In your head, in your head they are dying
Страх. Что это такое? Его можно почувствовать? Или услышать? Для каждого человека страх — неотъемлемая часть их жизни. Как нужда в мрачные моменты. Как психологическая защита от грядущий событий. А что он значит для Зой? Что он значит для тех, кто остался в неравной борьбе за выживание? Очевидный вопрос, на который трудно ответить. Казалось бы, что ничего. Абсолютное безразличие, после всего того, что им довелось увидеть воочию. Однако руки уже не дрожат, когда заносишь ствол на врага, в голову уже не лезут лишние мысли, что раньше это было человеком. Страх быть убитым уже не так вбивается в голову, как раньше. Нет. К этому привыкаешь особенно быстро, когда улицы, некогда живого города, кишат толпами инфицированных. Чего на самом деле боится каждый из них остается за закрытой дверью. Для Зой это одиночество. Она боится остаться одной, брошенной на поле боя. Она боится жертвовать кем-то ради собственной жизни, даже если попросят. Даже сейчас. Не тогда когда за забаррикадированной дверью толпится орда зараженных, Зой боится. Ей плевать на мертвяков, пусть прорвутся и разорвут её тело на части. Она заслужит этой участи, если позволит себе снять курок магнума. Руки дрожат, девушка не может крепко обхватить ствол. Зой даже не чувствует как по её щекам стекают солёные слёзы, а он лишь слабо ухмыляется, глядя на всё это. «Просто… Закрой глаза и не думай. Не вспоминай ни о чём больше…» Фрэнсису, как казалось, было плевать на всё происходящее. Он только слегка жмурился от боли, временами покашливая кровью, зажимая рукой укус на шее. Идти не было сил, почти всё плыло перед глазами. Они кое-как успели отбиться от толп зараженных, но теперь остались одни в комнате с кучей газовых баллонов. Ни патронов, ни аптечек, ни шанса на спасение. Лишь обставленное преградой из досок окно через которое прорывались несколько лучей луны. Зой может выбраться, а вот Фрэнсис — вряд ли. Рана на бедре так же дала о себе знать, напомнив неприятным жжением, когда мужчина пытался помочь девушке убрать заграждение от единственного спасения. Он сказал, что не сможет идти дальше. Нет сил и… Поздно. Он заражен и скоро станет одним из тех ублюдков, которых они перебили до этого. Зой не верила. Сказала, что мужчина бредит, слишком много крови потерял. — И в конце-концов, мы иммунны! — Быть может, я исключение… Я слишком хреново себя чувствую, Зой… И вряд ли из-за маленькой царапины… — Сейчас не время, Фрэнсис. Давай, вставай! Мы сможем выбраться отсюда, найдём Луиса и Билла! — Зой! Ты не слышишь меня? Я не могу идти дальше!.. Тебе придется выбираться самой… без меня. Они долго спорили, кричали позабыв о том, что здание ещё наполнено толпами инфицированных. В конце концов Фрэнсис догадывался о том, что был обделён иммунитетом и вовсе. Даже если это не так, то риск в этом случае — не самая верная затея. Байкер на минуту представил как он, обращенный в чудовище, пожирает плоть несчастной девушки и не слышит её криков, слёз, зову на помощи. От этих сцен мужчина едва содрогнулся и перевёл взгляд на товарища. Девушка продолжала стоять на своём, пыталась подбадривать его, но лишь один взгляд ее глаз в сторону мужчины, позволял Фрэнсису понять как тяжело Зой было в эти моменты. Беспокойство и страх — вот кто выдавал истинные чувства девушки. От этого мужчине стало только хуже, настолько паршиво, что боль от ран казалась лишь безобидным щипком. И всё же, он не желал ей зла. Зой не верила. Она не хотела верить всему тому, что говорил Фрэнсис. Он просто хочет побыть героем для неё, пожертвовать собой ради того, чтобы «испуганная маленькая девочка» умчалась подальше от опасности, бросив своего единственного товарища в беде. Может она и обманывала себя, говоря, что всё хорошо, что Фрэнсис просто накручивает себя по этому поводу и подобная зараза никого из команды просто не берёт, но… глубоко в душе, она понимала, что лжёт самой себе. Вид её друга давал знать о себе не в лучшем свете и мысли о том, что всё обойдётся, когда она подлатает ему раны, были уже не так правдоподобны. Что чувствует человек, когда начинает обращаться в зомби? Страх? Боль? Может всё сразу? Чувствует ли он, что что-то человеческое в нём начинает умирать, передавая все полномочия этой заразе? С каждой минуты Фрэнсиса лихорадило. Он чувствовал как его ломит, как ровный ритм сердцебиения только набирал темп, как укус начинал гореть не хуже обычной раны. Байкер не хотел ждать своего обращения, а тратить время на пустые уговоры мужчина и не собирался. — У тебя ведь магнум. Он заряжен? — Зой кивнула. Френсис фыркнул, понимая, что просьба, которую он скажет, окажется провальной. — У тебя есть шанс на спасение, магнум с патронами, пока я ещё не обращенный и комната с кучей взрывоопасной хрени… Думаю ты догадываешься, что я имею в виду… Сначала Зой не уловила ход мыслей байкера, но за миг мужчина заметил как округлились глаза несчастной, и как несмелыми шагами она начала отступать от него. Девушка замотала головой и полушепотом проговаривала: «Нет… нет…». Фрэнсис лишь усмехнулся. Что же, он рассчитывал на такую реакцию. В следствии чего и продолжил: — Послушай Зой… Я знаю, что возможно это и неправильно, но… — Неправильно?! — едва ли не сорвалась на крик девушка, расхаживая из стороны в сторону. — Ты в своём уме?! Ты позволишь мне подорвать тебя? Ради того, чтобы я выбралась целой и невредимой? Ради того, чтобы я жалела об этом всю свою оставшуюся жизнь, когда был способ тебя спасти?! — Зой! — рявкнул Фрэнсис, одаривая девушку раздраженным взглядом, который потом всё же смягчился при виде беспокойства и нарастающей истерики с её стороны — Я соврал. Соврал, когда сказал, что меня (как и всех) не берёт зараза… Я просто хотел выжить, вот и всё… Думал, что успею прикончить любого зомби, который вздумает наброситься на меня… Как видишь, удача устала улыбаться мне… Помнишь, о чём просил Билл, когда мы поднимались на крышу госпиталя «Милосердие»? — «Если я начну обращаться, то обещайте пристрелить меня» — почти шепотом процитировала старика, Зой. Фрэнсис кивнул и продолжил: — Поэтому, сделай это… Отдай мне магнум. Минуты длились очень медленно. Словно они переживали целую вечность. Стены комнаты давили не только своим небрежным видом, но и атмосферой пропитавшейся в них. Время шло, через проём окна подул утренний ветер. Скоро наступит рассвет…***
— Зой, проснись! Зой! — воскликнул Фрэнсис, не переставая трясти девушку за плечо. Зой резко распахнула мокрые от слёз глаза и тут же уставилась на нависшего над ней мужчину. Чёрт, это был просто сон. Хоть и весьма реалистичный. Первые минуты дались девушке весьма неестественными к происходящему, но спустя короткое время она всё же, не поддаваясь смущению, резко кинулась в объятия к байкеру, не обращая внимания на как тот резко впал в ступор и не сразу решился обнять её в ответ. Он был жив. Это всё что ей требовалось. — Зой, малышка, ты чего? — слегка обеспокоено спросил Фрэнсис, всё-таки прижав её к себе. Он никогда не видел Зой такой обеспокоенной и напуганной, и не знал вообще, как на такое резкое поведение реагировать. — Очередной кошмар? — Я так громко кричала? — всё ещё не решившись отпускать мужчину, спросила Зой. — С учётом того как ты проорала моё имя, это ещё как-то мягко сказано, — усмехнулся тот, но всё же не пытался разорвать сотворившуюся идиллию между им и Зой. В конце концов, не вечно же им быть бесстрашными убийцами зомби. — Только скажи, меня там не сожрал Толстяк? Или меня не столкнул со ступенек Громила? — Дурак ты, Фрэнсис, — усмехнулась Зой, решив расцепить объятия. — Ну ты хоть улыбнулась. Жутко было смотреть как ты корчишься во сне. Думал тебя разбудить, но хотел дослушать всё до конца, — байкер ухмыльнулся. — Как я понял — мне кранты? — Ты хотя бы умер не за просто так, — на миг тёплая и радостная улыбка девушки пропала с уст. Мысли Зой были заполнены произошедшим кошмаром и его событием. Они уже потеряли Билла, и каждый переживал эту трагедию по-своему, как и каждому было трудно не думать о той ужасной ночи. На душе было паршиво, а необъяснимый страх только и пытался подкрасться в самые глубокие закоулки ещё здравого разума. Зой схватила себя на мысли, что вдруг это не просто сон, а предвещание? Что если ей однажды придётся и вправду пожертвовать кем-то в один день, чтобы сохранить свою жизнь? Зой не была поклонницей суеверия, однако, предательски к горлу подкатил ком, а выражение лица обрело мрачный оттенок. — Зой, что случилось? Неужели всё и вправду так… — Фрэнсис, пообещай мне одну вещь… Ты никогда и ни при каких обстоятельствах не будешь жертвовать собой ради кого-то. Мы команда! И мы должны помогать друг другу в любой передряге. Пожалуйста, просто… Будь рядом и всё. Слова Зой должны были вызвать у самодостаточного байкера лишь тонну усмешки, но и в них была своя доля правды. В его глазах она сейчас выглядела как действительно «маленькая, испуганная девочка», и этого было достаточно. Френсис лишь улыбнулся и проговорил, положив свою руку на плечо девушки: — Мы быстро привязываемся к тем, кого потом боимся потерять. Это просто кошмар, а я не верю в сны… И тебе не советую. Чтобы там со мной не случилось — это ложь. Я всегда буду рядом и буду рад протянуть руку помощи. Для этого приятели и нужны ведь, так? — Именно — с лёгкой ухмылкой на лице ответила Зой, уже стараясь не думать о своём кошмаре. В ответ байкер лишь с улыбкой похлопал по плечу девушки посоветовав, в добавок, не запихивать в голову всякую дрянь и что ему пора сменить Луиса на дежурстве. Оставшись наконец-то одна, Зой попыталась снова уснуть. Рана на животе — полученная в стычке с охотником — уже не так беспокоила, однако, даже этот факт не помог девушке окунуться в царство Морфея. Отчасти это раздражало, но спустя время Зой оставила попытки. В окно уже пробивались первые лучи солнца. Скоро они выдвинутся с командой дальше, в очередном поиске спасения. Но всё же они встретят рассвет.