Обезоружена / Disarmed

Беллатрикс бесцеремонно разоружила ее, войдя в спальню. - У меня были и теплые приветствия… Это все еще необходимо? — категорично спросила ведьма, слишком измотанная выдавшимся днем, что бы тратить еще время на возможные ненужные протесты. - Сила привычки, знаешь ли. Протяжно растягивая слова, продолжила бывшая пожирательница, наблюдая как с гулким стуком падает палочка из рук обезоруженной девушки. Пристально наблюдая за Гермионой, женщина стянула с себя черный плащ, небрежно накинув его на спинку стула у письменного стола. Проследив взглядом перекатившуюся по полу палочку, исчезающую где-то под кроватью, Беллатрикс усмехнулась - И не пытайся поднять. - Как скажешь. У тебя выдался отличный день, полагаю? Гермиона прекрасно помнила, как именно происходили их встречи. Расстегнув пуговицы на своей блузке, девушка задумчиво посмотрела на свою ночную гостью. Беллатрикс была не из тех, кто предпочитает разговоры, хоть и пропитанные едким сарказмом. Видя растерянность на лице девушки, и, словно прочитав ее мысли, темная ведьма слабо нахмурилась. - Я попыталась быть милой. Не вышло? На что Гермиона лишь иронично хмыкнула. – Сегодня Рождество, что ли? – пронеслась навязчивая мысль. Решив сократить между ними расстояние, она подошла ближе и, наклонив голову на бок, слегка прищурившись, устремила недоверчивый взгляд на женщину, на что Беллатрикс театрально закатила глаза. - Хорошо, я воздержусь в дальнейшем. Гермиона отбросила в сторону рубашку, поддевая пальцами пуговицу, удерживающую черные джинсы на ее стройных ногах, уверенно освобождая ее из петли. - Ты рано сегодня. Неужели скучала? Беллатрикс подошла к кровати, позволяя себе откинуться на подозрительно изумрудные покрывала. - Я просто предпочитаю быть пунктуальной. - Не думаю, что 48 часов раньше, считаются более пунктуальными, чем 48 часов позже. Темная ведьма стала рассматривать черный лак, покрывающий ее собственные ногти, резко ставший столь интересным. - Хорошо. Если хочешь знать – я подумала, что ты можешь оценить хоть какую-то компанию, учитывая дату. Гермиона слегка вздрогнула от этих слов, - Это… Так странно заботливо с твоей стороны. Спасибо. - С днем рождения. Слова прозвучали больше, как некий вызов, чем доброе пожелание. - Спасибо, - опять повторила Гермиона. Ее двадцатилетие до сих пор проходило весьма тихо и без приключений – так, как ей хотелось бы провести этот день. Беллатрикс выглядела задумчивой, словно боролась с желанием сказать что-то еще. В конце концов, после безучастного наблюдения за Гермионой, стягивающей джинсы, её беззвучная борьба с собой закончилась. Слегка облизнув губы, невинно накручивая прядь черных волос вокруг палочки, в столь характерном для нее стиле, ее слова наконец-то нашли путь наружу. - И.. прости. Она притворно указала на кончик выглядывающей волшебной палочки из-под кровати. Гермиона напряглась, отводя глаза в сторону, не желая сейчас встречаться взглядом. Было удивительно, что пожирательница знает, какой именно сегодня день. Девушка слишком долго смотрела на нее, хотя скорее в пространство, за спиной ведьмы, утонув где-то в собственных мыслях, и Беллатрикс видя, что желание говорить так не появилось вздохнула - Прошел уже год, не так ли? Гермиона нервно сглотнула. Действительно, прошел уже год как умер Рон, защищая ее жизнь, после того, как оставшиеся последователи Волдеморта напали на ее магловский дом, во время празднования этого самого дня – дня ее рождения. Гарри был тяжело ранен, но в конце концов он выжил, не имея серьезных повреждений. Рону же повезло куда меньше – смертельное проклятье, предназначавшееся для Гермионы, и ударившее ослепительным зеленым светом в тело юноши, закрывшим подругу собой, в одночасье лишило его жизни. Она же, оказалась единственной из троицы, не получившей ни царапины, ни единого повреждения. Даже у ее отца было сотрясение мозга. Может, именно поэтому она так жаждала Беллатрикс – чтобы темная ведьма могла нанести ей все те увечья, ссадины, всю ту боль, которую она должна была получить той ночью. - Да, - просто ответила Гермиона, зажигая огонь в камине без использования магии. Раннее темную и мрачную комнату озарил теплый свет огня, и Гермиона обратила свой взор на танцующие язычки пламени, повернувшись спиной к ведьме, которая изучала девушку молчаливым взглядом. Огонь приятно согревал ее обнаженную кожу, и стресс от работы, которую она выполняла в Министерстве стал постепенно отступать. Неожиданно знакомые руки обвили ее вокруг талии, заставляя замереть от неожиданного прикосновения, и почему-то она решила позволить себе слабость и откинуться на них, прижимаясь своим телом к телу темной ведьмы. Что-то в Беллатрикс стало для нее настолько утешительным, необходимым, что она перестала себя сдерживать, и каждую пятницу, приходя с работы домой она находила пожирательницу, словно случайно сидящую на краю кровати, с зажатой в руках палочкой, готовой разоружить ее в первые секунды как она переступала порог этой комнаты. Беллатрикс медленно потянула ее назад, к ее кровати, и Гермиона позволила собой руководить, с тихим звуком опускаясь на мягкую поверхность. Почему-то в голове возникли мысли, что бы подумал Гарри, если видел ее сейчас? Она отбросила эту мысль в глубины своего сознания, увлеченная прекрасными темными глазами Беллатрикс глядевшими на нее. - Ты становишься худее с каждым разом, как я вижу тебя, - сделав голос чуть мягче, ведьма добавила - Разве у тебя нет перерыва на обед? Конечно у нее был перерыв на обед – сегодня она провела большую его часть, сидя и плача в углу своего кабинета, сжимая в руках колдографию ее, Гарри и Рона. Её сердце разрывалось на части с каждым движением запечатлённым на фотографии, улыбкой или игривым подталкивания друг друга локтем. Фото было сделано за месяц, прежде чем Рона не стало. Внезапно она почувствовала чужое присутствие в своей голове - Ты снова в моих мыслях? Беллатрикс открыла было рот, в попытке извлечь какую-либо ложь в свое оправдание, но правда была написана на ее лице. «Черт возьми, Белла!» - Я пытаюсь помочь, и я все еще учусь. Гермиона испытала странное чувство благодарности, в то время как Беллатрикс выглядела несколько озадаченной образами, проходящими через разум Гермионы. Гермиона медленно выдохнула - Я не хочу больше ни о чем думать, - тихо прошептала девушка Их губы встретились в легком касании, после превращая поцелуй в более настойчивый и требовательный. Беллатрикс могла физически ощущать, как сильно молодая ведьма хотела забыть. Руки Гермионы прошлись по корсету темной ведьмы, распутывая все крючки и вытягивая шнуровку. Теперь, имея практику в подобных вещах, Гермиона проделывала то, что ранее казалась невозможной задачей – расстегнуть корсет Беллатрикс не глядя. В первый раз, когда все это произошло, Гермиона поздним вечером возвращалась в свой дом, настигнутая проливным дождем, но проявившее полное безразличие защититься любым возможным заклинанием от разбушевавшейся непогоды и холода. У Беллатрикс была своя причина, по которой она игнорировала ледяные порывы ветра и капли, стекающие по ее одежде, позволив себе идти довольно открыто по другой стороне улицы в противоположном направлении. И как только две ведьмы подошли друг к другу достаточно близко, чтобы заметить противоположное лицо, они обе остановились, но никто из них не выглядел так, как будто встреча со смертельным врагом имеет какое-либо значение. Было неожиданно видеть ту, про кого думаешь, что она мертва в течении двух лет, но потеря Рона слишком сжимала сердце Гермионы, и она не смогла найти в себе силы ни на ненависть, ни на страх перед этой женщиной, стоявшей напротив нее. Она просто пригласила ее в свой дом, поделилась с ней двумя бутылками красного вина, а после, переспала с ней без малейшего колебания. Это просто случилось, и никто не искал причины. В глубине души Гермиона знала, что сделала это, чтобы быть максимально безрассудной, кажется, такую причину она придумала себе для того, чтобы пригласить пожирателя смерти в дом. Но она не могла дать себе ответ, что послужило причиной для всего остального, кроме очевидных алкоголя и похоти. Она никогда не задавала вопросов. По мимо факта, что Беллатрикс была жива, и это не оказалось столь ужасным, как она могла представить себе ранее, темная ведьма регулярно появлялась в ее доме и оставалась на ночь, и не было ничего более, чего Гермиона могла знать о ее теперешней жизни. В первую ночь, когда алкоголь затуманил ее разум, а пальцы, онемевшие от холода еле слушались, корсету Беллатрикс чуть не повезло насладиться вкусом Bombarda Maxima из-за сложившегося неудобства. Теперь же Гермиона легко справлялась с деталями излюбленной одежды ведьмы. Губы Беллатрикс были более настойчиво-доминирующими в сегодняшний вечер, и Гермиона была искренне рада этому – все что она хотела просто забыться и позволить себе следовать за темной ведьмой, запретив своему разуму работать в привычном темпе. И Беллатрикс, почувствовав это, постаралась исполнить безвучную просьбу. Гермиона быстро разобралась с оставшейся одеждой ведьмы, и медленно провела кончиками пальцев по открывшейся мягкой коже обнаженной спины Беллатрикс, чувствуя удовлетворение, когда женщина выгнулась над ней, соприкасаясь оголенными участками тел. - Белла.., - пробормотала хриплым голосом Гермиона, проскальзывая свободной рукой под черное кружево, прикрывающее грудь женщины и осторожно сжимая, на что Беллатрикс отреагировала впиваясь требовательным поцелуем в губы Гермионы. Не желая терпеть подобные провокации, темная ведьма резко вернула Гермиону в сидячее положение, не позволяя себе ни на секунду оторваться от губ девушки, быстрым движением она сняла красный лифчик, который сейчас так отчаянно мешал. Отбросив его куда-то на пол, Гермиону толкнули обратно на кровать и Беллатрикс снова оказалась зависшей над ней. Тонкие пальцы Гермионы путались в темных кудрях Беллатрикс, когда она покрывала поцелуями ее скулы и шею, проходясь по каждому дюйму чувствительной кожи. Гермиона слегка откинула голову назад, чем непременно пользуется темная ведьма, получая доступ к шее, медленно скользя по ней поцелуями, напоминающий ядовитых бабочек и оставляет багровый след, метку, которая будет напоминать о ней еще хотя бы неделю. Гермиона тихо ахнула, почувствовав как мягкие губы темной ведьмы с силой впились в ее чувствительную шею, терзая, посасывая, заставляя девушку нетерпеливо извиваться под ней от нескончаемого удовольствия, смешанного с примесью боли и осознания того, какими узорами будет наутро покрыта ее кожа. Беллатрикс с удовольствием посмотрела на отметину, оставленную на шее девушки, и немного отстраняясь, переместила свое внимание на выпирающие ключицы, а после и ниже по подрагивающему телу, украшая их такими же кровавыми узорами, заставляющую каждый участок кожи, где касались губы и язык пожирательницы гореть невидимым огнем. Свободная рука Гермионы запуталась в простынях, неистово сжимая, когда темная ведьма провела языком по затвердевшему соску, а ногти собственнически прошлись по животу девушки, заставляя ее глубоко дышать, чувствуя выраженную пульсацию между бедер. Беллатрикс позволила своей руке спуститься еще немного ниже по телу девушки, рисуя узоры на бледной коже, и когда она почувствовала, что Гермиона на грани того, что бы ударить ее за продолжительное поддразнивание, ведьма стянула с Гермионы последний предмет ее одежды. Глаза Гермионы стали намного темнее, чем раньше казалось пожирательнице, горящие неистовым желанием, и Беллатрикс нашла это безумно привлекательным сочетанием, если не сказать больше. Не желая больше заставлять ее ждать, темная ведьма бесцеремонно раздвинула колени Гермионы, и наблюдая, как в нетерпении прикрываются ее глаза, медленно наклонилась и провела губами по внутренней части левого бедра девушки, хищно царапая ногтями другое. Гермиона снова застонала, на этот раз явно громче, и Беллатрикс сжалилась, давая легкое касание языком чувствительной плоти Гермионы, ощущая, как напряглось тело в ее руках, а по комнате пронесся тихий стон имени пожирательницы. Она повторяла мучительные, легкие поддразнивания языком, пока не услышала мольбу - -Белла... Пожалуйста… Темная ведьма при любых других обстоятельствах, с большим удовольствием воспользовалась слабостью девушки, заставляя просить, умолять ее еще и еще, прежде чем дать ей то, в чем она так нуждалась. Но не сегодня. В конце концов это был ее день рождения. Без какого-либо предупреждения, Беллатрикс решительно направила пальцы внутрь жаждущего тела Гермионы, превращая недовольное шипение девушки в громкий стон - Боже…Белла…. Беллатрикс усилила давление языка, совмещая его с жестким ритмом своих пальцев, отчего Гермиона тяжело дыша стонала красочные проклятия с сочетанием имени на губах той, что доводила ее до неконтролируемого состояния. С каждым движением мышцы напрягались все больше и больше, а по телу разливалось тепло, и девушка, казалось совсем забыла как дышать, чувствуя что балансирует где-то на грани. - Белла… Пальцы внутри резко согнулись, отчего спина Гермионы слегка прогнулась, срывая последний громкий стон, дрожа от настигнувшего оргазма, медленно превращая тело в один сплошной комок наслаждения. Беллатрикс с наслаждением смотрела, как девушка в ее руках какое-то время металась по кровати, как тяжело вздымалась грудь, и возможно она никогда бы не призналась в этом лично, но она находила Гермиону действительно исключительно красивой. Пожирательница легла рядом с обессиленной девушкой, непринуждённо откинувшись на спинку кровати, где теплый свет огня камина, придавал ее телу какое-то свое особенное свечение. Обернувшись в покрывало, в подозрительно слизеринских цветах, о чем она никогда не спрашивала, темная ведьма притянула к себе Гермиону, удобно располагая ее голову на своей груди, позволяя себе запустить руку в копну русых волос. - Белла? – позвал ее сонный голос -Ммм? - В ту первую ночь…Почему ты была под дождем? Почувствовав тяжесть, резко окутавшее ее сердце, Беллатрикс опустила взгляд на полуспящую девушку в ее руках, и не видя причин для лжи, позволила себе ответить - Я просто надеялась…Не знаю, что кто-то увидит меня, возможно, убьёт меня…Что угодно. Я устала прятаться. Не открывая глаз Гермиона опять спросила – Где ты живешь, когда тебя нет тут? - Испания, - просто ответила ведьма. Гермиона оказалась смутно удивлена, тому, насколько это далеко, хотя было весьма ожидаемо. В конце концов Беллатрикс должна быть мертва, вряд ли она могла позволить себе оставаться жить в Лондоне. - Почему бы тебе не остаться тут… Этот дом, он весьма…уединённый. И вправду, дом Гермионы был уединённый, даже слишком, находившийся где-то в английской глуши сельской местности. Она стала слишком закрыта за последний несколько лет, даже несмотря на ее прогрессы в работе в Министерстве Магии. - Кажется, появилось предложение, которое я должна серьёзно обдумать. Честно призналась Беллатрикс, прикрывая глаза. Действительно, идея остаться с Гермионой, казалась куда менее одинокой, чем вечные попытки скрыться где-то в глуши Испании. Да - менее одинокой, и возможно более увлекательной. Этого ответа Гермиона посчитала достаточным для этого времени, и убаюканная тихим сердцебиением Беллатрикс, позволила себе погрузиться себе в спокойный сон, куда более спокойный, чем она ожидала от сегодняшнего вечера.