О Майе

Всегда, когда мы с Майей гуляли под дождем или поздним зимним вечером стояли на балконе, созерцая закат, мне казалось, что она абсолютно не может заболеть. Точнее, она никогда не заболевала до определенного момента или не рассказывала мне о том. Она в тот поздний вечер вернулась домой со своей коллегой с работы, о которой я обязательно напишу другую заметку, и идти сама почти не могла. В голову ко мне пришла совершенно обычная мысль — внеплановый корпоратив, несколько стаканчиков виски и Майя уж напивается до белочки, ибо пить совсем не умеет. Но голова ее тогда была особенно горячей, изредка она чихала мне в плечо и сморкалась. Коллега, ее близкая подруга Иву Вакамия, объяснила, что прямо на важной презентации она свалилась в обморок и обнаружилось, что температура ее была очень высокой. Тогда они хотели позвонить мне, чтобы я заехала и забрала Майю, но дозвониться не получилось — телефон мой полностью сел. Я извинилась перед ней за предоставленные неудобства, вежливо попрощалась и отвела свою девушку в нашу маленькую спальню. Она поправила очки и, сквозь шмыганье и чихи, мило мне улыбнулась. Я принесла ей единственную таблетку от простуды, что была на тот момент в доступности, ибо был поздний вечер, так что все аптеки уж давно были закрыты, замерила температуру и нежно отправила спать, потребовав с нее сообщать о простуде до лихорадочного состояния, на что она мне кивнула. И, конечно, заснула. Я следила за состоянием Майи ещё несколько дней. Взяла за нас обоих больничный на работе, отвела ее к врачу и провела кучу других языческих обрядов, вплоть до танцев с бубном и просмотра ее любимого концерта ее любимой давно минувшей в лету группы. Она тогда почти не говорила, много спала и не двигалась, словно впала в спячку. Конечно, Майя всегда так болела, так что я почти не беспокоилась, но все же оставались во мне нотки боязни за ее состояние. Мне просто хотелось, чтобы она выздоровела, вышла на работу и, как всегда, возвращалась поздно вечером, нежно касалась моего плеча, здороваясь, снимала одежду и ложилась рядом, касаясь нежно своей рукой моей. Зато через несколько дней нашего с Майей усердного сражения, правда в основном все же моего, с ее недугом, она начала медленно со мной разговаривать. Часто моя пациентка рассказывала шутки. Несмешные, правда, но я все равно смеялась, ибо очень их любила. Особенно мне они начали нравиться с того момента. Иногда по несколько часов подряд она только и делала, что читала мне свои шутки. Мы все ещё с ней проводили всякого рода танцы с бубнами, но уже делали это вдвоем. Когда Майя полностью выздоровела, то пообещала, что будет отныне болеть каждый год хотя бы раз. И вправду, мы отлично провели время.