Любовь темных

Ужин в Большом зале Хогвартса подходил к своему завершению. Студенты со всех четырех факультетов заканчивали вкушать различные десерты, коими были заставлены столы. Когда были уничтожены и пироги, а со вновь заблес­тевших тарелок пропали последние крошки, Альбус Дам­блдор снова поднялся со своего места. Гудение разгово­ров, наполнявшее Большой зал, сразу же прекратилось, так что стало слышно лишь завывание ветра и стук дож­дя. — Итак, — заговорил, улыбаясь Дамблдор. — Те­перь, когда мы все наелись и напились я должен еще раз по­просить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Мистер Филч, наш завхоз, просил меня поставить вас в известность, что список предметов, запрещенных в стенах замка, в этом году расширен и теперь включает в себя Визжащие игрушки йо-йо, Клыкастые фрисби и Безостановочно-расшибальные бумеранги. Полный список состоит из четырехсот тридцати семи пунктов, и с ним можно ознакомить­ся в кабинете мистера Филча, если, конечно, кто-то пожелает. Едва заметно усмехнувшись в усы, Дамблдор продол­жил: — Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Зап­ретный лес является для студентов запретной террито­рией, равно как и деревня Хогсмид — ее не разрешается посещать тем, кто младше третьего курса. Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет. После этих слов директора, многие студенты из числа фанатов данного магического спорта, моментально стали возмущаться и лишь сидевший во главе гриффиндорского стола Гарри Поттер — темноволосый семикурсник с яркими зелеными глазами, ничего не стал говорить. Юный лорд Поттер, получивший титул за несколько дней до возвращения в Хогвартс, сходив в Гринготтс и проведя ритуал вступления в наследство. Магия рода посчитала юношу достойным титула лорда Поттера и Гарри в отличие от своего отца смог получить перстень главы рода. Джеймс с Лили были весьма горды своим сыном и после принятия наследия, которое старший Поттер не смог получить из-за своего характера не подходящего для главы рода, устроили семейное застолье, во время которого Джеймс и Сириус нажрались и под недовольные цоканья Лили и Андромеды Тонкс, которая вместе с дочкой и мужем также присутствовала на этом празднике, уснули прямо в гостиной. Закончив придаваться воспоминаниям, Гарри сосредоточился на речи директора. В отличие от своих сокурсников и отца с крестным, школьный староста не являлся таким уж сильным фанатом квиддича. Как только все успокоились, директор Хогвартса продолжил. —Это связано с событиями, которые должны начать­ся в октябре и продолжиться весь учебный год — они потребуют от преподавателей всего их времени и энер­гии, но уверен, что вам это доставит истинное наслаж­дение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников. — Вы ШУТИТЕ! — выкрикнул один из гриффиндорцев. Все засмеялись, и даже Дамблдор понимающе хмык­нул. — Я вовсе не шучу, — сказал он. — Хотя, если уж вы заговорили на эту тему я этим летом слышал анекдот, словом, заходят однажды в бар тролль, ведьма и лепрекон… Профессор МакГонагалл многозначительно кашля­нула. — Э-э-э… но, возможно, сейчас не время, н-да… — Дам­блдор почесал кустистую бровь. — Так о чем бишь я? Ах да, Турнир Трех Волшебников. Я тоже, думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, а те, кто знают, надеюсь, простят меня за разъяснения, и пока могут занять свое внимание чем-нибудь другим. Итак, Турнир Трех Волшебников был основан при­мерно семьсот лет назад как товарищеское соревнова­ние между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства — Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трех магических зада­ниях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнано, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской моло­дежью разных национальностей — и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить. — Жертв? — тихо переспросила Гермиона, встревоженно осматриваясь, но большинство студентов в зале и не думали разделить ее беспокойство, многие шепотом переговаривались, и даже Гарри гораздо больше интере­совали подробности Турнира, чем какие-то несчастные случаи, произошедшие сотни лет назад. — За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, — продолжал Дамблдор, — но ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее наши Департаменты магического сотрудничества и ма­гических игр и спорта пришли к выводу, что пришло вре­мя попробовать еще раз. Все лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при кото­рых ни один из чемпионов не подвергся бы смертель­ной опасности. Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с оконча­тельными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить на День Всех Святых. Бес­пристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трех Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галле­онов. —Я хочу в этом участвовать! — высказался Рон. В глазах рыжего семикурсника отражался энтузиазм от пер­спективы такой славы и богатства. Он оказался далеко не единственным, кто, судя по всему, представил себя в роли хогвартского чемпиона. За столом каждого факультета Гарри видел людей, с не меньшим восхищением уставив­шихся на Дамблдора или что-то с жаром шепчущих со­седям. Но тут директор заговорил вновь, и зал опять умолк. —Я знаю, что каждый из вас горит желанием завое­вать для Хогвартса Кубок Трех Волшебников, однако Гла­вы участвующих школ совместно с Министерством ма­гии договорились о возрастном ограничении для пре­тендентов этого года. Лишь студенты в возрасте — я под­черкиваю это — семнадцати лет и старше получат раз­решение выдвинуть свои кадидатуры на обсуждение. Это, — Дамблдор слегка повысил голос, поскольку после таких слов поднялся возмущенный ропот, — признано не­обходимой мерой, поскольку задания Турнира по-прежнему остаются трудными и опасными, какие бы предо­сторожности мы ни предпринимали, и весьма малове­роятно, чтобы студенты младше шестого и седьмого курсов сумели справиться с ними. Я лично прослежу за тем, чтобы никто из студентов моложе положенного возрас­та при помощи какого-нибудь трюка не подсунул наше­му независимому судье свою кандидатуру для выборов чемпиона. Поэтому настоятельно прошу— не тратьте понап­расну время на выдвижение самих себя, если вам еще нет семнадцати. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга появят­ся здесь в октябре и пробудут с нами большую часть этого года. Не сомневаюсь, что вы будете исключитель­но любезны с нашими зарубежными гостями все то время, что они проведут у нас и что от души поддержите хогвартского чемпиона, когда он или она будет выбран. А теперь — уже поздно, и я понимаю, насколь­ко для вас всех важно явиться на завтрашние уроки бодрыми и отдохнувшими. Пора спать! Не теряйте вре­мени! Встав одним из первых, Гарри повел свой факультет в сторону гриффиндорской башни, не обращая внимания на перешептывания многих семикурсников, в особенности Рона, который горел желанием участвовать в Турнире Трех волшебников. Не смотря на то, что он иногда вел себя как увалень, полным идиотом рыжий не был и шанс добиться чего-то большего, гриффиндорец решил не упускать. Он уже мысленно стал настраиваться на грядущий Турнир трех волшебников. Посмотрев на то как его друг с мечтательным выражением на лице идет чуть позади, Гарри слегка ухмыльнулся и ничего не сказал. ******* Следующие несколько недель до приезда иностранных делегаций для студентов Хогвартса прошли весьма незаметно и лишь Гарри за пару дней до прибытия студентов Дурмстанга и Шармбатона, стал испытывать какое-то непонятное волнение. Юноша с трудом удерживал свою магию под контролем, выпивая успокаивающие зелья. И вот настал день встречи. Вместе с остальными школьными старостами и профессорами, Гарри вывел свой факультет на площадку возле Хогвартса, после чего укрыл младшекурсников согревающими чарами. Встав в первых рядах, Поттер как и многие студенты Хогвартса, стал ждать прибытия иностранных делегаций.  — Скоро шесть, — взглянув на часы, Рон устремил взгляд на дорогу, ведущую к главным воротам. — На чем, по-твоему, они едут? На поезде? — Сомневаюсь, — сказала Гермиона.  — А как тогда? На метлах? — предположил Гарри, гля­дя в небо, усеянное крупными звездами. — Не думаю. Путь-то неблизкий. —Может, портал? — терялся в догадках Рон. После чего трое друзей замолчали и стали дальше ждать. Друзья внимательно обшаривали взглядами небо. Ни малейшего признака летящего предмета. Как всегда, тишь и покой. К счастью, Дамблдор, стоящий с другими учителями в последнем ряду, в эту минуту воскликнул: — Чует мое сердце — делегация Шармбатона недалеко!  — Где? Где? — обрадовались ребята, вертя головами. — Вон! — указал шестикурсник на небо в стороне За­претного леса. Нечто огромное, куда больше метлы, нет, целой сот­ни метел, летело по иссиня-черному небу, быстро увели­чиваясь в размерах.Гигантская черная тень почти касалась верхушек деревьев. Льющий­ся из окон замка свет озарил приближающееся чудо — огромную синюю карету, подобную башне. Ее тянула по воздуху дюжина крылатых золотых коней с развевающи­мися белыми гривами, каждый величиной со слона. Первые три ряда учеников подались назад. Заходя на посадку, карета снижалась с бешеной скоростью. Вскоре она окончательно приземлилась и открылась дверца украшенная гербом: две скрещен­ные золотые палочки, из каждой вылетают по три крас­ные звезды; с облучка прыгнул мальчик в голубой мантии, наклонился, что-то нашарил на полу кареты и развернул золотые ступеньки. Тут же почтительно отпрыгнул назад, и из кареты появилась черная лаковая туфля размером не меньше детских санок, и сразу же за ней изумленным зри­телям явилась ее обладательница. Женщина на несколько сантиметров была выше хогвартского лесничего — Хагрида и тоже судя по всему являлась полу великаншей. Она во­шла в полосу света, падающего из окон замка, и обнару­жилось, что у нее красивое лицо с оливковой кожей, тем­ные волоокие глаза и крупный орлиный нос, блестящие волосы собраны в низкий пучок на шее. Дама была с го­ловы до ног закутана в черную атласную мантию, на шее и толстых пальцах поблескивали превосходные опалы. Дамблдор зааплодировал. Ученики вторили. Мно­гие вставали на цыпочки, чтобы лучше разглядеть ве­ликаншу. Лицо ее расплылось в улыбке. Она подошла к Дамблдору и протянула сверкающую драгоценностями руку. Директор, и сам роста немалого, лишь слегка склонился для поцелуя. —Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс! —Дамблёдорр, — произнесла мадам Максим груд­ным голосом. — Надеюсь, вы пребываете в добром зд’гавии? — Спасибо. Я в превосходной форме. — Мои ученики, — небрежно махнула она назад ог­ромной ручищей. Гарри, чье внимание было приковано к мадам Мак­сим, только теперь заметил вышедших из кареты красивых девушек лет 16 -17 на вид, в синей форме Шармбатона. Особенно сильно выделялась высокая блондинка, оглядывающая всех презрительным и высокомерным взглядом. Стоило взглядам Гарри и француженки пересечься, как Поттер сразу же испытал к девушке легкое отторжение, так как та с превосходством оглядела его и фыркнула. "Что взять с лягушатницы" — мысленно высказался семикурсник и ответил на презрительный взгляд девушки, холодным взором.Однако некоторые студенты Хогвартса «поплыли», едва взглянув на красавицу француженку. — Отлично она еще и вейла — тихо прошептал Гарри, почувствовав легкую обольстительную ауру студентки Шармбатона. Отвернувшись в сторону, парень продолжил наблюдать за диалогом двух директоров магических школ.  — Ка’г-ка’гов уже приехал? — С минуты на минуту ждем, — сказал Дамблдор. — Вы его будете здесь приветствовать или пойдете сразу в замок? — Лучше пойдем в замок. Тут у вас холодно. Только вот кони… —Наш преподаватель ухода за магическими суще­ствами сочтет за счастье о них позаботиться. Он вот-вот вернется, только уладит небольшое недоразумение. Его подопечные требуют повышенного внимания. —Моим коням нужен сильный конюший. Они ошшень к’гепкие. —Уж поверьте, кому-кому, а Хагриду эта работенка по плечу, — улыбнулся Дамблдор. —Ошшень хо’гошо! — слегка поклонилась мадам Максим. — Передайте, пожалуйста, мсье 'Агриду что пьют мои кони только ячменный виски. —Непременно передам. — Дамблдор тоже в ответ поклонился. —Следуйте за мной, — величаво махнула ученикам мадам Максим. И хогвартские студенты расступились, пропуская гостей к камен­ным ступеням. Все парни старше третьего курса с интересом смотрели на попку светловолосой француженки. Девушка шла одной из последних и виляя бедрами, еще больше привлекала к себе внимание. — Рон, хватит — пихнув друга в бок, обратился к нему, Гарри, заставляя рыжего оторвать свой взор от уходившей девушки. Сбросив наваждение гриффиндорец, постарался как можно прийти в себя. — Поменьше гляди в сторону этой француженки. Она вейла — высказался Гарри. — Хорошо — ответил Рон и на некоторое время воцарилось молчание. Так прошло почти полчаса, пока откуда-то из темноты не донесся престранный звук — погромыхивание, сопровождаемое всасывающим хлю­паньем, как если бы гигантский пылесос двигался по реч­ному руслу — Озеро! — крикнул Ли Джордан. — Гляньте на озеро. Стоя на возвышении у замка, хогвартские студенты отчетливо видели внизу черную гладь воды, которую теперь уже нельзя было назвать гладью. В середине озера появились завих­рения, затем огромные пузыри, глинистый берег захле­стнули волны, и вдруг в самом центре возникла воронка, как будто на дне вынули огромную затычку. Из самой ее сердцевины медленно поднимался длинный черный шест. Корабельная снасть, догадался Гарри. — Это мачта, — объяснил он Рону и Гермионе. Величественный корабль неторопливо всплывал из воды, мерцая в лунном свете. У него был странный ске­летоподобный вид, как у воскресшего утопленника. Тус­клые огни иллюминаторов походили на светящиеся гла­за призрака. С оглушительным всплеском корабль нако­нец весь вынырнул и, покачиваясь на бурлящей воде, за­скользил к берегу. Вскоре раздался звук брошенного на мелководье якоря, и на берег спустили трап. По которому стали спускаться студенты Дурмстанга. Большую часть которых составляли парни, но попадались и девушки. И стоило Гарри посмотреть в сторону дурмстанговцев, как он обомлел. Внимание гриффиндорца привлекла высокая стройная черноволосая девушка с яркими синими глазами.Стоило их взглядам пересечься как брюнетка моментально покраснела и смущенно отвела свой взор от юноши. Затем она отошла к своим однокурсникам и молча с ними направилась за директором Каркаровым, который уже закончил беседовать с Дамблдором. После того как гости ушли в замок, настал черед и хогвартских учеников идти внутрь. Идя в толпе своих сокурсников, Гарри никак не мог выбросить из головы образ темноволосой красавицы с яркими синими глазами. Поттер ушел глубоко в себя, что не обращал ни на что внимание, в том числе и на пытавшуюся до него достучаться Гермиону. -ГАРРИ!!! -Ой, прости Гермиона, я что-то слишком задумался — смущенно почесав затылок, ответил юноша, после чего сел на свое место за гриффиндорским столом. Вскоре в Большой зал вошли поочередно делегации Шармбатона и Дурмстанга. Француженки сели за стол Когтеврана, а ученики болгарской школы — за стол Слизерина. Наконец все заняли свои места, и к профессорскому столу потянулись преподаватели, шествие замыкали про­фессор Дамблдор, профессор Каркаров и мадам Максим. Увидев своего директора, шармбатонцы поспешили встать. За соседними столами раздались смешки. Но по­допечные мадам Максим невозмутимо оставались на но­гах, покуда великанша не опустилась в кресло по левую руку от Дамблдора, стоявшего за столом в ожидании ти­шины. — Добрый вечер, леди, джентльмены и привидения, а главное, наши гости, — наконец начал он, лучезарно улыбнувшись иноземным ученикам. — С превеликим удовольствием приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, что вы хорошо проведете у нас время. Не сомневаюсь, вы уже успели оценить удобства нашего замка! После этих слов, светловолосая француженка хихикнула, не скрывая своего легкого презрения по отношению к местным студентам. —Никто тебя здесь не держит, — буркнула с неприяз­нью Гермиона.  — Успокойся, не стоит обращать внимание на эту фифу — высказался Гарри, обращаясь к своей подруге, не забывая поглядывать в сторону слизеринского стола за которым сидела заинтересовавшая Поттера, синеглазая брюнетка, в данный момент о чем-то переговаривающаяся с Виктором Крамом. —Официальное открытие Турнира, — как ни в чем не бывало продолжал Дамблдор, — состоится сегодня вечером, сразу же после ужина. Угощайтесь, дорогие дру­зья, на славу. Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома! После чего начался праздничный ужин. Все старались есть аккуратно, время от времени переговариваясь друг с другом. Наконец золотые тарелки опустели, и Дамблдор опять встал с кресла. Зал в ожидании замер. Гарри почувство­вал легкое волнение, да и не только он один. Напряжение так и витало в воздухе. — Торжественный миг приблизился.— Дамблдор ог­лядел, улыбаясь, обращенные к нему лица. — Турнир Трех Волшебников вот-вот будет открыт. Перед тем как вне­сут ларец, я хотел бы коротко объяснить правила нынешне­го Турнира. Но прежде позвольте представить тем, кто не знает, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества. А также Людо Бэгмена, на­чальника Департамента магических игр и спорта. Бэгмену достались щедрые аплодисменты, наверное благодаря его славе загонщика, а может, просто потому, что вид у него был куда приветливее: Бэгмен оценил ап­лодисменты, осклабившись и помахав залу рукой, а хму­рый Бартемиус Крауч и бровью не повел, когда Дамбл­дор назвал его имя. — Мистер Бэгмен и мистер Крауч, организаторы Тур­нира, без устали работали несколько месяцев, — продол­жал Дамблдор. — И они войдут в судейскую бригаду, ко­торая будет судить состязания. При слове «состязания» зал навострил уши, что от Дамблдора не ускользнуло. — Филч, — улыбнулся он, — ларец сюда, пожалуйста. Старый завхоз который до этой минуты прятался где-то в даль­нем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, неся в руках старинный деревянный ларец, инкрустирован­ный жемчугом. Зал, зашумев, всколыхнулся. Филч осторожно поставил ларец перед Дамблдором, и тот продолжил объяснения: — Инструкции к состязаниям мистером Краучем и мистером Бэгменом уже проверены. Для каждого тура все готово. Туров — три, состязания основаны исключи­тельно на школьной программе. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусства­ми, личную отвагу и умение преодолеть опасность. При последних словах зал притих, затаив дыхание. А Дамблдор невозмутимо продолжал: — В Турнире, как известно, участвуют три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оце­нивать по тому, как они справились с очередным состя­занием. Чемпион, набравший во всех турах самое боль­шое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд беспристраст­ный выборщик — Кубок огня. Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Дамблдор сунул внутрь руку и достал боль­шой, покрытый грубой резьбой деревянный Кубок. Ни­чего примечательного — не будь он до краев наполнен пляшущими синеватыми языками пламени. Директор Хогвартса закрыл крышку, осторожно поставил на нее Кубок, что­бы все хорошо его видели. — Желающие участвовать в конкурсе на звание чем­пиона должны разборчиво написать свое имя и назва­ние школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, — сказал он. — Им дается на размышление двадцать четы­ре часа. Кубок будет выставлен в холле. И завтра вечером выбросит с языками пламени имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трех Волшебников. Конечно, избраны будут достойнейшие из достойнейших. Кубок на всю ночь останется в холле и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг семнадцати лет. А чтобы те, кому нет семнадцати, не поддались искушению, я очерчу вокруг него запретную линию. Всем, кто младше указанного возраста, пересекать эту линию запрещено. И последнее: желающие участвовать в конкурсе, прими­те к сведению — для избранных в чемпионы обратного хода нет. Чемпион будет обязан пройти Турнир до кон­ца. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним маги­ческий контракт, который нарушить нельзя. Посему хо­рошенько подумайте, действительно ли вы хотите уча­ствовать в Турнире. Ну, а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем, всем доброй ночи! На этой ноте, студенты трех школ стали постепенно покидать Большой зал. Всю дорогу до гриффиндорской гостиной Гарри провел в молчании, ни с кем не разговаривая. Добравшись до своей комнаты и пожелав друзьям спокойной ночи, юноша отправился спать. ***** Хельхейм — безжалостная мертвая пустыня, в центре которой возвышался огромный замок сделанный из черного камня, такого же черного как и тучи накрывающие небо данного мира. Единственная жительница этого мира, стояла в данный момент на крепостной стене и смотрела куда-то вдаль. После того как Один бросил её здесь, заточив собственную дочь, Хела искренне ненавидела своего отца и мечтала отомстить. — Однажды я выберусь отсюда и ты заплатишь за все то, что сделал, отец — смотря на черное небо Хельхейма — прошептала асгардская принцесса, сжимая кулаки. Однако спустя какое-то время, богиня смерти внезапно ощутила странное магическое возмущение. Её словно тянуло к кому-то. Однако пока покинуть свою темницу Хела не могла. Прикрыв глаза и сосредоточившись, черноволосая асгардка почувствовала начавшие зарождаться узы соулмейта. Пытаться их разрушить дочь Одина не стала, так как прекрасно понимала, что за такое Магия её так вздрючит, что мало не покажется. "Надеюсь, что он будет не каким-либо слабаком" — покинув крепостную стену, мысленно высказалась Хела, размышляя на тему кем может быть её вторая половинка. Асгардка хотела, чтобы это был кто-то сильный, на меньшее она не была согласна.Зайдя в спальню и обновив чары тепла, Хела скинула с себя одежду и забравшись на кровать, вскоре уснула. Изменять своей привычке спать голышом, асгардка не планировала. Стоило ей погрузиться в сонное царство, как перед взором асгардки предстал черноволосый зеленоглазый юноша, которого Хела раньше никогда не видела и от которого исходила мощная магическая аура. "Кем бы ты ни был и где бы ты не находился — ты будешь моим и только моим"— высказалась во сне, черноволосая асгардка. Если бы кто сейчас вошел в спальню Хелы, то он бы увидел спящую богиню смерти, с мирной улыбкой на устах, что было крайне для нее не типично. Да и вообще мало кто видел, чтобы черноволосая асгардка когда-либо улыбалась, последний раз такое было, на её дне рождении, когда мать Хелы — Фригга, подарила своей дочери зачарованный амулет, который богиня смерти до сих пор бережно хранила, тогда как подарки Одина, после заточения в Хельхейм, асгардка постаралась уничтожить в зеленом пламени. Поворочавшись на кровати несколько минут, дочь Одина вскоре окончательно заснула, а улыбка никак не сходила с её лица.