Мы ещё встретимся...

Анна никогда не плакала.       Она была самым настоящим взрослым человеком в теле маленькой девочки. Временами даже слишком взрослой, что иногда заставляло остальных хомрацев бояться за неё. Но всё же она никогда не была скупой на эмоции и чувства, пусть и старалась оставаться сдержанной и спокойной.       Как так сложилось? Когда случилось так, что она из маленького ребёнка превратилась в человека со взрослыми взглядами на жизнь? Когда мама оставила её в Хомре? Наверное, да... Но даже тогда она не плакала.       Однако в тот день не сдержала своих слёз, нет, просто не могла их сдержать. Из её мира забрали снова дорогих ей людей. Её родной и любимый красный цвет исчез навсегда. «Прости меня, Анна...»

Это были его последние слова.       Думал ли Микото о Хомре в тот момент? Нет, потому что знал, что они справятся.       Думал ли о своём раздражающем друге, Короле другого клана? Тоже нет: знал, что Мунаката, приняв правильное решение, не пожалел бы о нём.       Он думал о ней. Маленькой, серьёзной и умной девочке. Только ему она позволяла видеть себя робкой, ласковой и пугливой. Только он мог знать о том, насколько ей бывает страшно, несмотря на то, как всегда это светловолосое создание стремилась всеми возможными и невозможными путями стараться защитить дорогой ей "красный". — Микото! — её крик разрывает ночное небо, заставляя весь клан вздрогнуть.       Она услышала его прощальные слова, вместе с которыми исчез из её мира любимый красный цвет. Анна сжала кулаки крепче. По щекам покатились холодные слёзы, обжигая её детское личико. Она всё ещё надеялась, что это неправда, что всё ей привиделось, что он вот-вот вернётся к ней, устало посмотрит, тихо хмыкнув, и погладит по голове.       Но Анна знала — этого не случится. Она поняла это в тот момент, когда услышала эти его слова. В последние секунды своей жизни он обращался к ней. Микото никогда не извинялся, даже перед ней. Кажется, это было впервые, когда он так сделал. — Ни крови! Ни пепла! Ни костей! — бас Рикио заставил немую мерзкую тишину, разрываемую изредка лишь всхлипываниями Мисаки, исчезнуть — девиз их клана и любимого Короля пронзил собой эти несколько мгновений ночи. Каждый старался как можно громче выкрикнуть три предложения, будто бы с ними исчезнет и съедающая их изнутри боль.       У всех членов Хомры сейчас горела печать принадлежности клана, но каждый из них знал, что на самом деле сгорали от нестерпимой боли. Но в отличие от уходящих в небо красных огоньков, их воспоминания обо всём времени, которое они провели вместе в Хомре навсегда останутся с ними, в их сердцах. — О, — Изумо с удивлением посмотрел на Анну, когда та заставила отпустить её на землю, сама убегая в толпу красных огоньков и поднимая руки к небу. — Прекрасный красный... — прошептала Анна, не смея оторвать взгляд от воспламенённого красными огоньками неба и всё-таки улыбаясь. Улыбаясь небу, Микото и Татаре, дорогим ей людям, ушедшим куда-то туда, далеко за черту неба. — Мы ещё встретимся, — возможно, девочке и показалось, но всё-таки она обернулась, надеясь увидеть обладателя этого голоса.       Но вместо Татары её взгляд наткнулся лишь на Изумо, который грустно, но мягко улыбнулся ей, возвращая взгляд к небу. Но девочка была уверенна, что не одна слышала эти слова Тотсуки.       Ей оставалось только поверить в это обещание Татары, как бы в итоге оно не сбылось.       «Слышишь, Микото? О другом Короле мы и мечтать не могли,» — Изумо тихо ухмыльнулся, чуть приподнимая уголки губ вверх. Он не сказал этих слов вслух, но был уверен в том, что каждый из Хомры их знал и сам.       Но эти последние слова Татары были правдой. Они ещё встретятся...