Happy Min Suga Day

      Стрелка на настенных часах переваливает за двенадцать, давая отсчёт новому дню. Чимин бесшумно открывает дверь своей комнаты, аккуратно ступая босыми ногами по прохладному паркету коридора.       В общежитии тишина, один неосторожный шаг отдаётся скрипом половицы, что в ночном безмолвии кажется раскатом грома. Парень на пару секунд замирает, убеждаясь, что никого не разбудил.       Длинный коридор оканчивается деревянной непримечательной дверью. Чимин с осторожностью давит на ручку, впуская полоску лунного света в тёмную комнату.       Пак юркает внутрь, так же незаметно закрывая дверь за собой. Под ступнями оказывается приятный ворс ковра, шторы в комнате плотно зашторены, но привыкшие к темноте глаза могут различить кровать стоящую около стены.       Матрац чуть прогибаться под весом чиминового тела, тот прижимается со спины к парню, что до самой макушки укутан одеялом. Чимину с долей усердия удаётся избавиться от одеяла.       Парень пробирается тёплыми ладонями под ночную рубашку, оглаживая подушечками пальцев нежную кожу на боках. Пухлые губы оставляют россыпь невесомых поцелуев-бабочек на мягком, сонном лице. Чимин целует куда придётся: в щеки, нос, в уголок губ, плавно переходя на скулу и выше, пока не накрывает губами ушной хрящ. Горячие губы огибают ушную раковину, пока не останавливаются около ушного прохода. — С днем рождения тебя-я,  — сладко пропевает младший. — Я первый кто это сделал сегодня.       Чимин улыбается уголками губ, ведя носом дорожку от мочки уха до подбородка. Руки все ещё покоятся под ночной рубашкой, изредка оглаживая тазовые косточки большими пальцами.       Юнги не спит, просто делает вид, выжидая момента. Если сердце пропустило удар, когда послышался скрип половицы в коридоре, то сейчас оно ропотало, грозясь выпорхнуть из груди. Кожа под чужими руками горела и это тепло расползалось по всему телу. Волна мурашек, словно электрический разряд, прошла по телу, отдаваясь жжением на кончиках пальцев, когда до одури эмоциональный шёпот опалил ушную раковину.       Юнги чуть выгнулся, словно глина в руках скульптора, когда младший надавил на тазовые косточки, ему удалось словить пухлые губы своими и смять в нежном поцелуе.       Они целовались лениво, с оттяжкой, порой забывая в кислороде. Юнги впутал свои пальцы в соломенные волосы младшего, прижимая его ещё ближе. Чимин забирал томные вздохи губами, проталкивая язык в раскрытый рот Юнги.       Старший резко отстранился, хватая крупицы недостающего воздуха, в кромешной темноте, чётко блестели карие, с хитрым прищуром глаза напротив. — Спасибо, Чимин-а, — ответ неожиданно для самого Мина получился хриплым и тихим.       Чимин вновь утянул его в поцелуй, не в силах сдержать довольную улыбку. Пуговицы на шугиной рубашке начали расстегиваться под напором пухлых пальцев. Определено, Юнги хорошо встретит свое двадцатишестилетие.