Лучший клиент

Погода в марте никогда не отличается стабильностью. Дни, продуваемые тёплыми весенними ветрами, сменялись днями холодными и пасмурными, в которые небо с особой яростью сыпало на землю последними снежными зарядами. А потом снова выходило солнце, чтобы превратить выросшие накануне сугробы в мерзкую грязную кашу под ногами. Наверное, в результате погоды, настроение тоже было нестабильным. Приступы апатии сменялись периодами какого-то болезненного беспокойства и возбуждения. Вот и сейчас. На Хогвартс надвигалась хмурая и беззвёздная мартовская ночь. Небо покрывали тучи, готовые вот-вот то ли просыпаться на землю снегом, то ли пролиться дождём. В груди разрасталось неясное беспокойство. Что с ним происходит, драккл побери? До отбоя он ещё мог контролировать себя. Теперь же, когда все студенты угомонились и лежали в своих постелях, а он сам заперся в своей комнате, Снейп чувствовал, что ему с собой не совладать. Умиротворяющий бальзам не действовал. Он принял свой вариант этого зелья, усовершенствованный им специально для того, чтобы усилить умиротворяющее действие бальзама, но и это не помогло. Снейп метался по комнате, подобно запертой в клетку чёрной пантере. Мало того, что на душе было невыносимо скверно, так ещё и тело вздумало выкидывать фортели, именно сейчас требуя сексуального удовлетворения. Снейп чувствовал себя мартовским котом, готовым орать и лезть на стену от неудовлетворённого желания. Такое случалось с ним и раньше. Нечасто, но случалось. Всё-таки, ему всего двадцать пять, он ещё не старый мужчина, хоть иногда ему и кажется, что у него за плечами не меньше сотни прожитых лет… Но так кажется рассудку. Тело с этим не согласно и иногда требует своего. Раньше ему хватало Умиротворяющего бальзама и собственной руки. Сегодня это не помогало. Поверхностный оргазм приносил короткое облегчение, а после тело снова корчилось и требовало ласки. Драккл! Придётся сгонять в Хогсмид. «Наша киса хочет погулять по крышам, — криво ухмыльнулся Снейп. — Что ж, надеюсь, за ночь тут без меня ничего не случится». О том, что в Хогсмиде можно покупать не только сладости, сливочное пиво и всяческие волшебные штучки, знали все старшекурсники Хогвартса. В дни, когда студентам разрешалось посещение деревушки, по особой договорённости между руководством школы и хозяевами питейных заведений девушек лёгкого поведения в Хогсмиде не наблюдалось. В такие дни у них был выходной, и они предпочитали отсыпаться, навёрстывая бессонные часы, проведённые за работой во все другие дни и, главное, ночи. Впрочем, парни со старших курсов знали, как их найти. Так что первые уроки сексуальной жизни они получали именно в этой деревушке. Снейп, будучи студентом Хогвартса, не пользовался услугами этих девушек. У него на это не было ни денег, ни времени. Свои приятно-стыдные отроческие желания он научился удовлетворять самостоятельно. Впрочем, однажды Мальсибер взял его с собой в первую свою тайную вылазку. Он был взбудоражен и взволнован и не побоялся признаться Снейпу, что дико очкует. Ему нужен был спутник для поднятия уверенности в собственных силах. Его выбор пал на Снейпа потому, что тот, во-первых, был не болтлив, на него можно было положиться. И во-вторых, на фоне Снейпа Мальсибер чувствовал себя писаным красавцем, что, как ни крути, повышало его самооценку. А уж если есть уверенность в себе, значит, и окружающие это почувствуют. Так что Мальсибер предложил Снейпу заплатить за себя и за него, лишь бы тот согласился составить ему компанию. И Снейп согласился, хотя и сам был страшно взволнован предстоящим опытом. Но раз уж ему представился случай попробовать свои силы в таком деле, грех было его упускать. Ему тогда досталась девушка лет двадцати пяти, уже довольно потрёпанная, но всё ещё миловидная. Её грудь была ещё достаточно упруга, а попка достаточно округла. И главное — она не смотрела свысока на своего юного клиента, понимая, что мальчишка явно находится в такой ситуации в первый раз, а потому дико волнуется и может наломать дров. Снейп не запомнил, как звали девчонку. Раздеваясь у неё в комнате, он чувствовал, что покраснел до корней волос и весь вспотел от волнения. Взмокшее тело стала колотить мелкая дрожь. Девушка спокойно привычным движением сбросила с себя одежду, подошла к нему, провела ладонями по его шее, груди, бокам и ягодицам и сказала ласковым грудным голосом: — Успокойся. Не трепыхайся. Всё будет хорошо. Её голос успокаивал. Он обволакивал сознание Снейпа, призывно маня за собой в доселе неведомую даль. Мальчишка заворожённо обшаривал глазами тело проститутки, чувствуя, как вся его кровь вдруг водопадом ухнула вниз, отчего его член вздыбился и упёрся в живот девушки. Прикосновение головки к её мягкому животику заставил тело Северуса содрогнуться. Девчонка поцеловала его, поглаживая руками его напряжённые ягодицы, а потом мягко подтолкнула к кровати. Он улёгся, не отводя взгляд от этого манящего тела. Девушка стала целовать и гладить его грудь, потеребила пальчиками соски. Затем её поцелуи покрыли его живот, в то время как рука занялась его членом, играя его крайней плотью. Тут Снейп не выдержал и, к своему стыду, брызнул в руку девице спермой. — Какой горячий, — усмехнулась она, облизала его головку и взяла её в рот. Северус застонал. Девушка засасывала его член всё глубже, а он, запрокинув голову, ритмично двигал бёдрами, не замечая ничего, кроме этих мучительно — сладких, острых ощущений, никогда им ранее не испытанных. Девица сосала всё настойчивей и призывней, и он не стал больше сдерживаться, излившись мощным фонтаном горячей юношеской страсти. — Ну-ка, приласкай меня, — потребовала девушка, когда Снейп немного отдышался и пришёл в себя. Его не нужно было просить дважды. Его руки лихорадочно шарили по её телу, наслаждаясь упругими выпуклостями грудей и ягодиц, замирая на её бритом лобке, проникая между ног туда, где было так горячо и влажно… Она взяла его палец и потёрла им чуть выше: — Смотри. Это называется клитор. Чтобы возбудить женщину, нужно приласкать здесь. Пальцами или языком. Попробуешь? Парень молча кивнул, сглотнув от волнения и вновь нарастающего возбуждения. Он устроился между ног проститутки, нащупал языком то самое место и стал быстро лизать его. Вскоре он почувствовал, как бёдра девушки, которые он сжимал руками, напряглись. Она выгнулась, заёрзала и попыталась вырваться. Когда ей это не удалось, она громко застонала и оттолкнула его голову. Он вопросительно посмотрел на неё. — Молодец. У тебя получилось. Будешь трахать свою девчонку — сделай так, и ей понравится, — грудь у проститутки вздымалась часто-часто. — А теперь давай, входи в меня. Снейп навис над ней, тычась членом в поисках заветного отверстия. Девушка взяла его в руку и направила, куда следовало. Он почувствовал сопротивление, задрожал и задвигался в ней часто-часто. — Не части, — она успокаивающе погладила его по спине. - Лучше реже, но сильнее. Северус послушно замедлил темп, с силой проникая всё глубже в неё. Войдя на полную глубину, он вновь услышал её спокойный голос: — А теперь можешь чаще. Так, чтобы кончить. Его движения становились всё более быстрыми. Пот заливал лицо, струился по спине, капал на лежащую под ним девушку. Она двигалась в такт навстречу ему, сжимая его член сокращением мышц. Её руки, скользнув по его спине, сжали ягодицы. В низу его живота что-то взорвалось и вытекло из него горячим потоком, принося невероятное облегчение, граничащее с блаженством. Когда он сполз с её тела, девушка спокойно провела рукой по его груди и животу, погладила его мокрый, устало опавший член и сказала: — Вот видишь. Всё получилось. Ничего страшного. — Спасибо, — тихо отозвался Снейп. — Спасибо — много, — улыбнулась проститутка. — Два сикля хватит. Снейп протянул ей деньги и стал быстро одеваться. Девушка тоже встала, небрежно накинула на себя одежду, потрепала его по щеке и сказала: — Будут деньги — приходи. — Угу, — неопределённо буркнул Северус. Когда он спустился вниз, Мальсибер уже сидел за столиком с бокалом сливочного пива. — Ну, как? — поинтересовался он у Снейпа. Его глаза при этом возбуждённо горели. — Нормально, — пожал плечами тот. — Деньги потрачены не впустую. — У меня тоже, — громко заржал Мальсибер. — Ну что, пошли, а то штрафные баллы заработаем. После этого похода «в блуд» сны Снейпа стали более конкретными. Он, никогда не позволявший своему воображению рисовать откровенные сцены с участием Лили, целомудренно останавливающийся на поцелуях, во сне видел настолько горячие сцены с ней, что, проснувшись, готов был убить себя. В том числе и за то, что ни за какие сокровища не захотел бы отказаться от этих снов. Впрочем, иногда ему снилась та девчонка из «Трёх мётел», и тогда, не испытывая никаких угрызений совести, он получал от сна полное удовлетворение. Вот и сейчас Снейп под покровом ночи направился в «Три метлы», зная, что там таких гостей ждут в любое время. Войдя внутрь, он сразу же направился к стойке. Розмерты за ней не было, видимо, хозяйка заведения в такое время уже спала. Вместо неё там маячила пожилая тётка с грудью столь внушительных размеров, что приходилось отключать воображение, чтобы не испугаться любезно подсовываемых им картинок, на которых эта баба обнажала свои прелести. Снейп не стал тянуть кота за хвост. Подойдя к этой старой ведьме, он спросил: — Девочки свободные есть? На что та, смерив его оценивающим взглядом, молча кивнула и, поискав кого-то глазами в зале, позвала: — Джил! Подь сюды. К стойке подошла девчонка лет восемнадцати, видимо, официантка, у которой в данный момент не было никакого занятия в связи с малочисленностью ночных клиентов. В зале за столиками одиноко сидели мужичок средних лет с грустными глазами и плешкой в курчавых редких волосёнках, да пожилой, неопрятного вида волшебник с всклокоченной седой бородой. — Подойдёт? — поинтересовалась у Снейпа бабища. Он мельком взглянул на девчонку и кивнул. Ему сейчас было всё равно. Подойдёт любая, кроме, конечно, этой красотки за барной стойкой. — Пойдём, красавчик, — девчонка призывно кивнула головой, направляясь к лестнице, ведущей на второй этаж. Снейп послушно отправился за ней, наблюдая, как плавно покачиваются её бёдра почти у самого его лица во время их подъёма по скрипучей деревянной лестнице. Войдя в комнату, девчонка наложила на дверь простенькое охранное заклинание и Обеззвучивающие чары и стала быстро расстёгивать пуговицы на мантии Снейпа. Он лихорадочными движениями пальцев помогал ей, стараясь ускорить процесс. Сняв с него мантию, она принялась расстёгивать сюртук. — Мерлин, сколько же на тебе пуговиц! — улыбнулась она. — Ты от кого так закрываешься? — От всех. Ему сейчас было неважно, что говорит она, а что он. Его дыхание участилось, сердце в груди колотилось всё сильнее, разгоняя по телу кипящую от желания кровь, толкая всю её вниз, туда, где это желание билось в конвульсиях, ища выхода. Наконец, сюртук был сброшен на стул вслед за мантией. Через пару секунд туда же полетела рубашка. Руки девчонки коснулись его ширинки, и он вздрогнул от этого прикосновения, как от удара током. Она стянула с него брюки вместе с бельём, присев перед ним и помогая освободиться от одежды. Спросила, глядя снизу- вверх: — Минет? Или сразу к делу? — Как хочешь, — он скрипнул зубами от нетерпения. Девчонка быстрым привычным движением сбросила с себя одежду, легонько толкнула его на кровать и, когда он сел, раздвинула его ноги, встала на колени, устроившись между ними и обхватила губами его горячую блестящую головку. Он задрожал всем телом, откинул голову назад и вцепился руками в край постели. Девчонка очень умело и быстро работала губами и языком. Засасывала его член глубоко, привычным профессиональным движением сжимая его в глотке. Снейп постанывал, кусая губы. Она быстро довела его до финала, проглотила сперму, поцеловала головку и стала целовать его торс, возбуждая пальчиками соски, а губами и языком — мошонку. Вскоре член Снейпа вновь пришёл в боевую готовность. Теперь уже сам Снейп обшаривал руками тело девушки, целовал его, сжимал и ощупывал. Он уложил её на кровать, раздвинул ей ноги и впился поцелуем в то самое место, которое когда-то показала ему первая в его жизни проститутка. Девчонка застонала. Снейпу показалось, что стон этот получился каким-то удивлённым. Он продолжил ласкать ей клитор, а девчонка стонала всё громче и неистовей. Он вошёл в неё резко, почти грубо. Его движения были мощными и быстрыми. Она выгибалась под ним, изо всех сил стремясь ему навстречу. Если бы у него было больше опыта в общении с проститутками, он бы сразу уловил несоответствие в её поведении профессиональным стандартам этого рода женщин. Их дозированная горячность и сдержанные порывы не шли ни в какое сравнение с тем, что сейчас вытворяла под ним эта маленькая штучка. Но подобного опыта у Снейпа не было, и он был уверен, что так и положено вести себя профессиональной шлюхе. И то, что сейчас она испытала настоящий, неподдельный оргазм, не вызвало в нём никакого удивления. Он всё равно не смог бы отличить истинный оргазм от его имитации. Главным для него было то, что ему стало намного легче. Откинувшись на подушку и какое-то время полежав с закрытыми глазами, он повернулся набок, подпёр голову рукой и наконец-то смог повнимательней рассмотреть девчонку. Её личико нельзя было назвать красивым. Была в нём какая-то суровость и строгость, совершенно неуместная на девичьем лице, а тем более, на лице проститутки. Её волосы были тёмными, но не чёрными, как вороново крыло. Их чернота была мягкой, как чернота туманной ночи. Холодные, льдисто-голубые глаза прятались за завесой длинных чёрных ресниц. Прямой нос вызывал ассоциации с греческими статуями. Губы были тонковаты, а подбородок тяжеловат, но общего впечатления они не портили. Зато фигурка у девушки не вызывала никаких нареканий. Все её округлости, выпуклости и впадинки вызывали нестерпимое, жгучее желание потрогать всё это руками, погладить и обласкать. Тело её было молодым, упругим и ещё не несло на себе отпечатка профессии, того отпечатка, который характеризуется словом «потасканность». — Как тебя зовут? — спросил Снейп, тиская рукой её грудь. — Джил. Джилли, — ответила девчонка. — Сколько тебе лет? — Восемнадцать. Хотя у женщин возраст не спрашивают. — Давно этим занимаешься? — Не очень. — А как докатилась до жизни такой? — Ой, какие же вы все, мужики, одинаковые и предсказуемые! — по-взрослому устало и с лёгкой долей насмешки вздохнула Джил. — Всегда одно и то же спрашиваете. Хочешь, расскажу тебе душещипательную историю сиротки, которую отчим изнасиловал, и которая потом пошла по рукам? — Я сейчас заплачу… И что, это правда? — Снейп смотрел на неё искоса и слегка кривил губы. — Нет, конечно. Но мужикам нравится. — Тогда не трудись. А как на самом деле? Снейп не знал, зачем он расспрашивает её. Ведь на самом деле ему было совершенно неинтересно знать, как именно она до этого докатилась. Просто ему сейчас жутко не хотелось подниматься и уходить. А разговор был хорошим поводом задержаться в этой тёплой постели. — А на самом деле всё просто. Мы с матерью жили бедно. А когда она умерла, мне пришлось бросить школу и идти деньги зарабатывать. Так что Хогвартс я не закончила. — А что, другой работы найти не могла? — А кому я нужна, ведьма недоученная? Я сперва у магглов работала. Только там ведь тоже… Каждый самец норовил под юбку залезть. А колдовать при магглах запрещено, так что не очень-то отобьёшься от желающих. Ну, трахнул меня хозяин магазинчика, где я работала. Я его вместе с его лавочкой Бомбардой и завалила. А сама в "Дырявый котёл" сбежала. Сижу там, трясусь, жду, когда меня придут в Азкабан забирать. А тут как раз Розмерта зашла, кофейку попить. Меня увидала, расспросила, что да как… Я ей всё и выложила. Она меня к себе и взяла в официантки. А тут уж я сама решила — раз всё равно уже не целочка, так почему бы этим не воспользоваться? Деньжата платят, теперь не только на еду хватает, но и на всякие приятные мелочи. И Розмерта довольна — ради меня к ней клиенты идут, выручка у заведения растёт. Так что… Отчего ж не подработать? — А отец твой где? — Снейп и сам не знал, почему ему были интересны её откровения. — Отец… — девчонка задумалась. — Отец мой из чистокровной семьи, знатный человек. Это мать у меня грязнокровка. Уж не знаю, как они встретились и как слюбились, только жениться на ней он никак не мог. Да и не хотел, я думаю. Ну, на фига она ему сдалась? Так, поматросил и бросил. Мать-то у меня красивая была, не то, что я… — Да ладно, не прибедняйся. Ты тоже красивая. Снейп, продолжая ласкать рукой одну её грудь, стал целовать другую. Джилли закусила губу, взгляд её затуманился. — Стой-стой-стой, красавчик… — она оттолкнула его голову и заглянула ему в лицо. — Время вышло. Продлевать будешь? — Буду, — решительно заявил Снейп. К утру он покинул комнату Джил полностью удовлетворённый. Теперь можно было спокойно жить дальше. Шагая по двору замка, он наконец вспомнил, на кого похожа эта девчонка. Тонкими губами, волевым подбородком и суровым выражением лица она полностью уродилась в отца — Джереми Селвина, соратника Волдеморта, одного из немногих Пожирателей смерти, которые умудрились не попасть в Азкабан после его исчезновения в 81-м. Вернувшись к себе, Снейп первым делом встал под душ. Ему хотелось вымыться, чтобы смыть с себя какой-то невидимый налёт, будто прилипший к нему после прикосновения к общедоступному телу. Это было чувство, возникающее после посещения общественного туалета — вроде, всё чисто, но вымыть руки хочется. Снейп не был брезгливым человеком. С детства не страдая особым пристрастием к гигиене, он, увлёкшись зельеварением, никогда не испытывал отвращения ни к флоббер-червям, ни к глазам докси, ни к жабьей икре, тараканам и прочим подобным «прелестям». Однако, ощущение нечистоты после посещения Хогсмида оставило у него довольно неприятный осадок. Он пообещал себе в следующий раз обойтись своими силами, не прибегая к помощи профессионалок. *** В следующий раз Снейпа «накрыло» в августе. Лето клонилось к закату, в природе была разлита привычная августовская грусть, особая аура умирания, от которой на душе становилось тоскливо и отвратительно-тревожно. Снейп сначала и сам не понимал, чего ему не хватает и что нужно сделать, чтобы побороть это мерзкое состояние. Тоска по мёртвой Лили, мучительные воспоминания и чувство вины обострились в нём с особенной силой. Снейп плохо спал. Книги и зелья не отвлекали его от тяжёлых мыслей. Он метался по дому из угла в угол, точно раненый зверь в клетке. Прогулки приносили краткое облегчение, но после них приходилось возвращаться в дом, и всё начиналось сначала. В один из таких моментов он вспомнил свой мартовский визит в «Три метлы». Помнится, после него наступило хоть какое-то облегчение. Почему бы не попытаться и сейчас?.. Ведь это же не измена. Разве общение с проституткой сможет навредить его воспоминаниям? Ведь это — всего лишь дань физиологии. Как отлить или испражниться — не более. Естественная потребность всё ещё живого организма. Это душа его давно уже пребывает в коме. Она принадлежит погибшей Лили, и никто не сможет отнять у неё его душу. А тело молодо и требует своего. Человек — всего лишь животное, хоть и считается высокоорганизованным. Впрочем, это очень спорный вопрос. О какой высокой организации может идти речь, если он способен сам довести себя до полного изнеможения, в отличие от прочих живых существ, не подверженных подобному идиотизму. Снейп аппарировал в Хогсмид и рывком распахнул дверь таверны. В этот раз он прошёл к стойке медленно, не спеша. — Привет, Розмерта, — кивнул он хозяйке, стоявшей за стойкой. — Здравствуй, Северус, — улыбнулась та. Её улыбка совершенно искренне говорила о том, что она рада видеть Снейпа. — Выпьешь? — Не откажусь. Огневиски, — потребовал он, усаживаясь на высокий стул перед стойкой. — Со льдом? — Разумеется. Розмерта подала ему стакан и занялась другим клиентом. Снейп отхлебнул глоток обжигающего напитка и огляделся по сторонам. Людей в заведении было немного. Джилли он заметил сразу. Она как раз отнесла три бокала с пивом за дальний столик и возвращалась к стойке с пустым подносом. Снейп сделал ещё глоток и повернулся на стуле лицом к залу. — Привет, Джил, — окликнул он девушку, когда та подошла к стойке. — Привет, красавчик! — она широко улыбнулась. Снейпу показалось, что её льдисто –голубые глаза на миг вспыхнули радостью. — Ты свободна сейчас? — спросил он. — Для тебя, красавчик, я всегда свободна. Джилли поставила поднос на стойку, кивнула Розмерте и направилась к лестнице. Снейп быстро допил свой огневиски и пошёл следом. У неё в комнате ничего не изменилось. Снейп без лишних предисловий притянул девчонку к себе и стал целовать, грубо, горячо и настойчиво. Джил отвечала на его поцелуи так же жёстко и жадно, успевая при этом быстро освобождать его от одежды. Его руки так же лихорадочно шарили по её телу, будто счищали с неё одежду, подобно ненужной шелухе. Раздев девушку, Снейп продолжил жадно целовать её, опускаясь всё ниже и оставляя на её теле синяки, засосы и следы зубов. Она отчего-то не возражала. Он резким движением смахнул на пол стоявшую на столе посуду, и та с жалобным звоном разлетелась на мелкие осколки. Джил и на это никак не отреагировала. Снейп поставил её перед столом, уложив животом на освободившееся от посуды место и без предисловий стремительно вошёл в неё сзади. Она тихонько вскрикнула, выгнулась назад, а он, воспользовавшись этим, сжал руками её груди и резким толчком углубился дальше. Джил вскрикнула снова и выгнулась сильнее, опираясь руками в стол. Снейп всё мощнее и стремительней вколачивал в неё свой член, пока, наконец, не добился желаемого результата. После чего отпустил Джилли, и она обессиленно распласталась на столе. Выйдя из неё, он похлопал девушку по округлой ягодице и поцеловал в спину между лопаток. Если бы Снейп мог видеть её лицо, он удивился бы мягкой, задумчивой улыбке, бродившей по её губам. Когда Джилли повернулась к нему, улыбка на её губах была уже обычной — немного циничной и чуть насмешливой. Она увлекла Снейпа на кровать и стала оглаживать его поджарое сухое тело и покрывать его поцелуями. Её взгляд задержался на его левом предплечье. — Какая странная татуха… — она погладила бледное неясное изображение на его руке. — Это не татуха. Это Чёрная метка. Снейп лежал на спине, закинув правую руку за голову. Джилли перестала целовать его впалый живот и приподняла голову: — Что ещё за Чёрная метка? — Знак, которым Волдеморт отмечал своих последователей. — Так ты из этих?.. Из Пожирателей? — в её голосе не чувствовалось особой заинтересованности. — Ну да, — подтвердил Снейп. — А почему ты тогда не в Азкабане? — она продолжила прикасаться губами к его телу, вызывая у него приступы лёгкой дрожи и приятное напряжение внизу живота. — Не все Пожиратели попали в Азкабан. Я вот раскаялся и теперь работаю в Хогвартсе. — Кем? — Джилли с интересом подняла голову. — Преподавателем зельеварения. — Ай-ай-ай, господин профессор. Какой пример вы подаёте студентам! Разве наставник молодого поколения может позволить себе иметь дело с проститутками? – её губы тронула лёгкая насмешливая улыбка. — Надеюсь, проститутки не болтливы и не станут распространяться о похождениях блудного преподавателя. К тому же, я и сам сумею заткнуть рот любому, кто станет указывать мне, как жить и что делать. С этими словами Снейп опрокинул девушку на спину и без лишних разговоров резко вонзился в её разгорячённое податливое тело. *** С тех пор Снейп с периодичностью раз в три-четыре месяца появлялся в Хогсмиде. Джилли всегда каким-то звериным чутьём угадывала момент его появления, и к этому моменту никогда не бывала занята. Снейп ни разу не заставал её с другими мужчинами. Ему ни разу не приходилось ждать своей очереди. Для него она всегда была свободна. Однажды Джилли спросила его: — Может, ты хочешь другую девушку? У нас вполне приличный выбор… На что Снейп заявил: — Меня устраиваешь ты. — И тебе не хочется внести разнообразие в отдых? — улыбнулась Джил. — Я люблю стабильность, — ухмыльнулся Снейп. — Раз уж её нет в окружающем мире, пусть она хотя бы будет в одном отдельно взятом борделе. Со временем положение Джилли в «Трёх мётлах» изменилось. Умерла прежняя «мамка», смотрительница борделя — та самая старуха с необъятной грудью, которую увидел Снейп за барной стойкой. Её место уверенно заняла Джилли, заплатив за него Розмерте из денег, которые она успела скопить, оказывая секс-услуги мужскому населению Хогсмида и окрестностей. Теперь ей не нужно было самой обслуживать клиентов. Её задачей стала организация этого самого обслуживания. Впрочем… Джилли теперь могла сама выбирать тех, кого она хочет обслужить. Желающих было много. Она по-прежнему была стройна и аппетитна. И те, кто знал, на что она способна, неизменно стремились провести время именно с ней. Другое дело, стремилась ли к этому она. Все её бывшие клиенты получали отказ за отказом и в конце концов, смирившись с этим, переключились на талантливую молодую смену. Снейп был редким посетителем и ничего не знал об этих изменениях. Придя в «Три метлы», он, по своему обыкновению, спрашивал у Джил: «Свободна?», и, услыхав в ответ неизменное: «Для тебя, красавчик, я всегда свободна», отправлялся вместе с ней в её комнату. Однажды он пришёл к ней с лицом, покрытым болезненной, серо-землистой бледностью. В его чёрных непроницаемых глазах-тоннелях плескалась такая злоба, которой Джилли никогда раньше в них не видела. Его походка была стремительна, движенья порывисты. Бросив на неё беглый взгляд, Снейп, как всегда, бросил: — Свободна? — Для тебя — всегда, красавчик, — отозвалась Джил. В её комнате они быстро освободились от одежды. Снейп резко прижал девушку к стене и впился в её губы с такой злобной силой, что они тут же онемели. Она взяла в руку его член. Он быстро налился тугой силой. Снейп рукой приподнял согнутую в колене ногу Джил и рывком насадил девушку к себе на член. Продолжая терзать своими губами её губы, он вколачивал её в стену так, будто хотел навеки впечатать её в холодный камень. У Джил не было возможности издать ни звука. Было впечатление, что её сажают на кол. Она задыхалась, не имея возможности вскрикнуть от боли, и в то же время — Мерлин, как такое возможно? — содрогалась от дикого, какого-то звериного оргазма. Отпустив её, Снейп спросил: — Что-нибудь из выпивки есть? Джил молча выставила на стол бутылку огневиски. Снейп не стал наливать напиток в стакан, сделал несколько жадных глотков из горла и, не говоря ни слова, вновь впился губами в её губы. Вся спина у Джил была в синяках, губы опухли и болели. А в его глазах по-прежнему плескалась холодная ярость. Он поставил её раком, уперев руками в стол, и снова, резким рывком вошёл в неё сзади. Сделав несколько толчков, недовольно вышел и вновь вошёл, но только уже в анальное отверстие. Джил громко вскрикнула. А он, не обращая внимания на её крик и стоны, вцепившись железной хваткой в её плечи и, оставляя на них синяки, бешено вколачивал в неё свой безжалостный пенис. Вот, наконец, Снейп содрогнулся, и Джил почувствовала, как она наполняется влажной и горячей жидкостью. Кажется, его ярость прошла. Он взглянул вниз и ужаснулся тому, что наделал. Его член был в крови. Кровь текла из её отверстия, медленно струясь по ногам. Он, наконец, заметил и её спину, сплошь покрытую синяками, и то, как тяжело она дышит, рухнув на стол, за который минуту назад судорожно цеплялась руками… — Джил… — его голос был хриплым, — Джил… Я сволочь. С этими словами Снейп взял её на руки и отнёс на кровать. Призвав необходимые зелья, он тут же дал ей выпить Рябиновый отвар и Крововосполняющее зелье. Кончиком волшебной палочки Снейп коснулся раны, произнося заклинание. Смочив небольшой тампон в Экстракте бадьяна, он осторожно ввёл его туда, где только что была волшебная палочка. Джилли не возражала и не мешала ему. Она не испытывала стыда от его действий. Боль прошла, и теперь она лишь вздрагивала от какого-то мучительного, извращённого удовольствия, которое доставляли ей прикосновения этих тонких длинных пальцев. Дав ей напоследок выпить Укрепляющий раствор, Снейп сел рядом с ней на кровать и виновато произнёс: — Джил. Прости меня. Я негодяй. Почему ты не сопротивлялась? Зачем терпела? Она пожала плечами. — Тебе нужно было избавиться от злости, которая тебя переполняла. Что-то случилось? — Случилось… Впрочем, это касается только меня. — Теперь тебе легче? — Да. А тебе? — он виновато взглянул на девушку. — Тоже. — Прости меня. Я скотина. Грязное животное. — Всё в порядке. Не ругайся. Джилли погладила его по руке. Он наклонился, легко коснулся губами её вспухших губ и, подвинув её, осторожно лёг рядом, прижимая её к себе. Она обняла его и вскоре тихонько засопела, уткнувшись в его тощую грудь. А он ещё полночи не мог уснуть, ругая себя за причинённую ей боль. Нашёл на ком выместить свою ярость! Ну и что, что она проститутка? Она в большей мере человек, чем многие из так называемых «порядочных» людей. Даже не прогнала его после того, что он с ней сделал. Мерзавец… *** В «Три метлы» Снейп приходил по-прежнему редко. Но уж если он шёл туда, у него было чувство, что он возвращается домой. Джилли никогда не проявляла бурно свою радость от встречи с ним. Но эта радость чувствовалась в каждом её взгляде, в каждом жесте, в улыбке, в повороте головы… Наконец, просто в горячем ужине. Ну и, разумеется, в готовности девушки всегда предоставить ему своё тело и сделать всё, чтобы он получил от этого максимальное удовольствие. С Джилли было удобно. Она ничего не знала о его жизни, кроме того, что он преподаёт зельеварение в Хогвартсе. И она не лезла в его жизнь. Ни о чём его не спрашивала. Не претендовала на роль большую, чем он сам отводил ей в этой своей жизни. Она терпеливо ждала его редких посещений и, дождавшись, делала всё, от неё зависящее, чтобы за эти короткие часы он отдохнул душой и телом. — Джил. Свободна? — как всегда, по привычке спрашивал Снейп. — Для тебя — всегда, красавчик. В этот раз она бросила ему ключ от своей комнаты, который он поймал на лету, со словами: — Располагайся. Я тут сейчас с девочками немного разберусь и приду. Снейп чувствовал себя, как выжатый лимон. К тому же, на улице было мерзко, лил холодный осенний дождь, день у него сегодня выдался тяжёлый, он устал и продрог. Поэтому, в ожидании Джил, он наполнил горячей водой ванну и улёгся в ней, отдаваясь этим прекрасным ощущениям теплоты и покоя. Когда Джил вошла к нему, Снейп дремал, погружённый в наполненную до краёв ванну. Она уселась на край и нежно провела рукой по его лицу. Он открыл глаза, поймал губами её палец и быстро провёл по нему языком. Когда Джилли наклонилась к его губам, он схватил её за шею и затащил к себе в ванну прямо в одежде. Она не издала ни звука, обняв его и впиваясь губами в его такие непривычно тёплые и мягкие сейчас губы. Намокшая одежда стаскивалась с неё с трудом, но он справился. Они продолжили целоваться, в то время, как её рука привела его член в рабочее положение. Снейп сел, обхватив девушку и тесно прижимая её к себе, а она, оседлав его сверху, неистово насаживалась на него, обхватив ногами его скользкое от воды бледное костлявое тело. Им обоим было тесно и неудобно, но она сумела добиться от него финального аккорда. Вытирая её полотенцем, Снейп не упустил ни одного, самого потаённого местечка её тела. Его пальцы касались его, вызывая в ней трепет, который не должны испытывать профессионалки. Его губы доводили её до исступления. Ей хотелось только одного — чтобы он чувствовал то же самое от её губ и от её прикосновений. А после, когда он, доведённый ею до экстаза, взорвавшийся в ней вулканом и заливший простыню своим семенем, отключился в полном изнеможении, она всю ночь пролежала рядом с ним без сна, тихонько поглаживая его длинные чёрные волосы и время от времени прикасаясь губами к его лицу, шее или груди. Джилли не любила, когда он уходил. Это значило, что теперь ей снова придётся ждать его несколько месяцев. Ждать, мучительно тоскуя и никому не показывая своей тоски. Разве шлюхи могут тосковать? Их дело — предоставлять секс-услуги и делать это, по возможности, профессионально. А привязываться к клиенту — это верх непрофессионализма. И если уж довелось переживать подобные чувства, ни в коем случае нельзя демонстрировать их клиенту. Поэтому Джилли изо всех сил старалась быть спокойной и даже равнодушной, когда Снейп одевался перед тем, как покинуть её комнату. Но как же ей нравилось смотреть на процесс его одевания! Его тело постепенно скрывалось под предметами одежды, пальцы методично застёгивали пуговицу за пуговицей… Мерлин, какие же у него пальцы! Она уже сто раз целовала эти руки, а он по-прежнему смущается, когда она это делает. — Что ты так смотришь на меня? — Снейп на секунду остановился, поймав на себе её пристальный взгляд. — Ничего. Мне нравится смотреть, как ты одеваешься. — Тоже мне, зрелище, — буркнул он, продолжив застёгивать пуговицы на сюртуке. — Ты всегда такой закрытый. Как будто воздвигаешь стену между собой и миром. — Поразительная наблюдательность… — он застегнул сюртук и теперь запахивал на себе мантию. Как же она любила это его движение! Вот сейчас он взмахнёт ею, словно летучая мышь крылом и эффектно выйдет за порог. А она останется здесь одна со своей тоской… — До встречи, красавчик! — До встречи, прелесть моя. *** Снейп решил, что в первый день Рождества в «Трёх мётлах» будет слишком людно. Ему не хотелось светиться там перед несколькими десятками любопытных глаз. Поэтому он пришёл туда поздним вечером второго дня. Посетителей было немного. Он обвёл глазами зал. Джилли там не было. — С Рождеством, Розмерта, — поздравил он хозяйку, подойдя к стойке. — И тебя с Рождеством, Северус. — Где Джил? — Со вчерашнего вечера не появлялась. Я к ней постучалась, спросила, в порядке ли она. Она сказала, что немного простудилась и ей надо полежать. Ну, я и оставила её в покое. Думаю, Бодроперцовое она уже приняла, так что встретит тебя вполне здоровой. — Благодарю, Розмерта. Хорошего вечера. Снейп бодро взбежал по деревянной лестнице и толкнул знакомую дверь. Она была заперта. Снейп постучал. — Кто там? — голос Джил был бодрым, но что-то ему не понравилось в этом голосе. — Это я, — нетерпеливо откликнулся он. — А. красавчик… Я сегодня не смогу тебя принять. Прости, приболела. Приходи в другой раз, ладно? Это было что-то новенькое. Никогда раньше она не отказывала ему. Ни разу. Значит ли это, что сейчас она занята с другим клиентом? Но ведь говорят, что она давно уже никого не обслуживает. Это они продолжают разыгрывать друг перед другом спектакль, будто он ничего не знает об этом и ведёт себя, как обычный клиент. Один из многих… — Джил. Ты там… одна? — его голос был вкрадчив и тревожен одновременно. — Конечно одна. Ты что, ревнуешь, красавчик? — Тогда открой, — потребовал Снейп. — Не сегодня, — последовал ответ. Снейпу не потребовалось даже доставать волшебную палочку. Заклятие на двери было слабым, и распахнуть её не составило для Снейпа ни малейшего труда. Джилли лежала на кровати, подтянув ноги к животу и укрывшись одеялом. Лицо её было неестественно бледным, сливаясь с белизной наволочки, по которой в беспорядке разметались её волосы. Снейп подошёл к ней. Её искусанные в кровь губы запеклись корками, круги под глазами казались чёрными на фоне смертельной бледности лица. — Что с тобой, Джил? — Говорю же, приболела, — она изо всех сил пыталась придать голосу спокойную безмятежность. — Что же ты горячий такой, красавчик? Потерпеть не можешь? Стоя рядом с ней, Снейп вдруг заметил на постели красное пятно, почти полностью скрытое одеялом. Джилли, увидев его взгляд, вцепилась в укрывавшее её одеяло, в то время как он рванул его на себя. Она лежала, скорчившись, сжавшись в клубок, а на её рубашке и на простыне под ней краснело кровавое пятно. К счастью, оно не расползалось, но было видно, что кровь из неё продолжает сочиться. Джилли опустила глаза и съёжилась ещё сильнее под его гневным пронизывающим взглядом. — Кто? — прохрипел Снейп, наклоняясь над ней. — Кто это сделал? — Какая разница? — силы покидали Джилли. Голос её был почти неслышным. — Драккл! — выругался Снейп, осторожно переворачивая Джил на спину и раздвигая ей ноги. То, что он увидел, повергло его в шок. Это было кровавое месиво, вылечить которое самостоятельно ему не под силу. — Розмерта! — когда Снейп подошёл к стойке, хозяйку «Трёх мётел» поразило его лицо. Оно было спокойным, но таким бледным, будто принадлежало трупу. — У тебя есть каминная связь с Хогвартсом? — Да, в моей комнате есть камин, связанный с больничным крылом. Так, на всякий случай. — То, что нужно. Мне надо воспользоваться им. — Идём, — Розмерта повела Снейпа к себе в комнату. — Что-то с Джил? — обеспокоенно спросила она по дороге. — Да. Думаю, без Поппи тут не обойтись. Розмерта без лишних вопросов впустила его в свою комнату. Снейп, взяв горсть порошка из баночки, стоявшей на полке, скрылся в камине и вскоре вернулся вместе с мадам Помфри. Осмотрев Джилли и оказав ей первую, самую необходимую помощь, Поппи сказала: — Её нужно обязательно госпитализировать. Она должна находиться под моим наблюдением. — Поппи, вы с ума сошли, — слабо усмехнулась девушка. — Разве шлюхе место в школьном лазарете? — Во-первых, сейчас каникулы, и в школе не так уж много народу. А во-вторых, в лазарете могут находиться все, кто нуждается в медицинской помощи, независимо от того, школьный он или нет. — Какая широта взглядов! — в голосе Джилли явственно слышалась ирония. — А как же моральные устои и влияние дурных примеров на неокрепшие детские души? — Думаю, ничего с этими душами не случится, — Поппи поджала губы и обратилась к Снейпу: — Как же нам её лучше переправить? — Не надо меня никуда переправлять! — в голосе Джилли зазвучал металл. — Тебя никто не спрашивает. Лежи и помалкивай, — рявкнул на неё Снейп. Странно, но это подействовало. Девушка умолкла и больше не проронила ни звука. Снейп соорудил носилки, уложил на них Джил и отнёс её к камину в комнате Розмерты. Там он поднял её на руки, велев обнять за шею, взял горсть порошка и шагнул в камин. В больничном крыле он уложил молчавшую Джилли на кровать и предоставил её заботам мадам Помфри, время от времени доставляя ей необходимые зелья. После того, как Поппи закончила свои манипуляции и ушла к себе, Снейп уселся на стул рядом с кроватью Джилли и приступил к допросу. — Так кто же это сделал, Джил? — его голос казался абсолютно спокойным и равнодушным. — Зачем тебе это знать? — Из чистого любопытства. Героев нужно знать в лицо. Чтоб быть готовым к встрече с ними.  — А по-моему, кое-кто ищет встречи с ними, чтобы отомстить за неудавшийся вечер. — И это тоже. Ты же знаешь, я не люблю, когда кто-то нарушает мои планы. Так ты скажешь или нет? — Нет. И вообще. Я устала и спать хочу. — Ну ладно. Спи. — А ты что же, спать не пойдёшь? — Джилли насмешливо взглянула на Снейпа, поудобнее усевшегося на стул и закинувшего ногу на ногу. — Представь себе. — Северус… — она очень редко обращалась к нему по имени. Только когда хотела сказать ему что-то очень важное и значимое. — Не беспокойся обо мне. Иди спать. Тебе нужно отдохнуть. Ничего плохого со мной уже не случится. — Я буду делать то, что считаю нужным. И спать там, где захочу. — Как хочешь. Джилли закрыла глаза. Его невербальное «Легилименс» тут же открыло ему картину недавних событий. Их было двое. Снейп сразу узнал их. Семикурсники с его факультета. Эшли Броуди и Джереми Уоррингтон. Совсем недавно он им устроил выволочку в своём кабинете за то, что благодаря им факультет потерял пятьдесят баллов. Эти здоровенные лбы умудрились не только терроризировать младшие курсы, вымогая у них деньги, но и попасться на этом. Вдобавок нахамили Мак-Гонагалл. Это было позором для его факультета. Ладно бы, это были какие-нибудь голодранцы. Так нет же, оба из обеспеченных, благопристойных, чистокровных семей. Занимались этим только из любви к искусству, упиваясь своей властью над теми, кто слабее и желанием помучить. Оба получили от Снейпа хороший урок в виде лёгкой «Сектумсемпры» и обещания, что в следующий раз она будет уже не столь лёгкой. Оказывается, оба были настолько тупы, что наказание их не испугало, а лишь озлобило. Не имея возможности отомстить Снейпу лично, они решили отыграться на женщине, услугами которой он пользовался. Снейп смотрел, как они входили в комнату ничего не подозревающей Джил, как Броуди быстро обезоружил её Экспеллиармусом, а Уоррингтон повалил на кровать. Снейп сжимал кулаки так, что ногти впивались в ладони. Её тело разрывала дикая боль, а она даже не кричала, кусая себе губы и зажмуривая глаза. Они насиловали её по очереди, молча и сосредоточенно, как будто выполняя важную работу. Но этого им показалось мало. Заклинание Уоррнгтона намертво привязало её к кровати. Броуди взял стоявшую в углу метлу и… Снейп не смог заставить себя посмотреть, что было дальше. Он задыхался, его трясло, по его лицу градом катился пот. Ещё немного, и он бросился бы к себе в подземелья, чтобы тут же прикончить эту мразь, предварительно изломав и изрезав её Круциатусами, а там будь что будет. Хоть и Азкабан, лишь бы эти подонки больше никогда не увидели солнечного света… Он открыл глаза. Джил пристально смотрела на него, держа его за руку. Он медленно выплывал из окружавшего его кровавого тумана. — Успокойся, красавчик, — её тихий голос и вправду подействовал на него умиротворяюще. — Не делай глупостей. Не стоят эти щенки того, чтобы хороший человек из-за них жизнь себе сломал. — Прости меня, — Снейп склонился над ней. — Это из-за меня. Они решили так отомстить мне. — Не переживай. Я — как кошка. У меня девять жизней. Это просто … просто издержки профессии, — горько усмехнулась Джилли. Снейп закусил губу и погладил её по голове: — Спи. Кошка…. На следующий день Броуди с Уоррингтоном стояли у него в кабинете, тайно посмеиваясь, глядя на его землистого цвета лицо с тёмными кругами бессонницы под глазами. — Палочки на стол, — скомандовал он. Парни переглянулись. — Мне повторить? — его голос был холоден и спокоен. По спинам у обоих пробежал неприятный холодок. Они молча положили на стол свои волшебные палочки, которые Снейп тут же спрятал в карман. — Инкарцеро, — произнёс он, направив свою волшебную палочку на Броуди, который был тут же связан по рукам и ногам. Снейп взмахнул палочкой. Связанного Броуди швырнуло на стол лицом вниз, а его брюки и нижнее бельё тут же упали к его ногам. — Акцио, метла. Оказавшуюся в руке у Снейпа метлу он тут же передал Уоррингтону. — Ну, давай, оттрахай своего дружка, как ты умеешь. Джереми с ужасом смотрел на своего декана. Тот презрительно ухмылялся. — Ну же. Я жду. — Нет! — парень в панике бросил метлу на пол. В тот же момент что-то полоснуло его по груди, как ножом. Из раны потекла кровь. — Ты сделаешь это или изойдёшь кровью, — услышал он холодный голос своего декана. — Ну же. Я жду. Уоррингтон дрожащей рукой взял метлу, подошёл к замершему у стола Броуди и решительным движением засунул шершавую деревянную рукоятку тому в задницу. — Резче, — скомандовал Снейп. — Глубже. Джереми, как во сне, повиновался. Эшли громко закричал. По его ногам заструилась кровь. — Достаточно., - голос Снейпа был по-прежнему глух и холоден. - Теперь меняйтесь. Взмах волшебной палочки — и Джереми оказался на столе со спущенными штанами. Эшли, трясущийся от боли и унижения, не стал ждать «Сектумсемпры». Он с ненавистью воткнул древко метлы в задницу своего товарища. Новый крик разорвал тишину кабинета. Когда экзекуция была окончена, Снейп остановил обоим кровь, выдал по стакану Рябинового отвара и швырнул в руку каждому по флакону Экстракта бадьяна. — Смажете себе задницы, — брезгливо поморщился он. — И не дай вам Мерлин кому-то рассказать о случившемся. Мне всё равно ничего не будет, зато вся школа узнает, до какой степени вы любите друг друга. А если ещё раз попытаетесь навредить мне … любым способом… В живых не оставлю. Пшли вон. Когда дверь за ними захлопнулась, Снейп обессиленно опустился в кресло и уронил голову на руки. Да, не зря его все считают чудовищем. Но, с другой стороны… Надо ведь как-то учить зарвавшихся подонков. Безнаказанность — худшее из зол. От неё подонки наглеют. *** Придя в больничное крыло во второй половине дня, Снейп не застал там Джилли. Её кровать была пуста. — Где она? — спросил Снейп, войдя в кабинет мадам Помфри, которая в этот момент наводила порядок в шкафчике с медикаментами. Его голос был спокоен, почти равнодушен. — Джилли? Ушла, — ответила Поппи, не прерывая своего занятия. — Как ушла? Она что, в состоянии сама ходить? — голос Снейпа по-прежнему был отстранённым и не выражал никаких эмоций. — Выходит, в состоянии, — пожала плечами колдомедик. — Пришла ко мне сюда и говорит: «Благодарю вас, мадам Помфри, за оказанную помощь. Я уже достаточно хорошо себя чувствую. Долечусь дома». Я попыталась её удержать, а она мне: «Нет, — говорит, — я тут себя чувствую не в своей тарелке. Шлюхе не место в школе» Ну, я ей выдала все необходимые лекарства и рекомендации и отпустила. Не силой же было её удерживать. — Хорошо, Поппи. Благодарю. Надеюсь, она ушла через камин? — Да, конечно. Всю дорогу до Хогсмида Снейп мысленно сыпал ругательствами. Какого драккла эта дура выделывается? Ей лежать надо под присмотром медика, а она по каминам шастает. Вся эта дурацкая психология, юродствование на тему «Мы маленькие люди, нам не место среди порядочных…» Идиотка. Ну, занимаешься этим делом, так занимайся с гордо поднятой головой. Профессия-то востребованная. Какого лысого драккла так себя унижать! Тьфу! Придя в «Три метлы» Снейп молча кивнул Розмерте и отправился на второй этаж. Джилли встретила его знакомой полуциничной-полунасмешливой улыбкой: — Пришёл, красавчик… — Ты что творишь? — набросился на неё Снейп. — Чего тебе в лазарете не лежалось? — Да я там у всех на виду, как прыщ на заднице. Лежишь и думаешь — вдруг кто войдёт, спросит: «А это кто? Что она тут делает?» И что мне сказать? — Да ничего. Лечишься. Что ещё в больнице делают? — Я и дома вылечусь. Тебя вот только жалко. Остался в праздники без сладкого. Может, к девчонкам моим сходишь? Есть такие штучки — ммм… Говоря это, Джилли улыбалась, но на душе у неё скребли мантикоры. Если он сейчас согласится… — Не нужны мне твои девчонки. Я уже стар, чтобы менять свои привычки, — Снейп говорил это жёлчным, раздражённым голосом, который бальзамом лился на душу Джил. — Тогда… — её как будто осенило. — Иди-ка ко мне, красавчик. Раздевайся и ложись. Я и в таком состоянии кое-на что сгожусь. Снейп, приподняв бровь, взглянул на неё с интересом. Что она задумала? На какие сюрпризы способна её профессиональная фантазия? Пока он раздевался, Джилли не сводила с него глаз. Снейп понятия не имел о стриптизе, но сейчас, именно, как стриптизёр, он сводил её с ума. Он почти физически ощущал, как скользит по его телу взгляд её затуманенных голубых льдинок, и от этого взгляда он непривычно краснел и покрывался мурашками. Когда он снял с себя всю одежду, Джилли встала, уступая ему место у стены, и, взяв в руку свою волшебную палочку, улеглась рядом. — Доверься мне, красавчик. Не бойся. Будет хорошо, — прошептала она ему на ухо, касаясь губами мочки, отчего Снейпу хорошо стало уже прямо сейчас. Обхватив губами головку его члена, Джил стала выводить на ней языком замысловатые узоры. По его телу побежала приятная дрожь. Вот она стала засасывать его член в себя, забирая его всё глубже, всё сильнее сжимая его мышцами глотки. Он выгнулся и застонал, комкая простыню своими тонкими пальцами. Джилли раздвинула рукой его ноги, поглаживая внутреннюю поверхность его бёдер. Когда он послушно и доверчиво развёл их в стороны, она аккуратно вставила кончик своей волшебной палочки в его анальное отверстие и стала потихоньку вводить её внутрь. Палочка в её руке вибрировала, сначала легонько, потом всё сильнее. Снейп почувствовал, как внутри него нарастает огромное, дикое, ни с чем не сравнимое желание, вытерпеть которое было физически невозможно, но которое ему хотелось длить вечно. Его голова запрокинулась, широко разведённые ноги упёрлись в упругий матрас, тело изогнулось, а из горла вырвался громкий хриплый стон, переходящий в рычание. Джилли продолжала углублять в него палочку, вибрирующую всё сильнее, одновременно сжимая в глотке его член, казавшийся ей сейчас таким огромным. Вот она мысленно произнесла заклинание, где-то в потаённых глубинах его тела из кончика её палочки вырвалась струя неизвестной субстанции, которая взорвала его тело и его сознание, вызвав бурное семяизвержение, сопровождавшееся его громким криком и конвульсивными содроганиями тела, не знавшего доселе подобных ощущений. Джил повторила это заклинание трижды, доведя Снейпа до полного опустошения. Он приходил в себя медленно. Лёжа на спине, с запрокинутой головой и разметавшимися по подушке волосами, Снейп наслаждался приятным послевкусием этого феерического оргазма. Каждая клеточка его тела дрожала от счастья, которое ему только что удалось испытать. В душе разливалось умиротворение. Джилли лежала на боку, подперев рукой голову и любовалась его лицом, на котором сейчас было непривычное, вовсе несвойственное ему умиротворение. Ему было хорошо, это чувствовалось. Осознание того, что она сумела подарить ему это блаженство, приносило ей такое удовлетворение, какого не приносил самый бурный и разнузданный секс. Наконец, Снейп смог заставить себя заговорить: — Что это было? — его голос от хрипоты казался бархатным. Он завораживал отсутствием в нём привычных насмешливых и ироничных интонаций. — Сеанс постельной магии, — Джилли уже взяла себя в руки, снова отгораживаясь от нахлынувших чувств с помощью привычного спасительного цинизма. — Тебе понравилось, красавчик? — она ерошила его волосы и насмешливо улыбалась. — Ты ещё спрашиваешь. Это было феерично. — Я рада, что тебе понравилось, — она поцеловала его в губы и продолжила перебирать его волосы. Снейп уже тоже успел справиться с собой и призвать к себе на помощь свой обычный сарказм. — Ты хоть палочку после своих клиентов моешь? — его губы скривила ядовитая ухмылка. — Обижаешь, красавчик, — Джил усмехнулась ему в ответ. — Я ни с кем магическим сексом не занимаюсь. Только старыми маггловскими способами. Так что палочка чиста и девственна, как я в пять лет. — Хоть это радует, — он продолжал ухмыляться с притворным облегчением. — А за что же это мне такая честь? Ни с кем не занимаешься, а со мной вот решила? — Как это, за что? — в тон ему ответила Джил. — Ты же у меня лучший клиент. Поэтому для тебя эксклюзивные услуги. — Хм-м… Лучший клиент, говоришь? Чем же это я лучший? — Снейп взирал на неё с насмешливым интересом. — Тем, что ты ведёшь себя со мной не как с проституткой, а как с женщиной. С первой нашей встречи, — Джилли говорила задумчиво и серьёзно. От её насмешливости не осталось и следа. — Я с тобой получаю удовольствие. Это как раз тот случай, когда работа приносит полное удовлетворение. — Так может, мне тогда не стоит тебе денег платить? — Снейп попытался вернуть разговор в прежнее лёгкое русло. — Достаточно будет удовольствия? — Э-э, нет, красавчик. Без денег ты перестанешь чувствовать себя моим клиентом. Ещё подумаешь, что чем-то мне обязан. Зачем всё усложнять? А так всё просто: ты мне — деньги, я тебе — услугу. Все довольны и никаких обязательств. Снейп взял её за подбородок и повернул её лицо к себе, сверля его пронзительным взглядом бездонных чёрных глаз: — Ты ведь давно уже не обслуживаешь клиентов. Думаешь, я не знаю, что я не то, чтобы лучший, я — твой единственный клиент. — Тем более, без денег не обойтись, — она опустила глаза, не выдержав его пристального взгляда, — иначе ты вообще перестанешь считать себя моим клиентом. И кем ты тогда для меня станешь? Снейп уже пожалел, что завёл этот разговор. Конечно, Джил права. Лучше оставить всё, как есть и не залезать в эти дебри. Иначе… Что "иначе", ему додумывать не хотелось. — Ты права, — он обнял её и привлёк к себе. — Клиент, так клиент. Они уснули в обнимку и провели так всю ночь, согревая друг друга своим теплом. *** Джилли прокляла тот год, когда Снейп стал директором Хогвартса. Она ждала его изо дня в день, но он не появлялся. «Видимо, что позволено преподавателю — не позволено директору, — думала она. — Его высокое положение не позволяет ему пачкать свою репутацию связью со шлюхой». Джилли никогда не интересовалась политикой и почти не читала газет. В тот год она не пропустила ни одного выпуска «Ежедневного Пророка», потому что только там она могла встретить хоть какое-то упоминание о нём. Она не имела права расспрашивать о нём посетителей, приходивших из Хогвартса, но жадно ловила обрывки их разговоров, в которых упоминалось его имя. В основном, его ругали. Его проклинали. Его ненавидели. Сердце Джил обливалось кровью, когда она думала о том, в какой атмосфере ему приходится жить. Она почти физически чувствовала то напряжение, в котором он пребывал всё это время. «Ну, что же ты не идёшь ко мне, красавчик? — мысленно обращалась она к нему. — Приходи. Я обниму тебя — и станет легче». Снейп пришёл к ней в Рождество. Ночью. Наложив на себя дезиллюминационное заклятие. Джилли замерла у себя в комнате, услыхав стук в дверь. Сердце бешено заколотилось, кровь застучала в висках, когда она выдавливала из себя приглушённое: «Войдите». Дверь отворилась. На пороге никого не было. Дверь захлопнулась, знакомый голос произнёс заклинания, и Джилли, наконец, увидела его. Он стоял на пороге, прислонившись к двери, запрокинув назад голову и смотрел на Джилли сверху вниз из-под полуприкрытых век. Она стояла, не в силах сдвинуться с места. Её подбородок дрожал, а из глаз вот-вот готовы были брызнуть непрошенные, вовсе неуместные для проститутки, слёзы. Заметив это, Снейп чуть искривил губы в усмешке и произнёс привычное: — Свободна? — Для тебя — всегда свободна, красавчик. Джилли ухватилась за этот отзыв, как утопающий хватается за соломинку. Он дал ей силы, оставаясь внешне спокойной, подойти к нему, не показав при этом, как подгибаются её ставшие вдруг ватными ноги. Не закричать от отчаяния и боли, заглянув в его постаревшее усталое лицо. Мерлин, что же они сделали с ним? Казалось, в этом лице, и раньше таком землисто-сером и малоподвижном, теперь не осталось ни капли жизни. Это было лицо трупа… Джилли, как завороженная, напряжённо вглядывалась в это лицо, отмечая про себя и глубокую складку меж бровей, и резкие морщины, протянувшиеся от крыльев его огромного заострившегося носа вниз, к подбородку, и мелкие, горькие складки у губ, и черноту под глазами… Она молча провела ладонью по его запавшей щеке. Он прикрыл глаза и рукой прижал её ладонь к своему лицу. Джилли положила его голову к себе на плечо и тихонько поглаживала его волосы, прижимаясь к ним щекой. А после увлекла его на кровать, уселась рядом, обняв его за плечи, прижимаясь к нему и продолжая гладить по голове, ласково и успокаивающе, как могут гладить только матери. Казалось, от её прикосновений, Снейп оживал, будто оттаивал постепенно. Вот он сам стал тихонько перебирать волосы Джил. Вот взял её лицо в свои руки и стал медленно прикасаться к нему губами. Вот его холодные, твёрдые губы встретились с её губами — мягкими, податливыми, призывно приоткрытыми… Вот впились в них долгим поцелуем, от которого по её телу словно прошёл мощный электрический разряд. Будто почувствовав это, Снейп стал быстро покрывать поцелуями её лицо, шею, грудь. Он нетерпеливо рванул блузку на её груди. Пуговицы с треском оторвались вместе с тканью и разлетелись в стороны, ударяясь о стену и рассыпаясь по полу. Лихорадочно впиваясь в её грудь, терзая её своими безжалостными, яростными поцелуями, Снейп довёл её до полного изнеможения. Сказывалось напряжение, в котором Джил жила последние полгода. Тревога, страх, ожидание, болезненные предчувствия — всё это вдруг ушло на задний план, уступив место его близости, осязаемости, возможности ощутить его, такого живого и долгожданного… Ей невыносимо захотелось ощутить его в себе, как можно глубже и полнее, как подтверждение, что он — не призрак, не бред её воспалённого воображения. — Северус… — прохрипела Джил, не узнавая собственного голоса, — не тяни. Её пальцы лихорадочно расстёгивали его брюки, с радостным нетерпением ощущая его полную готовность выполнить её желание. Снейп не удосужился снять с неё ничего, кроме трусиков. Он вошёл в неё быстро, но как-то на удивление плавно и бережно. Он был резок, но одновременно нежен. Нетерпелив и аккуратен. Он полностью контролировал ситуацию, стараясь добиться от Джил максимальной отдачи. А она стонала и извивалась под ним, не в силах сдержать рвущееся наружу желание, замешанное на тоске и невозможности прикоснуться к тому, кто нужен больше всех на свете. Обвившись вокруг него руками и ногами, прижимаясь покрепче, Джил впитывала в себя его тепло, стараясь почувствовать его каждой клеточкой своего тела. Снейп смотрел на неё и с удивлением понимал, как же это прекрасно — когда женщина отдаётся с такой страстью. И насколько сильнее ощущения у мужчины, сумевшего вызвать в женщине эту страсть. И как блаженство, написанное у неё на лице, может привести в экстаз и вызвать оргазм не хуже того, который вызывают обычные механические движения. Сейчас с ним в постели была не профессионалка — с ним была женщина, в которой он сумел вызвать такую ответную страсть, что самому было удивительно. Лёжа рядом с Джил после бурного финала, Снейп с недоумением ощущал, как в груди его тихонько пульсирует маленькая болезненная точка, в которой сосредоточилась нежность. Нежность к этому существу, которое ждало его, скучало по нему и тревожилось о нём. Единственному на Земле существу, испытывающему к нему такие чувства. Голова Джил лежала у него на груди. Девушка поглаживала его левую руку: — Твоя Метка стала заметней. Раньше она была бледнее. — Это оттого, что Тёмный Лорд возродился, — Снейпу не хотелось об этом говорить. — Ты теперь служишь ему? — рука Джил скользнула по его животу и как бы невзначай, коснулась пениса. Снейп глубоко вздохнул и сжал пальцы, запутавшиеся в её волосах. — Да. — Говорят, ты убил Дамблдора, чтобы занять его место? — она поигрывала его шариками и одновременно касалась губами его груди. — Плевать я хотел на его место. Я не просил, чтоб меня на него назначали. А Дамблдора убил по приказу Тёмного Лорда. — Но теперь ты директор и тебе не годится посещать шлюх. Джилли поцеловала его сосок, одновременно играя крайней плотью его уже достаточно возбуждённого члена. — У директора на это нет времени. — Устаёшь? — просто спросила она. — Очень, — не стал врать Снейп. — Хочешь, повторим магический секс? — предложила Джилли. — Хочу. И вновь она подарила ему такую бурю ощущений, от которой он на время забыл обо всём на свете, кроме острого, дикого, всеобъемлющего блаженства, взорвавшего его изнутри, разложившего на атомы и вновь собравшего воедино стараниями женщины, которая, находясь с ним в постели просто выполняла свою работу. Работу ли? Об этом Снейп не задумывался, отдаваясь ощущениям, заставляющим его на короткий миг забыть весь ужас собственной жизни. Ему было хорошо здесь и сейчас. И только с ней. Снейп привык одеваться под её пристальным взглядом. Он знал, что ей нравится наблюдать за этим процессом. Но сегодня её взгляд был другим — не спокойно-заинтересованным, а мучительно-напряжённым. Джил ни о чём не спрашивала его, понимая, что не имеет на это никакого права. Но сегодня он не смог просто уйти, молча, как обычно, ничего не объясняя и не обещая. Одевшись, он сел к ней на кровать, потрепал девушку по щеке и произнёс: — Вряд ли мы скоро увидимся. Приду, как только смогу. Джилли взяла его руку и молча прижала к своей щеке, прикрыв глаза. Снейп погладил её по волосам. — Иди, — девушка выпустила его руку, чувствуя, что глаза её наполняются слезами. Он не должен видеть её слёз. Профессионалки не плачут. Как только дверь за ним закрылась, Джилли дала, наконец, волю слезам, корчась в постели от невыносимой боли и обнимая подушку, ещё хранившую тепло его тела. *** В тот вечер в «Трёх мётлах» яблоку негде было упасть, а люди всё прибывали и прибывали. Джилли с несколькими девчонками металась между столиков, разнося посетителям крепкие напитки. Вот среди них появился тот, ради кого, собственно, и собрались здесь сейчас эти люди, тот, кто был их владыкой и хозяином. А вместе с ним появился и тот, кого она не видела так давно и не надеялась увидеть сегодня. Всё говорило о том, что Северус был в числе самых близких последователей Волдеморта. Он всегда находился где-то рядом с хозяином, чуть позади него, но всегда под рукой. С появлением этого безносого красноглазого чудовища все собравшиеся покинули паб и вышли на улицу. Повинуясь какому-то странному, непонятному ей самой порыву, Джилли тоже вышла за дверь. Смешавшись с толпой, она была совершенно незаметна в окружавшей их всех темноте прохладной, напоенной ароматами цветения майской ночи. Джилли заметила, что большинство собравшихся направились по дороге, ведущей к замку, а Волдеморт с несколькими приближёнными пошли в другую сторону, судя по всему — к Визжащй хижине. Северус направился к замку. Джилли, сама не понимая, зачем она это делает, наложила на себя дезиллюминационное заклятие и, неслышно ступая, двинулась за ним. Хвала Мерлину, по заклятиям в школе у неё всегда было «Превосходно», не то, что по зельям или трансфигурации. Толпы людей стояли у ворот Хогвартса. В тот момент, когда Снейп присоединился к ним, тишину ночи прорезал высокий, холодный и ясный голос: — Я знаю, что вы готовитесь к битве. Джил вздрогнула. Слышать этот голос было почти невыносимо. А он продолжал: — Ваши усилия тщетны. Вы не можете противостоять мне. Я не хочу вас убивать. Я с большим уважением отношусь к преподавателям Хогвартса. Я не хочу проливать чистую кровь волшебников. Отдайте мне Гарри Поттера, — сказал голос Волдеморта, — и никто из вас не пострадает. Отдайте мне Гарри Поттера, и я оставлю школу в неприкосновенности. Отдайте мне Гарри Поттера, и вы получите награду. Даю вам на раздумье время до полуночи. Голос умолк. Джилли слегка трясло. Они собираются штурмовать замок. Будет битва. И Северус примет в ней участие. Почему она так дрожит? Почему ей кажется, что она не должна отходить от него ни на шаг? Чем она сможет помочь ему — волшебница-недоучка такому сильному и могущественному магу? И, тем не менее, она чётко осознавала, что в эту ночь не спустит с него глаз. Время до полуночи тянулось мучительно медленно. Джил стояла невдалеке от Снейпа. Она так устала за сегодняшний вечер… Ноги у неё гудели, хотелось сесть, а ещё лучше — прилечь. Но она продолжала стоять, вглядываясь в его строгий чёрный силуэт, охваченная странной тревогой, которая с каждой минутой росла, грозя перерасти в панику. На миг ей показалось, что он почувствовал её взгляд — обернулся и испытующе обвёл глазами ряды притихших соратников. Но, не увидев никого, кто мог бы побеспокоить его своим пристальным взглядом, продолжил тихий разговор с высоким мужчиной в тёмной дорожной мантии. Когда напряжение, разлитое в воздухе, казалось, обрело физическую плотность, откуда-то из передних рядов прозвучал сигнал к битве. Темноту пронзили вспышки заклинаний и взрывы. Ворота замка рухнули и собравшиеся толпы хлынули внутрь, как будто засасываемые гигантской воронкой. Снейп не сражался в первых рядах. Вместе со своим недавним собеседником он стоял немного поодаль и, казалось, просто следил за ходом битвы, время от времени отдавая распоряжения подбегавшим к ним Пожирателям. Джилли благодарила Мерлина, что ей не приходится бегать за ним среди всех этих вспышек, взрывов, яростных воплей и убийственных заклятий. Нападающие медленно, но уверенно продвигались к замку. Вдруг со стороны ворот, которые были сметены первой атакой штурмовиков, к Снейпу подошёл тот самый блондин, который отправился вместе с Волдемортом в сторону Визжащей хижины. Но, Мерлин, на кого он сейчас был похож? Куда подевались его холёность и спесь? Его шикарная дорогущая мантия превратилась в лохмотья, один глаз заплыл и не открывался, руки тряслись. — Северус, — произнёс блондин приглушённым хриплым голосом, — Повелитель требует тебя к себе. Не говоря ни слова, Снейп быстрым шагом направился в сторону Визжащей хижины. Блондин едва поспевал за ним. Было заметно, что каждый шаг давался ему с трудом. Джилли, обновив на себе дезиллюминационное заклятие, направилась следом. Оставив за порогом длинноволосого блондина, Снейп толкнул дверь в следующую комнату. Джилли успела неслышно проскользнуть следом до того, как дверь за ними захлопнулась. В комнате, освещённой единственной масляной лампой, было полутемно. Грохот сражения доносился сюда приглушенно, как бы издалека. В единственном не зашитом досками окне мелькали огненные вспышки со стороны замка, озаряя причудливыми всполохами облупившиеся старые обои на стенах. Джилли, увидев парящий в воздухе сверкающий волшебный шар с огромной змеёй, кольцами свернувшейся внутри него, вздрогнула, покрываясь мурашками ужаса и омерзения, и забилась в самый тёмный угол, опасаясь даже дышать. — Повелитель, их сопротивление сломлено…  — Без твоей помощи, — отозвался Волдеморт высоким, ясным голосом. — Ты, Северус, искусный волшебник, но не думаю, что сейчас ты нам особо нужен… Мы почти у цели… почти. — Позвольте, я найду вам мальчишку. Позвольте мне доставить вам Гарри Поттера. Я знаю, как его найти. Прошу вас. Волдеморт встал. Джилли со страхом вглядывалась в его плоское змеиное лицо, красные глаза, бледность, матово светившуюся в полумраке. — Я в затруднении, Северус, — мягко сказал Волдеморт.  — В чем дело, повелитель? — откликнулся Снейп. Волдеморт поднял Бузинную палочку изящным отточенным движением дирижера.  — Почему она не слушается меня, Северус? В тишине послышался тихий шип змеи, свивавшей и развивавшей кольца. А может быть, это медленно угасал в воздухе свистящий вздох Волдеморта? — Повелитель? — недоуменно спросил Снейп. — Я не понимаю. Вы совершали этой палочкой непревзойденные чудеса волшебства.  — Нет, — ответил Волдеморт. — Я совершал этой палочкой обычное для меня волшебство. Я — непревзойденный волшебник, но эта палочка… нет. Она не оправдала моих ожиданий. Я не заметил никакой разницы между этой палочкой и той, что я приобрел у Олливандера много лет назад. Никакой разницы, — повторил Волдеморт. Снейп молчал. Волдеморт зашагал по комнате — Я думал долго и напряженно, Северус… Ты знаешь, почему я отозвал тебя из битвы? Снейп неподвижно смотрел на змею в заколдованном шаре.  — Нет, повелитель, не знаю, но умоляю вас: позвольте мне туда вернуться. Позвольте мне отыскать Поттера.  — Ты говоришь совсем как Люциус. Вы оба не понимаете Поттера — в отличие от меня. Его не нужно искать. Поттер сам придет ко мне. Я знаю его слабость, его, так сказать, врожденный дефект. Он не сможет смотреть, как другие сражаются и гибнут, зная, что все это из-за него. Он захочет прекратить это любой ценой. Он придет.  — Но, повелитель, его может случайно убить кто-нибудь другой… — Я дал Пожирателям смерти совершенно ясные указания. Схватить Поттера. Убивать его друзей — чем больше, тем лучше, — но только не его самого. Однако я хотел поговорить о тебе, Северус, а не о Гарри Поттере. Ты был мне очень полезен. Очень.  — Повелитель знает, что услужить ему — мое единственное стремление. Но позвольте мне пойти и отыскать мальчишку, повелитель. Я уверен, что сумею…  — Я уже сказал: нет! — Джилли увидела красный отблеск в глазах Волдеморта, когда тот обернулся. Мантия Темного Лорда шуршала, как подползающая змея, вызывая в её душе приступ панического, не поддающегося контролю страха.  — Сейчас меня волнует другое, Северус: что произойдет, когда я наконец встречусь с мальчишкой? — Но какие тут могут быть вопросы, повелитель, ведь вы…  — Тут есть вопрос, Северус. Есть. Волдеморт остановился, поигрывая Бузинной палочкой в белых пальцах, неотрывно глядя на Снейпа. — Почему обе палочки, которые у меня были, отказались служить, когда я направил их на Гарри Поттера? — Я… я не знаю ответа на этот вопрос, повелитель.  — Правда? Моя тисовая палочка, Северус, исполняла все мои приказы, кроме одного, — убить Гарри Поттера. Она дважды не смогла этого сделать. Олливандер под пыткой рассказал мне об одинаковой сердцевине, сказал, чтобы я взял другую палочку. Я так и сделал, но палочка Люциуса раскололась при встрече с Гарри Поттером.  — Я… я не знаю, как объяснить это, повелитель. Снейп не смотрел на Волдеморта. Его темные глаза были по-прежнему прикованы к змее, свернувшейся в магическом шаре.  — Я нашел третью палочку, Северус. Бузинную палочку, Смертоносную палочку, Жезл Смерти. Я забрал ее у прежнего хозяина. Я забрал ее из гробницы Альбуса Дамблдора. Теперь Снейп смотрел в глаза Волеморту, а лицо его застыло, как посмертная маска. Оно было мраморно-белым и таким неподвижным, что Джилли вздрогнула, услышав звук его голоса: казалось невероятным, что за этими невидящими глазами теплится жизнь. — Повелитель, позвольте мне привести мальчишку…  — Я просидел здесь всю эту долгую ночь перед самой победой, — почти шепотом произнес Волдеморт, — неотрывно думая о том, почему Бузинная палочка отказывается выполнять то, для чего она предназначена, отказывается сделать то, что она должна, по легенде, сделать для своего законного владельца… и мне кажется, я нашел ответ. Снейп молчал. У Джилли внутри всё оцепенело от страшной догадки. — Может быть, ты уже догадался? Ты ведь, вообще-то, умный человек, Северус. Ты был мне хорошим и верным слугой, и я сожалею о том, что сейчас произойдет.  — Повелитель… — Бузинная палочка не повинуется мне по-настоящему, Северус, потому что я не законный ее владелец. Бузинная палочка принадлежит тому волшебнику, который убил ее предыдущего хозяина. Ты убил Альбуса Дамблдора. Пока ты жив, Бузинная палочка не может по-настоящему принадлежать мне. — Повелитель! — воскликнул Снейп, подымая свою палочку. — Иначе быть не может, — сказал Волдеморт. — Я должен получить власть над этой палочкой, Северус. Власть над палочкой — а значит, и власть над Гарри Поттером. И Волдеморт взмахнул Бузинной палочкой. Ничего не произошло, и на какое-то мгновение Джилли подумала, что Снейп помилован. Но тут намерение Волдеморта прояснилось. Шар со змеей закружился в воздухе, быстро приближаясь к Снейпу. — Конфринго! Бомбарда максима! Отчаянный женский вскрик из ниоткуда заставил вздрогнуть и Снейпа, и Волдеморта. Последовавший за этим мощный взрыв разрушил светящийся шар. Огромная змея грузно шлёпнулась на пол, отчаянно извиваясь и корчась в охватившем её пламени. — Агуаменти! –крикнул Волдеморт. Струя воды окатила змею, потушив пламя. — Авада кедавра! Адское пламя! Женский голос метался по комнате, не давая Волдеморту определить его местонахождение. Джилли стремительно перебегала из одного угла комнаты в другой. Яркая зелёная вспышка ударила в змею. Адское пламя охватило её огромное тело, безжалостно поглощая его с отвратительным треском. Комната наполнилась невыносимой вонью. — Фините Инкантатем! — Волдеморт взмахнул Бузинной палочкой. Адское пламя чуть утихло, но не успокоилось совсем. — Фините Инкантатем! — яростно закричал он. Пламя медленно затухало. Вместо огромной змеи на полу лежала куча пепла, своей формой напоминающая змеиные кольца. Волдеморт подошёл к ней и коснулся её рукой. От прикосновения его тонких белых пальцев пепел взметнулся вверх и закружил в воздухе, оседая на всё и на всех, кто находился в комнате. Волдеморт поднял на Снейпа глаза, горящие злобным, яростным огнём. Движением руки, быстрым, как вспышка молнии, он взмахнул палочкой и тихо произнёс: — Авада Кедавра! Зелёное сияние, вырвавшись из кончика его палочки, ударилось в невидимую преграду, отскочило от неё и вернулось к тому, кто породил это заклятие. Снейп, не соображая, что он делает, совершенно без участия мозга, на полном автомате, среагировал мгновенно, выставив Щитовые чары. Волдеморт рухнул на пол. Тело его вдруг съёжилось, стало маленьким и слабым, конечности истончились, змеиное лицо сморщилось. И лишь глаза его по-прежнему горели ярко-красным злобным блеском. А на полу у ног Снейпа, медленно проявляясь в неясном, тусклом свете масляной лампы, становилось всё более видимым неподвижное женское тело. В этот момент в комнату с палочкой наперевес ворвался Гарри Поттер. Реакции Снейпа сегодня были по-особому быстрыми и чёткими. Видимо, от того, что все его чувства сейчас обострились до предела, рефлексы на несколько секунд опережали команды разума. — Экспеллиармус! В руке у Снейпа оказалась не только палочка Гарри, но и палочки Рона с Гермионой. — Петрификал Тоталус! — он взмахнул своей палочкой в сторону прохода, из которого выскочил Гарри. Подойдя к нему и убедившись, что его заклинание достигло цели, Снейп вернулся к Гарри. Мальчишка сжимал кулаки и задыхался от ненависти, бросая на него испепеляющие взгляды. — Успокойтесь, Поттер, — голос Снейпа был холоден и спокоен. Мозг был ясен и работал чётко, как никогда, не позволяя отвлекаться ни на что, кроме дела, важнее которого сейчас не было ничего на свете. — Как видите, я не собираюсь вас убивать. Ни вас, ни ваших друзей. — Предатель! Трус! Убийца! — ненависть душила Гарри. — Высказались? — спросил его Снейп почти насмешливо. — А теперь вы в состоянии услышать то, что я вам скажу или придётся наложить на вас Парализующие чары? Гарри молча сжал зубы и кулаки, метнув на Снейпа взгляд, способный прожечь в нём дыру. — Так вот, Поттер. Когда в прошлый раз с ним, — он кивнул в сторону Волдеморта, — случилось то же, что и сейчас, часть его души попала в того, кто тогда находился в комнате рядом с вашей матерью. В вас, Поттер. Вас некому было оградить Щитовыми чарами, как это сделал сейчас я. Так что теперь вы крестраж. И, чтобы окончательно победить Волдеморта, нужно убить вас. Другого пути нет. Мерлин, как же смотрят на него эти глаза… Глаза Лили. Сможет ли он?.. В этих глазах ненависть постепенно сменялась на недоверие, а на его место так же постепенно приходило осознание. Почему-то Гарри понял, что всё, сказанное Снейпом — правда. С трудом проглотив комок, намертво застрявший в горле, Гарри произнёс хриплым, чужим голосом: — Это… сделаете вы? — Как видите, он, — кивок в сторону скорчившегося на полу Волдеморта, — этого сделать не в состоянии. Гарри молча прикрыл глаза. — Гарри… — никогда ещё Снейп не обращался к нему таким голосом. — Гарри… Снитч. Снитч… Гарри порылся негнущимися пальцами в мешочке на шее и достал его оттуда. Я открываюсь под конец. Он глядел на снитч, дыша тяжело и быстро. — Я скоро умру. Металлическая оболочка раскрылась. Черный камень с зубчатым разломом посередине засел в обеих половинках снитча. Воскрешающий камень треснул по вертикальной линии, изображавшей Бузинную палочку. Треугольник и круг — символы Мантии и Камня — остались нетронутыми. И вновь Гарри все понял, не размышляя. Он закрыл глаза и трижды повернул камень на ладони. Снейп не стал затягивать его мучения. Взмах волшебной палочки: — Авада Кедавра! Зелёная вспышка… Гарри лежал на полу Визжащей хижины, сжимая в кулаке Воскрешающий камень. Снейп нагнулся над ним. Мальчишка дышал. В Визжащей хижине пахло гарью и ещё чем-то неизвестным. Ноздри Гарри дрожали и раздувались. Запах Смерти воспринимался им сейчас, как запах Жизни. Он мог дышать, он чувствовал этот запах, а значит, был жив. Гарри открыл глаза. Разговор с Дамблдором на вокзале Кинг-Кросс был долгим, но ему показалось, что здесь он отсутствовал всего мгновение. Гарри взглянул на склонившегося над ним Снейпа. Во взгляде Гарри больше не было ненависти. В нём было понимание. И, как на секунду показалось Снейпу — уважение. Впрочем, скорее всего, это ему показалось. Он подал мальчишке руку, помогая подняться с пола. Протянув Гарри его волшебную палочку, Снейп произнёс: — Теперь ваш выстрел. Гарри встал напротив скрючившегося на полу жалкого дрожащего тела. Неужели он сможет сделать это? Гарри направил палочку на Волдеморта. Перед его мысленным взором пронеслись все те, чьи жизни отнял этот красноглазый монстр — начиная от его родителей и заканчивая теми, кто сейчас защищал замок. Рука Гарри перестала дрожать. — Авада Кедавра! — воскликнул мальчик. Яркая зелёная вспышка на краткий миг осветила комнату. Всё вокруг как будто замерло. Затих шум битвы за окном. Волдеморт был мёртв. *** Снейп устало взмахнул волшебной палочкой в сторону выхода в туннель: — Фините Инкантатем. Минуту спустя в комнату вбежали Грейнджер и Уизли с палочками наперевес и замерли, уставившись на останки Тома Реддла. Не обращая на них ни малейшего внимания, Снейп повернулся к Гарри: — Мистер Поттер. Объявите всем о своей победе и предложите закончить битву. — Сонорус, — Гарри прикоснулся к горлу кончиком своей волшебной палочки. Было видно, что он волнуется. — Господа волшебники, — голос его слегка дрожал, но с каждым словом становился сильнее и увереннее. — С вами говорю я, Гарри Поттер. Волдеморт побеждён. Он погиб. Я предлагаю всем его сторонникам сдать оружие и не усугублять свою вину дальнейшим кровопролитием. Вспышки за окном прекратились. Наступила настороженная, тревожная тишина. Дверь в комнату распахнулась, и на пороге появился Люциус Малфой. Обведя измученным взглядом всех присутствующих, он задержал его на том, что совсем недавно было его Повелителем, и, ни слова не говоря, пошатываясь, вышел из комнаты. Снейп наколдовал носилки и водрузил на них останки Тома Реддла — Предъявите им это, — обратился он к Гарри, — как доказательство своей победы. Снейп, не оглядываясь, пошёл вперёд. За ним по воздуху плавно плыли носилки, а за носилками шло гриффиндорское трио, которое, кажется, до сих пор не могло до конца поверить в то, что столь ненавидимый ими человек оказался их сторонником. На пороге хижины к ним присоединился Малфой с женой, и они все вместе направились к воротам замка. Впрочем, ворот не было. На их месте зияла огромная дыра. Процессия, сопровождавшая носилки, вступила во двор Хогвартса. Чем ближе они подходили к замку, тем больше народу им встречалось по пути. Сторонники Волдеморта молча смотрели на носилки с останками своего повелителя и медленно опускали палочки. Выбежавшие им навстречу защитники замка окружали процессию всё более плотным кольцом. Снейп внимательно следил за происходящим, напряжённо вглядываясь в окружающие лица, чтобы не пропустить момент, если кто-то из Пожирателей вдруг надумает причинить вред Гарри. Защитники Хогвартса бросали на него взгляды, полные ненависти, думая, что он здесь находится в качестве пленника, хотя волшебная палочка Снейпа оставалась у него в руке. Вот к Гарри подошла профессор Мак-Гонагалл. Заметив Снейпа, она подняла свою палочку, намереваясь разоружить его, но Гарри не дал ей этого сделать. — Профессор Мак-Гонагалл, — он встал перед Снейпом, прикрывая его собой от возможного нападения, — профессор Снейп — наш союзник. Это он помог мне победить Волдеморта. Без него победа над ним была бы невозможной. По рядам окружавших их людей пробежал громкий вздох. Со стороны защитников Хогвартса это был вздох недоверия, со стороны Пожирателей — вздох возмущения. Минерва с недоверием смотрела на Гарри. — Это правда, госпожа профессор, — звенящим от волнения голосом произнесла Гермиона. — Мы были там и видели всё своими глазами. — Ну-у… если так…- Мак-Гонагалл пожала плечами. — Думаю, всем нападающим следует сдать свои палочки. Защитники Хогвартса окружили Пожирателей плотным кольцом. Снейп наблюдал за процедурой разоружения бывших соратников с каменным лицом, а по окончании её повернулся к Гарри и произнёс ледяным тоном: — Мистер Поттер. Надеюсь, больше вам ничто не угрожает. Сами разберётесь, что с этим делать, — он кивнул на стоящие на земле носилки. — Господин профессор… — голос Гарри был хриплым. — Я… я благодарю вас. И простите меня за всё. — Не стоит, мистер Поттер, — Снейп развернулся и быстрым шагом направился к Гремучей иве. *** Едва ли не ползком пробравшись по обсыпавшемуся местами туннелю, Снейп вновь оказался в комнате, где совсем недавно ему удалось чудом избежать смерти. «Чудом?» — горько усмехнулся он. Вот оно — это «чудо», спасшее ему жизнь. Джилли лежала на грязном полу хижины, глядя в пространство своими светлыми льдисто-голубыми глазами и разметав по полу пышные волосы цвета туманной ночи. Она, как и при жизни, ждала своей очереди, ждала, когда Снейп сделает все свои дела — необходимые и важные, первостепенные и безотлагательные — и придёт к ней. Придёт, чтобы крепко сжать её в своих объятиях, запустить пальцы в её густую гриву и припасть холодными сухими губами к её губам, бывшим при жизни такими мягким, горячими и податливыми. И Джилли дождалась. Правда, сейчас её губы были холодны, как лёд, а руки не обвились вокруг его шеи. Снейп опустился на колени перед женщиной, которая силой своей любви прикрыла его от мощнейшего Убийственного заклятия, и эта любовь оказалась не меньшей, чем та, которая в своё время спасла жизнь маленькому Гарри Поттеру. Он приподнял её окоченевшее тело и крепко прижал его к себе, прикоснулся губами к её лицу и задрожал. Только теперь, когда он выполнил всё, что обязан был выполнить, пришло осознание, что он снова потерял… Потерял единственное на свете существо, которое любило его преданно и бескорыстно, ничего не требуя взамен и не донимая его своей любовью. Снейп попытался закрыть ей глаза, но ему это не удалось. Джилли продолжала смотреть сквозь него туда, куда не дано проникнуть взглядам живых. Глядя в эти прозрачно-голубые льдинки, Снейп скорчился от невыносимой боли и, погладив её ниспадающие до пола волосы, горько прошептал: — Зачем, Джил? Зачем? Тихий голос прозвучал откуда-то сверху, как мягкий шелест листьев в майскую ночь: — Ну, как это — зачем? Ведь ты же… мой лучший клиент….Красавчик…