любовная петля

Хоть весна уже и началась, но зимний холод все никак не отступал, поэтому люди продолжали носить на руках перчатки, уши прикрывали шапками, а шею с лицом шарфами. Казалось бы, вроде теплое время года должно быть, но мороз стоял такой, что на ровном асфальте застывала любая жидкость, превращая поход в магазин в целое фигурное катание с вызовом скорой помощи и сломанными конечностями в качестве приза. Синоптики все врут, что скоро, скоро, вот немного осталось и будет тепло, но пока что солнце не торопилось греть, а в воздухе никакой весенней романтики и не витало. Суббота. 14:13 — Ты точно не замерз, Ал? А то может, мой шарф возьмешь? — Томас шел, придерживая Александра под руку. Они делали это, чтобы не поскользнуться, а если это и случится, то полетят они вместе, одно из двух, но все же так было надежнее. — Нет, все нормально, тем более мы почти пришли. — Гамильтон указал рукой вперед. Совсем недалеко виднелось золотисто-зеленое здание с яркой вывеской «Gold&Green». Это было довольно уютное кафе, которое Лоуренс показал Алексу совсем недавно, поэтому друзья договорились посидеть там со своими парнями. Да, Джон и Лафайетт начали встречаться, пусть они не были соулмейтами, но, кажется, они правда друг друга полюбили. Точнее Лоуренс полюбил. Он перестал чувствовать романтическое влечение к Гамильтону из-за соулмейтства, поэтому смог полюбить по-настоящему Жильбера, который, честно говоря, давно уже положил глаз на веснушчатого парня. Томас и Алекс, конечно же, помирились, хоть теперь половина университета в курсе, что у Гамильтона острые ноготочки. Томас просто переодевался после тренировки в раздевалке, совсем забыв про свою спину. Ну, зато другие парни пусть завидуют. По крайней мере, сам Джефферсон так считал, а Алекс не говорил ничего, лишь поддакивал этому, конкретно сомневаясь, что другие «завидовали». — Ребята, мы тут! — В шумном заведении брякнул дверной колокольчик, когда двое парней вошли, а Джон сразу их заметил, улыбаясь и окликая, поднимая свою руку к верху. Лафайетт, который сидел лицом к Джону, обернулся посмотреть и тоже потянул улыбку, вставая со своего места и пересаживаясь на один диван к Лоуренсу. Томас и Алекс сели. Джефферсон начал раскутывать свое лицо от плотного цветного шарфа, а Гамильтон лишь приложил несколько торчащих прядей на макушке. Он был одет довольно легко для такой погоды, неужели ему и правда было совсем не холодно. — Ладно, во-первых, я хотел бы напомнить, что у Томаса скоро будет день рождения — начал Джон, Джефферсон сразу подхватил его слова, начиная отнекиваться заранее, потому что знал, к чему сейчас придет этот разговор. Несколько месяцев назад они праздновали день рождения Гамильтона так, что мало помнили после той ночи, но в тот паб, в котором все и было, их больше не пускают. — Джон, ради всего святого, нет, давайте просто немного выпьем в общаге, не будем устраивать никаких вечеринок и выездов по заведениям, не юбилей же, в конце концов. — Двадцать два это тебе не хухры-мухры, молодость уходит — возразил Джон, стукнув по столу так, что кусок бананового торта с тарелки Лафа подпрыгивает, сам Лаф косо смотрит в сторону Лоуренса, но потом снова утыкается в телефон. — Молодость подождет, если он не хочет, то не надо его заставлять, Джеки — Гамильтон потянулся за стоящем на столе стаканчиком какого-то напитка, судя по всему он принадлежал Жильберу, но тот был совсем не против. — Ладно, только не зови меня Джеки — Лоуренс закатил глазки, откидываясь на зеленую спинку дивана. — А что такого, Жжон? — Продолжил Лафайетт, не отрывая глаз от своего мобильника. Лоуренс стукнул его по плечу, публично обидевшись и отсаживаясь на несколько сантиметров от парня. Алекс посмеялся, а Томас воспользовался моментом и выхватил стаканчик из рук Гамильтона, делая глоток. Это был до жути холодный молочный коктейль. Том чуть не подавился, он быстро поставил на стол это недоразумение и прокашлялся. — Как вы это пьете? Оно же холодное, а на улице не лето, знаете ли! — Но даже Жильбер поднял на него глаза и все трое ответили в голос «нормально». Джефферсон был тот еще мерзляк, поэтому не понял, как такое можно пить в эту погоду, ему сейчас бы горячего кофе, какао или чая, его руки мерзнут. — Так, мы отошли от темы — Гамильтон падает на плечо Джефферсона головой, беря его холодные руки в свои горячие ладони. Парень сначала дергается, но потом расслабляется, когда это тепло проходит по всему телу. Ох, как же он любит это, любит такие вот моменты, любит Алекса. Совершенно не слушая то, о чем сейчас он болтает, он просто смотрел на него и легонько улыбался. Он был счастлив, что это солнышко теперь светит в его жизни и греет его душу, когда та мерзнет. Он сильно любил болтать с Алексом о всяком обыденном и настолько домашнем, что ему действительно казалось, мол живет с этим человеком всю свою жизнь и вообще ни капельки от него не устает. Томас очень внимателен, он всегда замечает какие-то очень милые мелочи в поведении и действиях Александра. Он знает, что Гамильтон грызет карандаши, если очень усердно над чем-то думает во время учебы, знает, что чаще всего он покупает мороженое с персиком, знает, что если он ляжет на краю кровати спать, то ночью обязательно с нее упадет. Все это было так смешно, но мило одновременно. Джефферсону все это безумно нравилось. Он давно над этим думал, над тем, что хочет до конца жизни вот так вот счастливо проводить свои дни, хочет быть с Алексом. — Томас? С тобой все хорошо? — Гамильтон и прочие уставились на немигающего Джефферсона и тот очнулся, несколько раз проморгавшись. — Да, все…хорошо, просто задумался — Он улыбнулся, поворачивая голову в сторону, уставившись в пол и оперев голову на руку. Алекс вздохнул, продолжая о чем-то беседовать с Лафайеттом, а вот Лоуренс понял, что Том не просто задумался, а продолжает о чем-то усердно размышлять. Джон поднялся и окликнул Томаса отойти с ним на минутку. Оба вышли из-за стола в сторону туалетов. — Как думаешь, о чем они пошли поговорить? — Лафайетт проводил их обеспокоенным взглядом, но после томно выдохнул, поворачиваясь вновь на Гамильтона. Тот в свою очередь просто пожал плечами. — У вас все хорошо? Я так переживаю, вы такие милые — Алекс не сдержался от такого прямого высказывания и улыбнулся, когда глаза Лафа чуть ли на лоб не полезли. — У нас…да. Все замечательно, спасибо, что спросил…— Жильбер кашлянул в кулак, явно краснея. Алекс почувствовал неловкость от своей же прямолинейности. —А у вас? — Попытался как-то замять эту неловкую обстановку Лафайетт. — Оу. Прекрасно, я действительно сильно люблю Томаса, что уже, наверное, перестал ворчать, пока убираю наш общий хлам в комнате в одиночку — — Вы отличная пара, дальше пока не планировали? — — Дальше? — — Я знаю, что звучит глупо, вы только полгода встречаетесь, но все же, вы же такие превосходные солумейты, тем более попали в пятерку лучших друг для друга — — Я все еще не понимаю о чем ты, если честно — Алекс кривовато улыбнулся. Некая паника поселилась в его мыслях. Он сейчас перебрал все возможные варианты того, что может сказать ему француз. — Булочка моя, мы уходим — Жильбер и рта открыть не успел, как Лоуренс резво подскочил к нему, коротко целуя в губы и поднимая за руку с места. — Что, почему? Куда? — Лаф лениво поднялся, смотря на Алекса, как будто он должен был сказать ему сейчас что-то очень важное, но их парни вернулись и всему помешали. Лафайетт и Джон вышли в обнимку на улицу и направились по своим делам, хотя Лоуренс просто потащил Жильбера пройтись по городу. Все же погода была чудная. (нет) — О чем вы говорили? — — Не важно, просто надо было кое что обсудить и все — — Раз ты так говоришь, то я тебе верю…— Алекс поджал губы. Он чувствовал, что что-то не так, но он не мог просто взять и заявить «Я чую ложь, говори все так, как есть». Нет. Он не хотел ссориться из-за мелочей. — Так, мы посидим здесь еще? — — Как тебе будет угодно — Следующая неделя. Пятница. 17:10 Дж. Лоуренс: — Я только что видел, как Алекс вошел в общежитие, если ты все еще хочешь это сделать, то собери себя в руки — Т. Джефферсон: — Отвали, Джон, я прекрасно знаю, что мне надо собраться — Ж. де Лафайетт: — Мне кажется, ты слишком сильно волнуешься — Дж. Лоуренс: — Ага, очень — Т. Джефферон: — Ладно, перестаньте — Дж. Лоуренс: — Переволновался, бедненький :3 — Т. Джефферсон покинул чат «как назвать детей» — Что за бред, кто придумал это название? — Прошипел Том, щурясь в свой телефон, но тут же его убрав как только за дверью послышались шаги Гамильтона. Дверь открылась, и в комнату устало завалился Алекс, потирая глаз рукавом. — Ты сегодня поздно — Том развернулся к нему на стуле, улыбаясь. — Прости, сладкий, надо было доделать кое-какую работу — Алекс буквально упал на Джефферсона, начиная немного карабкаться к его шее и утыкаясь носом в ней. — Устал? — Глупый вопрос. По Александру было видно, что он сильно переутомлен и готов вырубиться прямо сейчас. — Я..да, спать лягу, наверное, но схожу в душ…— Алекс поднялся с Джефферсона и начал стягивать с себя толстовку. Та полетела на кровать. — Ты пойдешь со мной в душ? — Он устало улыбнулся, уже хватаясь за края футболки, чтобы снять ее, как Том его остановил. — Нет, нет..я хотел с тобой поговорить вообще-то…— Он начал сильно нервничать, перебирая пальцы в своих ладонях. — О чем? — Алекс сразу оживился. Ему не особо понравилось то, как Томас начал этот разговор, поэтому сделал серьезное лицо. — Слушай, возможно, рано…но…я хотел кое в чем признаться…— Лицо Ала сразу стало более мягким, он даже улыбнулся и был готов как-то пошутить или съязвить. — Ох, ну если…— — Я люблю тебя — Алекс замер. — Я знаю, я тоже тебя люблю…— — Нет, не так, подожди…— Томас поднялся с кресла, делая шаг навстречу к Гамильтону и поднимая на него свои темные глаза. Внутри обоих все проносится приятной волной и сердца начинают светиться. — Я люблю тебя очень сильно, я думаю, что если ты мне позволишь, то я останусь с тобой навсегда — — Ты что…— Ему никак не давали договорить. Томас приложил к его губам указательный палец и потянулся второй рукой в карман своего худи. Оттуда была вытащена маленькая темная коробочка, которая открылась в руке Томаса, щелкнув. Внутри заблестело серебряное колечко с аккуратным белым камушком. — О, боже…— прохрипел Алекс и сглотнул, понимая, что у него ком в горле встал. — Что скажешь? — Томас понимал, что когда-нибудь этот момент должен был случиться. Не так то просто разлюбить своего соулмейта без гаснущего сердца, поэтому такая любовь самая искренняя, самая чувственная, долгая и лучшая. Томас понимал, что никогда не поздно и никогда не рано. Главное лишь сделать первый шаг к своему счастью. Примерно так ему все это сказал Лоуренс, который по каким-то невероятным причинам догадался о мимолетной мысли Тома в тот день в кафе. Гамильтон пропыхтел, пытаясь выдать из себя какие-то слова. Глаза его начали блестеть, а когда он не выдержал и моргнул, то с глаз потекли слезы. Он все еще пытался что-то сказать, но не получалось, пришлось прикрыть дрожащие губы рукой и отвернуть голову вбок. — Все хорошо…? — Уже более испуганно говорил Томас, но Алекс повернулся снова к нему, убирая руку от лица, после глубоко вдыхая и очень медленно и прерывисто выдыхая. — Просто кивни или помотай головой — Джефферсон уже не понимал как реагировать на реакцию Гамильтона, но тот начал резко кивать головой, снова зажимая рот рукой, прижимаясь к груди Тома и всхлипывая. Томас выдохнул. — Не плачь. Теперь все будет только лучше, чего же у нас такое плаксивое начало? — Он улыбнулся, обнимая и прижимая Александра к себе посильнее.