О персиках и трёх тюльпанах

Тэхён типичный омега, который хочет счастливую семью и самого лучшего на свете альфу. Он пахнет тюльпанами и килограммами ест персики, всё время по-детски радуясь, когда видит на них скидку в круглосуточном супермаркете у дома. Тэхён мило дует губы и быстро хлопает длинными ресницами, умиляя всех в радиусе пары метров. Ему девятнадцать, и он мечтает стать парикмахером, всё время пытаясь поэкспериментировать на лучшем друге, который успешно умудряется избегать этого. — Чонгук-и, ну пожа-а-алуйста, — тянет гласные Тэхён, хватая друга за руку. — Нет! В прошлый раз меня выгнали с урока за то, что я припёрся с синими волосами, хотя ты, мой дорогой, говорил, что просто осветлишь на один тон. Теперь ищи себе другого дурака, — Чонгук сложил руки на груди, всем своим видом говоря, что шансов нет. Тэхён сдаётся, подтверждая своё поражение тяжёлым вздохом. В этот момент его желание съесть персик достигает своего пика, и он недовольно смотрит на Чонгука, обвиняя его во всех смертных грехах, в том числе и отсутствие любимого лакомства в холодильнике. — Ты идёшь со мной, — констатирует факт Тэхён, уже завязывая шнурок на правом кроссовке. — Что? Куда? — В магазин. За персиками, — заключает Тэхён и застёгивает куртку, как бы намекая, чтобы Чонгук не медлил. Чон Чонгук - лучший друг Тэхёна и вследствие самый несчастный человек на свете. На самом деле, они знакомы уже довольно давно. Чонгук, несмотря на свои внушающие рост и комплекцию, младше на два года и тоже омега с запахом кокосового молока. Они снимают небольшую квартирку и оба учатся, только Тэхён на первом курсе в универе, а Чонгук — в школе. Их холодильник постоянно забит персиками и банками какого-то дешёвого кофе, от которого сходит с ума Чонгук. Они уже работают, только Тэхён в цветочном магазине с пяти до одиннадцати каждый день, а Чонгук — в кафе три часа по выходным, потому что «Гуки, учёба важнее. Не переживай, моей зарплаты вполне хватает». Чонгук не занимает первые места на олимпиадах, не участвует в глупых школьных концертах и фестивалях, но вкладывает всего себя в то, что ему интересно и хорошо учится. Тэхён его, как брата, любит и не может перестать постоянно волноваться, хотя у самого ещё детство в одном месте играет. — Хорошо-хорошо, иду, — Чонгук накинул пальто и обул любимые ботинки. Они пошли в другую сторону от ближайшего круглосуточного супермаркета, потому что погода радует весенним теплом, а вечер — появляющимися на небе звёздочками. Фонари по одному начинают зажигаться, освещая парням дорогу и разрешая рассматривать лица от чего-то немногочисленных прохожих. Ветер не сбивает с ног, а обдувает, давая возможность вдохнуть полной грудью. Тэхён бежит вперёд, на пару шагов обгоняя Чонгука и, развернувшись к нему лицом, беззаботно смеётся, освещаемый фонарями и появившейся луной. Город погрузился в ночь. Пока Чонгук пытается догнать Тэхёна и запрыгнуть ему на спину, они и не замечают, как доходят до нужного магазина с ничем непримечательной вывеской в красных тонах. Тэхён, открыв дверь, залетает первым и оказывается в пустом, за исключении пары касссиров, помещении. Следом за ним заходит и Чонгук, сразу направляясь в отдел с фруктами. Они ничего не говорят, скованные давящей тишиной магазина, но она трещит по швам, стоит Тэхёну обнаружить отсутствие своих обожаемых персиков. Он обходит все полки ещё раз и только сильнее расстраивается, так и не находя нужного. Чонгук даже заглядывет в другие отделы, но не приносит хороших вестей. Тэхён поджимает губы и на полном серьёзе готовится в любой момент расплакаться, но Чонгук хватает его за руку и ведёт к кассе, обещая завтра, обязательно, купить килограмм, не меньше, персиков, если сейчас он успокоится. В такие моменты Чонгук начинает сомневаться, кто из них действительно старше. За пустующей кассой стоит молодой парень и что-то строчит в телефоне, но отрывает от него глаза, когда перед ним кладут две пачки жвачки со вкусом персика. — Простите, а у вас нет персиков? — с огромной надеждой в глазах спрашивает Тэхён, даже слегка перегибаясь через кассовую ленту. — Нет, сегодня их не привозили, поэтому они закончились ещё в первой половине дня, — Парень говорит монотонно и не особо заинтересованно, но немного оживляется, когда видит реакцию Тэхёна. У этого кассира на бейджике написано: «Мин Юнги», от него неприятно пахнет сигаретами, перебивающими терпкий запах мяты, и блондинистые волосы спадают на тёмно-карие глаза. Он невысокого роста в белой футболке, рваных джинсах и клетчатой светлой рубашке, у него усталый взгляд и красивые длинные пальцы, от вида которых Тэхён хочет улыбаться и совсем чуть-чуть коснуться их. Юнги пробивает им жвачку, отдаёт сдачу, а после провожает заинтересованным взглядом сгорбившуюся фигуру Тэхёна и всячески пытающегося поднять ему настроение Чонгука. Он был невольным свидетелем этой странной сцены в отделе фруктов, но предпочёл не думать об этом. Одним странным покупателем больше — одним меньше. Вот только в глаза, как по волшебству, постоянно бросалась пустующая витрина для персиков, стоило пройти рядом или просто бросить в ту сторону косой взгляд. А чудаковатый парень, пахнущий тюльпанами, со слезами на глазах и выпяченной губой всплывал картинкой в голове. Спустя пару дней персики всё-таки завезли, и Юнги неосознанно всё время оглядывался на дверь, стоило кому-либо зайти. Вся смена прошла на нервах и в ожидании чего-то, вернее сказать, кого-то. Ближе к утру, когда Юнги уже закончил принимать новый завоз, он шёл по направлению к дому. Он не знает, почему купил килограмм персиков, почему именно сегодня остановился у неприметного цветочного, который обходил каждый день стороной, почему засмотрелся на продавца, стоящего в окружении сотен цветов, но всё равно чем-то выделяющегося. Альфа чувствует, будто и не контролирует себя, словно судьба кинула в него щепотку своей волшебной пыльцы и теперь играет им, как марионеткой. Юнги подошёл к цветочному, наплевав на то, что вообще-то планировал, как можно быстрее дойти до дома и завалиться спать, потому что глаза уже не фокусируются на картинке перед собой, а голова не соображает. Вероятно, поэтому он аккуратно открывает дверь, сопровождаемый звоном колокольчика и заставляет Тэхёна застыть с удивлённой улыбкой на лице. — Здравствуйте, чем я могу помочь? — Тэхён быстро приходит в себя и показывает свою квадратную улыбку, заставляя что-то в груди парня напротив треснуть. — Да, я хотел отдать тебе это, — Юнги протягивает ему пакет и заводит руки за спину. — Их сегодня завезли, я подумал, что пока они свежие, нужно купить, но, к сожалению, я не очень люблю персики. Так что вот, бери. — Я не могу. Сколько они стоили, я заплачу, — Тэхён порывается пойти за своим портмоне, но его останавливают. — Не важно, это подарок. Да, считай это, — Юнги задумался, — знаком внимания и благодарностью за скрашенную пару дней назад смену. — Так нельзя. Давайте я Вам хотя бы какой-нибудь букет соберу? — Тэхён снова сделал это своё грустно-взволнованное лицо, от которого Юнги хочется его обнять или укутать в огромный плед. — Хорошо, тогда, можно мне один тюльпан? — Юнги сразу почувствовал, как вкусно здесь пахло тюльпанами и отнюдь не из-за цветов — из-за Тэхёна, который один своим видом их все затмевает. — Конечно, — Тэ сразу расцвёл, только доказывая мысли Юнги, и побежал в холодильник с цветами. В итоге, Юнги пришлось забрать букетик из трёх тюльпанов, потому что расстраивать такого довольного своей работой Тэхёна совсем не хотелось. Он напоследок улыбнулся и, попрощавшись, направился к выходу, но, уже схватившись за ручку, остановился. — Меня, кстати, Мин Юнги зовут. — Ким Тэхён, приятно познакомиться, — он хихикнул, пряча щёчки руками. — До встречи, Ким Тэхён, и обращайся ко мне на «ты». — Юнги вышел, оставив его всего раскрасневшегося и с пакетом свежих персиков.

***

Чонгук встречает Тэхёна на пороге и с немым вопросом на лице забирает пакет, относя его на кухню. Он возвращается в коридор, ждёт, когда друг разденется, а потом за ним попятам заходит в гостиную, сев на диван подаль от него. Тэхён с ногами залазит на кресло и просит Чонгука заварить чай, потому что чертовски устал. Младший вздыхает, но на кухню всё равно идёт, возвращаясь минут через пять с чашкой чая и банкой холодного кофе. — Опять ты эту дрянь пьёшь, так ещё и на ночь глядя. - Тэхён берёт тёплую чашку, грея холодные пальцы рук и говорит тихое: «спасибо», но недовольное лицо всё равно делает. — Как будто в первый раз видишь, — Чонгук закатывает глаза. — И вообще, откуда ты взял персики? Ты же обычно не уходишь с рабочего места? Только не говори, что ради них сделал круг и пошёл в круглосуточный. — Ну, не совсем. Мне их парень из магазина принёс, — Тэхён делает глоток обжигающей жидкости и прячет румянец на щеках. — Серьёзно? Так мне не показалось, что от них пахнет мятой. Он что подкатывает к тебе? А ты, как я гляжу, и не против, — Чонгук по-идиотски играет бровями, заставляя друга максимально громко вздохнуть. — Гук-и, не лезь, пожалуйста. Не думаю, что я вообще каким-либо образом интересен ему. — То есть ты не отрицаешь, что он тебе нравится? — Чонгук придвигается ближе, спрашивая уже на полном серьёзе. Шутки шутками, но Тэхён важный человек в его жизни. — Не знаю, но он показался мне таким милым. А ещё этот подарок, кажется, это добило моё сердечко, — Тэхён делает ещё пару глотков, обжигая язык. Вся эта ситуация его волнует, потому что он, кажется, впервые начал влюбляться в альфу. И это до жути пугает. — Всё, мы просто обязаны пойти в тот супермаркет и проверить, что он чувствует к тебе. Как, к слову, его зовут? — Чонгук за всеми этими расспросами забыл узнать самое главное. — Я не уверен, что это хорошая идея. И его зовут Юнги, — Тэхён даже не заметил, как на его лице появилась улыбка. — Ох, всё с тобой понятно, друг. Теперь мы точно идём к нему. Я хочу разглядеть его получше, а ещё у меня кончается кофе. Тэхён бы и рад возразить, да смысла всё равно нет. Чонгук в такие моменты — непробиваемая стена. К тому же, хоть он и не совсем уверен, но снова посмотреть на Юнги почему-то безумно хочется. Тэхён оставляет чашку на столе и уходит в душ, а потом в кровать, потому что спать хочется до чёртиков, а смотреть на самодовольную улыбку Чонгука — нет. — Приятных снов, хён. — Сладких.

***

— Ты всё ещё думаешь, что это хорошая идея? — Безусловно, хён. Чонгук, как они договорились утром, встретил Тэхёна у цветочного после конца рабочего дня, а теперь тянет в сторону «того самого» магазина. Тэ рад бы просто дать ему подзатыльник и пойти домой спать, но, во-первых, он никогда не поднимет на своего малыша руку, а во-вторых, ему слишком хочется хоть одним глазком снова взглянуть на Юнги, который вот уже на протяжении трёх дней отказывается уйти из головы. На улице уже давно темно, но Чонгуку это совсем не мешает крутится вокруг Тэхёна, задавая всякие идиотские вопросы: «Слушай, если черепаха — девочка, то парень — это черепах?», «Почему, когда к тебе обращаются «Солнце», все так радуются? Разве это не намёк, что ты жирный?», «Зачем человеку мизинец на ноге? Ну серьёзно, от него же одни проблемы». Тэхён на это закатывает глаза и отмалчивается. Перед ними уже виднеется вывеска в красных тонах, и Тэ начинает думать, что сходит с ума, потому что готов поклясться, что чувствует запах мяты. Парни заходят в магазин и сразу направляются к кассе, но, когда подходят, Юнги не находят ни на прошлом месте, ни на каком-либо другом. Тэхён даже не скрывает свой расстроенный вздох, а Чонгук уже тянется к карману за персиковой жвачкой, но замирает, когда отчётливо ощущает нотки мяты в воздухе. Из небольшой двери, которая, вероятно, ведёт в подобие подсобки, выходит одетый в пальто Юнги и завязывает шарф. Он останавливается в паре метрах от омег и медленно поворачивает в их сторону голову, выпучивая глаза от неожиданности. Юнги первый решает сократить расстояние между ними и подходит к парням, засовывая руки в карманы. — Привет, Тэхён, — Юнги делает небольшую паузу перед тем, как назвать его имя. — А ты? — Чон Чонгук — его лучший друг, — он показывает на Тэхёна пальцем. — Мин Юнги, приятно познакомиться. — Не утруждайся, я уже, кажется, всё, что можно знаю, — Чонгук усмехается, вгоняя Тэхёна в краску. — Хотя нет. Сколько тебе лет? Хён? — Мне двадцать четыре, — Юнги не то, что бы чувствует себя гордо за свой возраст, скорее наоборот, ощущает приближение к тому, что зовётся глупым «четверть века». Он отвечает на вопрос Чонгука, но глаз не сводит с Тэхёна, который всеми силами пытается перестать так сильно краснеть: прикрывается ладошками, отворачивается и жмурит глаза. Выходит не очень. — Вау, ты старый, хён. Вот этому хёну, например, — Чонгук снова неуважительно тычет на Тэхёна пальцем, — всего девятнадцать. Ты старше на пять лет. Про себя вообще молчу. Остановимся на том, что ты просто очень близок к седым волосам и дряхлой коже. Тэхён по обыкновению закатывает глаза и полностью игнорирует Чонгука, взглядом намекая Юнги делать точно так же. Тот незаметно кивает и подмигивает, наслаждаясь вполне ожидаемой реакцией парня, который приоткрывает рот, а потом и вовсе отворачивается, слегка хлопая себя по щекам, пока Чонгук смотрит на него, как на идиота, но ничего не говорит. — Слушайте, давайте где-нибудь посидим, поболтаем? — Юнги чувствует, что надо что-то сказать, потому что атмосфера начинает становиться немного напряжённой. — Звучит здорово, но куда мы пойдём в такое время? — Тэхён подозрительно резко оживает, поглядывая на часы, которые показывают почти полночь. — Насчёт этого не переживай. У моего друга тут недалеко салон, мы можем завалиться к нему. Я знаю у этого алкоголика всегда припасена парочка бутылок чего-нибудь крепкого, — Юнги довольно достаёт телефон, радуясь, что придумал такую прекрасную идею. — Стоп-стоп. Я, конечно, понимаю, что вы там вместе со своими феромонами уже успели устроить заседание и всё решить, но это звучит стрёмно. Мы двое омег идём в компанию к, как минимум, одному альфе, и я почти уверен, что твой друг тоже альфа. — Чонгук строит подозрительную гримасу и наигранно вздрагивает. — Если тебе станет легче, то я могу немного рассказать о нём. Обо мне, как я понял, ты уже всё знаешь, — Юнги насмешливо смотрит на Тэхёна, который предусмотрительно прикрыл половину лица воротом куртки. Чонгук согласно кивает. — Он альфа, ему двадцать три. Владелец небольшого салона красоты: стрижки, маникюр, тату, проколы и так далее, я особо не разбираюсь. Он добрый парень, мы дружим не первый год, не бойся, омег он точно не обидит. Мне кажется, у него слегка обостренно чувство справедливости. — Ладно-ладно, убедил. Веди, старый хён, — Чонгук прервал его, когда Юнги собирался зажимать пальцы на другой руке. — А как его зовут? — спросил Тэхён, слегка наклонив голову и всё ещё взглядом моля Юнги игнорировать Чонгука и его «умный» юмор. — Ким Намджун, — Юнги кивнул и направился к выходу, ведя парней за собой.

***

Они подошли к большой стеклянной многоэтажке, на первом этаже которой и находился салон, привлекая внимание жёлтой неоновой вывеской: «MONO». Юнги кулаком пару раз сильно ударил по двери, отчего Тэхён даже вздрогнул. Под покровом ночи всё это выглядело, как грабёж или похищение, ни то, ни другое не нравилось воображению омег. За дверью послышались недовольные бурчания, а потом в проёме показалась розовая макушка высокого парня. Он удивлённо окинул взглядом своих гостей, а потом в неловкой тишине открыл дверь шире, жестом приглашая войти. Чонгук с Тэхёном, как болванчики закрутили головами, пытаясь рассмотреть место, в котором находились. Это была на вид обычная парикмахерская: рабочие места с креслами, место для маникюра и огромное количество всяких инструментов для тату и пирсинга, лежавших в угловом шкафу. Чонгук невольно охнул, натыкаясь взглядом на примеры работ. — Чёрт, Юнги, ты не говорил, что приведёшь с собой кого-то, — Намджун сделал глубокий вдох, — К тому же, омег. Тэхён от этих слов напрягся и прикрыл Чонгука спиной, исподлобья смотря на альф, которые сейчас словно источали опасность. Но Чонгук как будто бы и не чувствовал этой атмосферы, продолжая рассматривать стены, эскизы, рабочие места, а потом взглядом скользнул на Намджуна. У него были растрёпанные, явно не в первый раз перекрашенные волосы, из-под рукавов толстовки виднелась пара тату, а на ушах красовалось множество серёжек и колец, но его пухлые губы, обрамлённые с двух сторон глубокими ямочками — добрые, Чонгук в этом был уверен, глаза с этим совершенно не сочетались. Даже полностью резонировали. — А почему здесь так сильно пахнет корицей, ей буквально пропитан каждый угол. Благовония? — Чонгук, слегка наклонив голову, посмотрел на альф, тем самым сбивая весь агрессивный настрой Джуна. — Ты такой милый, — Намджун прыснул в кулак, — это мой запах. Я же здесь почти круглосуточно торчу. А что, не нравится? — он ухмыльнулся, ловя взгляд Чонгука. — Что ты, хён, мне очень нравится. Он, как бы это сказать, дурманит, — Чонгук смотрит в глаза, играет, чувствует, что ему поддаются, и сам шаг навстречу делает. — Воу, тише. Не ты ли мне на мозги капал, что альфы, омеги, страшно и бла-бла-бла, — Юнги встал между ними, головой незаметно кивая на напуганного Тэхёна, который вообще перестал понимать, что происходит. — Ох, как я некрасиво поступил. Здравствуй, — он обратился к Тэхёну, — меня зовут Ким Намджун, будь как дома, не стесняйся. Прости, что был так груб, — Намджун поменялся буквально на глазах, улыбаясь и мило щуря глаза. Тэхён от этого немного расслабился, только замечая, что встал подозрительно близко к Юнги, делающему вид, что так и должно быть, дабы не смущать омежку. Тэ резко отошёл от него и, схватив Чонгука за руку, представился. — Прости, что мы так резко свалились тебе на голову, — Тэхён виновато опустил голову, пытаясь отойти ещё дальше, но Чонгук не дал ему. — Всё хорошо, я думаю, что ваша компания будет крайне приятна, — Намджун бросил взгляд на Гука, который продолжал сверлить его взглядом, только больше раззадоривая. Юнги вздохнул и подошёл к Тэхёну, который теперь подозрительно косился то на своего друга, то на Намджуна. Его это напрягало. Юнги вообще-то не ожидал такой реакции Намджуна и такой резкой смены его настроения тоже. Чонгук смог чем-то его зацепить, чем-то, что сам Юнги в этом омеге не видел, на его горизонте маячил другой — тюльпановый. Юнги и не понял, когда тюльпаны в его квартире стали напоминать омегу, не понял, почему был рад его видеть, а после, узнав чуть-чуть получше, не понял, как захотел, чтобы Тэхён смущался только от его слов. И вообще, всё это было для него слишком сложно и быстро. Он потянул Тэхёна к себе, подмигивая Намджуну, для которого Чонгук теперь был полностью свободен. — Давай поболтаем за бутылочкой вина? — Я не против, но я не люблю алкоголь, меня воротит от его запаха, — Тэхён, как маленький ребёнок, вынул язык и сморщился, всем видом показывая своё отношение. — Хорошо, тогда, может быть, по персику? — Юнги рассмеялся, а после и совсем расплылся в довольной улыбке, наблюдая счастливую реакцию парня и его быстрые кивки головой. — А есть? — и столько искр взорвалось в его глазах, что Юнги удивился, как не ослеп. — Ну, в моём плане есть свои прорехи. Я предлагаю вернуться обратно в магазин, я там запрятал немного. — Зачем? — Тэхён удивлённо захлопал ресничками. — Не зачем, а для кого. Для тебя. Я подумал, что ты расстроишься, если их не окажется, когда ты снова придёшь. И да, я думал, ты придёшь, — Юнги подошёл ближе к Тэхёну, который по своему обыкновению начинал краснеть и, неудержавшись, ткнул его в щёку. Тэхён отвернулся в поисках Чонгука, который так не вовремя стоял около Намджуна и что-то увлеченно рассказывал, показывая на свои запястья и ключицы. Тэхён взял себя в руки и кивнул, соглашаясь на предложение альфы. Если уж на то пошло, то он, на самом деле, безумно счастлив. Юнги каждым своим словом вызывает в Тэ столь яркие эмоции, что он всякий раз думает, что попросту такой всплеск не переживёт, а после на него накатывает ещё сильнее. Запах мяты, кажется уже въелся в кожу, а хрипловатый голос пластинкой играет в голове без кнопки «пауза». Тэхён ещё раз кидает взгляд на слишком воодушевлённого Чонгука и, про себя пожелав ему удачи, выходит из салона за Юнги. Они сразу направились в нужную сторону, первые пару минут шагая в тишине. — Знаешь, ты безумно милый, — Куда-то в пустоту улиц сказал Юнги. — А ты красивый. Чего уж скрывать, раз уж мы решили покидаться комплиментами, — Тэхён был предельно серьёзен, словно ветер сорвал с него маску ребёнка — он стал тем, кого Чонгук называет «хён» и всем сердцем уважает. — Звучит, как флирт, — Юнги такая смена нравится, ему в Тэхёне всё нравится. — Кто знает, может, это он и есть, — омега говорит легко, будто бы и не он десять минут назад смущался от каждого неосторожно брошенного слова. — Слушай, а почему ты с утра был в цветочном? Судя по тому, как я тебя видел раньше, твоя смена начинается ближе к обеду, — Юнги бесцельно пинал камушек, который так неудачно преградил собой дорогу. — Я знаю, что Чонгук уже не первый год грезит о татуировке. Сначала я был категорически против, но он растёт, скоро и школу закончит. Хочу сделать ему приятно, да и деньги лишними не бывают. — Тэхён улыбнулся, говоря о друге, а потом пожал плечами, мол: «ты бы ещё спросил сколько будет два плюс два». — А как же учёба? Ты же сам ещё мелкий, разве не хочется найти своё призвание? Нет, среди цветов ты смотришься просто превосходно, не пойми неправильно. — Хочется, конечно. Я учусь на программиста, правда я довольно часто прогуливаю, да и это совсем не моя мечта. Зато прибыльно, — Тэхён не выглядит грустным, но голос звучит немного подавленно. — Если не секрет, какая у тебя мечта? — Юнги наконец-то перевёл на него взгляд смоляных глаз. — Я хочу стать парикмахером или стилистом. Не важно. Хочу делать людей красивыми. Я всё время вспоминаю, как Чонгук радовался, стоило сделать ему маленький хвостик на макушке. Жаль, что он уже перерос этот возраст. Сейчас ему хочется другого. Он вырос, — Тэхён тоже посмотрел на Юнги, пересекаясь взглядами. — Ты говоришь так, словно сам далеко от него ушёл. Ты воспринимаешь его как сына? Материнский инстинкт? — Юнги негромко смеётся. — Может, ты и прав, хён. Я уже очень давно его знаю, он рос буквально на моих глазах. И как милый кролик превратился в, как выяснилось, желанного омегу? — Не переживай, Намджун — хороший парень, — Юнги кивнул в подтверждение своих слов. — Кстати, о нём. Я думаю, что мы можем устроить твою стажировку в салоне. Лишние руки не помешают, он постоянно ноет, что устаёт. Тэхён резко остановился, хватая парня за руку. И встал слишком близко, почти касаясь его носа своим. Он приоткрыл рот, не в силах сформулировать свои слова в предложения. Тэхён медленно выдохнул, проморгался и снова посмотрел на Юнги. — Я правда могу? Честно, то есть просто так? Бесплатно? — Тэхён почти взвизгнул, но вовремя успел взять себя в руки. — Ну, нет. Так не интересно, я не столь бескорыстный, но то, что ты так думаешь обо мне — льстит, — Юнги подмигнул, а Тэхён поник, отходя на шаг назад. Он знал, всё так просто не бывает. — Что ты хочешь? — Будешь моим омегой? Будешь есть персики только со мной, в моей квартире? Я хочу, чтобы ты ответил: «да», — Юнги улыбнулся, подтягивая Тэхёна опять к себе, который безвольной куклой поддался. Тэхён молчал, взглядом бегал по его телу, лицу, а потом, плюнув на все свои принципы, окольцевал его шею руками и уткнулся в неё носом. На что Юнги приобнял его за талию, не ожидая такой реакции, и вдохнул дурманящий запах тюльпанов. — Да. Я говорю, да, — Тэхён говорил тихо и не очень разборчиво, но Юнги понял, записал на подкорке и пару раз отксерокопировал на память. — Я тебя по сути совсем не знаю, но хочу это исправить, но тебе придётся терпеть мои загоны и держать холодильник полностью заполненный персиками. Договорились? Юнги сразу согласился, приподняв его голову руками, чтобы невесомо, совсем по-детски чмокнуть его от нервов покусанные губы и улыбнуться. Тэхён отскочил от него и, схватив за руку, побежал вперёд, крича, что персики сами себя не купят, а Юнги ему уже пообещал. Они бежали всю дорогу туда, а обратно шли медленно, в развалочку, держась за руки и подпирая друг друга. Когда парни зашли в салон, то оба на пару секунд замерли, потому что Чонгук сидел между разведённых ног Намджуна, спиной облокачиваясь на его грудь, и что-то показывал на телефоне, иногда отвлекаясь на размахивания руками и тыканьем на свою шею. Намджун же, положив подбородок на его плечо, на всё кивал и тыкал туда же, что-то добавляя серьёзным голосом. Рядом валялось пара банок из-под кофе, но не такого дешевого, который обычно скупает Гук. Намджун положил ладони на живот Чонгука, а тот, замолчав, мило фыркнул и запрокинул голову, пытаясь посмотреть парню в глаза, за что получил чмок в лоб. — Серьёзно? Нас не было не больше часа, — Юнги не выдержал, привлекая к себе внимание. — Ну, во-первых, не твоё дело, во-вторых, вас не было два часа, а в-третьих, посмотри на себя — не ты сейчас Тэхёна за руку держишь? — Намджун, приподняв одну бровь, плевался весомыми контраргументами. — Чонгук-и, как ты мог? — громко вскрикнул Тэхён, отчего все присутствующие вздрогнули и заметно напряглись. — Это я должен был первый найти парня, козявка! — омежка уткнулся лбом в плечо Юнги, надувая губы. Повисла недолгая тишина, которую разорвал разразившийся смех. Юнги погладил своего парня по голове и поцеловал в макушку, а Намджун ещё крепче прижал к себе Чонгука, думая, что запах кокосового молока будет прекрасно дополнять салон и его самого.

***

На следующей же неделе Тэхён приступил к стажировке у Намджуна, который без пощады, честно и по делу ругал парня, когда тот допускал серьёзные ошибки. К клиентам его пока не подпускали, но разрешали работать на манекене, рассказывали самые азы и под присмотром мастера иногда делать что-то совсем лёгкое — мыть голову или укладывать волосы. Чонгук узнал, что Тэхён копил ему на татуировку и очень долго потом благодарил, но сказал, чтобы он оставил эти деньги себе, потому что успел договориться с Намджуном на двух ласточек на ключицах, о которых так мечтал. Намджун согласился, но только, если Тэхён разрешит. Через пару месяцев фото ласточек с его ключиц уже красовались на стене, рядом с другими работами. Юнги устроился на нормальную работу, на которую давно хотел, но не хватало мотивации. Сейчас он редактор в местном журнале, зарабатывает хорошие деньги и почти полностью обеспечивает Тэхёна, который полностью посвятил себя учёбе. Чонгук через полгода всё-таки переехал к Намджуну, который взял всю заботу об этом ребёнке на себя, под таким давлением и Юнги наконец-то смог забрать Тэхёна к себе, переставая тратить лишние деньги на аренду квартиры. Чонгук с Тэхёном всё ещё лучшие друзья, они всё ещё проводят всё время вместе, невозможно любят друг друга. Вот только Тэхён теперь ест персики не с ним — с Юнги и его тюльпаны отдают мятой. А Чонгук пьёт кофе только из различных кофеен, грезит о проколе носа и почти везде добавляет корицу, потому что теперь без неё не может, без Намджуна — и подавно. Тэхён больше не мечтает, он живёт и действует. Юнги не слоняется без дела, радуется каждому дню. Чонгук больше не чувствует себя одиноким, не нуждается в вечной опеке Тэхёна, теперь у него есть для кого просыпаться по утрам. Намджун перестал ночевать в салоне и начал жить для себя, для своего счастья — для Чонгука. Кто же знал, что килограмм персиков и три тюльпана смогут настолько изменить их жизнь.