«Я делаю это во благо»
Эту фразу Лэнс постоянно твердил себе, когда сомневался в своих действиях; когда казалось, что весь мир вокруг проклинает тебя. Он твердил себе это, еле шевеля губами и крепко жмурясь. Он говорил так себе в детстве, когда прогулял школу, просто потому что его другу было грустно, а Лэнс не хотел оставлять его одного. Ох, и влетело же ему тогда от матери. Говорил так себе, когда стал уже немного старше. В тот момент ему пришлось сбежать из Гарнизона, чтобы добраться до города рядом и купить одногруппнику лекарство. Его тогда чуть не отчислили. Он говорил себе так же и тогда, когда врал. А приходилось врать часто. Даже слишком, как кажется самому Лэнсу. Но что поделать? Как говорится, хочешь жить — умей вертеться. Вот он и крутится на все 360°, да так, что уже голова кружится.«Я делаю это во благо вселенной»
Еле шептали его губы, когда приходилось жать на курок. В моменты, когда прекрасная, ещё на досуге, земля, покрывалась толстым слоем трупов и руин от зданий. В моменты потемнения в глазах, от слишком большой усталости. В моменты, когда ты видишь перед собой врага, и кажется: что сложного в том, чтобы просто выстрелить? Но нет. Это слишком сложно. По крайней мере, для Лэнса так точно. Все вокруг посчитали бы его странным, скажи он об этом. Ведь: «это же враг, Лэнс. Он убил и, поверь мне, убьет ещё сотни таких, как ты. Чего ты медлишь? На кону ведь жизнь всей галактики.» Так твердили голоса в его голове, и он был уверен, что так бы сказали и другие. Но он не мог так просто убить кого-то, из-за чего считал себя ещё слабее.«Я делаю это во благо вселенной»
Лэнс прокручивает эту фразу у себя в голове сотни, миллионы раз. Эта фраза уже у него в мозгу клеймом отпечатана, он видит её, стоит лишь глаза закрыть, он словно дышит ею. Но сколько бы раз он её не повторил, сердце всё никак не унять. Оно бешено стучит, намереваясь вырваться с его груди и свалить подальше от этого дерьма, оставляя синего паладина без жизни и чувств. Но сколько бы раз он её не шептал одинокими ночами, Лэнс всё равно не может отделаться от чувства, что всё это неправильно. Не так всё должно быть. Совсем не так. Иногда он закрывает глаза с надеждой на то, что всё это — какой-то больной сон. Что он откроет глаза, а вокруг родные стены. С кухни доносится запах вкусного завтрака, который так старательно готовила его мать. С соседней комнаты слышен шум из-за его сестер и братьев, что уже успели проснуться. Что не было всего этого. Не было никакого Гарнизона, никаких космо-львов, никаких инопланетян, никакой войны. Но он открывает глаза, и осознаёт, что не было лишь только его жизни. Его прошлое словно затянулось туманом, а будущего и вовсе не будет. Кажется, что и нет его вообще, да и словно не было никогда. Иллюзия лишь. За не много лет своей жизни Лэнс МакКлейн научился отлично биться, стрелять, шутить, делать вид, что всё хорошо.***
«Я делаю это во благо вселенной»
Эту чёртову фразу Лэнс повторял себе каждый день. Когда прикрывал кого-то своей спиной, жертвовал собой или подставлялся под огонь. Вообще, он научился забивать на себя. Свою жизнь, свои чувства. Вообще на всё. Он лишь хочет чтобы выжили другие, ведь они уж точно смогут закончить эту войну. А что он? Он лишь под ногами мешается, словно брошенная собака, ищущая ласки и добра. И случайно находящая всё это. Лэнс и сам не понимает когда в его жизни стало так много Кита. Мыслей о нём, взглядов, обращённого на него, да вообще всего его. Не понимает, когда Кит начинает быть всегда близко рядом с Лэнсом. Когда начинает прикрывать его спину в ответ. Когда начинает смотреть на него так…беспокойно? Но с чего бы ему так волноваться о нем? Вселенная что, сошла с ума? Лэнс не успевает понять, когда это он так сильно влюбляется в Кита, что на душе аж тоскливо становится, стоит второму уйти. Лэнс не успевает понять, когда это он начинает всё больше открываться ему. Не понимает. Да и не собирается. Не понимает, когда в голове становится так тихо рядом с Китом. Не знает, почему на душе спокойно становится, стоит парню с странной причёской начать говорить. Не успевает уловить момент, когда накрывает чужие губы своими. Не успевает понять, когда ему отвечают. Не в состоянии вспомнить, когда начал разделять свою кровать с кем-то ещё. Не может точно сказать, когда начал ходить по замку за руку с самым любимым человеком. Не может. Но оно ему и не нужно. Потому что стоит взглянуть в прекрасную глубину глаз напротив, как в голове проносится одна единственная мысль.«А может ну её, эту вселенную?»