Безымянный

      Покрывший всё поле багрянец цветущих маков под пылающим закатным небом был до безумия красив. Небесные своды нависали над головой словно проводя черту где заканчивался тщедушный мир копающихся в грязи человечков и простор необъятной и могущественной свободы.       Что-то в этой картине резало глаз. Чего-то здесь быть не должно. Сколько бы не вглядывался, не мог понять. Замок вдали казался вполне обыденным, а больше на километры вокруг ничего не тревожило взор. Только почему здесь все окрашено в красный?       Я посмотрел на свои руки. Они полностью были покрыты кровью. Моей кровью. Мир резко перешёл в красный спектр. Неизменным остались лишь поле мака. Я ничего не чувствовал, ни боли, ни слабости, ни тем более сожалений.хотя и казалось что должен был грустить по чему-то утраченному. И лишь ветер донес до меня обрывок фразы-воспоминания: «Хворь!.. погубил всех.я тебе говорила прислушаться, глупец!.. я заставлю тебя. ты…!»       Что-то знакомое было в этом голосе.но почему когда я думаю о нем во мне появляется клубок противоречивых ощущений? Нежность вместе с жестокостью, восхищение и ненависть, но больше всего сожалений и горечь предательства? Кто она?       Пребывая в раздумьях, я ощутил как мое тело вдруг задрожало. Волосы встали дыбом, а сердце вдруг сбилось с ритма и понеслось галопом. В окружающую идиллию вдруг что-то или кто-то вторгся. Все вдруг стало тускнеть, а в спину ударило смертельным холодом. Под набат в ушах я повернулся, чтобы взглянуть в лицо опасности и.       …Рывком поднялся с промозглой плитки, секунда замешательства, перед глазами до сих пор застыла картина того, что я увидел у себя за спиной во сне, перед тем как очнуться. Посреди поля маков казалось возник разлом кромешной тьмы, которая и заметна была лишь из-за того, что втягивала краски окружающего мира, а в центре тьмы миллионы зрачков смотрящих прямо в душу и ты чувствуешь лишь голод. Голод который невозможно утолить, съедающий тебя изнутри, поглощающий все на своём пути и даже самого себя. И он пытался меня поглотить, но не смог. Что-то внутри меня было противно этой сущности, из сладкой закуски я вдруг превратился для него в самый настоящий ядовитый кусок мяса из возможных. Чёрт. ну и срань, меня до сих пор колотит от этого.       Я посмотрел на свои в засохших потеках руки, которые несмотря на свою не такую и живую природу, чуть подрагивали.       А затем до меня дошло, я вспомнил всё, что было во время моего кровавой ярости и тут же проверил ногу, которая должна была быть пострадавшей.но она была на месте.       «Какого…?» — не успел подумать я, как неожиданно перед лицом возник белесый пергамент, который ярко полыхал зелёными символами. Не успев как либо среагировать, он тут же вспыхнул таким же зелёным пламенем как и буквы, а это были именно они и истлел оставив после себя лишь горстку пепла.       Ритуал, усиление, жизнь, клетка, повы. и что-то ещё — это все что я успел понять перед тем как всё исчезло. С каждой минутой всё больше загадок, и это начинает меня раздражать.       Казалось совсем недавно кровь будоражил адреналин, а теперь я сижу на холодном полу и. просто откисаю. Усталость какая-то накатила.       По помещению раздался громкий звук пощёчины. На секунду то, что заменяло мне голову приняло твердую форму и я ощутил всю прелесть отрезвляющей боли.       Мысли тут же упорядочились в голове. Пора расставлять приоритеты, хватит сидеть сиднем.       Во-первых, бой показал, зубочистка у меня хорошая, но нужно что-то более. Увесистое. Мощное. Крышесносное. Чтобы махнул и половину гнилой кибитки сносило к ебеням.       В голове тут же пронеслись пару тусклых образов: чего-то длинного, с широкой гардой таким можно и удары неплохо блокировать и пару голов отсечь. Другой же образ был таким же длинным, но лезвие обладало.хм. формой пламени? На языке, который отсутствовал в моей комплектации, вертелось название, но я все никак не мог его вспомнить. Голову прострелила острая боль в наказание за любопытство. Ясно.       Во-вторых таинственный свиток. Не знаю как он повлияет на меня в перспективе, но отрицать его полезность уже сейчас я не могу. Вопрос только один — а можно мне ещё парочку таких свиточков? Ну так. Чисто на всякий случай.       В-третьих узнать, кто я мать его такой. Это конечно не архиважно в ближайшее время, но насечку в склерознике оставить надо.       И вот опять, периодически я ловил себя на мысли, что не знаю что означает, то или иное слово, но почему где-то внутри моей такой прекрасной, по сравнению с нынешними обитателями тюрьмы, мордашки это было для меня вполне обыденное слово?       В-четвёртых, необычное слово для части моего сознания, но знакомое другому — временная петля. Возможно я ошибаюсь, и это что-то другое, но то что это затрагивает меня и все окружающее в частности — это факт. Я умираю — возвращаюсь назад. Гол как сокол и условно живой само собой. Кто или что это создал? Она затрагивает ограниченную область или весь мир? И как я в нее попал? То есть, я попадаю в петлю когда начинаю двигаться по трубам к телу или же я уже нахожусь в петле и нет такого момента, когда я отсутствую в ней?       В-пятых…хочу печенек. Готов покрошить ещё пару таких монстров ради них.       Хлопнув в ладоши, я соскребся с пола и закинул меч в импровизированную перевязь. С трупа нечего было взять от слова совсем. Ну и черт с ним, тупой кусок гниющего мяса, туда тебе и дорога, а мы ещё побарахтаемся.

***

      По одному из коридоров, мерно бряцая броней, которую уже вовсю поела ржавчина шел лучник, одному ему ведомой дорогой. Лук несмотря на пережитые тяжбы, верой и правдой до сих пор служил и готов был отправить в смертельный полет ещё множество стрел до своей поломки. И так было бы, если не одно но.       Проходя мимо закрытой двери, скелет неожиданно остановился и замер, словно что-то почуял. Достал стрелу. Готовый в тот же миг ее выпустить во врага. Но врага здесь не было. Нежить сверкнула потусторонним огнем в своих глазницах и уже готова была продолжить свой путь как. он завершился так и не начавшись: дверь неожиданно слетела с петель и расплющила простого скелета лучника об стену. Грохот упавшей двери переполошил половину тюрьмы. Тут и там стали нарастать подозрительные звуки, скрипы и металлические звуки. Голова скелета лёжа на своих размолотых остатках костей и брони, тускнеющим взглядом смотрела на появившийся в проёме силуэт. Вспыхнул жёлтым глаз существа, неторопливо ступившего в коридор. Лихо крутанув в руке меч, он замер, весь подобрался и рванул навстречу приближающимся звукам.