«Белая лебедь»

Когда Мелиодас впервые встретил её, он для себя сразу же решил — она достойна только самого лучшего. А когда он впервые услышал её голос, понял, что ни за что не отпустит её… Среди других гостей Элизабет выглядела неземной и притягательной, прекрасной и невинной. Мелиодас никогда прежде не встречал чистых аквамариновых глаз, которые с детским любопытством рассматривали гостей и изысканную обстановку тронного зала, а также нежную и робкую улыбку, которая появлялась каждый раз, когда к юной деве подходили знакомиться местные женщины. Ему было забавно наблюдать за едва краснеющими щёками, когда Элизабет получала от этих женщин комплименты. И когда впервые заговорила с ним. — Позвольте скрасить этот вечер танцем, леди?.. — спросил он тогда, наперёд зная, что девушка не откажет. — Элизабет. Меня зовут Элизабет. И я согласна, лорд Мелиодас, — улыбнулась она тогда в ответ, принимая приглашение. Во время танца демон невольно сравнил её с лебедем. У него возникло ощущение, будто Элизабет плавала по хрустальному озеру, плавными движениями касаясь руками водной глади наподобие той красивой птицы. Да и сама она похожа на это прекрасное создание: длинные серебристые волосы, бледная кожа, простое, но не менее красивое белоснежное платье и доверчивый взгляд. И этот взгляд окончательно покорил семь сердец навечно… И в тот момент Мелиодас принял твёрдое и окончательное решение — сделать её смыслом существования, спрятать её от мужских взглядов и сделать девушку счастливой. Но он забыл об одном — демон никогда не отличался терпеливостью и сдержанностью, особенно перед красивыми девушками. Особенно перед Элизабет. — Прекратите, лорд Мелиодас… Но он не может. Точнее, не хочет. Его очерствляет даже крошечная мысль о том, чтобы прекратить это безумие, а потому с еще большим желанием, но несильно кусает шею, давно покрывшуюся его метками, и рвёт уже не пригодное для ношения платье, оголяя сначала хрупкие подрагивающие плечи, затем упругую и бурно вздымающую грудь, едва касающуюся мужского торса. Мелиодас чуть ли не сходит с ума, когда оставляет новые багровые отметины на мягкой коже или глубоко вдыхает лёгкий цветочный аромат волос. — Прошу Вас, перестаньте… Её надрывной тихий голос резал слух и в то же время не позволял демону пасть в безумие окончательно. Его тело желало слиться с ней, но Мелиодас держал себя в руках: он не хочет делать Элизабет больно. Впервые в жизни ему хотелось не причинять боль девушке, а доставить неземное удовольствие. Сделать её самой счастливой. Сделать так, чтобы она молила о продолжении... Но Элизабет этого не понимает. Мелиодас видел, как девушка пытается вырваться из его стальных оков, скрыться от его жарких поцелуев, исчезнуть из этого места. Её глаза давно покраснели от слёз, которые Мелиодас время от времени стирал с покрасневших щёк, тело болело от многочисленных укусов и отметин, а обкусанные губы шептали лишь одно: «Отпустите…», на что демон лишь крепче прижимал девушку к себе. Глупая, глупая Элизабет, которая не понимает своего счастья… — Я не отпущу тебя никогда, — шепнул он ей в ответ прямо в губы, к которым он тут же припал, снова погружаясь в водоворот безумия. Она была прекрасна и чиста, словно белая лебедь. Так было всегда, пока не появился демон, а его тьма не окрасила ее перья в чернильный цвет.