Альпийская свежесть

Чонгук впервые встречает его, когда чёртовы двадцать пять центов выпадают из потной ладошки и закатываются под стиральную машину, рассчитанную на шесть килограмм. В течение недели он уговаривает Юнги сходить с ним в общественную прачечную, расположенную на первом этаже здания, в котором Чонгук снимает однокомнатную квартиру на время учёбы в США. Юнги, не поведя даже бровью, говорит, что у него много дел и в университете завал, преподаватели, скоты такие, давят на студентов по обмену. Гук вполне догадывается о его делах (имя им Чон Хосок). На друга Чонгук не обижается почти, вот только грустно немного, что единственный близкий в чужой стране человек предпочитает твоей компании кого-то другого, да ещё и меняет весёлые и атмосферные походы в обитель порошка и чистоты на скейт площадки и дешёвые забегаловки с калорийной газировкой. Американская традиция собираться вместе с друзьями и приятелями на выходных и идти с накопившимся грязным бельём в ближайшие прачечные поначалу воспринялась Чонгуком как какая-то дикость. Дома, в Корее, он привык, что одежду и испачканное в томате худи мама закинет в любое время в стиральную машинку, но Нью-Йорк умеет удивлять. И не всегда приятно. Это сейчас, по прошествию года, Чонгук с лёгким чувством предвкушения собирает грязную одежду в большую корзину и звонит Юнги, чтобы договориться с тем о встрече и вместе отправиться в расслабляющую прогулку между гудящих стиральных машинок. Но сейчас Юнги утопает в конфетно-букетном периоде, не видя ничего вокруг, кроме своего краша (или уже бойфренда?), и Чонгук не настолько жесток, чтобы пальчиком поманить Мина к себе, а затем долбануть по чужим розовым очкам. Не-а, пусть пока ещё поплавает. И всё-таки, в жизни Гука наступает такой момент, когда он ловит себя на просмотре уже сотой серии «Блич», а вся белая футболка на парне заляпана жирными пятнами от очень вкусного начос с сыром из забегаловки через квартал. Он с явным усилием встаёт с удобной постели, предварительно поставив аниме на паузу, и рывком стягивает с себя футболку. После, проковыляв до шкафа, он распахивает его дверцы и замирает. В шкафу пусто. Вообще. Вешалки, да и то только пара штук. Чонгук недовольно хмурится и сводит створы шкафа обратно. Именно так он и решает положить конец огромной куче грязной одежды, заполнившей ванну его съёмной квартиры. И плевать, что на часах половина второго ночи. Милая женщина с кудрявым пучком на затылке тихо посапывает при входе в прачечную, не замечая, что в столь поздний (или же столь ранний?) час место её работы обзавелось посетителем. Чонгук, пыхтя от усилия и таща в одной руке огромную сумку, набитую грязной одеждой за пару недель, а в другой пока ещё пустую пластмассовую корзину, мысленно прикидывает сумму, которую ему предстоит скормить грозным механическим монстрам, которые, всё же, способны отлично избавляться от следов начос на его любимой футболке. По итогу вычислений всё выходит не таким печальным, как казалось в лифте, спускающем парня с двенадцатого этажа на первый. Сумка приземляется на невысокий столик. По пустому и всегда прохладному помещению проносится звук вжикающего замка. С этого момента для Чонгука начинается настоящий мозговой штурм. Это линяет? А это? А носки постирать с боксёрками или с чем-то другим? А это пятно отстирается от его обожаемых спортивок? А сколько надо высыпать порошка, чтобы отстиралось? А сколько кондиционера? Чонгук тяжело вздыхает и морщится от запаха, исходящего от связанных в узелок чёрных носков. Вот для таких очень сложных, на взгляд Чонгука, вещей и нужен Юнги-хён под боком, чтобы направлял, давал словесные, а иногда и материальные подзатыльники, чтобы в конце концов психанул и отобрал корзину младшего, грозной (неуклюжей) походкой направившись к выбранной стиральной машинке. Кое-как распределив вещи на несколько кучек и всё равно сомневаясь в их содержании, парень оглядывается на неработающие машины, которые своими чёрными панелями заглатывают его уверенность в своей самостоятельности. Карман, наполненный двадцатипятицентовыми монетами, неприятно оттягивает лёгкие шорты вниз, из-за чего Чонгуку постоянно приходится подтягивать их вверх, пока он подходит к самой ближней машинке. Поставив рядом с круглой дверцей корзинку с первой партией одежды, за судьбу которой Чонгук чертовски переживает, он отодвигает уже открытую дверцу и начинает запихивать в барабан своё честно нажитое. Когда дело сделано, он запускает руку в карман, нащупывая пять монет. Ладонь потеет от тревоги. Так, вдох-выдох, вдох-выдох. Всё ведь просто, так? Всего лишь по очереди опустить каждую монетку в специальное отверстие для того, чтобы стиралка включилась? Пф, да пустяковое дело, Чонгук каждый день в овервотче и не такие трюки делает. Вот только победить врага в любимой игре оказывается намного легче, чем попасть монеткой в нужное место. Чонгук сдавленно чертыхается себе под нос, утирая пот со лба свободной рукой и не прекращая попыток. Наконец ему удаётся просунуть целых четыре монеты, от чего последняя в его руке кажется совсем пустяковым и неважным делом, но Чонгук, подойдя к завершению своей миссии со всей серьёзностью человека, впервые самостоятельно отправившегося в прачечную, не моргающими глазами провожает ладонь с двадцатью пятью центами. Та благополучно добирается до своей цели в виде продолговатого узкого отверстия и прислоняет к ней заготовленные деньги, но, как решает Чонгук в последствии, его банкай* иссякает и рука соскальзывает. Монетка с сверкающим профилем Джорджа Вашингтона летит куда угодно, но точно не на дно банка стиральной машинки. По пустому помещению эхом разносится звук прокатившейся по плитке монеты, которая заканчивает свой недолгий путь под машинкой-автоматом вместительностью шесть килограмм. Чонгуку хочется то ли смеяться, то ли материться на медно-никелевый сплав. Раздувая ноздри от негодования и проклиная всех американских арендодателей, запрещающих иметь стиральные машинки в сдаваемых ими квартирах, Чонгук падает перед чудом техники на голые колени и пытается разглядеть металлический блеск в непроглядной темноте. Лезть пальцами в узкое пространство между корпусом машинки и полом нет смысла, и Чон мысленно поясняет сам себе, что высматривать там что-то, — как раз-таки идея хорошая. Он будто совсем забывает о полном кармане точно таких же монет. Достать ту самую — его главная задача, и плевать, что он, ругаясь себе под нос, ползает перед дурацкой машинкой на корточках с оттопыренной задницей и совсем не замечает появление ещё одного посетителя. — Вот это видок, — где-то совсем близко протягивают на корейском. Чонгук от неожиданности подается вперёд и прикладывается лбом о стиральную машинку, тут же взвывая от боли и хватаясь за ушибленное место руками. Какого хрена?! — Какого хрена? — Чонгук поворачивается со смесью раздражения и желанием захныкать от несправедливости этого мира по отношению к нему, отпечатанных на покрасневшем лице. Сначала его глаза натыкаются на носки шлёпок и с любопытством взирающие в ответ пальцы ног, затем он медленно поднимает голову, скользя взглядом по длинным ногам в свободных коричневых штанах, после чего упирается в широкие плечи, стеснённые белой рубашкой с v-образным вырезом на груди. Чонгуку отчего-то кажется, что стоит ему посмотреть на лицо незнакомца, и его мир кардинально поменяется. — Помощь нужна? — незнакомец с выкрашенными в русый волосами, спадающими на аккуратный лоб, обворожительно улыбается и протягивает Чонгуку, всё ещё сидящему на полу, большую ладонь. От тёплого взгляда в коленях слабеет, поэтому Чонгук осторожно кивает и подаёт свою руку в ответ. Помещение прачечной всего через пару минут наполняется звучанием "Mr. lonely" Бобби Винтона, льющегося из висящего при входе радио, которое Чонгук во все прошлые посещения не замечал. Он чуть ли с не разинутым от восторга ртом сидит возле своих грязных вещей, наблюдая за резво исчезающими монетками, которые парень по имени Ким Тэхён ловко достаёт из забавного пузатого кошелька в виде корги. Под плавный голос Бобби Тэхён так же плавно шаркает своими шлёпками по плиточному полу, закидывая вещи в барабаны стиральных машинок настолько быстро и умело, будто занимался этим всю жизнь. И вот прачечная заполняется мерным гудением двух работающих машинок, а песня в стареньком радио доходит до середины. Чонгук ловит себя на желании восторженно захлопать в ладоши. Тэхён же опирается бедром о неработающую технику и легко ему улыбается. Со стороны входа слух улавливает едва разборчивое бормотание. — Молодые люди, вы, должно быть, не можете спокойно спать, если в вашем доме есть грязный носовой платок, — по-доброму журит их появившаяся в дверном проёме пожилая дама. Её бледные глаза с паутинками морщинок вокруг смотрят на парней внимательно. — Иначе не пришли бы сюда в... — она глядит на свои наручные часы, — начале третьего ночи. Тэхён расплывается в белозубой улыбке и быстро подходит к ней. — Миссис Сполдинг, вы же знаете мою любовь к запаху порошка, — доверительным тоном говорит он, беря в свои руки маленькие и морщинистые, но очень мягкие и тёплые ладошки миссис Сполдинг. Та усмехается и приподнимает поседевшие брови. — Конечно знаю, — кивает работница прачечной, обращая внимание на не шевелящегося Чонгука, который от её взгляда покрывается мурашками и не знает, куда себя деть. Женщины в этом возрасте умеют смотреть так, что ты непроизвольно начинаешь перебирать в голове всю свою жизнь, ища в ней грехи, за которые ты прямо сейчас можешь поплатиться. — И ты, негодник, — миссис Сполдинг снова смотрит на парня перед собой, — заразил своей страстью этого несчастного паренька? Чонгук хочет возразить, что ничего он не несчастный и вообще запах порошка и мыла любил всегда (а в количестве его грязной одежды виноваты начос и Юнги-хён), но говорить вдруг ничего не хочется, потому что Тэхён, стоящий к нему спиной, начинает смеяться. Вот так вот просто, откинув голову назад, отчего русая чёлка разъезжается в стороны и открывает лоб, и зажмурив глаза, превращая их в полумесяцы. И так же просто, как вырывается смех из чужого рта, сердце в груди Чонгука дёргается в сторону этого парня. Бобби Винтон решает наконец заканчивать свою легенду, напоследок пошипев, а Тэхён прекращает смеяться, но в его глазах, лучистых и искренних, ещё виднеется не угасший огонёк веселья. Приходится лишь надеяться, что Чонгук не слишком очевидно пялится. — Милая миссис Сполдинг, вам нравится эта песня? — Миссис Сполдинг кивает. Тэхён, всё ещё держа старушку за руки, оборачивается в сторону Гука, что уже и думать забыл о том, зачем он пришёл в это место и кто он вообще такой, полностью погрузившись в мысли о пока ещё плохо знакомом парне, что так поздно ходит в прачечные. — А вам, мистер прекрасный-вид-сзади? — обращается Ким на корейском, смачно подмигнув и тем самым заставив сердце в чонгуковой груди биться в истерическом припадке. Чонгук моментально вспыхивает и, комкая пальцами ткань шорт, запоздало понимает, что так и не представился, тогда как сам Тэхён кинул в него своё имя, когда студент держал его за ноги, пока он сам старался включить и настроить радио. Мысль о том, что этот красивый парень с ровным загаром смотрел на его оттопыренную попку, Чону хочется написать на листочке, сжечь и выпить пепел с шампанским, при этом загадывая, чтобы этот позор стёрся из его жизни. — Нравится, — неуверенно кивает он и снизу вверх смотрит на шипящее радио. — И моё имя Чон Чонгук. — Это очень здорово, Чонгук-и, — говорит Тэхён, наконец разорвав контакт с руками миссис Сполдинг и сделав круг вокруг своей оси, шурша тканью широких штанов, — потому что я прямо сейчас собираюсь пойти и позвонить на эту радиостанцию и заказать эту песню повторно. Ни Чонгук, ни миссис Сполдинг не говорят ему, что можно выключить бог знает сколько висящее здесь радио и найти любую нужную песню в интернете. Они не говорят и ждут с искренним детским ожиданием, провожая тэхёнову спину, скрывшуюся за поворотом, где находится стойка миссис Сполдинг со стационарным телефоном. — Он замечательный молодой человек, — знающе повествует женщина, присаживаясь рядом с Чонгуком и заглядывая тому в глаза. Чону приходится неряшливым и резким движением скинуть со скамьи свои вещи, чтобы поместиться. Миссис Сполдинг делает вид, что она этого не заметила. — Вы вместе пришли? Чонгук слегка раскачивает приподнятыми ногами взад-вперёд и посматривает в сторону двери, откуда слышится приятный голос нового знакомого (?), без явного корейского акцента очень просящего запустить песню повторно. — Нет, — сцепив пальцы, отвечает Чонгук. Мысль о стирке, ради которой он оставил просмотр аниме, сваливается на него ароматом кучки беленьких носков снизу, а взгляд улавливает будто насмехающийся над ним блеск той самой монеты. Чонгук хмурится и проклинает ехидные центы. — Я пришёл сюда первым, но, если честно, до сих пор так и не включил ни одну стиральную машинку... Каждая морщинка на лице миссис Сполдинг будто начинает улыбаться. — Я помню тебя. Ты приходишь со своим другом, но никогда один. Проблемы с моими малышками? — женщина окидывает гудящие и молчащие стиральные машинки нежным искрящимся взглядом. Чонгук тоже поворачивает голову в сторону ряда техники, которая теперь кажется ему на удивление стройной толпой улыбающейся малышни, ждущей наказаний от матери, что сидит рядом с ним, Гуком, и кривыми пальчиками разглаживает складки на длинной юбке. У Чонгука, если честно, проблемы что с детьми, что с бытовой техникой. Но не успевает он об этом сказать, как в помещение возвращается немного раздражённый Тэхён. Он лохматит свои светлые волосы пятёрней и, заметив обращённые на себя взгляды, возвращает улыбку на красивое лицо. Над его головой диджей кряхтит и снова включает Бобби Винтона. Чонгук с восхищением осознаёт, что этот парень чертовски упёртый. Чонгуку такие нравятся. — Они хотели поставить Рианну, — рассказывает о своём небольшом приключении Тэхён. — Я обожаю эту яркую девушку, но, чёрт побери, эта ночь создана для старых песен, разве я не прав? Там, — кивает на радио, — сказали, что не прав. Тогда мне пришлось надавить на их холодные сердца, сказав, что они расстроят одну потрясающую миссис Катерину Сполдинг, — женщина в ответ подмигивает ему. — И что помешают мне растопить сердце одного симпатичного парня с большими глазами. О. Мой. Бог. В следующее мгновение Тэхён уже кружит с миссис Сполдинг в нестройном танце, разнося по прачечной шаркающие звуки своих шлёпанцев и стучание маленьких каблучков, а Чонгук, раскрасневшийся и старающийся унять заколотившееся от чужих слов сердце, зачарованно наблюдает за ними, не представляя, что он мог бы прямо сейчас лежать на смятых простынях и сопеть в две дырки с работающим на груди ноутбуком. Он мог бы не встретить этого милого парня, прямо сейчас перецепившегося через пустую чонгукову корзину для белья, всё ещё стоящую возле так и не запущенной стиральной машины. И его сердце могло бы не наполниться распирающим счастьем. — Утомил ты меня, негодник, — рассмеявшись тихим и сухим смехом, миссис Сполдинг отстраняется от Тэхёна и треплет того за щёку. Пучок на её голове почти распадается. — Лучше помоги покорителю твоего сердца постирать, чем кружить с несчастной старой женщиной. А потом идите спать, ночь время отличное, но не для стирки. Она уходит, оставляя парней наедине со своими малышами. Чонгук чувствует себя странно, когда Тэхён, не перестающий улыбаться, нагибается, поднимая чужую корзину и на пару мгновений открывая взгляду доступ для рассматривания обтянутой тканью пятой точки. Чонгук, поймав себя за этим делом, быстро отводит взгляд и снова улавливает противный запах грязной одежды. По крайней мере, теперь не только Тэхён видел его булки во всей красе. Всё по-честному. — О, ты уже загрузил вещи, — задумчиво тянет Тэ, заглянув внутрь машинки, в которую Гук затолкал свои пожитки минут пятнадцать назад. — Заплатил? — смотрит из-за плеча. — Двадцать пять центов осталось. Чонгук с кряхтением поднимается с лавки и подходит ближе, шаря в кармане, доставая ещё одну монету и — он еле сдерживает в себе поражённый вскрик — без проблем просовывая её в отверстие банка. Двадцать пять центов с глухим стуком падают к остальным своим братьям, и Тэхён, не выжидая, жмёт на кнопку запуска машины. Панель загорается, давая возможность выбрать необходимый режим. Похоже, Чонгук смотрит на стиралку с таким восхищением, что это не может не вызывать смеха. — Всё не так уж и сложно, верно? — даря очередную тёплую улыбку, говорит Тэхён и присаживается на корточки, хватая Чонгука горячей ладонью за пальцы и утягивая за собой. Их глаза оказываются напротив панели. — На сколько ставить будем? Они совместно выбирают режим "Выведение пятен", после чего Тэхён выдвигает маленькую полочку и обращает вопросительный взгляд на Чонгука. Чонгук непонимающе склоняет голову к плечу. Если сейчас ему предложат пойти грабить банк (а он почему-то не сомневается, что подобного рода предложение может прозвучать прямо сейчас), то он не сможет отказаться. — Что? — Порошок. Ну что ж, стать побогаче — не сегодняшняя миссия. — О, — губы Чонгука надуваются и вытягиваются. Он неловко чешет затылок. — Я, кажется, забыл его, — пожевав губу, добавляет: — И кондиционер. — Понятно, — кивает Тэхён, будто совсем не удивлённый. Конечно, ведь так и надо: приходить в прачечную без самого нужного. — Я дам тебе кондиционер и порошок. Надеюсь, ты не против альпийской свежести? Воспринимать чужие слова оказывается тяжело, потому что весь Чонгук превращается не в слух, а в зрение, наблюдая за движением красивых полных губ. Что там ему пытается донести этот красавчик? То, что эта ночь прекрасна? Или что они созданы друг для друга? Перед его глазами щёлкают пальцы. — А, что?.. Тэхён смеётся от вида озадаченности и непонимания происходящего на лице парня и поднимается на ноги. — У меня с тобой вещи будут пахнуть одинаково, — поясняет он через плечо, отходя к столу и беря в руки коробку с порошком и бутыль кондиционера. — Будем как парочка. — Я не против, — Чонгук широко улыбается, не успев прикусить себе язык, а когда до затуманенного мечтаниями и склеенным розовыми соплями мозга доходит, что именно его хозяин сейчас ляпнул, возникает острая потребность забраться в одну из стиральных машинок и спрятаться там. Мозг-то поместится, а вот накачанная тушка Чонгука навряд ли. По вдруг ставшему непроницаемым для эмоций лицу Тэхёна сложно прочесть что-то, особенно это сложно предавшемуся панике человеку, так что Чонгук, застыв каменным изваянием на кортонах и с тупым взглядом, смотрит на подошедшего Кима в ожидании его действий. — Делай так почаще, — открутив крышку на кондиционере и поднеся бутыль к лицу, чтобы вдохнуть его аромат, говорит Тэхён спокойно. Бровь Чонгука взметается вверх, потому что он не понимает, о чём речь. — Как? Кондиционер с ароматом альпийской свежести вливается в специально отведённую для него ёмкость, а Тэхён как-то чересчур внимательно смотрит прямо в карие глаза. — Улыбайся, как сейчас. Совсем простые слова бьют по щекам лучше любого мороза, окрашивая их румянцем и вызывая у Чонгука желание плюхнуться на пол и множество вопросов по поводу своей реакции на комплименты. Когда он успел стать таким стеснительным? Или он всегда был таким? Или же всё дело в том, кто именно говорит ему приятные слова? — Я буду очень стараться исполнить твою просьбу, — обещает Гук, стараясь расслышать самого себя за стуком сердца в висках и медленно переводя взгляд с лица Тэхёна на его руку, — но не тогда, когда ты грозишься затопить одну из малышек миссис Сполдинг кондиционером. Глаза Тэхёна резко наполняются пониманием. — Чёрт! Проходит ещё полчаса, прежде чем вся грязная одежда остаётся таковой в прошлом и теперь кружит в мощном барабане стиральной машинки. — От вещей этой альпийской свежестью просто нести будет, — уныло вздыхая и надувая щёки, буркает Тэхён, не сводя взгляда с застрявшего носка, за судьбу которого он так переживает. Чонгук, сидящий рядом и с трепетом в районе сердца улавливающий жар чужого тела, пожимает плечами. — Зато не потом. — Это да. Рассматривать носки своих кроссовок надоедает, поэтому Чонгук робко скользит взглядом по плитке под ногами, останавливаясь на загорелых руках Кима, покоящихся на коленях. Хочется завести разговор, не прекращать наслаждаться звучанием чужого голоса, но приходится признать, что коммуникативные навыки Чонгука оставляют желать лучшего. Он не сдерживает тяжёлого вздоха разочарования в самом себе, поддавшись чуть вперёд и уперевшись локтями в колени. — Я прям кожей чувствую твоё желание поговорить, — ласково говорит Тэхён, заставляя по спине бежать мурашки. — Я слишком неловкий в разговорах, — вслух признаваться ещё тяжелее, но Гук справляется. Тэхён придвигается ближе, из-за чего их бёдра соприкасаются. На его губах играет веселье, а глаза из-под пушистых ресниц полыхают чем-то, что зовёт и манит изведать себя. — Мне нравятся неловкие парни, — он закидывает ногу на ногу, — они очень милые и на самом деле, когда они раскрываются навстречу человеку, с ними можно разговаривать часами обо всём на свете. А в такие волшебные и ароматные ночи, как эта, — особенно. Чонгук невольно прыскает в кулак от "ароматной ночи", вдыхая витающий по всему помещению запах альпийской свежести и выпрямляясь. Их лица оказываются неожиданно близко, но парень мысленно приказывает себе не дёргаться и не показывать своё смущение. — Тогда давай попытаемся раскрыть меня, — предлагает он, краем глаза отмечая, что голубой носок с червячками всё-таки покинул плен и теперь вращается вместе с остальной одеждой. — О чём будем говорить? — Сначала можно о номере твоего телефона, — ослепляя своей улыбкой, отвечает Тэ и убирает одну половину чёлки за ухо. — А потом — о месте нашего первого свидания. Как тебе идея? Чонгук усмехается и сам убирает вторую часть волос за другое ухо, отмечая проколотый хрящ. На его действие Ким почти никак не реагирует, вот только его шоколадные глаза становятся темнее. — Мне нравится, — облизнув губы, шёпотом протягивает Чон. — Номер можно обсудить чуть позже, говорить о каких-то цифрах ведь так скучно, правда? Как насчёт свидания прямо сейчас, куколка? Я знаю одно потрясающее круглосуточное кафе прямо за углом. Прачечная заполняется искрящимся смехом, от которого Чонгук и сам начинает смеяться, предварительно получив ладонью по сильному бедру. — Вижу, что процесс распаковки Чон Чонгука проходит весьма успешно, — Тэхён встаёт. — Вот только куколкой меня называть пока рано, малыш. — Прости-прости! Тэхён щёлкает пальцами по носу Гука и закусывает нижнюю губу, оборачиваясь к работающим машинкам. — Придётся ненадолго бросить этих малышек. — Мы вернёмся к ним через час, — встав следом, обещает Чонгук. Он не верит, что всё происходящее сейчас является правдой, но если это сон, то он хочет видеть его дольше. — Ну так что? — Пошли, — согласно кивает Тэхён и прижимается к чужому боку, заставляя сердце в груди сходить с ума, — мне нужно услышать историю, почему ты так соблазнительно ползал перед стиральной машинкой и тем самым покорил меня. — Не думаю, что это история для первого свидания... — Ничего не знаю, я хочу это знать. Да, Чонгук встречает его ночью в прачечной и не жалеет об этом ни разу во все следующие встречи.