***
После нескольких визитов Олег, наконец, пошёл в сторону родного дома. По дороге он проходил множество ярких вывесок, пытающихся завлечь покупателей. Мимо проскачила и вывеска того самого барбешопа. Улыбка скользнула по его лицу, когда он вспоминил веселого парикмахера. В воспоминаниях ярче всех осталась картина, когда он пошутил, а парень лишь улыбнулся. Что-то странное и привлекающее было в ней спрятано. Казалось, можно часами её разглядывать и лишь сделать шаг на пути к ответу. Даже неожиданные порывы ветра не смогли унести эту настойчивую мысль Каких-то 700 м были преодолены с великим трудом (попробуйте против ветра то идти). Мысли иногда крутились вокруг числа 34. Почему именно вокруг него? Потому что, если отнять от 700 34, то получится 666. Порой от скуки мысли прерывались воспоминаниями о минувшем происшествии. Событий в жизни Олега было не так много, чтобы забывать про то, что произошло несколько минут назад. И всё же тот парень чем-то цепляет. Внутри побритого Олега было странное чувство, будто ответ витает вот тут рядом, прямо перед глазами. Но будто это была лишь проекция какой-то бабочки: только хочешь схватиться, она тут же куда-то исчезает. Через некоторое время парню это надоело, и он просто попытался отмахнуться от "бабочки". Но как отмахнуться от проекции? Будто брошенный спасателями оранжевый круг, знакомый подъезд замаячил перед глазами. Нырнув в почти домашнюю теплоту подъезда, Олег сбросил с себя снег и отправился вызывать лифт. Почти последний этаж – ожидание утомляло. От скоростных лифтов дико закладывало уши, да и для 20-этажного дома не было смысла его устанавливать. Хотя порой Олег опаздывал настолько, что хотел на Delivery Club заказать супер-пупер быстрый лифт. И желательно сразу до места назначения. Лифт резко остановился, пока тело по инерции продолжало ехать наверх. Если бы Олег был чуть младше, он был, конечно, обратил внимание на дыру между лифтом и полом этажа. Она бы могла показаться целым карьером. Но возраст делает свое дело: Лобацевич и не обратил внимание на это. Зато его взгляд приковался к лежащему на полу бумажнику. Не особо толстый, хорошо сделанный. Без раздумий и по веновению совести Олег подобрал бумажник и позвонил в первую попавшуюся квартиру. Железная дверь, за которой можно было спрятаться от ядерного взрыва – хозяин точно переживал о своей безопасности. Дверь с лязгом открылась. За ней оказался хозяин. Точнее хозяйка. Молодая девушка в махровом халате, настолько мягким, что можно стелить на пол, и все подумают, что это персидский ковер. Темные волосы, круглое и чуть накрашенное лицо, легкая улыбка. Все это не вязалось с тяжелой дверью. –Доброе утро,– продолжая улыбаться сказала незнакомка. Олег, наконец, опомнился, показал кошелек и, услышав отрицательный ответ, попрощался и пошел к следующей двери. Следующая дверь казалась более простой: темное дерево, позолоченный глазок и только что покрашенные скважины. Вновь дребезжание звонка. На этот раз всё прошло без скрипа, и девушек. На пороге стоял парень с обычными черными волосами, обычными кудряшками, которые были слегка неаккуратно уложенны...так стоп. "Это тот самый парень "сверху"?"– завизжал мозг Олег. Только в этот раз парень был в повязке на волосах с какая-то цветастой раскраской. Чуть успокоившись, он показал кошелек. Без слов. Просто показал. Потому что говорить было сложно. Парень напротив улыбнулся: "Привет. Спасибо, что нашёл кошелек. Ты сомневался, что я сверху, но похоже мы на одном этаже. Пока не забыл, мне зовут Илья" Ох, уж эта улыбка черта. К чему же вдруг сатана решила выпустить его наверх? Нельзя же так мучить людей. Олег же не мог держаться: ему нужно было укусить хотя бы его губу. Он сделал шаг навстречу. В глаза Ильи сверкнул огонь, он молниеносно закрыл дверь за спиной, будто хотел создать видимость, что парень попал в ловушку (хотя тот сам этого желал). Руки, которые сегодня так искусно сегодня подстригали бороду, оказались слева и справа от Олега. Илья прижал его к дверь и ненадолго всмотрелся в черты его лица. –Тебя неплохо побрили,– неожиданно сказал он. Это невинные слова сняли напряжение, висевшиее на Лобацевиче последние секунды. Он даже не смог остановить улыбку, и он слегка прошлась по его лицу. –С улыбкой ты мне нравишься больше –И насколько сильно мне надо улыбаться?– ответил Олег –Так вполне достаточно, чтобы во мне проснулось желание, – тихо прошептал Илья и резко прильнул к губам Олега. Руки владельца квартиры обвили талию и голову Олега. Теплые объятия – то, что нужно после такой погоды. –Наш мальчик и правда сверху?– оторвавшись от поцелуя, дерзко спросил Олег. Коварная улыбка, а потом и наглый засос на шее. –Разрешите, я ненадолго возьму верховенство,– не дожидаясь ответа, Олег схватил Илью и сам прижал его к стене. Губы кудрявого оказались во власти Олега, пока он спешно снимал куртку. Но время утекало, и терпение Ильи подходило к концу. Только куртка коснулась пол, в голове Ильи прозвучал гонг. Он подхватил ошалевшего Олега и тихо, будто шелест листьев в лесу, сказал: "Что, земля из-под уходит при виде меня?" Олег в ответ со злостью укусил провокатора –Не злись, а то мне хочется ещё пошутить,–всё ещё держа Олега на руках, – ты у нас мальчик взрослый, сам дойдешь до кроватки, – опустил Олежу на пол и ушёл куда-то за поворот –Взбей как следует подушки,– строгим тоном сказал Олег, почти не понимающий, что происходит, но в принципе это не так важно. –Я сейчас тебя взбью, если ты не придёшь, – раздался голос из комнаты за поворотом. Намек, который вовсе не был намеком, тут было всё прозрачно, был мгновенно понят Олегом. Он снял ботинки, отбросив их куда-то в угол к куртке, чтобы ей, видимо, не было скучно. Проскользив по полу, он завернул, как бравый гоночный болид, за угол, ожидая увидеть готового Илью. Комната была не такая уж и большая. Напротив дверь большое окно, сразу же слева огромная кровать, на которой уместилось бы человек 10, если лежать боком. На ней то и заострилось внимание парня. на ней вольготно разлегся злополучный Илья, который лишь что-то строчил в телефоне, покусывая губу. –А мне тоже в телефоне теперь сидеть?–грозно спросил Олег –Не сердись, неотложные дела, – быстро ответил и выкинул телефон куда-то в другую сторону.– Теперь я полностью свободен. А ты? Да ладно, меня это не особо волнует,– посмеиваясь сказал он и притянул к себе Олега. Тот упал на кровать, которая тут же построилась под него. Очки, про который он вспомнил только сейчас, мешали, соскальзывая с носа. Их жизнь на сегодня закончилась где-то на тумбочке рядом с крватью. Утопая в мягкости матраса, он вскоре был вовлечен в поцелуй похожий на последний шанс на спасение в пустыне. Илья грубо притянул к себе бритого Олега и неожиданно оказался прямо на нём. Черный футболка с надписью, которую Лобацевич так и не успел разглядеть, слетела с тела и оказалась где-то в районе падения телефона. Весь открывавшийся снизу вид будоражил. Вскорее полетела вниз ещё одна футболка и, видимо, был объявлен день полетов вещей, потому что вверх красиво взлетели чьи-то джинсы. Никто так и не выяснил, кто победил в гонке "Скинь с себя это немедленно", потому что дорожка поцелуев отключала сознание и память вместе с ней. Илья, решительно остающийся сверху, оставил очередной засос где-то чуть ниже пупка. Через несколько секунд комнату огласил томный звук, вырвавшийся из уст Олега. Аккуратные движения, изящные тела в свете закатного солнца и удовольствие, наполняющее комнату. В этой истории пострадали только ботинки, потому что так, как их снимал Олег, снимать нельзя.1
8 марта 2019 г. в 23:56
Снежинки гроздьями попадали на очки, будто соревнуясь на меткость. Изображение мира колеблось от "Я что-то вижу" до "Это точно человек?". Конечно, это была не самая главная проблема Олега. Шикарная борода, словно требовательная женщина, недовольно ждала, когда же её уже хотя бы подравняют.
–Скоро, скоро. Наверное, даже сегодня,–говорил Олег, рассматривая бороду в зеркале и явно представляя себя в рекламе какой-то супер-бритвы, которая настолько крутая, что может согнуться настолько, что сбреет все леса с поверхности Земли. Реклама. Что еще тут можно добавить? Ничего
Дабы привести себя в божеский вид (хотя некоторые считают, что даже ранним утром он выглядит как Зевс), Олег отправился утром n-ого дня в барбешоп. Парикмахерские – это уже прошлый век. Особенно для Олега–модника.
Холод шаловливыми ручками забирался под куртку, где-то в небе висело, конечно же, приколоченное богами, гигантское серое облако, а асфальт под ногами скорее предназначался не для ходьбы, а для катания. Хоть на коньках, хоть на ледянке, хотя на попе (можно даже на руках, но это уже верх мастерства). Недовольное лицо Олежи говорило само за себя. Оно явно сигнализировал красными огням о том, что пора бы зайти погреть. А парикмахерская барбешоп находился не настолько далеко, что бы ехать на такси, но и не настолько близко, что бы уши не начинало щипать. В такие моменты мороз кажется обычным деревенским гусем, который перепутал твои уши с травой. Но всё было не так грустно, потому что вход в барбешоп уже начал выползать из-за других зданий.
Наконец, он крепко взялся за ручку двери, потянул на себя, как и гласила наклейка, и тепло стремительно начало обволакивать замёрзшее лицо. Дверь сзади закрылась, а Олег начал чувствовать себя глыбой льда, одетой в куртку, которая начала таять. Из-под его ботинок, пока она снимал куртку, уже натекла грязная лужица. Сделав вид, что не заметил этого и что это вообще не он, Лобацевич подошел к стойке и гордо произнес: "Здравствуйте. Мне нужно подровнять бороду." Незамедлительная и учтивая реакция девушки за стойкой, которая тут же с милой улыбкой повела его к ближайшему свободному креслу. А выбор кресел там был большой, потому что всё это происходило ранним утром, когда нормальные люди думают: "Как же им объехать эту пробку", а также проклинают соседа по пробке и правительство (на всякий). Далее будто в неплохом блокбастере парня с серьезным лицом в замедленной съемке накрыли пеньюром. Барбер взял оружие столичного парикмахера в виде обычной расчёски с ножницами. Возможно, быстренько прочитал молитву в мысля, чтобы клиент не попросил что-то запредельное и сложное и, наконец, спросил: "Чего Вы хотели бы?"
По сути его обращение к Олегу на "Вы" звучало странно. И всё потому, что барбер был одного возраста с ним.
–Просто подравнять бороду,– для парня, видимо, это звучало на подобие гоночного гонга, оповещавшего о старте заезда: он тут же принялся за работу. А скучающий Олег разглядывал всё вокруг
Обычные черные волосы, обычные кудряшки, слегка неаккуратно уложенные (хотя слово "уложенные" к ним лучше не употреблять, чтобы не кривить душой). Но в купе с харизматичностью даже движений и темными глазами, которые так любят многие за их глубину, этот парень выглядел очень даже неплохо. Но оторвать взгляд было сложновато по несколько причинами. Основная заключается в том, что он же прямо перед тобой. Сложновато не замечать и не рассматривать кого-то, кто маячить в пару сантиметров от тебя.
–Илья, к тебе записаться хотят на завтра, – неожиданно сквозь щелчки ножниц прозвучал голос девушки.
–Так это же хорошо, - спокойно ответил ей парень
–Безусловно, но я тебя найти не могу на сайте, чтобы сказать контакты
–Я сверху,– не поведя и бровью сказал Илья
– Да? Я бы и не подумал,– тихо вырвалась мысль на волю из уст Олега. Щелконье ножниц на секунду остановилось. До обоих дошло, что они сказали что-то не то. Еле заметная улыбка пробежалась лёгкой походкой по устам Ильи. Злополучный клиент же просто отвел глаза. А что тут еще можно сделать?
Последнее штрихи от профессионала, оплата дорогостоящий процедуры и благодарности за шикарную бороду. Так закончился поход Олега в барбешоп. Правда на самом деле он закончился самой дурацкой на тот момент шуткой: "Надеюсь, наш разговор останется между нами". Причём прозвучала она от Ильи. Молодая кровь, видимо, жаждала адреналина от глупых шуток. А после медный колокольчик звякнул, оповещая об уходе клиента.
Обжигающий холод, будто колючий плед, вульгарно бродил по лицу Олега. "К чему, вообще, эти мучения, если я мог заказать такси?"- спрашивал каждый раз себя и каждый раз вспоминал предполагаемую реакцию таксиста на поездку на целых 700 м. Вокруг люди не обращали на парня, пытающегося спрятаться в собственном шарфе, все спешили укрыться от всего, что есть в это мире.
Снежинки всё такое медленно падали на землю. Если ты поэт, но не писал о "танце" или "вальсе" снежинок, ты вряд ли станешь известным. Видимо, так устроен мир. Но автор не поэт, а просто автор, так что имеет право, не рискуя карьерой, не упоминать "танец" снежинок по пути на землю.