на первом курсе, он сам будет счастлив соскочить с крючка и избавиться от Метки. Но ведь Макнейр, Мальсибер и Эйвери — еще студенты! — воскликнул он, сообразив, что включил в список смертников своих соучеников. — Тогда сделай так, чтобы они никогда не сунулись к Темному Лорду. Подумай, что можно предпринять... Может быть, чем-то припугнуть... На каком они сейчас курсе? — Перешли на шестой. Все трое. — То есть им около семнадцати, — задумчиво сказал Септимус. — Возраст магического совершеннолетия. Возможный возраст принятия Метки. Самое время показать им, что случится, если они пополнят ряды Пожирателей смерти. Так что думай, как этого не допустить, а параллельно усердно занимайся с друзьями боевой магией. В любом случае это им еще понадобится.