Пять секунд

Воздух дрожал. Крик толпы бился о стены, отлетал вдесятеро громче, хотел придавить к земле – внутри что-то тянулось и рвалось – больно. Стивен ненавидел и любил это место. Он был здесь третий раз за неделю и четвертый за жизнь – он будто приходил сюда каждуюночь последние двадцать лет. Все здесь успело въесться под кожу, все успело надоесть. Он злился – плохое предчувствие зацарапало легкие, стоило ему переступить порог, а ведь это место – заброшенный завод, известная на весь город арена уличных боев – было только отправной точкой его задания. Стрэндж в последний раз проверил туго затянутые бинты на руках – единственное, что было позволено здесь в качестве защиты и оружия. Вдохнул глубже, пытаясь забыть о кольце людей вокруг себя, майка липла к спине –было жарко, как в аду. Из узкого круга, оставленного участникам, вытащили, словно мешок, очередного неудачника, а победитель с трудом, но все же выхромал сам. Стивен вышел на его место, в затылок врезалось с десяток взглядов, Стивен узнал один – Бартон лениво стоял на ступенях у входа, совсем такой же, как все вокруг – без пределов и условий, будто не его дома ждала семья, будто у него не было дома – актер. Слишком хороший актер, чтобы поставить его на место Стрэнджа. Стивен сбился с мысли и задохнулся, когда из толпы к нему вышел человек. Стивен знал его лицо, его привычки, его прошлое, черно-белое, как страницы нескончаемых печатных отчетов по делу, которое висело незакрытым в ФБР более трех лет. Стивен его не ждал. Старк ни разу прежде не появлялся здесь, вопреки всем обещаниям Фьюри (тот от отсутствия цели приходил в охотничий восторг – опасный, но по-своему предсказуемый, как и вся его игра). Старк не должен был выходить на арену – Стивен набивался к нему в телохранители, которых он неизменно находил в таких местах, и надеялся лишь привлечь внимание, побеждая раз за разом. Не такое внимание. Что-то личное, трудно объяснимое чудилось в происходящем, Тони Старк стоял напротив него, смотрел куда-то сквозь своими темными глазами – в таком свете они блестели, как угли, то ли мертво, то ли красиво. - Удиви меня, – чужой голос неожиданно легко вспорол общий шум, Стивен не имел права чувствовать дробящий озноб от его голоса, от знакомых нот, будто – он оборвал свою мысль, не закончив, глубоко вдохнул. Бинты впивались в ладони. - Ты сам попросил. Чужая улыбка стала неправильной, теплой, словно Старк сдерживал смех, словно сошел с ума – Стивен споткнулся о странное неестественное ощущение, будто этот человек знал о нем все. Ему бы притвориться, но Стивен не нуждался в подделке, чужая улыбка взаправду жгла любопытство, и кровь, и желание. Он ударил первым. У Тони Старка была жуткая манера драться – он защищался, нападая, и где-то за слоями опыта и выдержки билась чистая воля к жизни, лучшая из всех основ – Тони Старк в свое время учился драться не для забавы. Чтобы не умереть. Стрэндж встречал такое – все уличные драки отдавали этим загнанным, упрямым инстинктом, так что не было повода удивляться, но – откуда-то закрадывалась лишняя близость, отчего-то быстрее колотилось сердце, чужие удары не хотелось ломать, Стивен не бил по лицу – это лицо западало в память. Невозвратно. Он не успевал дышать. Стало очень тихо – только для них, гул толпы и выкрики, выкрики, выкрики смешались и стерлись, превратившись в особенную тишину. Он не мог понять – Старк не поддавался ему намеренно, но интуиция настойчиво твердила, что тот не бьется в полную силу. После Стивен видел, что Старк бьется в полную силу только с намерением убить. Все закончилось слишком быстро – Стивену никогда не приходилось сложней, даже против десятка – сердце билось в горле. Тони – Старк, пришлось напомнить себе – неподвижно лежал на полу, Стивен прижимал колено к его груди, сжимая чужие запястья, оставляя ало-лиловые синяки. Так не побеждали на этой арене – поражение здесь превращалось в маленькую смерть, в увечья, но им не было нужды разыгрывать подобный спектакль. Стивен мог бы убить его сейчас, одним рывком передавив коленом горло – наверное, только наверное, потому что Старк смотрел на него тускло и непроницаемо, с ленивым любопытством и не более. Стивен мог бы убить его сейчас. Стивен словно проиграл. - Пойдешь ко мне работать? – Старк спрашивал точно так, как спрашивают на офисном собеседовании, будто они говорили об этом последние полчаса, и это была еще одна проверка на реакцию. - Пойду, – Стивен ее прошел. Внутри все кричало – о том, что ничего не идет по плану, о том, что у Старка холодная кожа, словно они не танцевали этот игрушечный убийственный танец, выжигающий все силы за короткие пять минут. Стивен сжал чужую ладонь, помогая подняться, толпа ревела от злобы и возмущения – это был не тот бой, который она любила. Но не один не встал у Тони на пути, не один не задел его локтем, и в этом было нечто большее, чем примитивный страх. Стивен шел за ним следом, чертя взглядом вдоль по позвоночнику – безупречная осанка и натянутые мышцы под черной майкой. Оказавшись на улице, Тони закурил. В Нью-Йорке светало. Стивен любил этот дымно-серый город. Старк казался продолжением улицы и неба, и стеклянные небоскребы на горизонте были только обрамлением его плеч. - Мне нужен телохранитель. - Я не привык, – Стивен разглядывал чужое лицо. Тони до сих пор улыбался, его пустая, равнодушная улыбка резала кожу. - Привыкнешь, – он затянулся в последний раз и бросил тлеющий окурок на тротуар. Рыжий венец пепла не хотел гаснуть, Тони смотрел на него, не отрываясь. – Через три часа будь здесь с вещами. - Кто ты такой? – Стивен спрашивал в никуда, в спину, в шутку. Не было нужды притворяться незнающим, но слова вырвались сами. Стивен не понимал его. Стивен не видел в нем человека, описанного в досье, не видел ничего, кроме этой пустой и красивой улыбки, и угольных глаз, и новой сигареты. - Железный Человек, – ответил Тони, не оборачиваясь. На углу его ждала машина. - Рассказывай. Непривычное, неправильное ощущение трепетало в груди. Похожее на предательство: Стрэндж должен был рассказать все детали, но опускал самые важные из них – собственное впечатление. Если бы Фьюри прочел его мысли, то снял бы с дела, наплевав на весь достигнутый успех. Потому что так нельзя. Потому что Тони Старк, известный под прозвищем Железный Человек, был крупнейшим поставщиком оружия на черном рынке, и каждый потрепанный браунинг, фигурирующий в очередном висяке, проходил через его руки – холодные, выточенные под рукоять огнестрела, с крепкой хваткой и поставленным ударом. Эти последние детали – лишние, Стивен не должен был их замечать. Непрофессионально. Фьюри расспрашивал его по телефону, поэтому ни о чем не догадывался. Лично они увидятся нескоро – слишком велик риск, и Стивену надо бы холодеть и злиться при мысли о том, что его убьют, если раскроют – привычная, но всегда по-новому неприятная мысль – Стивен вместо этого смотрел в потолок и вспоминал контуры сигаретного дыма над утренним Нью-Йорком. - Я хочу слышать отчет раз в неделю. Делай, что хочешь, но это обязательно. - Ничего не обещаю. - Стрэндж. Фьюри был раздражен – все шло не по плану, Старк не должен был заметить так рано, так ярко – и заинтригован. - Я свободен? - Ты не свободен ближайшие пару месяцев. Удачи. - К черту. Стивен отложил телефон. От него надо было избавиться прежде, чем он уйдет отсюда. Потолок его маленькой временной комнаты – почти бывшей – расходился трещинами. Ему никогда раньше не приходилось жить в таких районах Нью-Йорка – сквозь окна без штор бессильно билось солнце, чей-то плоский мат утихал во дворе, но ничто не дотягивалось до него. Эта комната отгородилась от мира, словно впитав всю неприязнь к нему от своих многочисленных бывших обитателей. Он заставил себя встать и собрать вещи. Простые действия давали мыслям пустую свободу, в них упрямо бродил чужой образ, яркий, как черное на белом, белое на черном. Тони Старк не казался преступником. По крайней мере, Стивен не чувствовал привычной холодной отрешенности по отношению к нему – своего собственного шаткого, неправильно разграничения между преступниками и обычными людьми. Разграничение и раньше давало сбои – смешное, как и любые попытки разграничить жизнь, но Стивен научился цепляться за него, потому что иначе работа под прикрытием оборачивалась ножом в спину. Он разбил телефон и спустил обломки в канализацию. За ним приехал Джеймс Роудс. Стивен знал его биографию, знал, что лучший друг Тони Старка был достаточно умен и опасен, и потому не позволял себе ни единой ошибки. У Роуди был темный и прямой взгляд – без потухающих искр и бетонных стен, как у Старка – и спокойные движения человека, привыкшего убивать с первого выстрела. Роуди молчал всю дорогу. Дом Старка прятался в частном квартале на окраине Манхэттэна, поместье в три этажа с огромной территорией – Стивен пытался найти в его охране слабости и не нашел ни одной. Роуди остановил свою черную ауди у парадного входа. - Приехали. Стивен успел выйти из машины и пройти два шага прежде, чем ему в висок уперлось дуло пистолета, и будь он менее свободен в своей игре, он проиграл бы все здесь и сейчас, включая собственную жизнь. Но он выбрал свой лучший способ – не стал ничего анализировать, тело сработало само, и через секунду пистолет бывшего полковника армии США Джеймса Роудса с треском влетел в асфальт. На этом они не закончили – Стивен едва не пропустил удар под дых и пропустил удар в колено. Он машинально скрутил чужую крепкую руку, останавливая себя за секунду до сломанных костей и чувствуя, как Роуди выскальзывает из его захвата. Он отпустил, резко отшатнувшись в сторону – вероятно, ему бы не позволили, если бы знакомый голос не заставил их замереть на месте: - Роуди, ты его испортишь, – Тони курил на крыльце, солнце золотило его оливковую кожу. - Кто еще кого испортит. Стивен усмехнулся и протянул Роуди раскрытую ладонь. - Стивен, – Роуди замешкался на мгновение, Тони – засмеялся, тихо и бархатно. - Джеймс, – пока еще не Роуди. Внутри дом был обставлен легко, так что выверенная идеальность интерьеров не сразу бросалась в глаза – она трескалась по краям, от давно снятых немых ценников, от привычной красоты, от домашнего беспорядка и миллиона мелочей. Пустая тарелка, брошенная книга, пепельница, чьи-то стикеры с напоминанием в три восклицательных знака, наклеенные рядом с картиной за сотни тысяч долларов – дом продавца смерти. Тони увел их в западное крыло, на последнем этаже остановился у неприметной двери. - Твоя комната. Это поместье теперь твой дом, делай здесь, что хочешь. Но когда я куда-либо выезжаю, ты всегда – всегда – должен сопровождать меня. Все остальное – охрана дома, маршрут – тебя не касается. Ты должен только находиться рядом со мной. Через час у меня встреча, будь готов. Кстати. Я забыл познакомить тебя с Пепппер. Моя правая рука, можно сказать. Роуди ты уже знаешь. - Придется узнать получше, – Роуди не сдержался, недовольство скривило губы. - Он придирчивый, как видишь. - Кто-то должен быть. Ты подбираешь в телохранители первых встречных с улицы. Без обид. Стрэндж тоже не находил этому объяснения, Фьюри не находил, лишь мрачнел. Только Наташа не удивлялась – она вела дело Старка третий год, успев столкнуться с ним лично. - У меня безупречная интуиция. Он отвел их назад, на первый этаж, в огромную гостиную. - А вот и Пеппер. Ее Стивен тоже заранее знал. Рыжая женщина, говорили, была едва ли не опасней Старка. Еще говорили, что они вместе, и что они давно разошлись, и что никогда не сходились. Она улыбнулась ему отполированной, острой улыбкой. - Стивен, да? - Мисс Поттс. - Просто Пеппер. Просто Пеппер – такое забавное прозвище, такая холодная хватка под самое горло. Стивен видел, что даже ее руки – аккуратные, точеные женские руки – привыкли к оружию, как и все, как и всё в этом доме. - Я могу сказать прямо? - Пеппер, не пугай его,–Тони смотрел в окно. Он обошел комнату, и теперь сидел перед снежно-белым роялем, занимавшим целый угол. Пальцы лениво опускались на клавиши, не издавая ни звука, выбирая мелодию. - Не буду, но все же, – Тони пришлось остановиться на первой же ноте. – У Тони есть сомнительная привычка выбирать людей на основе одной лишь симпатии. Его маленькая слабость. Я слежу за тем, чтобы эта слабость не ударила его в спину, понимаешь? Она могла бы стать главой полицейского департамента или управлять мегакорпорацией, но стала представителем Железного Человека на черном рынке. Почти одно и то же. - В таком случае, вам не стоит позволять ему нанимать охрану. - Ему не так легко что-то не позволить. Ты скоро с этим столкнешься. - Я все еще здесь, Пеппер, солнце. - Я хочу сказать, – у нее были зеленые глаза, холодные и верные. – Что ты умрешь, если окажешься предателем. - Значит, я не умру. Стрэндж работал в ФБР двенадцать лет. Но его раскрыли бы, если бы он на одну невозможную секунду не поверил бы в то, что говорит, абсолютно и без оглядки. Тони заиграл, и Стивен узнал Баха. Стивен узнал, как продавец смерти играет на рояле – и зачем он начал продавать смерть, если мог заработать миллионы, продавая свой талант? Пеппер снова занялась бумагами, жестами указывая Роуди на какую-то нестыковку, и Стивен устроился в кресле рядом с роялем, никем не замечаемый, словно взаправду – преданный пес. Тони играл. Мелодия разбегалась по комнате, падала на плечи, роняла ноты, и Стивен вдруг понял, что запомнит эту секунду – уже прошедшую, уже остывшую, отзвучавшую – навсегда, а за такую память надо платить. Секунда первая. Тони неожиданно, грубо прервал мелодию – Стивен вздрогнул от такого обращения с музыкой, а Старку было все равно, словно ему в ладонь села бабочка, а он смахнул ее, как надоедливую муху. Другой бы задержал дыхание. Другой бы раздавил. Он захлопнул крышку, отвлекая Роуди и Пеппер, улыбаясь кому-то в дверях. Стивен не поверил в эту улыбку – оказалось, Тони Старк умеет улыбаться искренне – уязвимо. Стивену больно было смотреть на это, как на свежий, ослепительно белый снег под солнцем. - Ты рано. - У нас отменили лабораторную по химии, потому что Нед – он сегодня дежурил – принес не те реактивы, и когда мисс Штайн начала смешивать их для демонстрации, она расплавила парту. - Я надеюсь, Нед сделал это не специально. Тихо и гулко. Словно это в его голове – дробился детский голос. Ребенок – не старше пятнадцати лет, мальчишка в помятой толстовке и яркими глазами. Его не должно было быть здесь – Стрэнджа не предупреждали, что здесь будет ребенок – он выглядел абсурдно и нелепо рядом с ними. Они выглядели абсурдно и нелепо рядом с ним. Как будто по-другому быть не могло. Как будто кобура пистолета на поясе Роуде его ничуть не смущала, как будто вооруженная охрана у них дома ему давно приелась, как будто он знал. - Это ваш новый телохранитель, мистер Старк? – мальчишка улыбался немного болезненно. Прошлый телохранитель Тони был убит в случайной перестрелке месяц назад, и если он занимал то же место, которое предлагали Стивену, он наверняка был им близок. – Я Питер. Все, кто был замешан в этой перестрелке, оказались на дне залива. Это сделал Тони. Питер улыбался ему. - Стивен. Улыбка Питера стала шире, и он снова начал что-то рассказывать Старку, и Тони тоже улыбался. Час спустя Стивен стоял за его спиной на сделке по продаже крупной партии русских РПК-74 и не понимал, как этот пустой, холодный голос недавно так ярко обещал Питеру помочь с домашним заданием.